Работа № 12
3]Ярким пламенем горя,
3]Ярче света фонаря.
3]Ярость бога говорит
3]Заключённая в бирмит
3](32 урок 1-го курса, из книги Ювелирное Дело для младших профессиональных училищ.
3]авторы Т. О. Гром, К. И. Михла, 388 год, издание второе, исправленное)
ХРОНИКИ ЭЛИНОРА. ССОРА.
Великий Кхадгор шёл по ярмарке, оглядывая привоз. Встречные, и люди, и гномы, почтительно расступались, завидя бледно-голубое сияние, исходящее от тела небожителя.
Кхадгор приветливо кивал, в который раз отмечая про себя, что ярмарки значительно расширились, с тех пор, как стали принимать смешанных торговцев, а не только людей, или только гномов.
Неожиданно, из прохода между рядами, выскочил фазан. Заполошно хлопая крыльями, он чуть подлетел и пронесся мимо Кхадгора, обсыпав его кусочками соломы и грязной, ярмарочной земли. Через мгновенье, когда лапы фазана лишь коснулись земли, гигантский молот превратил птицу в лепёшку, оставив только разлетающийся по ветру пух.
Кхадгор поднимал свой молот в полной тишине - стихли и торгующиеся посетители, и продавцы, смолк детский смех, замолчали певчие птицы в золотых клетках. Все настороженно смотрели, как стихает Ярость Кхадгора, как меняется багровое сияние божественной крови на привычное - бледно-голубое. Молот, которого коснулась рука хозяина, на мгновенье раскалился и стал белым. Испепелённые ошмётки плоти оставили после себя лишь сизый дымок, который отнесло в сторону весенним ветерком, пепел развеяло, и Кхадгор продолжил свой путь, приветливо улыбаясь встречным. Торговцы постепенно приходили в себя, торговля продолжилась, и над ярмаркой вновь повис гул тысяч голосов.
В этот раз ярмарка раскинулась у стен великого Эквильлибриума, который протянул к вечным звездам островерхие башни, высотою шпилей прославляя свою лучезарную покровительницу. Эквиль в городе любили - и года не проходило, чтобы не появилась на площади новая статуя, украшенная гирляндами из цветов.
Вот и в центре ярмарки люди установили фигуру Эквиль: в одной руке богиня держала колосья пшеницы, а в другой - книгу со сводом законов, олицетворяя, таким образом, задуманные скульптором-человеком Справедливость и Плодородие.
Кхадгор миновал центр ярмарки и подошёл к искусно выкованной калитке гномского павильона. Дверь невесомо распахнулась на смазанных петлях, бросая вокруг блики солнечного света, отражённого полированным мифрилом. Посетитель усмехнулся: его ученики решили утереть нос лучшим людским кузнецам и не удержались - припёрли в такую даль малые воротца Храма Кузнецов из самого Кхадгарда.
Внутри павильона бога встречали гномские старейшины с белыми, как снег, бородами, заплетёнными в праздничные косы. После традиционных приветствий, Кхадгора усадили на малый церемониальный трон из того же Храма Кузнецов, и начался приём просителей.
Были это в основном купцы. Гномы - заходили выказать почтение и поблагодарить, а люди – замолвить слово об осенней ярмарке в Кхадгарде. Один из людей, купец Закора, начал издалека, возмутившись отсутствием статуй Великого Кхадгора, который, как поговаривали, стал слаб и потому...
Что произошло потом – точно не известно. Мало кто выжил в той бойне, а те, кто выжили – рассказывали по-разному. Будто бы алый вихрь пронёсся по ярмарке, круша и людей, и товар... А кто-то говорил о толпах гномов-торговцев, окутанных алой дымкой, которые резали, убивали и жгли всё на своем пути.
* * *
Когда Эквиль вошла в залу, Кхадгор сидел за столом. Казалось, бог раздавлен произошедшим: могучие плечи поникли, широкие ладони прикрывают глаза.
Постояв несколько минут, Эквиль заговорила:
- Больше тысячи. Это только торговцы, их жёны и дети. А ещё около сотни конных стражей, подоспевших из города.
Кхадгор простонал, сжал кулак и ударил себя в лоб.
- Я знаю, сам ты сдержался, но это не меняет дела. Это твои дети, это подражая твоей Багровой Ярости они носят украшения из бирмитов, это ты в ответственности за произошедшее. Я понимаю, это будет трудно, но я жду от тебя благоразумия. Ты обязан наказать их. Это твой долг.
Кхадгор порывисто вскочил, перевернув стол. Уходя, бог бросил:
- Я сделаю то, что должен.
* * *
Толпа на центральной площади Кхадгарда безмолствовала. Все взгляды были обращены к высокому помосту, на котором стоял Кхадгор.
- Гномы! Все вы привыкли, что я называю вас своими детьми, но сейчас всё иначе.
Толпа на площади вздохнула, качнулась, и вновь замерла.
- Вы слишком привыкли к моей помощи и защите, вы стали считать их само собой разумеющимися. Вы возгордились. Вы поддались злу. Поэтому я оставляю вас.
Толпа ахнула, раздались крики, и ропот пронёсся от одного берега живого моря к другому. Стоявшая недалеко от помоста мать подхватила на руки дитя и воздела его к богу, молясь о снисхождении.
Кхадгор взглянул в светлые, невинные глаза ребёнка и отвёл взгляд. Тишина стала нестерпимой, и тогда прозвучали слова наказания:
- Отныне, я оставляю вас одних и лишаю своей помощи и благословения. Но в своей милости я оставляю вам путь искупления.
Толпа гномов придвинулась ещё ближе к помосту, ловя каждый звук.
- Вы пойдете дальше одни, дорогой войны, проливая свою кровь. В жестоких сражениях вы будете проигрывать людям, и, когда вы напишете своей кровью десятый том скорби, я приму вашу жертву.
Гномы переглядывались, кто - недоуменно, кто - с ужасом, а Кхадгор продолжил:
- Когда вы отдадите людям свитки скорби десятой ступени, я поверю, что вы смирили свою гордыню и прошли по пути искупления к прошению.
- И именно так, детки, окончил свою знаменитую речь бог Кхадгор - завершил свой рассказ первой доколизейной группе староста Корагор.
- Мастер Корагор, мастер Корагор! - раздались со всех сторон требовательные детские голоса, - а когда же... когда уже мы отдадим людям свитки скорби десятой ступени?! Когда мы получим помощь, как люди от своей Эквили?
- Мне это неведомо, да и никто, наверное, не скажет. Говорят, у людей не пойми какая ярость и вампиризм, говорят, Эквиль наделила их оглушением, которое всегда было только нашим, но зато среди нас нет трусов, да и силушкой мы не обижены, поэтому мы ни разу даже не приближались к заветной ступени свитков...
"Да и гордыни у нас, по-прежнему, в каждом - на пятерых" - пробормотал под нос Корагор, покидая детский сад, из окон которого раздавались воинственные голосочки: "Ура! Порвём хумов!"
* * *
Эквиль возлежала на кушетке и отдыхала. Её верный мануальный терапевт Закора-шестирукий, умащивал тело небожительницы маслами и благовониями.
Закончив массаж, Закора-полубог спрятал четыре руки в складках одеяния и стал похож на обычного человека. Присев в ногах повелительницы он с гордостью посмотрел на дело своих рук и лениво начал беседу.
- Всё-таки гномы глупцы. Как легко ими манипулировать, даже Кхадгор тогда поддался на моё представление. И теперь, когда коротышки слабы...
Щелчок пальцев прервал полубога, который навечно замер каменной статуей в изножье кушетки.
Эквиль стряхнула с пальцев остатки заклятья окаменения и сладко потянулась.
- Закора-Закора... Болтун - находка для Кхадгора. А ведь просила: по выполнению задания - выкинуть всё из головы. Теперь вот ищи, кому доверить своё нежное тело... – и, довольная своей шуткой, Эквиль звонко рассмеялась.
Тема закрыта
