Опубликовано 06 Февраль 2011 - 15:33
Работа №12
Поздний вечер окутал Лонгхольм долгожданной прохладой, тишиной и умиротворением конца тяжелого рабочего дня. Полная луна серебристым светом освещала дороги и поля, пытаясь выманить людей на улицу. Но люди в большинстве своем не замечали красоты вечерних пейзажей и не осознавали романтики прогулок при луне. Они дружно спрятались в домах и, пока неяркий свет свечей, светильников и каминов оттягивал неизбежный приход ночи, пытались решить свои мелкие домашние проблемы. А те, у кого эти проблемы были большими и неразрешимыми, собирались в таверне у Барфоса.
За столиком у стены сидели двое мужчин в военной форме. Один из них, постарше, лет под сорок, был крепок и широк, с явными признаками сытой семейной жизни, предательское брюшко уже портило фигуру, но еще не настолько, чтобы женщины перестали обращать на него внимание. Левая рука эпизодически пыталась привычным движением размазать остатки волос по основательно облысевшей макушке, а взгляд постоянно метался по сторонам, выдавая, кто в его семье на самом деле главный.
Второй – молодой парень, лет тридцати, симпатичный, стройный, с крепким мускулистым телом. Он смотрел на мир широко открытыми наивными глазами, которые говорили о семейной неустроенности и жизненных принципах, вскормленных в ранней юности рыцарскими романами.
На столе стояли большая бутылка бренди, сковорода с жареными колбасками и миска салата. Все эти три компоненты мужского представления о хорошо проведенном вечере были наполовину пустыми. Собственно, это та магическая граница, когда разум, речь и ноги еще действуют слаженно и безотказно, но душа уже впадает в философское состояние и требует адекватной реакции от окружающих.
- Дядя Миха! Все-таки, как хорошо, что я тебя тут встретил! Ты мне как старший брат и по службе и в жизни, у тебя и опыт какой, и семья, дети. Есть у кого совет спросить.
- Да, Сэм! Опыт есть! А что ты спросить хотел?
- Вот скажи мне, что такое любовь?
Миха нервно допил содержимое стакана, прищурив один глаз, посмотрел на его дно, словно ища там ответ, и голосом трагического актера заговорил.
- Любовь это как сто грамм для храбрости! Ничего не боишься, ни о чем не думаешь. Залпом выпил и вперед! А потом похмелился, глаза продрал, а она старая, толстая, сварливая, и готовить не умеет, и в постели никакая. И куда глаза мои глядели? Но уже по дому две доченьки красавицы бегают и три парня – гордость отцовская. А не было б любви, так бы и ходил, один до сих пор.
- Что-то я тебя не понял! А ну повтори еще раз!
- Чего тебя любовь заинтересовала? Давно к девкам не бегал?
- Нет, дядя Миха! Я жениться надумал.
Миха щедро плеснул себе бренди, нервно сжал стакан ладонями и, состроив на лице выражение уверенного в себе счастливчика, произнес.
- Любовь это как машина времени! Вы живете вместе годами, а время не движется! Смотришь на нее и видишь ее постоянно такой, как в день знакомства. Фигурка стройная, сквозь тонкое платье формами просвечивает. Глаза блестят, и хитринка в них прячется. И ты думаешь, как бы ей свидание на завтра назначить, а она тебя за воротник и в рощу. И вы полночи валяетесь в высокой траве и целуетесь, пока утренняя роса по домам не разгонит.
- Вот, умеешь ты красиво на темы любви изъясняться! А я предложение девушке надумал сделать. Сижу и мучаюсь, как бы это романтично все оформить, чтобы не отказала она мне.
- А как девушку зовут?
- Марта! Ну, правда, она не девушка уже - вдова. Моложе меня на год, хозяйственная, пирожки с гусиной печенкой такие печет, просто объеденье! Красивая очень! А фигура какая! Я за талию ее только обниму, а уже дрожь по всему телу! И в постели, я тебе по секрету скажу, она несравненна, я такого еще никогда не испытывал! Короче, я тут подумал и решил, что это любовь! Осталось только сделать ей предложение!
- Подожди! Это которая Марта? Это та вдова, чья ферма за домиком Виркли?
- Да! Ты ее знаешь?
Миха залпом опорожнил стакан, частично пролив содержимое на штаны и куртку. Лысина мгновенно покрылась холодным потом. Разумеется, он ее знал! Два часа назад он выполз с сеновала вдовы истощенный морально и физически и приплелся к Барфосу тушить большими порциями бренди душевный пожар.
В среднем раз в неделю он забегал к вдове в гости. Пирогами с гусиной печенкой, правда, она его не кормила, сразу тащила на сеновал. Раздевалась сама, медленно, осознавая соблазнительность своего тела. С алчной улыбкой наблюдала, как он заводится. Потом сдирала с него одежду и долго, неистово, изощренно и развратно уничтожала в нем малейшие помыслы о супружеской верности.
- Да! Я ее знаю.
- Вот и отлично! Ты мне только помоги все красиво организовать. Есть у меня идея. Я вчера к ней заходил, она меня гусем фаршированным угощала. Так она сказала, что самая большая ее мечта – суп из черепахи сварить. Вот я и подумал, там, в Омакшане, говорят, они на берегу ползают. Может, ночью сходим вдвоем, поймаем одну черепаху. Я думаю, если я с таким подарком появлюсь, Марта мне не откажет! Как думаешь?
- Не откажет! Марта точно не откажет!
- Я к ней завтра на ужин приглашен, картошка с грибами и мясом запеченные со специями в горшочках будут. А тут я с черепахой! Ее только розовой ленточкой надо будет перевязать, и сверху бантик! Цветы еще возьму, бутылку вина хорошего. Красиво все получается, правда?
- Да! Очень красиво все получается!
- Отлично! Тогда сегодня ночью идем в Омакшан! Допьем, доедим и пойдем. Ты ведь меня не бросишь? Раз в жизни такое бывает. Ты даже представить себе не можешь, как мне нужна твоя помощь!
- Да! Допьем и пойдем!
Миха отрезал себе большой кусок колбасы и принялся методично жевать, обдумывая, как бы потактичнее объяснить Сэму бесперспективность его выбора. Но, выпив еще два стаканчика бренди, он решил, что время само все расставит на свои места и не надо мешать человеку, учиться на собственных ошибках.
***
Насмешница луна продолжала освещать холодным светом все вокруг, выманивая из домов восторженных любителей ночных приключений. Большинство людей, не обращая никакого внимания на луну, тушило свет и ложилось спать. Но иногда серебристым лучикам удавалось проникнуть кому-нибудь глубоко в душу, и тогда человек выходил на ночную улицу и был готов совершить подвиг. Особенно, если душа его пылала любовью. Тем более, если у него были верные друзья.
По старой дороге шли трое. Старый Локи бодро шагал впереди, опираясь на палку и разговаривая нарочито громко, словно желая показать своим спутникам и себе самому, что ему совершенно не страшно. За ним, стараясь ступать нога в ногу, брели Миха и Сэм.
- Я тут все тропинки знаю, тысячу раз ходил! И нечего вам делать в Омакшане, там сейчас гномов полно! А по дороге на маяк Соли-Нар место безлюдное есть. Там тоже черепахи на берег выходят. Там они еще вкуснее! Омакшан что? Болото! Тамошние черепахи тиной должны пахнуть. А я вас на настоящую черепаху поведу! Деликатес, можно сказать. Только если бы я знал, что все это из-за бабы, никогда не согласился бы с вами идти!
- Ну, видишь ли, какая ситуация, любовь у парня. Надо ему помочь. Женится, детишками обзаведется, потом нас добрым словом вспомнит.
- Вот вы говорите любовь! А я вам так скажу, нет ее в природе! Все в книжках выдумали, что бы нам не так обидно было! Я вон свою как выбирал? Лучшая невеста в деревне, как улыбнется, словно солнышко взошло! Дрались мы за нее с парнями до крови. Всех растолкал, никому спуску не давал. Три зуба мне выбили, лучший друг от меня отвернулся да кости на плохую погоду ноют, там, где вилами мне пару раз прошлись. И что? Женился, домой ее привел, два дня приданое перевозили. Так оказалось, что она к хозяйству и подойти не знает как. Пирог к празднику испечь – это да, а каждый день готовить - этому ее мама не учила. В огороде лопату если возьмет, то себе обязательно что-нибудь повредит. Сидит, салфетки крестиком вышивает. И главное что! Я с ней до сих пор в баню боюсь ходить, как на ее плоскую грудь посмотрю, сразу в дрожь бросает. Вот так и живем, привык! И за что, спрашивается, я в юности дрался? А книжки мне отвечают! За любовь!
- Парень себе хозяйственную нашел, она его чем только не кормит. И с формами у нее точно все в порядке!
- Так ведь все равно после свадьбы какой-нибудь изъян найдется! Вот тут все хорошо, а вот тут дефект! Так на него и лепи табличку – любовь! И всем сразу понятно! Тут по уму все выбирал, как положено. А там не доглядел, любовь глаза застилала. Так! Тихо! Вроде пришли!
Путешественники стояли недалеко от морского пляжа. Легкий ночной прибой накатывался на широкий песчаный берег, усеянный десятками черепах.
Подойдя поближе, они выбрали экземпляр поменьше и палками отогнали его от воды. Черепаха передвигалась по суше медленно, но с невероятной скоростью выбрасывала длинные и острые как бритва плавники. Со всеми предосторожностями нашим охотникам удалось обвязать черепаху веревками и вытащить ее на дорогу. Перед тяжелым возвращением домой сели отдохнуть.
- Черепаха крупная какая-то! И агрессивная! Ленточкой с бантиком ее не обвяжешь. – Грустно сказал Сэм. – Как же я ее Марте дарить буду?
- Эта еще небольшая! Чуть больше метра всего! – Попытался развеять его сомнения Локи. – А в Омакшане, говорят, до трех метров в длину попадаются!
- А Марте зачем ленточка? Ей суп сварить интересно. – Поддержал позитивные настроения Миха. – Ты ей черепаху притащи, а ленточкой бутылку вина обвяжи, с бантиком! Эффект тот же будет! Ведь главное, ты помог осуществиться ее самой большой мечте! А где в это время ленточка будет уже не важно!
Сэм, поняв, что не все так плохо, подскочил, забросил веревку за плечо, за вторую веревку взялся Миха и они поволокли черепаху домой. Процессию замыкал Локи, изредка пытавшийся давать советы. Но его все равно никто не слышал, поскольку металлический панцирь черепахи издавал при движении достаточно сильный грохот.
Сама черепаха, несколько раз помахав острыми плавниками, так и не смогла перерезать веревки, отчаялась и спряталась внутри панциря.
Неожиданно из развалин Соли-Дора выскочили три гнома и перекрыли дорогу. Крепкие, хорошо вооруженные ночные охотники, от таких пощады не жди! Сэм и Миха вытащили мечи и вступили в неравную схватку. Локи принял активное участие в битве, колотя своей палкой по панцирю черепахи и издавая воинственные крики!
На шум подоспел патруль. Три молодых воина и девушка, все капитаны, в золоте. Они, не останавливаясь, ворвались в бой и быстро отогнали алебардами гномов назад в развалины. Когда все отдышались, командир патруля начал выяснять, что произошло.
- Так вас всего трое? А шуму было, как будто две армии в битве сошлись. Интересно, что может ночью вытащить трех почтенных жителей Лонгхольма из теплой постели и погнать за охрану в рискованное путешествие по опасной дороге в Соли-Доре?
- Так, любовь вроде бы у нас… - Начал объяснять ситуацию Локи.
- О! Да! Конечно же, любовь! Благородное, всепоглощающее и необузданное безумие души мужчины, толкающее его на великие подвиги, чудеса самопожертвования и прекрасные глупости ради одного благосклонного взгляда своей избранницы. Господа, глядя на вас троих, я убеждаюсь, что воистину любви все возрасты покорны! Желаю вам удачи и успешного завершения вашей миссии во имя любви! Лонгхольм уже недалеко, надеюсь, доберетесь без приключений!
Патруль исчез, так же быстро, как и появился. Продолжив путь, наши друзья через час без приключений достигли фермы Марты. Посовещавшись, они решили оставить черепаху, привязанную к дереву в саду, и замаскировать ее в траве и кустарнике.
Три неудачные попытки перебросить черепаху через забор завершились тем, что две секции обрушились вместе со сломанным столбиком. Делать было нечего, пленницу втащили и привязали к яблоне так, чтобы она не смогла уползти дальше кустов смородины.
С чувством исполненного долга Миха и Локи быстро попрощались и разошлись, оставив грустного Сэма самостоятельно решать проблемы подготовки к завтрашнему свиданию с Мартой.
***
Прошло два дня, наступил очередной поздний вечер, но расстановка сил в Элиноре принципиально не изменилась. Все также почти полная луна соблазняла ночными романтическими прогулками. Все также в таверне у Барфоса сидел грустный Миха и угрюмо топил свои житейские неурядицы в стакане бренди.
Вокруг бушевала жизнь, посетители спешили открыть свою душу Барфосу и соседям по столику, перебивая друг друга и отчаянно жестикулируя. Миха безучастно следил за сменяющими друг друга откровениями, пока не услышал в разговорах знакомое имя. Трактирщик, закинув полотенце за плечо, пытался рассказать свежую новость трем приятелям за столиком справа.
- Марта! У нее ферма еще возле домика Виркли! Вы должны ее знать!
- А! Это та вдова, у которой муж через неделю после свадьбы неудачно упал с сеновала и разбился насмерть?
- Ну вот! Это Марта и есть! Так вот к ней ночью приползла стальная черепаха! От самого моря ползла, следы остались! Сломала забор, залезла в сад, поела половину капусты, вытоптала кусты, вырыла огромную нору под яблоней и спряталась там!
- Да ну! И ее видел кто-нибудь?
- Утром Марта проснулась, обнаружила полный разгром в саду и огороде, начала черепаху выгонять. Так она же стальная! Вдова только лопату об нее сломала и топор затупила. Пришлось соседа Виркли звать. Тот грибочков и травок своих сушеных принес, огонь развел, теперь вонючим дымом черепаху из норы выкуривает!
- Чего же она вдову выбрала? Были фермы и поближе!
- Люди говорят, что кто-то из ухажеров Марты ее приманил. От любовного восторга.
- Вот! Я давно говорил, что любовь это заразная болезнь! И надо их всех лечить насильно, чтобы жизнь окружающим не портили. Влюбился – в больницу! Не проходит – клизму и кровопускание! И так три раза в день, пока не поумнеет. Все люди как люди, а у них любовь! Сосед мой в прошлом году влюбился, а она ему от ворот поворот. Так он что только не делал, чтобы внимание ее привлечь! Фейерверк во дворе ей устроил, чуть дом не спалил, хорошо, что вовремя крышу потушили. Так, что черепаха это еще ничего!
- Ну, ладно! Меня посетители ждут! А вы особо никому не рассказывайте. Вдову и так уже дразнят Марта - Стальная Черепаха.
Барфос вернулся за стойку, а Миха судорожно отхлебнул приличную порцию бренди и попытался успокоить дрожь в пальцах.
Грустные размышления Михи о смысле жизни неожиданно прервал Сэм. Он ворвался в таверну, окинув столики горящими глазами, нашел старого друга и бросился к нему. Плюхнувшись на лавку, Сэм схватил стакан Михи, мгновенно выпил все его содержимое и жестом попросил Барфоса добавки обоим.
Когда принесли два новых стакана с выпивкой, Сэм глубоко вдохнул, выдохнул и наконец смог объяснить причину своего возбуждения.
- Дядя Миха! Поздравь меня! Я завтра иду на свидание с Элизой!
- Какой Элизой? А Марта как же?
- Ну, ты что? Элиза! Девушка из ночного патруля, неужели не помнишь?
- Какого патруля? Ты о чем вообще мне рассказываешь?
- Ну, помнишь, мы за черепахой ходили ночью, на нас гномы еще напали! И патруль нам на помощь пришел! Там девушка была, Элиза! Светленькая такая, волосы густые и слегка вьются. Она когда смеется у нее брови дугой и на щеках ямочки. Носик маленький аккуратный и губки бантиком. А голосок нежный и тихий. Вся такая стройная и талия у нее потрясающая.
- Это ты все ночью успел разглядеть?
- Так она рядом стояла и луна полная была, хорошо светила!
- И что теперь?
- Я ее вчера еще нашел, мы познакомились. Сегодня два часа проболтали. Завтра вечером вместе погулять договорились. Меня второй день трясет, кушать ничего не могу, пробовал лечь спать, не могу уснуть, все время думаю о ней. Решил тебя найти, совета спросить. Как думаешь, я сошел с ума?
- Нет, Сэм! Это и есть любовь, настоящая любовь! Пришло твое время. Теперь иди, не останавливаясь и не оглядываясь, потому, что счастье твое впереди!
- Спасибо, дядя Миха! Ты меня обнадежил! Тогда я побежал!
Через мгновение Сэма уже не было в таверне. На столе стояли два нетронутых стакана бренди. Миха поднял их двумя руками, со звоном сдвинул и прошептал: «Удачи тебе сынок! Беги к своей любимой и пусть тебе повезет! Должно же хоть кому-то повезти! Пусть это будешь ты, Сэм!».
Миха выпил по очереди из обоих стаканов и загрустил. В памяти всплыли дни его молодости. Он вспомнил, как в роще заливаясь пели соловьи. Прижавшись друг к другу трепетными телами можно было слушать их до утра.
Миха медленно встал, вышел на улицу, посмотрел в сторону фермы Марты, потрепал рукой затылок, развернулся и пошел домой.
***
В Элиноре царствовала ночь. В небе самодовольно светила луна. Ей все-таки удалось хоть кого-то выманить на ночную дорогу. Медленно, с металлическим скрежетом и грохотом в сторону моря ползла черепаха. Вид у нее был уставший и грустный. Но о чем грустила черепаха мы, наверное, никогда не узнаем.
Тема закрыта
