«Унылая, пора!»
– Унылая, пора! – настойчивый голос ворвался в сон крепко спавшей гномы, и она приподняла голову, забавно тряхнув коротко стрижеными волосами. Помещение казармы заливал резкий солнечный свет. Рядом, со шпильками в зубах, сидела Тарга и, заломив руки, скалывала роскошную гриву в тугой узел на затылке. Негоже достойной гноме выставлять напоказ чудесные рыжие локоны, пусть хумки воюют с их выцветшими буклями навыпуск. А гномы-воительницы или стригутся коротко, или прячут волосы под шлем – и никто не смеет сказать, будто сумел намотать на кулак косу живой еще гномы.
– Пора! – сквозь шпильки повторила Тарга. – Громогор уже с полчаса бродит под окнами, я уж решила тебя сразу не будить, но больше тянуть нельзя, вставай.
Стриженая гнома села в постели и на несколько мгновений зажмурилась, словно досматривая сладкий сон и прощаясь с ним, а затем резко встала. Пора так пора. Начинался новый день, и вчерашняя операция, завершившаяся глубоко за полночь, осталась в прошлом. Сколько успела поспать, столько и хорошо. Ушат ледяной воды взбодрил закаленное тело, цветочница Кира – добрая душа – мимоходом сунула в руки теплый еще пирожок. Неплохое начало дня.
Богатырской стати гном по прозвищу Громогор поджидал у городских ворот, нетерпеливо подергивая усы. Заметив Унылую, он знаком велел ей следовать за собой. Унылая привыкла, что наставник ее был немногословен, более того – каждое сказанное им слово ценила выше платиновой руды, ибо советы он давал своевременные и дельные, сдержанно хвалил за смекалку, а распекал… хотя какое там распекал, как глянет из-под бровей, так и понятно, что опростоволосилась ты, голубушка, в такую дырявую калошу села, что и говорить с тобой не о чем, иди теперь отжимайся или рысцой по Кварцевой долине круги нарезай, пока не поумнеешь…
Следуя по пятам за Громогором, Унылая поглядывала по сторонам. День был погожий, меж сбившихся в кучки облаков посматривало солнце, и можно было разглядеть клочки чистого неба, синего, как старомодные хумские плащи. В Кхатоге уверенно воцарилась осень, окрасив скудную растительность гномьей столицы в оттенки меди, бронзы и охры. Цветочница Кира выставила на прилавок величайшую редкость – поздний горный мед в крошечных бочонках, непревзойденное снадобье при любом недуге, при любой ране... На аукционе меда не купишь и с бою не возьмешь, его можно только получить в подарок. Унылая тихонько вздохнула. Жениха у нее не было, богатых и щедрых подруг тоже, так что на такие подарки рассчитывать неоткуда.
Громогор покосился на нее через плечо. Он знал, что за свою манеру печалиться по пустякам его ученица и получила свое прозвище – еще в тренировочном лагере. Первое задание – отнять у скотозавра сапог – она чуть не провалила. К ней – к ней одной! – скотозавр сам подошел с сапогом в зубах и она, вот чудачка, почесала его за ушком. Кардомар рвал на себе бороду, новобранцы хохотали… После того как квест был выполнен по всем правилам, гнома чуть не плакала. «Эй, унылая, пора взрослеть!» – сурово сказал Кардомар. Прозвище и приклеилось. Сейчас-то грех ворчать, гнома вполне достойная, нюни не разводит, рука крепкая, голова холодная. А поди ж ты, вон опять вздыхает чего-то. Унылая… а кстати, как ее зовут? Ведь так и не спросил...
Едва миновали мемориал павшим, в лицо ударил порыв сухого ветра, повеяло жаром. До портала на Остров Посвящения оставалось несколько шагов. Громогор остановился.
– Унылая, пора… – негромко произнес он. – Я видел тебя во время вчерашней операции. Ты многому научилась. Теперь нужно сделать следующий шаг. Сегодня ты впервые отправишься на Остров Посвящения, и меня уже не будет рядом. Значит, рассчитывай только на себя. Тебя ждут странные встречи и непростые задачи. Ты справишься. Помни, ты не одна. В боях обретешь новых друзей, они прикроют и научат. Не осрами меня.
«Я в тебя верю», хотел добавить Громогор, но не добавил. Вместо этого положил руки на плечи Унылой и слегка сжал. Этот жест сказал ей гораздо больше, чем могло бы показаться со стороны. И вопросы, которые рвались с языка, так и не были заданы. Рассчитывать на себя? Пора, Унылая. Начинай прямо сейчас.
– Мир меняется, – помолчав, сказал Громогор. – Сегодня все не так, как было вчера, и кто знает, что принесет завтра. Что-то готовится… Неисповедимы замыслы богов, будь готова ко всему.
Унылая кивнула. Поправив на плече вещмешок, она повернулась и шагнула в жаркое нутро портала…
Когда глаза привыкли к яркому свету, она огляделась. Раскаленный песок, скалы... ух ты, тролли!.. Жарко тут... Сделав несколько шагов, она увидела насколько гномов, стоявших шеренгой на насыпи из зеленых камешков, и, несмело приблизившись, поздоровалась.
– Первый раз? – неторопливо попыхивая трубкой из корня древня, спросил гном, оказавшийся ближе других.
Унылая кивнула.
– Тогда в двух словах: отсюда пойдешь на север, там встретишь одного... как бы тебе описать... да ты его ни с кем не спутаешь. Морда такая у него, не скоро забудешь... в общем, к нему подойдешь, поговоришь, послушаешь. Твоя задача будет амулет расколотый собрать и молот получить...
– Зачем? У меня свой молот хороший, мне не нужен другой!
– У нас у всех свой хороший... дома. Но ты не дома. Здесь свои правила, свое оружие. Поручение его выполнишь, он тебе молот выдаст, да такой, что врага куда мощнее себя сокрушить сможешь в один удар!.. Вот тогда в бой... а до того с оглядкой ходи. Тебя как зовут-то?
– Зовут – Унылая...
– Так давай, Унылая, пора – путь тебе открыт, хумов поблизости не видно, легко добежишь.
Унылая послушно шагнула на раскаленный песок, удивляясь его неожиданно громкому хрусту под ногами. Потом оглянулась.
– А вы почему здесь просто так стоите? – спросила она, осмелев. В ответ кто-то присвистнул, кто-то рассмеялся, но как-то невесело.
– Что-то идет не так, – ответил наконец один из гномов постарше. – Мир меняется. Я сегодня Ш`актайну связку Теней принес, а он слезами залился и разговаривать со мной не стал. Когда такое бывало-то?.. А вчера, говорят, на юго-западе обломки плавающей машины на полкорпуса в воду сползли. Люди здесь давно не появляются. Вот и стоим, сами не знаем, чего ждем. Будь готова ко всему.
Унылая зашагала вперед. Хумов действительно поблизости видно не было, и она с любопытством поглядывала издалека на троллей, которых видела впервые. Выглядели они неагрессивными, но в Элиноре каждый ребенок был наслышан об их неуемной жадности и о сокровищах, что таятся в их потертых сумках. «Пообщаться бы с ними поближе... потом, когда осмотрюсь», – подумала Унылая и вздрогнула – в нескольких шагах от нее материализовалась высокая фигура в красном облачении. Посох, увенчанный черепом – гнома или человека, Унылая определить не сумела – покачивался в безвольно отведенной руке, пламенеющий меч, поникнув, уткнулся острием в песок. Лицо, наполовину скрытое капюшоном, цвет имело землисто-серый, а в темных провалах глазниц вспыхивали зеленоватые огоньки. «Морда у него такая, что не скоро забудешь», вспомнила гнома. Дошла, значит. И что теперь – поздороваться?.. Она подошла поближе, собираясь с духом, чтобы заговорить, но этого не потребовалось.
– Сссмертная, зачем тревожишшшь меня? – едва слышно, как шелест листьев, донеслось из-под капюшона. Неплохое начало. Вполне в духе старинных легенд – сначала поломается, потом окажется, что ему что-то нужно, а там и награду посулит...
– Сссмертная! Сссмертная!.. – вдруг взвыло существо. – Ты хочешь получить Молот Теней и ссссеять сссмерть на оссстрове, обретая доблесссть и ссславу? Но сссмертная! Всссе здесссь смертные! Мы все умрем! Убирайссся!
Выкрикнув последние слова, существо взмахнуло посохом и указало куда-то за спину Унылой. От яростного жеста капюшон соскользнул с головы, открыв на мгновение лицо, искаженное гримасой отчаяния и гнева. Затем взметнулся песок, мелькнули красные складки, и через мгновение перед остолбеневшей Унылой была только ровная гладь пустыни. Что-то явно идет не так, подумалось гноме. Надо вернуться, посоветоваться...
Унылая зашагала обратно, легко находя путь по своим же следам. Но... троллей не было. Не было насыпи из зеленых камешков. Не было портала, через который она попала сюда. Не было гномов. Унылая шагала по пустыне, предел которой терялся в белесой дымке, наползавшей будто бы с моря – но самого моря тоже не было. Там, где дымка сгущалась, угадывалось движение бесформенных громад – были то живые существа, или горы, а может быть – боги?.. Унылая, судорожно сжав рукоятку молота – своего, привычного и дорогого, как домашний питомец, – наблюдала за исчезновением уголка своего мира. Будь готова ко всему, велел Громогор. Но к этому она не была готова. Глядя, как сгущается туманная дымка, подбираясь неспешно, но неумолимо к ней самой, Унылая нашарила в мешке пробойник пространства и устремилась в Кхатог...
Сумерки, окутавшие столицу, напоминали приближение ночи, хотя Унылая покинула город ранним утром, совсем недавно. Горло сдавило предчувствие. Торговая площадь, обычно шумная и оживленная, пугала тишиной. Каждый шаг отзывался эхом. В домах не светилось ни одно окно, и что пугало еще больше – полуоткрытая дверь в доме старосты от ветра покачивалась на петлях, за ней зияла темнота. Не было Киры с ее прилавком, не было Шейлы, не валил дым из труб ремонтного завода, из таверны не доносилось ни звука. Над Кварцевой долиной сгущалась тьма, и там, в этой тьме, так же, как и на острове посвящения, что-то передвигалось, рушилось, вспыхивало и угасало, в ней потонули привычные очертания Башни Отчаяния, кварцевых месторождений, Храма Древних, шатра Боргара... Ветер усиливался, и в городе захлопали незакрепленные ставни, где-то со звоном разбилось стекло. Из таверны, распахнув настежь дверь, нетвердым шагом вышел Нагор, сгибаясь под тяжестью ноши: на плече он нес опоясанный кожаными ремнями бочонок, в котором что-то булькало, за поясом красовался пухлый кошель.
– Эй, как тебя... Ты что тут делаешь? – крикнул он Унылой, пересиливая нарастающий шум ветра. – Мир меняется, уходи! Нам всем пора уходить, мы с тобой, похоже, последние!
– Куда? Нагор, что происходит? – ветер свистел, и голос Унылой прозвучал жалобно, хотя, конечно, он таким не был.
– Куда повезет!.. Боги! Боги перерисовывают мир! Как было, уже не будет ничего. Если повезет, сможешь сюда вернуться.... когда-нибудь... но будешь это ты сама или кто-то другой, никто тебе не скажет. Не задерживайся!
– Нагор, подожди!..
Но Нагора уже не было в этом мире. Да и мир исчезал с каждой минутой. Громогор, значит, тоже исчез. И Тарга. И Кира. Все, кого Унылая любила в этом мире, покинули его. Но Нагор сказал – когда-нибудь они могут вернуться. Тогда зачем уходить? Надо просто подождать.
Унылая присела на ступеньках возле мастерской и закрыла глаза. Она отказывалась покидать этот мир, его она тоже любила, и только он один у нее и оставался – пока. Надо подождать. Пусть боги перерисуют все на свете, пусть заново отстроят города и нальют моря, пусть возвдинут горы на месте равнин, а древние храмы разметают в прах, но Унылая остается в этом мире. Да, ожидать будет и страшно, и тоскливо, и скучно, и... уныло. Будет ли ожидание похоже на смерть?..
Но старики говорят – все к лучшему. Увидим. Пусть мир Элинор возродится с чистого листа. И однажды кто-то положит крепкую, такую надежную и такую знакомую руку ей на плечо и скажет:
– Просыпайся, воительница! Игра продолжается. Унылая, пора!..
Тема закрыта
