Работа № 2
"Апологет"
Часть 1
Ридли бежал. Бежал до тех пор, пока не юркнул в подвернувшийся справа пролом в стене пещеры.
Свет факела преследователей, маячивший за спиной и до той поры помогавший его глазам, мгновенно померк.
Инстинкты спасовали перед кромешной тьмой и заставили его дрожащее от страха тело сбавить шаг и останови...
Возвращаться в сознание самостоятельно он явно не собирался. Но Болоф ему помогал.
Сперва, он отвешал ему пощечину, пытаясь не замарать руку в его крови, обильно сочившуюся из разбитого о каменный выступ лба.
Затем, признав этот способ бесполезным, он черпанул водицы из вонючего ручейка и отправил её в лицо незадачливого беглеца.
Именно вонь заставила Ридли очнуться.
С трудом открыв глаза, он попытался вспомнить своё имя и место, где он находится, но два огромных бородатых гнома
не позволили ему слишком долго предаваться воспоминаниям и со словами:
- Очухался, хмырь ?!- подхватили его, поставили на ноги и пинком указали направление следования.
Болоф, обернулся к Родрону, который нес оба факела, и пробурчал:
- Отдай ему свой мешок. Пусть тащит. А сам свети лучше, нам ещё топать и топать.
Пытаясь прийти в себя и беспрестанно вытирая залитые собственной кровью глаза, спотыкаясь о камни и охая от очередного пинка,
Ридли плёлся в неизведанную темноту катакомб, волоча на себе чужую поклажу.
Долго ли-коротко ли, он уперся в огромную кучу камней и напряг свою пятую точку в ожидании дальнейших указаний.
Но его ожидания оправдались не полностью. С него сняли сумки, и Болоф прохрипел ему в ухо:
- Разгребай !
- Что ? - пискнул Ридли, с ужасом разглядывая нагромождение булыжников.
- Разбирай завал ! Лонгхольмский выродок ! - рявкнул Болоф.
Страх вынудил пленника изобразить покорность, и через пару часов изнурительного труда его старания оценили, и
отдохнувшие и чуть раздобревшие гномы позволили ему напиться из ближайшей лужи.
Но делу время-потехе час. Прохлаждаться ему не позволяли. Он продолжал работать в надежде на милость или счастливый
случай. А когда последние силы покинули его, и Ридли, высунув язык, рухнул на неподъёмный валун, Родрон подошел к нему,
подобрал несколько мелких камушков, сунул в сумку и обратился к напарнику,
- Я взял образцы. Прикончить его?
- Его сожрут Сколопендры. Оставь ему факел, пусть полюбуется на них перед смертью. Пошли отсюда! - ухмыляясь ответил Болоф.
Родрон плюнул на Ридли, бросил факел, спустился с кучи, и они с Болофом поспешно исчезли.
- Я жив, жив! - ликовал одуревший от счастья и усталости Ридли.
- Плевать на Сколопендр, Вампиров и прочую тварь. Я жив, здесь и сейчас! И это главное.
Расположившись на камушке поудобнее, он отлеживался, наблюдая за горящим огнём, который, как известно, успокаивает.
И успокоился он настолько, что стал замечать весьма странное поведение пламени. Огонь притягивало к камням.
Он привстал, подполз к тому месту, поднял факел и столкнул камень вниз. Затем ещё один и ещё. Четвертый камень, едва
качнувшись, провалился, потянув за собой небольшой камнепад. Образовался узкий лаз.
- Это знак, - решил Ридли, прекрасно осознававший, что выбраться из катакомб без воли провидения он не сможет.
- Терять все-равно уже нечего, - пробормотал он и с этими словами пополз в образовавшуюся нору.
Достигнув дна, он встал на четвереньки и двинулся дальше по узкому и сдобренному камнями проходу.
Когда же проход, расширившись, превратился в небольшой грот, он встал на ноги, поднял факел, огляделся и обмер от удивления.
В небольшом полусферическом помещении с единственным выходом, созданным им самим, все стены были исцарапаны невиданными
знаками. А у дальней стены в тусклом отблеске пламени его факела виднелась мрачная и неподвижная фигура, восседавшая на
причудливом камне. Фигура не подавала признаков жизни и, как и всё здесь, олицетворяла собой многовековую и страшную тайну.
- Древний? - удивленно прошептал Ридли, вопрошая у самого себя, и сделал первый шаг в направлении бренного тела.
Подойдя ближе, он оглядел хозяина пещеры. Величественная поза, в которой тот встретил смерть,
вызывала у Ридли зависть и благоговение. Слой пыли, усыпавшей его плащ, не оставлял сомнений в том, что последний свой
вздох он сделал много сотен лет назад. Взгляд Ридли застыл на руке древнего, которая сжимала какой-то камень. Он боязливо
дотянулся до него и осторожно вытянул на себя. Убедился, что не знаком с таким, и, сунув камень в карман, собрался продолжить
осмотр, но вдруг заметил, что пыль, пребывавшая на одеждах древнего, осыпается. И тут же услышал усталый, дрожащий голос:
- Помоги мне, брат!
Не мешкая ни секунды, не раздумывая и подчиняясь единственному желанию - спасти свою шкуру, Ридли ринулся к выходу.
Злым роком недавний печальный опыт пробежек по катакомбам вновь преподал ему урок, и Ридли, ещё не успев разогнаться,
споткнулся и кубарем полетел по камням, рыдая от страха и боли.
Он не потерял сознания, но воли и сил подняться в себе уже не нашел. Упавший факел, к счастью, не потух, и Ридли,
как и недавно, у входа сюда, на камнях, вновь беспечно наблюдал за игрой его языков.
- Клянусь, я не обижу тебя, брат мой! - снова раздался голос.
- Не уходи. Помоги мне, а я помогу тебе! Я слишком долго дожидался тебя.
Продолжая лежать, Ридли медленно повернулся на голос и взглянул на его обладателя.
Поза древнего не изменилась, но теперь из-под тяжелого капюшона, освобожденного от толстого слоя пыли,
на него взирали два тускло светящихся синим ока.
- Кто ты? - выдохнул Ридли.
- Когда-то меня называли Проповедник, а ещё раньше Учитель, - ответил ему усталый, измученный голос.
- А что тебе нужно от меня? - спросил Ридли.
- Пожалуйста, раздобудь мне воды. Столько, сколько сможешь, - попросил Проповедник.
Через пару часов, отдохнув и взвесив все за и против, Ридли опустошил все ближайшие к пещере Проповедника
и относительно чистые лужи, перетаскав их к нему через проделанный прежде лаз.
По злому ли замыслу врагов, обманом заманивших его в пещеру и навсегда заваливших выход из нее,
или ввиду чудовищного совпадения, но в пещере, где Проповедник провел бесчисленное количество лет,
вода напрочь отсутствовала. Чувство голода беспокоило его лишь первое время, а затем бесследно исчезло.
Но жажда! Жажда сводила его с ума до тех самых пор, пока он, исписав все стены пещеры
посланием Всевышнему, безумно измученный, не уселся на камень с робкой надеждой на скорую смерть.
Сейчас, глядя на юного паренька, представившегося Ридли и усердно таскавшего ему мутную жидкость в своей кожаной шапке,
Проповедник чувствовал, будто рождается заново, и в очередной раз убедился, что смерть всё же не властна над ним.
- Это всё, - опасливо пробурчал Ридли.
- Я принес тебе всё, что смог найти поблизости.
Проповедник глубоко вздохнул и ответил:
- Спасибо тебе, друг мой! Ты вернул меня к жизни.
- Сейчас мы выберемся отсюда, а по дороге ты расскажешь мне, что происходит на поверхности.
С этими словами Проповедник впервые за сотни лет поднялся с камня и осторожно шагнул.
Дорога на поверхность заняла у них достаточно времени для того, чтобы старик успел замучить Ридли кучей вопросов.
Сам же Ридли на свои осторожные, но справедливые намеки Проповеднику объяснить своё чудесное воскрешение и причины,
по которым он оказался запертым в той пещере, получил лишь твердое обещание:
- Скоро ты всё узнаешь!
Едва поспевая за не по годам шустрым старцем, Ридли не переставал удивляться его странным вопросам, тому, как он
ориентируется в катакомбах, и тому, как вела себя нечисть при встрече с ними. Монстры либо прятались в норы, либо мгновенно,
бесследно растворялись в темноте боковых коридоров.
Когда они выбрались на поверхность, был поздний вечер. Гаслан безмятежно дремал на своём копье, а площадь уже опустела.
Ридли, памятуя о желании Проповедника прямиком направиться к Храму, настоял на посещении Златована.
- Я обязан предупредить старосту! - упрямо твердил он старику до тех пор, пока тот не сдался.
Сонный Златован, в потёмках, не разглядев напарника Ридли, пустил их в дом и, по-стариковски ворча себе под нос что-то
о совести и воспитании молодого поколения, провел обоих в гостиную. Осмотрев визитёров при свете свечей,
Староста удивлённо уставился на Проповедника, сглотнул и сказал ему:
- Меня зовут Златован. А с вами я не знаком.
В ответ тот кивнул и ответил:
- Добрый вечер, достопочтенный Златован. Вы можете называть меня Проповедник.
Златован встрепенулся, смутно начиная осознавать нзабавнальность этого полуночного визита.
- Что же это я? Прошу вас, присаживайтесь. Я поставлю чайник.
Гости уселись за стол, и оба беззастенчиво и жадно уставились на тарелку с печеньем.
Староста жаждал объяснений! Ну он никак не мог поверить, что в городе, где он лично знаком со всеми,
объявился какой-то старик, которого он никогда не видел. Израненный вид Ридли также был поводом насторожиться.
- Тут явно что-то не так, - подумал он, и, сделав вид, что собирает на стол, зашел в кухню, и сунул нож себе за пояс.
Затем быстро начеркал на бумажке несколько строк, разбудил Гарпию, сунул записку ей в пасть и прошептал на ухо:
- Лети к Злобному.
Прихватив кружки и чайник, он вернулся к гостям, олицетворяя собой символ гостеприимства. Уселся подальше от Проповедника
и, не дослушав благодарностей, перебил Ридли:
- Ты не хочешь мне что-нибудь рассказать?
- Да, да ! Я здесь как раз для этого, - ответил тот.
Он сбивчиво, но очень подробно поведал старосте все свои перипетии и историю знакомства с Проповедником.
Староста, сбитый с толку услышанным, лихорадочно теребил бороду.
- Кто же вы такой? - как можно вежливей спросил он Проповедника.
Но в этот момент дверь гостиной распахнулась, и на пороге появился могучий воин. Он молча шагнул к столу и сурово
осмотрел удивлённых гостей старосты. После чего укоризненно и насмешливо взглянул на Златована.
Вид этой парочки его явно не впечатлил.
- Злобный! Ты почему без стука? - наиграно возмущённо воскликнул Златован, одновременно подмигивая здоровяку и
досадуя, что записка не могла передать всех нюансов и тонкостей происходящего.
Сообразив, тот промямлил что-то нелепое и извинился. Староста же, спеша поскорее замять перед гостями
нелицеприятную ситуацию, смягчился, предложил ему чая и стал объяснять суть происходящего и услышанного от Ридли.
А сам Ридли на пару с Проповедником молча и понуро выслушивали свою же собственную историю, временами кивая и
переглядываясь между собой.
Объяснив ситуацию Злобному, Златован повернулся к Проповеднику и повторил вопрос.
- Так, кто же вы такой?
Сдвинув капюшон подальше на затылок, Проповедник прокашлялся и заговорил:
- Братья! Прежде, чем я поведаю вам свою историю, во имя Всевышнего, прошу вас очистите свои умы от той скверны, что
окутала их тёмным туманом невежества и злобы. Иначе не внемлите вы слову моему, и так и останетесь во тьме заблуждений.
Злобный и Златован, сведя брови, переглянулись. Обоим стало ясно, почему старичка прозвали Проповедником, как стало
ясно и то, что они имеют дело с сумасшедшим.
Проповедник не унимался:
- Я поведаю вам историю своей жизни, которая тесно переплетена с настоящей, но забытой историей этого мира.
И я надеюсь: вы станете первыми, кто понесёт мир и правду по осквернённому Элинору. Во имя Всевышнего и в угоду его воле.
Старик стал забавлять Злобного, и они, не сговариваясь со Златованом, который подумал о том же, всё же
решили послушать его юморные и бредовые байки.
Часть 2
Я потерял счёт годам, и потому не могу сказать вам, когда я вступил на эту землю впервые. Но это было очень давно.
Со мною было двое детей, которым предстояло стать благородными, добрейшими и мудрейшими правителями народов,
населявших этот мир. Вы знаете их имена. Это были Эквиль и Кхадгор.
Отыскав во вселенной этот мир, Всевышний призвал меня и велел, взяв с собою его детей, поселиться в нем и передать
им все знания, которыми обладает Верховный Мир. Обучить и напутствовать их до скончания времени во славу
Верховного Мира и на благо и процветание мира сего, нарекаемого Элинор. Таким было Его напутствие.
Являясь прямыми потомками Всевышнего, ребятишки росли и учились не по дням, а по часам. Знаниями,
полученными от меня, они делились с жителями Элинора. За добрые деяния и блага, дарованные элинорцам, за
воцарившийся мир и согласие, гномы и люди признали Эквиль и Кхадгора своими правителями и стали называть их Богами.
Элинор процветал, а дети Всевышнего стали такими, какими мечтал видеть их отец. Чего ещё я мог пожелать?
Они взрослели, набирались опыта и всё меньше и меньше нуждались во мне. Я стал проводить больше времени
в Храме Знаний, который мы, по указанию Всевышнего, построили сразу же по прибытии в Элинор. Время от времени
Всевышний отправлял в Храм Смотрителя, которому я был обязан докладывать о положении дел в Элиноре.
Так прошло много лет. В Храме Знаний, который вы называете Храмом Древних, я создал школу, куда собирал талантливых
ребят со всего Элинора, и обучал их. А чуть позднее мы построили остров-лабораторию, назвав её Островом Просвещения.
- Дааа! Славные были годы! - с сожалением выдохнул Проповедник и продолжил свой рассказ.
А затем пришла беда. Не знаю, что стало причиной ссоры между Эквиль и Кхадгором. Но всё было очень серьёзно.
Будучи не в силах причинить вред друг другу, они начали войну между собой с разделения жителей и территорий.
Обрушив всю мощь своих интеллектов, на едва окрепшие умы элинорцев, они в короткие сроки посеяли в них
семена расовой ненависти и раздора. То тут, то там начали вспыхивать ссоры и драки. И всё это неизбежно вело к войне.
Я молил их обоих остановить это безумие. Но тщетно. Меня не желали слушать и видеть.
Тогда я предупредил их, что вынужден сообщить их Отцу о том, что они устроили в Элиноре. Но это предупреждение стало
лишь детонатором новых и гораздо более страшных деяний, опасавшихся гнева Всевышнего отпрысков. Они разрушили входы в
Храм и породили в нём страшных чудовищ для того, чтобы я не смог встретится со Смотрителем. А вскоре идея с
монстрами стала воплощаться повсюду. Обычные звери вдруг превращались в кровожадных чудовищ, нападавших на всякого,
кто встретится им на пути. Кое-где встречались и вовсе невиданные ранее твари. Никто в Элиноре больше не мог выйти
из дома без оружия. Я был в отчаянии. Собрав все силы, я отнял у Эквиль и Кхадгора часть магической
энергии, позволявшую им порождать этих монстров, и заточил ее в камень. А потом...
- Заткнись! Заткнись, богохульник! Хватит уже и той ереси, что ты наплёл нам! - разъярённый Злобный поднялся
из-за стола и свирепо уставился на Проповедника.
- Я отрублю тебе голову, если не скажешь сейчас, кто ты на самом деле. И откуда ты взялся в Лонгхольме? Сказочник.
Ридли и Златован испуганно наблюдали за происходящим.
К удивлению, всех, Проповедник, ничуть не смутившись, поелозил костями по стулу, усевшись поудобнее, и с любопытством
осмотрел Злобного с ног до головы.
- Брат мой, но я и рассказываю об этом. Обуздай свой гнев и дослушай меня.
- Злобный! Пусть он договорит, - вмешался Златован.
- Надеюсь, ты не забыл, что я всё ещё староста, а это мой гость?
Мысленно проклиная себя за бесполезно потраченную ночь, Злобный уселся обратно. В конце концов, Златован был прав.
Опытный староста за всю свою долгую жизнь в Элиноре привык не удивляться ничему, и всерьёз, с пристрастием,
относиться к различным новостям и историям, то и дело появлявшимся в Лонгхольме.
- Прошу вас, продолжайте, - обратился он к Проповеднику.
В очередной раз удивив всех своей невозмутимостью, Проповедник спокойно продолжил:
Я укрыл своих учеников на Острове Просвещения. А сам не оставлял попыток усмирить новых владык этого мира.
Однако мои старания только озлобляли их ещё больше. Я без устали бродил по Элинору и объяснял жителям пагубность
и самоубийственность междоусобной розни, за что и приобрёл своё имя - Проповедник. Но моих усилий не хватало.
Однажды, вернувшись на Остров к своим ученикам, я застал там ужасную картину. Моя миротворческая деятельность
не осталась без внимания новых Богов. Лаборатории были разрушены, все мои ученики были убиты, а их тела,
в назидание Элинорцам, превращены в злобных каменных истуканов. В чучела, расставленные по всему Острову
и наделенные мрачными, не свойственными им способностями. Реальные лица ребят не имели ничего общего с гримасами
их каменных подобий. Напротив, интеллект, образование и стремление сделать мир чуточку лучше сделали их прекрасными.
Зеен создавала летающие корабли, Ларге- подводные корабли, Тогрома влекли строительство и архитектура,
а Крр'Туан был прирождённый философ. Он был моим лучшим учеником.
Глаза Проповедника заблестели и по щекам покатились слёзы, оставляя за собой блестящие дорожки.
В гостиной повисла тишина. Даже Злобный, весьма скептически относившийся ко всему рассказанному, почувствовал
искренность всего происходящего с Проповедником. Минуту-другую он молчал, вглядываясь в глаза всех присутствующих,
а затем произнёс:
- Я не верю тебе. Кто может подтвердить хоть что-то из твоего рассказа?
- Я могу! - внезапно для всех воскликнул Ридли.
Рассказ Проповедника потряс его до глубины души. Ему не нравилось, как Злобный относится к Проповеднику, и он уже
давно искал повод хоть как-то поддержать его. Никто не знал, что камень, о котором упоминал Проповедник, находится
у него. И сейчас он собирался предъявить его всем.
Но вышло иначе.
С суровым удивлением Злобный посмотрел на Ридли, как на внезапно ожившую букашку, и, не позволив тому продолжить,
медленно и бескомпромиссно проговорил в ответ:
- Рекрут! Смирно! На улицу, марш!
- Я сказал бегом !!!
Опешивший от такого ответа, Ридли с надеждой посмотрел на Златована. Но тот, посчитав уровень репутации Ридли
исключительно недостаточным для дальнейшего обсуждения при нем оставшихся к Проповеднику вопросов, лишь молча
кивнул Ридли в сторону двери, подтвердив мнение Злобного.
Потрясённый Ридли, оглядев всех, молча удалился за дверь, едва сдерживая бушующую в себе ярость.
- Вы можете как-то доказать рассказанное вами? - обратился Златован к Проповеднику.
- Прошло много лет, они всё поменяли. Книги уничтожили, историю извратили. Не знаю, - ответил тот.
- Я обязан покончить с этой войной и сделаю всё для этого. Мне, в принципе, не нужно вам что-то доказывать.
Я делаю это лишь потому, что надеюсь на вашу помощь во имя Всевышнего.
- Хорошо, - вмешался Злобный.
- Не проще ли было Эквиль и Кхадгору уничтожить тебя, чем затевать такие разрушения?
- Не проще. Мудрейший Всевышний предусмотрел подобное. Он наделил детей даром бессмертия. Им невозможно навредить.
А меня- тем же даром, но лишь при условии, что я сам не проявляю агрессию и не беру в руки оружие. Вступая в бой
по собственной воле, меня ждёт верная смерть. Одним словом, я могу только защищаться.
Секунду поразмыслив, Злобный молниеносно выхватил меч, шагнул к Проповеднику и рубанул со всей силы ему по шее.
- Злобный! - воскликнул Златован.
- Что ты наделал? - медленно выговорил он вдогонку его мечу, уже понимая, что это лишнее.
Проповедник сидел как ни в чём не бывало и так же спокойно наблюдал за ними обоими.
Меч просвистев под его ушами, пройдя как будто бы сквозь туман, не причинив вреда, врезался в колонну и загудел.
Злобный не верил своим глазам. "Такому уж точно нигде не учат", - подумал он.
- Прости, - обратился он к Проповеднику.
- В отличие от твоего мира, наш мир жесток. А я был обязан проверить твои слова. Ложь избавила б нас от сомнений.
- Как ты смел !? - пришел в себя Златован.
- Ты забыл, где ты? Никто и никогда в Лонгхольме не поднимал оружия...- закричал он на Злобного.
Но в этот момент с улицы донесся грохот и чей-то крик.
Староста вместе со Злобным подбежали к окну и прильнули к нему, вглядываясь в темноту.
На первый взгляд, всё было в порядке. Вот площадь, вот полуоткрытая дверь в трактир, вот лоток Эмили и вот постамент...
Постамент, постамент.
- Постамент пуст! - выпучив глаза, пробормотал Злобный.
- Где моя статуя !?
Часть 3
Ридли в ярости выскочил на улицу.
- Как они смеют вот так со мной? Это я нашел Проповедника. Я привел его к ним. И что взамен?
Он в бешенстве метался по площади, пока не уткнулся в монумент имени своего обидчика. На сей раз он решил не уступать.
- Вы не позволили мне рассказать вам о камне. Тогда я покажу вам, что вы упустили, прогнав меня, как собаку.
Ридли подрабатывал подмастерьем у ювелира и худо-бедно представлял себе принцип действия амулетов.
А то, что любой камень в два счёта можно превратить в амулет, известно всякому. Обмотав камень Проповедника
верёвкой и сделав петлю для шеи, он ещё раз перебрал в уме всё, что узнал о камне и его энергетике.
- Всё получится, - прошипел он и запрыгнул на руку монумента, чтобы дотянуться до головы.
Надел амулет на шею каменного Злобного, спрыгнул на землю и стал наблюдать, что произойдёт дальше.
Фиолетовое свечение стало медленно разгораться в амулете. Достигнув определённой степени яркости, оно стало плавно
разливаться по статуе и обволакивать её с головы до ног. Овитая светом, статуя запульсировала и вздрогнула.
Свечение стало угасать, но она начала шевелить ногами и руками, а затем с хрустом вышагнула с постамента и
покрутила головой. Узрев под собой какое-то существо с враждебно выпученными глазами, статуя просто махнула мечом
в его сторону, а затем развернулась и размеренно побрела из Лонгхольма выполнять своё предназначение.
Ридли, с испуганно бледным лицом и удивлёнными глазами наблюдавший за оживлением, получив удар мечом плашмя,
ещё в полёте успел пожалеть о том, что неправильно выбрал дистанцию, а затем брякнулся оземь и в очередной раз
ударился лбом.
Злобный, Златован и Проповедник дружно выскочили на площадь и направились к постаменту. Ридли уже сидел поодаль
на корточках и качал разбитой головой.
- Что тут случилось? Где монумент? - окрикнул его Злобный.
- Я... Я не хотел, - простонал Ридли.
- Это камень Проповедника. Я хотел доказать вам, что он не врёт.
- Что? Так это твои проделки? - зарычал Злобный и поспешил к Ридли.
- Простите! - выкрикнул Ридли, вскочил на ноги и побежал прочь.
Злобный припустил следом, требуя от беглеца остановиться и осыпая его трёхэтажной бранью.
Проповедник, едва услышав о камне, понял, что случилось, и более всех осознавал опасность произошедшего.
Он оглядел разрушенные ворота, оказавшиеся слишком маленькими для статуи, и, тоскливо взглянув в сторону Шионского
леса, туда, где находится Храм, быстро зашагал по следам статуи. Златован поспешил следом, но, едва достигнув ворот
Лонгхольма, окрикнул Проповедника и, ткнув себя в живот, виновато указал на ночную рубаху и подштанники, которые
он в суматохе так и не успел переодеть.
- Я догоню. Я мигом. - сказал он и побежал к себе одеваться.
Проповедник уверенно зашагал дальше. Он догадывался, куда направляется статуя. Магическая энергия, оживившая
монумент, принадлежала одной лишь Эквиль. Так уж вышло тогда, много лет назад, что энергия была отнята у неё,
а не у Кхадгора. А в то время даже это казалось значительным успехом. Теперь, охваченная ненавистью к гномам,
статуя шагала в сторону Кхатога. Проповедник никогда не делал различий между расами Элинора, и одинаково уважал
и любил любого жителя этого мира. Чувствуя свою вину в надвигающемся кровопролитии, он поклялся себе и Всевышнему
не допустить этого любой ценой.
Он догнал статую у самого Кхатога. Отряд приграничной стражи гномов, побросав оружие, во весь голос возвещая
тревогу, со всех ног вбегал в ворота города. Обогнув статую, Проповедник встал у нее на пути и прокричал :
- Стой!
Статуя молча махнула мечом и, несколько удивившись результату, а точнее, отсутствием результата, на несколько
секунд замерла. Затем она повторила выпад ещё раз. И ещё. Но убедившись в бесперспективности этого, невозмутимо
шагнула в сторону и побрела дальше, огибая странное препятствие. Следующая попытка Проповедника притормозить
каменного убийцу закончилась тем же, что и первая. До ворот Кхатога оставались считанные метры. Отчаявшийся
защитник опять рванул следом и наступил на свою судьбу, а точнее, на меч, брошенный стражей. Схватив его, он без
сомнения замахнулся и что есть силы ударил статую в бедро. Зазвенев, меч отскочил от камня, оставив на нём едва
заметную царапину. Несколько отчаянных храбрецов из Кхатога выбежали навстречу монстру.
Они окружили его и попытались дать отпор, но стальное оружие не могло причинить вреда каменному чудовищу.
Статуя рассвирепела и одним ударом свалила наземь одного из солдат. Занесла меч над его головой, но в этот
момент Проповедник вынырнул из-за её спины и подставил под удар своё оружие, заслонив собой упавшего война.
Со стороны Лонгхольма на поле выскочили Злобный и Златован. Злобный закричал Проповеднику:
- Старик, брось оружие! Что ты делаешь?
Но было уже поздно. Отступив на шаг, статуя двинула вперёд руку с мечом, проколов того насквозь.
Проповедник упал на землю, а подоспевший Злобный угрожающим рёвом отвлёк внимание монумента на себя.
Догнав Ридли, Злобный выведал у него все подробности оживления и заведомо знал единственный способ одолеть статую.
Он уклонился от нескольких ударов и, нырнув под руку статуи, вскинул свой меч и разрубил верёвку на её шее.
Амулет соскользнул в песок, а Злобный, шагнув за спину мгновенно замершему противнику, толкнул его в спину.
Каменная глыба рухнула рядом с Проповедником, развалившись на несколько частей и подняв облако пыли.
Не обращая внимания на поднятые по тревоге орды противника, толпящиеся в нескольких метрах от себя,
Златован и Злобный подскочили к умирающему Проповеднику и приподняли его голову. Он косился на то, что осталось
от монумента, и его лицо излучало счастье и умиротворение.
- Спасибо, братья, - прошептал он.
- Прошу тебя, Злобный, найди мою пещеру и покажите Смотрителю мои записи. Иии...! – его лицо исказила
гримаса нестерпимой боли. Он в последний раз сделал вдох. И со словами:
- Простите меня, - покинул этот мир навсегда.
Злобный поднял тщедушное тело на руки и побрёл к Лонгхольму. Златован, подобрав его меч, поплёлся следом.
Над Элинором забрезжили первые лучики восхода.
Часть 4
Вернувшись в клан, Злобный приказал с почётом похоронить Проповедника на своём острове. Он уважал любого, кто
готов, не жалея жизни, бороться за свои идеалы, кем бы он ни являлся и к какой бы расе ни принадлежал.
После похорон он закрылся в своём шатре и сутки не выходил, обдумывая случившееся. А затем созвал совет клана.
Когда совет завершился, Кабан и Беркут, отойдя в сторонку, остановились. Беркут посмотрел в глаза другу и спросил:
- Ты тоже думаешь, что он свихнулся?
- Я знал, что Злобный- отчаянный парень, но что он предложит такое...? - ответил тот.
Они вместе покосились на небо. А когда их глаза снова встретились, они безудержно расхохотались.
- Ну наконец-то! У нас появилась действительно захватывающая и достойная идея ! - насмеявшись, высказал Кабан.
- Мы вступаем на лезвие ножа, - добавил скептицизма Беркут.
- Сейчас нас ударит молния! - припугнул его Кабан.
Друзья снова посмеялись, не забывая поглядывать на небо.
- Разве можно найти более достойных противников, чем боги Элинора? - спросил Кабан.
- И более опасных! - дополнил Беркут.
- Если раньше кто-то просто считал наш клан объединением отчаянных безумцев, то теперь у них появятся
доказательства этого. Но как бы ни было, я с вами.
Они ударили по рукам и отправились реализовывать новый план Злобного. Один- готовить встречу со Смотрителем, а
второй- собирать экспедицию в катакомбы.
Проповедник умер, но, кажется, кто-то решил, что его идеи должны жить дальше. Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет.
###
Тема закрыта
