Работа № 4
СКАЗКА СТРАНСТВИЙ
Гнома облизнула пересохшие губы, и дирижабль стал замедлять свой полёт. Флайдорн знала, что скоро её голосовые связки откажут, как у сестры, и вот тогда они разобьются. Вдребезги. В тумане не выживет никто, даже… Флайдорн бросила взгляд на кресло штурмана, в котором свернулся калачиком её маленький сын, и замотала головой, отгоняя сомнения, недостойные офицера. Мальчик спал, утомленный многодневным полётом, весь экипаж тоже вымотался, и единственное, что несло громаду дирижабля через зачарованный туман, единственное, что могло спасти их всех - её дар. Дар их семьи помогающий путешествовать. Гнома сглотнула саднящим горлом и упрямо продолжила волшебный рассказ, которым двигала дирижабль.
Прошло ещё несколько часов, но туман по-прежнему не заканчивался. Отгоняя сон, Флайдорн стала прохаживаться, не прерывая сказку, и незаметно оказалась рядом с сыном. Его лицо было безмятежно в своих детских снах, хотя и немного чумазо от угольной пыли, которой так много у топок паровой машины…
«А ведь я запретила ему там играть!» – гнома улыбнулась и протянула руку, чтобы пригладить мальчишеский вихор, но так и не успела ничего сделать - капитанский мостик тряхнуло, налетела волна горячего воздуха, и дирижабль стал терять высоту. В тумане не разберёшь, но так показывали приборы.
На мостик вбежала гнома в мундире командора Королевского Воздушного Корпуса и Флайдорн привычно вытянулась по струнке. Пусть они и были сестрами, но между командором и лейтенантом не могло быть вольностей. Их командор не спустила бы никому, даже себе.
Командор строгим кивком ответила на приветствие и просипела сорванным голосом только одно слово: "котел". Но, увидев в глазах сестры немой вопрос, отрицательно покачала головой и показала руками крест.
Свой голос командор потеряла вчера, на третьи сутки экспедиции, хотя все кумьярские картографы в один голос твердили: зачарованный туман в глубину не более суток полёта. Высший же Совет Кумьяра вообще считал, что одного сказителя в экспедиции более чем достаточно, ведь на вторые сутки командор должна была найти первые из затерянных поселений.
«Теоретики хреновы!» - Флайдорн понимала, что не напросись она в экспедицию с сестрой, вся команда была бы уже мертва, а ещё Флайдорн знала - без паровой машины ей придется заговаривать не только продвижение через туман, но ещё и вес дирижабля. А такое сказителю странствий в одиночку пока не удавалось…
Гнома закрыла глаза и сосредоточилась, разделяя сказку на два потока, красочно и сильно вкладываясь в снижение веса летающей машины, борясь с законами природы и продолжая при этом продвигать дирижабль вперёд, через туман, к возможному спасению. Голосовые связки сказительницы завибрировали, пропуская через себя поток волшебства, голос даже попытался ломаться, но когда под ладонь Флайдорн вдруг требовательно забралась вихрастая голова, гнома ощутила прилив сил и уверенности.
Сказка полилась мощными, ровными словами, останавливая падение машины, корпус гондолы, получая волшебное ускорение, вздрогнул и заскрипел заклепками обшивки, а Флайдорн победно улыбнулась, открывая глаза.
Она ещё успела увидеть как впереди стали расползаться последние клочья тумана, а прямо под гондолой понеслись песчаные дюны… Такие близкие, такие опасные…
За секунду до крушения, Флайдорн вдруг поняла, что может успеть лишь одно – либо кинуть взгляд на горизонт и узнать о цели экспедиции, либо… И она выбрала: Флайдорн крепко прижала к себе сына, закрывая собой его голову и его плечи, такие маленькие, такие хрупкие…
От удара в небо поднялось огромное облако пыли и песка, заслоняя половину неба и горизонт, но даже оседающие клубы не могли полностью скрыть блики медных крыш гномской деревни. Но этого уже никто не видел.
***
Директор Стигард оторвался от книги и обвёл глазами класс. Юные гномы непоседничали, вертелись и перешептывались, а на задних партах вообще занимались, не пойми чем.
Директор прокашлялся и захлопнул учебник.
- Кто мне расскажет, почему мы изучаем структуру сказки, обороты и укрепляем связки? Фрубурн, ты нам расскажешь?
Рыжий коротышка Фрубурн, нехотя поднялся и поплёлся к доске.
- Мы все, значит, изучаем сказки, обороты и связки, потому что надо их, значит, учить. В конце года, значит, у нас будут тесты, обязательные тесты, значит, если их не сдадим – не закончим, значит, год.
Директор Стигард посмотрел в прозрачные, честные глаза юного гнома, через которые, казалось, можно было увидеть и посчитать все немногочисленные руны мыслей, нанесённые богами на его мозг, и вздохнул.
- Дети, мы изучаем сказку, чтобы найти сказителя, чтобы он проявил себя и помог всем нам. Быть сказителем странствий - почёт и бессмертная слава, как в подвиге командора Фрайторп и лейтенанта Флайдорн. Сказитель позволит Кхатогу связаться со столицей… Вы только представьте – далеко-далеко, за пустынями и топями, за бескрайними степями, стоят горы. Это наша Родина. Голубые отроги гор далеко выдаются на равнины, будто заявляя на них свои права, но мы никогда не желали жить на равнинах – наша Родина внутри гор, в Подземном Королевстве. Там пылает негасимый огонь наших кузниц, оставляя свою искру в сердце каждого истинного гнома, там высокие чертоги нашего короля, которому все мы служим, там дивные механизмы работают день и ночь, там крылатые машины парят в ночных небесах, там учёные и ремесленники созидают и прославляют своим трудом наше королевство, во славу Кумьяра!
Директор Стигард замолчал, но глаза учеников не сверкали. Юные гномы непоседничали, вертелись и перешептывались, а на задних партах вообще занимались, не пойми чем. Им не было никакого дела до слов про далёкую Родину.
Директор вздохнул и стал писать на доске параграфы домашнего задания. Дописав, он задумался, да так, что не обратил никакого внимания на звонок, не ответил на прощальные поклоны расходящихся детей, не заметил их недоуменных переглядываний.
Директор Стигард не отрываясь смотрел в окно, на бескрайние дали, на едва угадывающуюся кромку леса за бесконечными степями, на голубеющие на горизонте отроги гор. Он простоял так у окна не меньше четверти часа, думая о чём-то своём, затем пришёл в себя, подошёл к окну и отдёрнул расшитую пейзажем занавесь. За окном, в нескольких десятках метров от школьного окна, клубился зачарованный туман. Такой же ненавистный, как и много лет назад.
***
Вечернее солнце косыми лучами прорезало остов дирижабля, все ещё возвышающийся над пустыней. Рёбра каркаса, потерявшие обшивку, напоминали ребра скелета какой-то неведомой твари, павшей в пустыне, чью плоть слизали с костей плотоядные ветер и песок.
Рядом с дирижаблем, в тени куцей пальмы, приютился маленький, ухоженный обелиск, помеченный руной «Флайдорн», а рядом с ним, стоял на коленях директор Стигард.
- Мам, я знаю, ты меня слышишь… Мне тяжело без тебя. Туман всё висит, без сказки странствий мне не вывести остальных, а я…. Я не знаю что делать, но признаться в этом могу лишь тебе. Ах, мама! Если бы ты была рядом!
Из-под земли раздался скрежет, и затем - глухой удар. Земля над могилой дрогнула, будто кто-то изнутри попытался выбраться наружу, а с вершины насыпи скатилось несколько камешков.
- Прости, мама! – опомнился директор, - покойся с миром... - он успокаивающе положил руку на могилу и потревоженные останки тут же замерли, повинуясь слову некроманта.
Уходя от могилы, директор Стигард обернулся – по его пыльной щеке катилась одинокая слеза.
- Как бы я хотел, чтобы силу моему дару придала твоя любовь, а не твоя смерть…
Тема закрыта
