Работа № 8
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ И НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Торабальд Арчигномович был гномом степенным, пожилым и седобородым. Главой Совета Кхатога. Жена давным-давно ушла к другому, дети выросли и разъехались по заставам, а работа в Колизее уже не приносила никакого удовольствия – выносишь этих людей, да выносишь. На их место новые приходят, которых тоже нужно выносить. Тоска…
Вот и получалось так, что единственной отдушиной в серых буднях трудового года был отпуск. В этом году Торабальд решил плюнуть на все и шикануть: всю накопленную отвагу в размере 10000 единиц поменять у Торадора на тур «У моря, у синего моря…», который, по словам организаторов, обещал «удивительные приключения и незабываемые впечатления». И был эпически эксклюзивным – только для Членов Совета Кхатога.
Как ни пытался седобородый Торабальд Арчигномович разузнать и выведать с какого момента начнутся приключения (чтобы подготовиться и взять все необходимое), да ничего у него не вышло. Не успел он как следует выписать все фигурные закорючки своей степенной подписи в магическом контракте, как все вокруг подернулось серой дымкой, каким-то искрящимся вихрем, а затем…
***
Соленый морской ветер бил ему в лицо, выдувая из глаз слезы и мешая как следует осмотреться. Было холодно, и ноги Торабальда, лишь до колен прикрытые ярко-оранжевыми бермудами, покрылись гусиной кожей. Ну, и рыжая шерсть на ногах, само собой, яростно вздыбилась.
Наконец-то проморгавшись, гном разглядел и стоявший невдалеке домик-отель, и острый пик скалы с другой стороны, и отвесную пропасть у своих ног, уходящую вниз на десятки метров – туда, где морские валы разбивались на брызги и белую пену.
Предусмотрительно сделав несколько шагов назад, подальше от края бездны, Торабальд услышал чей-то приглушенный расстоянием крик. Оглядевшись, гном заметил на вершине скалы своего соплеменника, который прыгал, размахивал руками и постоянно норовил заглянуть куда-то вниз, за скалу, в сторону бушующего прибоя. Торабальд не успел даже придумать какой-то степенный эпитет этому идиоту (который прыгает на краю скалы!), как маленькая фигурка неожиданно скрылась из виду, а ветер донес лишь обрывок страшного вопля. Но и обрывка было достаточно, чтобы все тело Торабальда покрылось гусиной кожей, и, на этот раз – от ужаса.
Как можно быстрее, но не теряя степенности, Торабальд Арчигномович приблизился к скале и глянул вниз. Волны накатывали одна за другой, ворочая мертвое тело, вода, как какой-то потусторонний кукольник шевелила руками и ногами погибшего, неумело изображая, будто гном еще жив. Торабальда передернуло от холода и страха, но он не собирался отступать и бросать труп в воде.
Спустя час Торабальд был внизу и ощупывал мертвеца изодранными о скалы руками, морщась от брезгливости и соленой воды, попадающей на израненные ладони. Карманы покойника были пусты, только странная измятая записка на пластиковой бумаге Древних была зажата в скованном смертью кулаке:
«…один из гномов сорвался со скал, и их осталось двое»
Кроме всего прочего, Торабальд Арчигномович прекрасно знал погибшего – Надум Битвоярович был знатным бойцом, а кроме этого – Членом Совета Кхатога.
Чтобы защитить труп от чаек, Торабальд завалил его камнями и начал свой долгий подъем наверх, на скалу.
Солнце уже клонилось к закату, когда измученный, продрогший и голодный Торабальд постучался в дверь отеля. Гробовая тишина внутри вкупе с произошедшим у скалы насторожили его и гном достал свой карманный, складной, Перочинный Молот Икар-6. Да-да! Икар-6, ведь Торабальд Арчигномович был очень степенный, пожилой и седобородый, поэтому… Икар-6.
Осторожно приоткрыв старую, скрипучую дверь отеля, гном заглянул внутрь темного холла. Вверх уходила витая лестница, украшенная (если можно так сказать) остатками когда-то красивого ковра Солидорской работы.
Стоило только Торабальду с опаской войти внутрь домика, как где-то наверху с грохотом распахнулась дверь. Перед изумленным взором Торабальда наверху лестницы появился какой-то демонически взлохмаченный гном с безумным взглядом. В одной нервно трясущейся руке был зажат 50мм двухконтурный кремниево-ядерный аннигилятор с дымящимся фитилем, в другой руке была зажата записка, очень напоминающая ту, что была у упавшего со скалы. Безумный гном потрясал попеременно - то запиской, то аннигилятором, но закончил все неожиданным обвинением:
- Ха! Он думал, что все предусмотрел?! Ему не победить Великого Непобедимого Карапузатора2000! – тут он задумался, увидев недоумение на лице Торабальда, и пояснил, - Раз я – непобедимый, ему меня не победить!
Пока Торабальд степенно переваривал поступившую новую информацию, Карапузатор2000 приставил аннигилятор к своему виску и спустил курок. Сверкнуло кремнием, пыхнуло фитилем, бахнуло взрывом, и все затянуло сизым, пороховым дымом.
Когда Торабальд поднялся по лестнице, он обыскал обезглавленного Члена Совета Кхатога - Карапузатора2000, и прочитал записку из его руки:
«…один из гномов неудачно чистил оружие, и остался всего один»
После чего не удержался и заглянул внутрь дыры в стене, оставленной выстрелом аннигилятора. В комнате, за столом, с пером в руке, сидел мертвенно неподвижный гном. Понадобился всего один удар молотом, чтобы вынести трухлявую дверь и зайти внутрь. Заглянув через плечо убитого, Торабальд прочитал недописанную записку под его пером:
«…последний из гномов упал с лестницы и не…»
Из-под седой бороды трупа, которого при жизни все знали как Члена Совета – Лагора Заколдуновича, свисали хвост и голова мурены, которой, как удавкой, бедолагу и задушили.
Торабальд Арчигномович взял со стола графин и сделал большой глоток чего-то крепкого. Такие приключения очень угнетали его нервную систему, и он с опаской вспоминал броский девиз тура: «…незабываемые впечатления». Мысли ворочались как-то очень тяжело, но нужно было что-то срочно делать. «Для начала найду какой-нибудь пробойник Пространства и сообщу в Кхатогскую Жандармерию об убийствах или… Самоубийствах?». Приняв такое простое решение, Торабальд бросился обыскивать отель.
Четверть часа спустя он вновь сидел в комнате с задушенным писателем. Пробойников не нашлось, зато перед Торабальдом на столе лежал веер записок, собранных с мертвых тел, обнаруженных в комнатах отеля.
«…один из гномов поскользнулся в ванной, и их осталось девять»
«…один из гномов поперхнулся едой, и их осталось восемь»
«…один из гномов был ужален пчелоящером, и их осталось семь»
Ну, и так далее. Все, что понимал в данный момент Торабальд, это что предатель-Лагор заманил сюда всех Членов Совета Кхатога, чтобы убить их, но сам был убит – задушен муреной. Но кто тогда держал мурену? Кто душил Лагора? Ответов не было, и Торабальд с досады потянулся к графину с чем-то крепким, но случайно задел записки, рассыпав их по полу. Наклонившись, чтобы собрать измятые, пластиковые листки, гном заметил на ковре клок водорослей. А чуть дальше – еще один. След из пожухших водорослей вел в сторону закрытого шторами окна.
Торабальд Арчигномович передвинул свой дорожный туристический пояс, чтобы было удобно левой рукой активировать Генератор силового поля, подошел к шторе, прочистил горло и резким движением отдернул ее.
- Ага! – и этот крик Торабальда был ненапрасен: за шторой стоял, мило улыбаясь, странный гном.
Во-первых, он был полностью безволосый и бледный. Во-вторых, его нос не имел никаких отверстий, вместо этого, сбоку на шее, раздувались жабры. В-третьих, кое-где на его теле все еще оставались клочки водорослей, выдавая в нем убийцу Лагора.
Не обращая внимания на невинное хлопанье ресниц убийцы, Торабальд сгреб его за жабры и приподнял над полом.
- Колись, тварь морская – кто тебя послал?
- Дедушка! Постойте, я вообще… Да я… - тут Торабальд поудобнее перехватил жабры и стал их выкручивать.
Глаза убийцы стали закатываться куда-то вверх и Торабальд даже стал подумывать – не ослабить ли ему хватку, когда глаза полностью перевернулись и на Главу Совета Кхатога взглянули уже совсем другие – настоящие глаза преступника. Они холодно и жестко смотрели на Торабальда, что очень не понравилось Главе Совета Кхатога.
Когда жабры в руках Торабальда стали похрустывать и ломаться, убийца пискнул и даже взмолился.
- Стой, старик! Ты не понимаешь во что ввязался! Я расскажу, только остановись…
Торабальд Арчигномович приосанился, ощущая, что он все еще способен принимать быстрые и верные решения, как когда-то в юности, и это ощущение позабытой молодости было очень приятным. И вовсе он – не старик!
- Я слушаю тебя, рыба, и не юли, жабры-то у тебя совсем хиленькие…
- Седобородый, ваше время истекло, скоро в Элиноре будем править мы – морские гномы. Мы наблюдали за вами, видели как вы угасаете, учились вашей магии, перенимали все ваши сильные стороны. Наши инженеры будут посильнее Кхатогских, наши женщины рожают не двойни и тройни, а мечут тысячи икринок, и совсем скоро…
- Так, рыба! Я еще с утра наслушался рекламы тура в том же стиле, мне на год хватит. Говори, кто у вас старший, почему решили уничтожить Совет Кхатога и как вы переманили к себе Лагора?
- Старик, если я скажу, тебе не жить! Ты не понима…
Торабальд посильнее сжал жабры рыбогнома и тот продолжил.
- Смотри седобородый… Я предупреждал… из Твердыни Восьми Эфиров месяц назад прибыл посланник Высшего Собрания древних и могущественных эфирных гномов, который приказал нашему старейшине…
- С-с-смертный, тебе не положено с-с-знать больше! – голос раздался откуда-то сбоку и краем глаза Торабальд заметил какое-то облачко, но не успел ничего сделать – что-то перетекло мимо, зыбким маревом накрыло рыбогнома, который вдруг задергался и обмяк в руке Торабальда.
Гном угрожающе прищурился в попытках рассмотреть с кем же он имеет дело и раздраженно рявкнул.
- А у тебя-то где жабры? Покажись, а то еще схвачу тебя за что непотребное, не отмоешься потом!
Марево приняло очертания фигуры, которая незамедлительно зашлась смехом.
- С-с-смертный, ты с-с-смешон! – и эфирный гном утвердительно закивал головой сам себе. – Ты ничего не можешь мне с-с-сдела…
Торабальд шагнул прямо на эфирного гнома и щелкнул тумблером. Вокруг них возникло мерцающее силовое поле и тело эфирного гнома внезапно поблекло. Самоуверенность в его голосе тоже поблекла, когда он робко спросил:
- С-с-смертный, а ты не можешь выключить эту с-с-сштуку, и тогда мы поговорим?
Глава Совета Кхатога подошел к одному из кресел и степенно устроился в нем, покачивая ногой закинутой на ногу.
- Знаешь, бес-с-смертный, у меня встречное предложение. Я вот подожду еще, пока ты совсем не побледнеешь, а уж потом начну вопросы задавать. Чтобы быть уверенным в ответах. И, если ты все расскажешь с чувством, с интонацией, я подумаю – выключать поле или нет.
На полчаса в комнате воцарилась тишина, нарушаемая поскрипыванием кресла из-за покачивающейся ноги Торабальда, да все слабеющими просьбами эфирного гнома о выключении поля.
Когда отрезанный от своего животворного эфира бессмертный гном почти развоплотился, Торабальд вновь прочистил горло.
- Ага! Ну, теперь отвечай. Только погромче, а то я последние 5 минут совсем плохо тебя слышу. И начни сразу с Высшего Собрания…
Через 2 часа, ночное небо около Твердыни Восьми Эфиров прочертил след кометы. На самом деле это был Торабальд Арчигномович, который оседлав эфирного гнома прибыл в гнездо своих обидчиков.
Влетев через окно, Торабальд одним прыжком оказался у огромного стола, за которым восседало Высшее Собрание эфирных гномов.
- Всем стоять-не двигаться! У меня Генератор силового поля с усилителем из аннигилятора! Любые попытки соврать будут караться сме…
Несмотря на силу грозного голоса гнома, тихий смешок из ниоткуда-то словно приглушил звук.
В зале было тихо. Члены Собрания сидели неподвижно, когда колеблющиеся тени в углу сгустились и обрели форму великана укутанного в плащ из Предвечной Тьмы.
- Я Назургал, посланник вездесущей Тьмы, элинорский наместник Черного Повелителя и посланник Смерти в семи вселенных, передал этому Собранию приказ Черно…
Торабальд отбросил всякую степенность и ринулся на великана.
***
Черная громада возвышалась в самом центре мира. Сотни черных окон смотрели во все стороны Вселенной, тысячи дверей замыкали тысячи коридоров, а на самой вершине был самый длинный и темный коридор. В нем было тихо. Лишь из-за гладкой, неприметной двери громыхал грозный бас гнома.
- Да мне все равно, что ты наемный! Я только что разобрал на пылинки Черного Повелителя, уж с таким-то сопляком я как-нибудь справлюсь! Ты определись: кто тебя нанял, наемник? Буддыч или все-таки Морина? И лампочку в коридоре ввинти, лентяй!
***
Шум прибоя был настолько громким, словно волны били прямо в барабанные перепонки, отчего бедная Ленина голова просто раскалывалась. Морина лежала в тени пляжного зонтика и пыталась сфокусировать взгляд на окружающих.
- Этот гном! Торабальд… не пускайте его больше ко мне!
Стоящие рядом люди сдвинулись, сомкнув ряды, но, проваливаясь в забытье, Лена успела услышать: «Бедная. В первый же день на море! Я всегда дочке говорю – надевай панамку. Солнце в июле такое нещадное – отсюда и солнечный удар…»
