39 ответов в теме

[BePeC]

1 этап – «Новички в мире Элинор»

Я открыл глаза и уставился в бездонное небо, усыпанное мириадами звезд. Звезды, устроив веселенькую карусель перед моими глазами, постепенно успокоились, и, вернувшись на свои орбиты, приняли вид надписи «Не напивайся!».
- Так, хорошо! – обрадовано отреагировал Мозг – Если перед глазами звезды, значит, мы лежим на спине. Причем ночью. Спине холодно, но не очень. Наверно, лето. Лежать неудобно – значит, лежим не на кроватке. И еще – что-то у нас голова болит. С чего бы это?
Я попытался сесть, но предатель Позвоночник, вступив в сговор с Мозгом, с ехидным смешком одной левой положил меня на лопатки, напоследок «осчастливив» приступом головокружения.
Я застонал, но вместо стона из горла вырвалось шипение, как у спустившего воздух колеса армейского грузовика. Голова просто раскалывалась после вчерашнего.
- И не проси! – отрезал Мозг – Ничего вспоминать я не буду – не могу! И так у меня обезвоживание…
Повыделывавшись еще пару минут и вызвав еще один сипящий стон Мозг, наконец, смилостивился. Итак…

Вчера мы сидели в кабаке «Старый капрал», отмечали нашивку Джеймса. Мы – это, собственно, сам Джеймс с новенькими сержантскими нашивками на кителе, его подружка Сью, Билл со своей очередной девчонкой. Я никак не мог запомнить, кто из них кто, так как скотина Билли их всегда звал просто «бэби». И я… Я?!!!
МИНУТОЧКУ!!! А кто это – «Я»?
Моментально забыв про Позвоночник и, несмотря на негодующие вопли Мозга, я рывком поднялся и сел на землю.
Я НЕ ПОМНИЛ СВОЕГО ИМЕНИ!!! Я помнил Джеймса, помнил Билла, помнил Сью. Я даже вспомнил, как зовут эту дурочку – очередную куколку Билла – он называл ее Джуди, когда знакомил. Я даже вспомнил Молли, симпатичную длинноногую официантку, обслуживающую наш столик. Но как зовут меня – я вспомнить не мог.
Я судорожно стал охлопывать себя по карманам кителя – ну не мог же я в нашем военном городке выйти на улицу без документов – меня бы забрал первый же патруль. Но во всех карманах было пусто.
Глубоко вздохнув, я постарался успокоиться, взять себя в руки и не паниковать. Как говаривал капрал Флеминг – здоровенный чернокожий инструктор по выживанию – «Паника – это смерть!». Так что не паниковать и постараться детально вспомнить вчерашний вечер.
…Так. Джеймс и Сью заехали за мной (ну вот, опять – кто этот «Мной»?!) примерно в семь вечера. Мы направились в «Капрала». Билл и Джуди уже были там и заняли нам столик – по пятницам там не пробиться, но у Билла есть какие-то связи с барменом, так что столик нам был. Мы уселись, Молли принесла нам первую порцию виски – по пятницам армейским первый «дринк» бесплатно, от хозяина заведения, старого служаки.
Потом последовали тосты «За спецназ!», «За нового сержанта Джеймса Дж. Стиллера!», «За прекрасных дам!», «За присутствующих здесь дам!», «За армейскую дружбу!». Потом подошел хозяин – был поднят тост «За боевые заслуги хозяина этого прекрасного ресторана!», после чего была еще одна порция за счет заведения.
Потом, кажется, мы пили еще. И еще… Ржали как кони, свысока поглядывая на проходивших мимо капралов и рядовых и небрежно козыряя таким же сержантами, как и мы.
Потом опять пили за женщин. Дальше, кажется, Джеймс доказывал Джуди преимущества армейского штурмового карабина «Фалькон» перед десантным ножом, Вертя в руках вилку и пытаясь определить, где у нее подсоединяется штык-нож. Джуди пьяненько хихикала и мотала головой, соглашаясь с мнением «такого бравого сержантика». Билли, повиснув у меня на плече и жарко дыша перегаром и табаком, кричал в самое ухо о том, что я должен, нет, я просто обязан стать маршалом войск специального назначения, иначе он уйдет в отставку. Я глупо улыбался и важно кивал головой, соглашаясь из милости к Биллу занять этот совершенно напрасно пустующий пост.
Последнее, что мой Мозг соизволил вспомнить – это очередной тост «За полный боекомплект!» и стремительно надвигающуюся на глаза тарелку с кусками недоеденной курицы и сырными чипсами. И как Джеймс со словами «Пожалуй, нам пора закруглятся!» попытался меня поднять, ухватившись за китель и чуть не сорвав с него нашивку.
Нашивку! Ну какой же я идиот!!! «И ты только что это понял?» - опять съехидничал Мозг, но я не стал с ним спорить, и он озадаченно заткнулся.
Я моментально скинул с себя китель и в слабом свете звезд разобрал надпись: «Сержант С. Келет, спецназ».
Ну, слава создателю!!! Правда я, хоть убей, не помнил - что значила буква «С», но, в-принципе, это уже было не так уж и важно.
Так, с именем разобрались. Теперь осталось только узнать, где же это я проснулся. Ощупав руками место, на котором я восседал, я понял, что это довольно далеко от «Старого капрала», так как асфальта не было и в помине. Скорее всего, это был какой-то парк, разбитый поблизости – Парк Славы или, может быть, Дендрарий.
- Пусть это будет Дендрарий! - взмолились Ноги и Вестибулярный аппарат, – От парка Славы домой пешком топать семь миль!
Ладно, топать – значит, топать. Выберусь к шоссе – глядишь, кто-нибудь да подкинет до городка. Значит, руки в ноги – и вперед, спецназ!
Шагалось удивительно легко. Воздух был чрезвычайно свеж и прозрачен, как будто вокруг не лежал загазованный город с двухсоттысячным населением и полумиллионном военных.

Странно… Я прошел уже пару миль, а парк все еще и не думал заканчиваться. Не знал, что в нашем городке есть такие большие парки.
Да и не парк это вовсе! Деревья чересчур большие, пышут здоровьем, не то, что их городские собраться. Трава свежая, не помятая любителями устраивать пикники на природе.
Господи, да где ж это я?

И тут Мозг, гадливо улыбаясь, напомнил мне еще один эпизод вчерашнего вечера…

Мы с Джеймсом, опираясь друг на друга и образуя при этом треугольник с изменяющимися сторонами, бредем по самым удаленным улицам города, стараясь не нарваться на патруль. На каком-то пустыре Джеймс, оглушительно икнув, попытался принять наиболее вертикальное положение, какое ему удавалось со времени нашего ухода из кабака и сказал:
- Все, завязываю пить! Вон, уже огненные круги мерещатся!
Посмотрев в сторону, куда указывал дрожащий палец Джеймса, я увидел нечто странное – голубоватое свечение, вырывающееся казалось бы, прямо из-под земли. Свет, пересекаясь, действительно образовывал круг с какой-то странной загогулиной внутри.
- Пошли отсюда! – сказал Джеймс. - Не хватало еще, чтобы электричеством садануло. Наверняка, где-нибудь электрокабель пробивает… Салаги гражданские… Порядок не могут навести… Пошли, тяпнем где-нибудь еще по одной…
Что меня дернуло подойти и рассмотреть как следует эту штуковину поближе – я понятия не имею! Может, пьяный угар, может – ошибка вестибулярного аппарата, качнувшего меня не вовремя в этом направлении – я не знаю. Но я сделал пару-тройку шагов к этому кругу и понял, что остановится уже не могу.
Какая-то неведомая сила захватила меня и понесла к самому центру круга, синяя загогулина поднялась в воздух, стала объемной и ее сияние затмило все остальные краски…
А потом все погасло.

Вот дьявольщина! Ну не могло же меня так сильно электричеством шарахнуть! Да, кстати - если бы и шарахнуло – Джеймс наверняка вызвал бы «скорую», а не оставил лежать на земле… Интересно, а где он сам?

В этот момент до меня донесся странный звук, который был похож на стук от костяшек домино, которыми развлекались пенсионеры в парке по выходным. Странно… А не поздновато ли для доминошников?
- А тебе не все равно? – опять съехидничал Мозг – Люди – и это главное. Во всяком случае, прогонишь свою новую подружку Амнезию.
Пройдя еще несколько метров на звук и проломившись сквозь заросли чего-то очень колючего я увидел…
- Нет, - устало отреагировал Мозг. – Лично я ничего такого не видел и видеть не хочу!

Прямо на земле передо мной, скрестив ноги, сидели двое – молодой парнишка и… настоящий СКЕЛЕТ!!! Я отчетливо видел каждую его косточку, как если бы сидел на первой парте в классе старой грымзы миссис Коуэлл, нашей преподавательницы биологии в школе. На парнишке были одеты немыслимые кожаные штаны с курткой и какой-то дурацкий колпак, расшитый разными цветными камешками.
Между этой живописной парочкой была разложена доска, издалека напоминающая шахматную, и переливающаяся в свете звезд неяркими цветными всполохами. Преодолев оцепенение, я подошел поближе и увидел, что на доске разложены разноцветные блестящие камни и парень играет со скелетом в какую-то игру, по очереди передвигая камешки и составляя из них одноцветные линии. Самое странное состояло в том, что собранные в один цветной ряд камни исчезали, а оставшиеся сдвигались в сторону. Присмотревшись, я обнаружил на доске не только камешки, а еще и миниатюрно выточенные из какого-то камня человеческие черепа. В этот момент парень с довольным вздохом построил ряд из черепов, они замерцали и исчезли, а над головой – хотя какая у скелета голова? – над черепом скелета замерцало число «-5» и… скелет рассыпался в мелкую пыль, которая тут же была подхвачена ветерком и развеяна, да так, что часть попала прямо мне в глаза и широко разинутый от удивления рот.
Я закашлялся. Паренек моментально вскочил на ноги, и стремительно обернулся ко мне, чуть напрягшись, как мне показалось. Долю секунды он ко мне присматривался, потом чуть расслабился:
- А! Ты тоже человек! Ну, слава Эквиль!
Пока я стоял, пытаясь сообразить, что же это у меня с головой, парень выдал еще одну абсолютно бессмысленную фразу:
- Не знаешь, Барфос уже квест дает новый?
Парень собирался сказать еще что-то, но вдруг замер на полуслове и принялся внимательно меня разглядывать. – Подожди! Ты что, новенький? То-то я смотрю, одежда на тебе еще не наша.
- Какой, к черту, новенький? – взорвался я. – Что тут вообще происходит? По парку волки с оленями бегают наперегонки, мужики со скелетами в домино играют «на исчезание». Где я? Что это вообще за место?!!
Парнишка ошарашено присвистнул и сдвинул на затылок свой колпак. Под колпаком пряталось совсем еще юное, безусое лицо. Только серые глаза смотрели с таким вниманием, которое я видел только у ветеранов нашей части, понюхавших пороху и побывавших не в одной заварушке.
- Тебя должны были предупредить! Ты же читал Договор?
- Какой, к черту, договор? О чем предупредить?
- Подожди! Ты как сюда попал вообще? – изумление юнца становилось все больше и больше.
Я вкратце пересказал ему свою историю, а вернее ту часть, что я более-менее помнил – от вчерашнего вечера до сегодняшнего моего пробуждения здесь – не-знаю-где.
- М-да, приятель, – задумчиво произнес парнишка, задумчиво почесав кончик носа после того, как я закончил рассказывать и над поляной повисла ночная тишина. – Значит, опять забыли портал закрыть после перехода. Давненько уже такого не случалось…
- Да какой портал? Объясни, в конце концов, где я и что происходит вокруг?
- Уф-ф-ф… Это долго объяснять. В-общем, дела обстоят так, что сейчас ты – не в своем городе, не на своей Земле, и даже, наверно, не в своем времени. Портал – а это был, я уверен, именно портал – перенес тебя сюда, на Элинор – мир Изначальных сил. И сейчас ты живешь согласно его правилам.
Странно, но после этих слов на меня напало странное спокойствие. Ну не Земля – ну и ладно. Главное, что я не сошел с ума, а со всем остальным можно разобраться и по ходу пьесы, как говаривал наш полковник МакАлистер, любитель театральных постановок, а вернее любитель вздремнуть часа полтора – смотря сколько в спектаклей актов.
Так, замечательно! Я – не псих. Слабое, но все-таки утешение. И что мне теперь делать?
Давай рассуждать логически, сказал я сам себе. Мне необходимо вернуться? Необходимо! Вовсе не хочется прослыть дезертиром, да и до маршала дослужиться хочется. Как-никак, а обещания, да к тому же данные друзьям, надо держать. Поэтому давай-ка расспросим это парнишку в странных железках, нет ли какого-нибудь способа убраться отсюда назад. Ведь если есть портал, ведущий в этот, как его, Элинор, то наверняка должен же быть и какой-то портал, ведущий на землю.
- А ты кто? – спросил я у парнишки.
- Меня зовут Ликос. Я - кандидат в ряды Черных рыцарей, представляющих собой последний оплот и надежда человечества, Страж и Модератор земли Элинор– несколько высокопарно начал парнишка, но, видимо почувствовав, что его заносит, сбился и опять перешел на нормальный язык – В-общем, я тут типа охранника и библиотекаря в одном лице. Если у кого вопрос есть какой или просьба - это ко мне.
Кажется, мне начинало везти! Если этот «библиотекарь» не врет хотя бы на половину – это то, что мне надо.
- А ты действительно можешь ответить на все вопросы?
Было видно, что пареньку мучительно хочется соврать о том, что он знает все – он даже покраснел от соблазна.
- Ну, не совсем, чтобы всё… Я недавно стал Модератором. Но на многие вопросы ответы я уже знаю! - сдержавшись, честно выдавил он.
- Хорошо! Тогда помоги мне убраться отсюда и вернуться обратно на Землю.
Видимо, с такой просьбой к Ликосу еще никто не обращался. Он даже не сразу нашелся, что ответить.
- А зачем тебе возвращаться? Здесь же лучше…
- Ну как тебе сказать - зачем? Надо – уклончиво ответил я.

Видимо, здесь не принято было задавать много лишних вопросов. Это меня порадовало. Паренек наморщил лоб и принялся думать так, что я услышал, как у него в голове мысли перекладывались с полки на полку. Через пару минут движение мыслей замедлилось, и Ликос выдал «на-гора» результат:

- Знаешь, слышал я, что в Лонгхольме в домике у Златована остались какие-то книги с описаниями первых порталов и воспоминаниями о мирах, в которые те приводили. Порталы строили Изначальные для экспериментов по переходам в различные миры. Судя по тому, что ты здесь, не все эксперименты были провальными. Может быть, там есть и описание портала в твой мир.
- Если хочешь, – продолжил Ликос - пошли со мной. Мне как раз в Лонгхольм надо - подкупить эликсиров. Да и оружие починить не помешает. А по пути я расскажу тебе про наш Элинор, про то, как мы тут живем. Глядишь, и книги Златована не понадобятся.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:05

[BePeC]

2 этап – «Вараны в мире Элинор»

Мы с Ликосом отмахали без остановки, наверное, уже около трех часов. Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая окрестности в самые причудливые расцветки и постепенно напоминая нам о том, что угроза получить солнечный удар – это не пустой звук об наши головы.
После небольшого непонимания относительно моего имени - я его не помнил, а Ликос так вообще никогда и не знал – договорились на нейтральном - «Сержант».
Болтали обо всем. Вернее, болтал Ликос, а я в-основном задавал вопросы, посвященные всему, что было для меня непонятно и ново. Сами понимаете - вопросов было много.
Лес постепенно сменился кустарником, потом пошла каменистая степь с нагромождениями валунов, неизвестно как сюда попавших. Возле одного из них Ликос вдруг схватил меня за руку и прошептал:
- Замри! Не шевелись, пока не разрешу.
Старая привычка войск спецназначения позволила мне застыть в той же позе, в какой я был в момент приказа – одна нога полуопущена, но еще не касается земли, вторая – в начале отрыва каблука ботинка от поверхности. Очень, знаете ли, неудобная поза. Но в чужом мире, как во вражеской стране, не стоит лезть на рожон.
Ликос что-то напряженно высматривал у нас впереди. Потом вздохнул, и скомандовал:
- Отомри!
Я с облегчением завершил шаг. Ноги ныли, как будто я прошел километр «гусиным шагом».
- Что там было, Ликос?
- Варан. Вылез на вершину камня и грелся на солнышке.
- Варан? И что! Подумаешь! Ящерица-переросток… - презрительно начал я.
- Ну, может в твоем мире, сержант, это и ящерица, а в моем – это очень опасное создание. В свое время они доставили уйму проблем и нам, и гномам.
- А откуда здесь вараны? Вроде бы не пустыня, не остров Комодо. – Попытался пошутить я.
Зря, наверно, попытался. На лицо Ликоса моментально набежала тень, плечи его опустились, на лбу возникла складка, сразу состарившая паренька лет на …надцать.
- Это – одна из самых страшных и позорных страниц в истории мира людей на Элиноре. История Большой Ошибки, за которую была заплачена огромная цена. И эту цену мы продолжаем платить по сей день. Если хочешь, я могу рассказать, как это все началось…
***
Серое, промозглое утро нехотя вставало над Соли-Дором, окрашивая окрестности осажденного города в цвета савана. Солнце, больше похожее на бельмо на мутно-голубом лице неба, в последнюю очередь заглянуло в зарешеченное оконце на верхнем этаже башни из блестящего обсидиана.
Лютобор, мастер алхимии, с наслаждением откинул в сторону изгрызенное перо, потянулся, расправляя ноющую спину, и устало потер красные от недосыпания глаза. Кажется, все правильно. Еще раз проверить расчеты? Нет, пожалуй, не стоит - и так все уже сверено–перепроверено. Пора начинать!
Он встал, накинул светло-сиреневый плащ, отодвинул стул и сделал несколько шагов по комнате, восстанавливая кровообращение в затекших ногах.
- Если всё пойдет по плану, - по привычке начал он разговор сам с собой, - то сегодняшний день войдет в историю Войны как День Перелома. Скоро мы будем иметь значительный перевес в войне, а бородатым придется ой как несладко. А я… Передо мной склоняться те, кто еще недавно презрительно смеялся мне в лицо и обвинял меня в пустой трате времени и чуть ли не в предательстве.
Светлые глаза алхимика сузились от гнева, длинные пальцы нервно сжались в кулаки.
Вот уже пять долгих месяцев лучшие ученые и алхимики людей мира Элинор не выходили из Гремячей башни. Война с гномами, изначально задуманная людьми как легкая прогулка, складывалась далеко не лучшим образом. Рыжие сыны гор были прекрасными кузнецами и инженерами. Они сумели преподнести людям несколько очень неприятных сюрпризов, заставив всерьез задуматься об усилении человеческой армии. Против механических созданий гномов люди могли выставить только мужество своих воинов и мастерство своих магов.
В настоящее время пароботы гномов угрожали восточным пригородам Соли-Дора, осажденного города на берегу моря. Если Соли-Дор будет взят, то до Лонгхольма - столицы людей - гномы смогут дойти за два дневных перехода.
В дверь осторожно постучали.
- Магистр Зальес просит разрешения войти! – прошептало охранное заклятие двери.
Магистр! Если все будет так, как планировал Лютобор, то завтра магистром будут называть уже его, а Зальесу придется уйти в сторону. Неплохо для неполных сорока лет!
- Всегда рад! – ключевая фраза заставила дверь широко распахнуться.
Магистр вошел, чуть прихрамывая на поврежденную в результате опыта ногу. За ним следовал воевода Брослав, помахивающий своей пудовой булавой, как прогулочной тростью. Магистр был мрачен, на лице воеводы проступало плохо скрываемое нетерпение.
- Ну что, Лютобор, ты готов?
- Да, магистр! Здравствуйте, Брослав! Все расчеты завершены и компоненты приготовлены. Осталось только войти в Башню Магов и провести обряд.
- А ты не хочешь сначала провести небольшое испытание зелья? На кон поставлено очень многое, Лютобор. У меня плохие предчувствия, юноша. Если что-то пойдет не так…
- Магистр Зальес! – с плохо скрываемым раздражением произнес Лютобор, - Я уже в который раз повторяю, что все будет так, как спланировано, и армия людей получит мощных, жестоких и абсолютно верных союзников. Ошибки быть не может.
- Тогда начнем! - прорычал Брослав – Нам до смерти необходимо подкрепление, Зальес! И мне до гномьей матери какие-то предчувствия! Если у Лютобора все получится – он станет величайшим героем нашего времени, клянусь плащом Эквиль!
- Время, уважаемый Брослав, имеет неприятную особенность – оно иногда может исказить самые добрые помыслы и очернить самых великих героев, – задумчиво произнес старый маг.
- Но не сегодня, Зальес! Не сегодня! Я трижды проверил расчеты. Дважды – состав зелья и четырежды – рунные записи. Все будет так, как я запланировал. Если вы в чем-то или в ком-то – особенно подчеркнул Лютобор последнюю фразу – сомневаетесь, вы можете не участвовать в сегодняшнем деле.
- Если бы ты дал посмотреть мне свои записи… - начал магистр.
- Нет! Никаких записей! – упрямо набычил голову Лютобор. – Это мое дело! Только мое!!! И Совет магов одобрил мой план.
Против этого Зальес ничего не мог поделать – расхождения с Советом по поводу использования магов во время ведения войны были хорошо известны, и Совет, возглавляемый фанатиком Савелом, иногда принимал решения руководствуясь не разумом, а чувством личной мести.
Тяжело вздохнув, Зальес продолжил:
- Может быть, ты хотя бы разрешишь нам с воеводой присутствовать при предстоящем эксперименте?
- С удовольствием! – просветлел лицом Лютобор, - Давайте начинать! Прошу в Башню Магов!
Улицы осажденного города были пусты – воины были на стенах, мирных жителей успели вывести из города через подземелья в Лонгхольм, так что до Башни Магов, испещренной магическими рунами, троица добралась достаточно быстро. Перед башней уже ждали с десяток молодых магов и трое членов Совета – старых, опытных магов – лучших специалистов по магии стихий, насколько их знал Зальес. После кратких приветствий Лютобор приступил к делу.
- Вы, - обратился он к молодым магам, – остаетесь здесь, у подножия Башни. Действуйте, как мы договорились.
- Они составят внешнее кольцо магической защиты. - Обратился Лютобор к Зальесу, но поясняя в основном для воеводы. – Будут следить за магическими потоками и рассеивать, если придется, излишки энергии.
Магистр одобрительно покачал головой – пока Лютобор все делал весьма разумно. ”Может быть, зря я так разволновался? ” – подумал Зальес.
Сами они поднялись в Зал Творения – главную лабораторию магов. Там уже были приготовлены какие-то предметы, скрытые от взглядов черными покрывалами.
Жестом опытного фокусника Лютобор сдернул покрывало с одного из предметов. На дне стеклянного террариума металась маленькая, не более ладони, ящерка.
Брослав издал звук, похожий на скрип плохо смазанного колеса в крестьянской телеге.
- Это что? – Ошеломленно пробормотал он, - Эта ящерка – наша будущая победа? Ты что, маг, издеваешься надо мной?
Лицо воеводы стало похожим на перезревший помидор.
- Успокойтесь, Брослав! – резко оборвал воеводу Лютобор. – Успокойтесь и выслушайте до конца. Да, это ящерица. Вернее, не просто ящерица, а детеныш степного варана, да еще и измененный мной! Будьте терпеливы. Давайте посмотрим, что будет с ним, если его чуть подкормить…
С этими словами маг взял острую серебряную спицу и слегка уколол свой палец. Рубиновая капля несколько мгновений раздумывала, но потом решилась и пустилась в свой первый и последний полет.
Варан дернулся и слизнул длинным раздвоенным язычком капельку крови со своей головы.
Некоторое время ничего не происходило, и Зальесу даже стало жаль своего молодого, пусть немного нахального, но, безусловно, талантливого коллегу. Вдруг рептилия свернулась в клубок, зашипела, а когда она развернулась – все увидели, что у нее не один, а два хвоста. Через несколько мгновений в террариуме сидели уже не один, а две варана.
- Гм… Это, конечно, впечатляет, но зачем нам вараны, которые размножаются от крови? – удивленно спросил Брослав, обращаясь к Зальесу.
Старый магистр молчал. Чувство тревоги, вроде бы успокоившееся, вновь овладело сердцем старого многоопытного мага.
- Терпение, Брослав! Они не только размножаются, но и не могут долго обходиться без крови. Десять – четырнадцать часов – и это создание покинет наш жестокий мир. Если, конечно, не подкрепится. А какая пища может быть лучше крови гнома?
- Осталось самое главное! – голос Лютобора дрожал от предстоящего триумфа. - Теперь пустим в дело алхимию и магию.
При этих словах старые маги – члены Совета – взялись за руки, образовав Треугольник Стихий – воды, ветра и огня – и прикрыли глаза. Лютобор надел на варанов магические цепи Каррена, кажущиеся детским украшением, но способные удержать молодого бычка на привязи, и встал посередине Зала в заранее начертанную на белом мраморном полу красную пентаграмму.
Зальес зрением мага видел, как от магов стихий стала распространяться магическая энергия, наполняя собой всю лабораторию и частично уходя за её пределы. Там ее остатки рассеивали молодые маги, стоящие вокруг Башни.
Вараны заметались по террариуму, пытаясь выбраться из него и уйти от неминуемого, но цепи не дали им такой возможности.
Лютобор стал нараспев читать заклинание, над которым он работал последние месяцы:
- Силы магические – Огня, Воды и Ветра - подчинитесь воле моей! Станьте помощниками моими! Ведите меня и идите за мной!
Далее Зальес, как ни старался, не смог разобрать ни одного слова, так как голос Лютобора заглушил вой ветра, возникшего под крышей Зала.
Он увидел, как с рук молодого мага сорвались первые две руны – зеленая «Рост» и фиолетовая «Мощь». Вращаясь в воздухе, они объединились в руну «Гигант» и медленно опустились на террариум, растворившись в варанах. На мгновение воздух в террариуме задрожал, как над жарким костром, а в следующий миг внутри стеклянного ящика сидели две здоровенные твари, еле-еле помещаясь внутри вдруг ставшего им тесным пространства.
Следующие две руны – синяя «Щит» и золотая «Магия» - дали созданиям Лютобора защиту от практически любого магического воздействия. Оранжевая «Ярость» и желтая «Война» заставили варанов хищно зашипеть и оскалить пасти, полные острейших зубов.
- И последнее, - стараясь перекричать бушующий ветер, прокричал Лютобор, - абсолютное подчинение хозяевам!
Алая руна «Покорность» сорвалась с рук мага и зависла в воздухе.
- Нет! – закричал Зальес, с ужасом осознавая, какую недопустимую ошибку сейчас совершит молодой маг, - Нет, Лютобор, не смей! Остановись! Не надо! Это будет не «Подчинение», а…
Черная, как сгусток чернил каракатицы, руна «Управление» стекла с рук мага и торжествующе обволокла стеклянный куб.
- Это будет не «Подчинение», а «Неуправляемость»!!! – с ужасом закончил Зальес, но было уже поздно.
Стекло разлетелось мириадой осколков от мощнейшего удара бронированного хвоста. Одно движение мощной шеи – и знаменитая цепь, словно песочная, развалилась на куски.
Страшно закричал старый маг – магистр Воздуха – когда зубы варана почти перекусили его пополам. Второй маг, магистр Воды, попытался построить защитное заклинание, но удар мощной лапой сбил его с ног, а зубы чудовища сомкнулись на горле старика.
Через мгновение варанов, обуянных жаждой убийства и вкусом крови, стало уже четверо.
Лютобор растерянно стоял в пентаграмме – остаточные силы заклинания пока не подпускали к нему тварей – и как завороженный повторял:
- Как же так? Почему? Ведь все было правильно! Все руны были верными! Не могло наложение дать такой эффект!
Зальес, словно сквозь призму «Болота времени» наблюдал, как отмахивается сразу от двух чудовищ своей булавой Брослав, что-то крича в боевом порыве, как падает магистр Огня, сформировавший от отчаяния «Шаровую молнию» второго уровня слишком близко от себя.
В чувство его привел отвратительный шипящий звук одной из тварей, которая, разинув пасть, бросилась к нему. Заклятие сработало, как иногда любят писать, на уровне инстинктов. Не раздумывая и не осознавая, что он делает, он запустил огненный шар прямо в полную кривых желтых зубов пасть чудовища. От вспышки маленького солнца в глазах Зальеса заплясали черные и оранжевые круги, а от предсмертного визга чудовища заложило уши.
Когда вернулась способность видеть и слышать, Зальес увидел перед собой могучую спину воеводы, продолжавшего отмахиваться от полутора варанов – одного целого, и одного полуобгоревшего от «Шаровой молнии», но, тем не менее, продолжающего настойчиво лезть к горлу Брослава. Третий варан валялся неподалеку с размозженным мощным ударов булавы черепом.
- Маг! – стараясь сохранить дыхание тяжело прохрипел воевода, - Убирайся отсюда, маг!… Я долго их не удержу!!! Уходи… И забери… салаг снизу…
- Я сейчас! – засуетился Зальес. - Сейчас помогу!
Он попытался сформировать еще одну «Молнию», но с ужасом осознал, что потратил почти весь свой магический запас на предыдущий удар. Камней восстановления не было, а без них пришлось бы ждать не менее получаса.
- Уходи!!! – прохрипел опять воевода. - Быстрее!!!
Из последних сил сформировав короткий портал на площадь перед башней, Зальес шагнул в него и, не удержавшись, оглянулся назад. Последнее, что он увидел в смыкающейся воронке портала – как одна тварь повисла зубами на рукоятке булавы Брослава, а вторая мощным прыжком на грудь сбила воеводу с ног…
Через минуту четыре твари медленно отошли от растерзанного тела. Где-то снаружи была еще кровь – они чувствовали ее, она звала их и с каждой минутой, проведенной без крови, твари ощущали, как уходит из них жизнь.
Вдруг сзади раздался какой-то шорох. Вараны молниеносно повернулись, ища его источник. В центре Зала, на коленях в потухшей пентаграмме, стоял растрепанный маг с безумными глазами. Из уголка рта его тянулась тонкая нитка слюны, но он не обращал на это никакого внимания. Он снова и снова проверял в уме свою формулу – где же была роковая ошибка?
Глаза варанов зажглись красным отблеском крови.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:05

[BePeC]

3 этап – «Зима в Элиноре»

Ночью я проснулся оттого, что мне почему-то стало мокро и холодно.
Подняв голову, я внимательно огляделся вокруг. Вроде бы ничего не изменилось. Урсус храпел, завернувшись в свое одеяло и выдавая носом рулады, делавшие честь духовому оркестру нашей пожарной части. Ликос, которому жребием досталось дежурить у костра последнюю треть ночи, закутавшись в одеяло, спал, сидя у костра. Костер уже почти прогорел, и малиновые угли придавали и без того румяному лицу паренька неестественно багровый цвет, как будто у костра сидел большой созревший помидор.
«Воин, прах тебя подери!» - ехидно подумал я. – «В дозоре дрыхнет! А утром опять будет рассказывать, как всю ночь нетопырей от костра гонял».
Стреноженные кони топтались неподалеку, бархатистыми губами выедая из-под снега траву.
«Надо же!» - мелькнула мысль и отправилась куда-то в дальние края,– «Снег выпал! А ведь осенью даже еще и не пахнет!» Прикинув, что до рассвета еще далековато, я поплотнее завернулся в жесткое одеяло и перевернулся на другой бок.
Во второй раз меня разбудил жуткий вопль Ликоса.
«Нападение» - подумал я, не успев открыть глаза. На полном автомате, выдернул из ножен кинжал, я попытался вскочить в боевую стойку, с трудом припоминая, откуда могли подойти гномы.
Но мой воинственный пыл разбился о подлое предательство со стороны попираемого мною одеяла, которое морским узлом заплело мои ноги. Запутавшись, я споткнулся и рухнул ничком, чудом не угодив лицом в костер. Порыв ветра помог довершить мое позорное пленение, набросив мне на голову свободный край одеяла, напрочь лишившее меня обзора.
- А-а-а! – услышал я рев Урсуса. – Эта тварь напала на сержанта! Лик, куда ты смотришь! Она за тобой! Руби ее!
Конечно, я тоже не очень хорошо отнесся к поступку одеяла, но так жестоко наказывать его за такую, можно сказать, невинную шалость – это уж чересчур. Особенно если учесть, что внутри одеяла находился я, и рубить бы пришлось его со мною вместе.
Я попытался что-то заорать, но в рот мне совершенно некстати набился снег, сведя мой крик к неразборчивому мычанию.
В этот момент мне на затылок опустилось что-то, очень похожее на березку, росшую вечером над местом, которое Урсус выбрал в качестве постели.
- Крак! – сказали то ли березка, то ли мой затылок, - и отключили свет вокруг меня.
Когда я очнулся, одеяло, как ему и положено, было положено под меня. На лбу я ощутил холодную тряпку, в которой по запаху признал портянку Урсуса. Надо сказать, что именно ее воздействие произвело на меня эффект, как если бы мне под нос подсунули ванну с аммиаком.
Урсус считал, что менять портянки в походе – пути не будет, поэтому мы с Ликосом каждый вечер отправляли нашего суеверного друга куда подальше на подветренную сторону стоянки. Урсус обижался, но портянки не менял.
Сморщившись, я аккуратно снял со лба этот сосуд благовоний без «блага», и с трудом придал своему телу более-менее вертикальное положение. Затылок болел, и во рту пересохло так, как будто я вчера попал в книгу Гиннеса по количеству потребленного алкоголя. Меня подхватили и помогли подняться стоявшие на коленях рядом с одеялом Ликос и полуразутый Урсус.
- Урсус! – просипел я, как проколотая велосипедная камера. – Если ты хотел меня убить, то лучше бы просто добил березкой. Зачем же применять бактериологическое оружие?
- Очухался? – чуть виновато пробасил Урсус. – Третий час уже прохлаждаешься.
- Заметь – не по своей воле! – добавил Ликос.
- Сам виноват! – отпарировал Урсус. – Нечего было так орать! «Спасите! Помогите!» Тьфу… Я и схватил, что первое под руку попалось.
- А что это было? – я приложил руку к затылку и ощупал там шишку размером с куриное яйцо.
- Да ничего не было! – еще раз сплюнул Урсус. – Этот молокосос снега никогда не видел, вот и пере… В-общем, панику развел.
- Я в долине жил! – смущенно стал оправдываться Ликос. - У нас там снега никогда не было, я про него только по бабушкиным рассказам знаю. Подумал, что гномы шаманство навели.
- Ага, держи карман шире! – уже отходя, проворчал Урсус. – Вот они будут специально для тебя сюда шаманов гнать, нужен ты им, как катапульте тормоза.
Ликос, совсем смутившийся, взял котелок и пошел к ручью за водой.
- Урсус – задал я раздувающему костер здоровяку заинтересовавший меня еще ночью вопрос,- а что, у вас здесь осени нет совсем? Вот так сразу – бац! – и снег выпал?
- Сержант, мы же в предгорьях. Какая осень? – закашлявшись от едкого дыма, поднял на меня слезящиеся глаза Урсус. – Это в долинах пока листики облетят, да травка пока завянет, а здесь - дудки! Сегодня – тепло, а завтра птицы на лету мерзнут. Нам еще повезло, что некрепко мороз вдарил – слякоть в носу приморозил - и все.
- А если бы крепко? – поежившись далеко не от холода поинтересовался я.
- А если бы крепко, - тут Урсус заметил возвращающегося с полным котелком Ликоса, и специально повысил голос, – то дозорный должен бы был в костер веток добавить, чтобы товарищи насмерть не замерзли, а не сны с участием молодых сестер своих боевых товарищей рассматривать.
Ликос покраснел еще больше. Теперь воду в котелке можно было кипятить прямо на его горящих ушах.
Из-за того, что большую часть утра мы посвятили борьбе с моим одеялом, нам пришлось на завтрак наскоро прожевывать уже набившие оскомину сухари. Запив их кипятком из котелка - Ликос не согласился поделиться ушами, и греть воду нам пришлось на костре – мы оседлали коней и отправились в дальнейший путь.
Так же, как опытный портной прячет за нежной вуалью все недостатки невесты, подчеркивая ее достоинства и тонкими контурами намекая на загадки, скрытые под белым пологом фаты молодой кокетки, снег, выпавший за ночь, стер с лица земли всю серость, оставив на поверхности великолепие и прозрачную таинственность девственно чистого леса.
Не успокоившись на достигнутом эффекте, снег продолжал плести свое удивительное по чистоте кружево. Как забор Тома Сойера, лес покрывался густыми, ослепительно белыми белилами.
Снежные хлопья, как диковинные бабочки, кружились вокруг нас, оседая вокруг. Некоторые из них, забыв об осторожности, подлетали к нам слишком близко и погибали под нашим безжалостным дыханием.
Лапы елей, сгибающиеся под тяжестью снега, склонялись перед нами в приветственных молчаливых поклонах, и облегченно распрямлялись, ссыпав нам за шиворот весь накопленный запас снега в момент проезда под ними.
Особую прелесть и нереальность окружающей нас обстановки придавали не успевшие замерзнуть цветы различных расцветок, выглядывающие из-под сугробов.
Заиндевевшие кони напоминали молодых дракончиков, только-только научившихся испускать вместо огня пар, и теперь усердно тренирующиеся в оттачивании этого замечательного умения.
Каждый куст, открывающийся нам из-за очередного поворота, вызывал у нас восторженное аханье и оханье.
Ликос, вдохновленный окружающей его красотой, достал свою дудочку, и музыкальная, а вернее «антимузыкальная», пытка продолжилась.
Отстав немного от нашего «композитора» и в полголоса желая ему всего самого плохого – ну, например, самое гуманное пожелание было – «чтоб ты этой палкой подавился, садюга!» - мы с Урсусом завели неторопливый разговор «за жизнь».
- Скажи, Урс, чего ты постоянно Ликоса цепляешь? Вроде-бы нормальный парень…
- Вот именно, что "нормальный"! А я мечтаю, чтобы моя сестра вышла замуж за настоящего воина. Сильного, мужественного и бесстрашного. Что из этого следует?
- Следует, что Ликос должен отстать от Эланы?
- Нет. Следует, что Ликос должен стать настоящим воином.
- А если не станет – тогда Элана за него не выйдет?
- Пусть только попробует! Выйдет как миленькая, но мне будет ужасно стыдно, что я не смог осуществить свою мечту. А этого я допустить никак не могу.
Солнце перевалило за середину неба, а мы все еще не проехали лес насквозь. От наших лошадок валил пар, как от китайской прачечной в Чайна-тауне, мы же, наоборот, все больше и больше замерзали, сидя в седлах практически без движения.
Ликос давно отложил свою дудку, и теперь, краснея от стыда, пытался незаметно от нас высморкаться в подаренный Эланой платок. Урсусу же были чужды такие приступы застенчивости, о чем он громогласно сообщил нам, шумно высморкавшись в обе стороны от своего коня, и вытерев пальцы об его гриву. Я тоже шмыгал покрасневшим носом и пытался плотнее завернуться в свой плащик.
Наконец, перед нами открылась большая, идеально ровно засыпанная снегом, лесная опушка, как будто списанная со старых сказок, услышанных мною в детстве. Для полной картины не хватало еще только пряничного домика и следа из крошек, ведущего к нему.
Остановившись на краю опушки, мы внимательно осмотрелись, нет ли поблизости недружелюбно настроенных созданий, которые могли бы высказаться против наших планов на захват этой лесной собственности.
- Кажется, никого! – вынес вердикт Урсус и спрыгнул со своего Вихря. – Привал! Война – войной, а жрать охота!
Ведя коня в поводу, он сделал два шага к центру опушки.
- А снега не так уж и много, – обернувшись, сообщил он нам. – Чуть выше щиколотки.
С этими словами он сделал очередной шаг и… исчез! Только потревоженные снежинки взметнулись над местом, где только что стоял наш товарищ.
И тут же следом за ними в небо взлетела стая птиц, ошалевших от того потока брани, который, подобно гейзеру, стал извергаться из ямы, оставленной в снегу Урсусом. Самыми цензурными в этом потоке были только знаки препинания.
Досталось всем – лесу, поляне, снегу, Ликосу и даже жеребцу Урсуса. Скотинка, незаслуженно оскорбленная хозяином, обиженно фыркнула и стала сдавать задом от коварной поляны. За ней, словно сом на леске, из снежной ловушки появился Урсус, весь облепленный снегом, отчаянно плюющийся, но благоразумно не выпускающий из рук поводья.
Таким образом, доехав на животе до места, где можно было наконец встать, не опасаясь провалится, Урсус, не переставая ругаться, поднялся сначала на четвереньки, потом выпрямился и поднял на нас глаза, залепленные снегом. Взглянул на наши хохочущие лица, и мы услышали то, что в литературе называется «из неизданного». Вихрь озадаченно потряс головой, словно извиняясь за своего хозяина.
Немного успокоившись, отряхнув и выбив весь снег, который успел забиться во все щели, куда только было можно, мы продолжили подготовку к привалу.
- Расскажите мне о здешней зиме – попросил я своих спутников.
Выяснилось, что зима в Элиноре довольно короткая – около двух месяцев. Протекает же она по-разному – от почти бесснежной и мягкой, больше напоминающей раннюю осень в центрах долины, на побережье моря, и до суровой, с сильными морозами и метелями, в горах и предгорьях.
По рассказам Ликоса и Урсуса, зима в окрестностях Лонгхольма напоминала зиму на итальянских горнолыжных базах отдыха, где мы когда-то преподали урок бестолковым молодым террористам из какой-то правой группировки. Молодые идиоты, наслушавшиеся своих вождей, вздумали захватить в заложники богатеньких спортсменов-туристов. На беду террористов, среди заложников оказалась единственная внучка начальника штаба нашей бригады, а у того оказались какие-то связи в Пентагоне. Так что мы, за пятнадцать минут без единого выстрела обезвредив и положив мордой в снег молодых балбесов, обеспечили себе двухнедельные каникулы в Альпах.
Из рассказов Урсуса выяснилось, что зимой в Элиноре резко снижается активность варанов, летучих мышей-кровопийц и прочей хладнокровной нечисти. Даже гномы из-за маленького роста и довольно глубокого снега предпочитали во время войны не вести активных боевых действий, а вставали «на зимние квартиры».
Так что зима в Элиноре была временем отдыха, свадеб и развлечений.
Попутно я рассказал своим спутникам о наших обычаях. Предложение наряжать елку к Рождеству и Новому Году не нашло в душе у них никакого отзвука, зато весть о том, что в рождественскую ночь Санта Клаус кладет подарки в вязаные чулки заставило их призадуматься. После нескольких минут раздумий Урсус аккуратно поинтересовался, какого максимального размера может быть чулок. Узнав, что на этот счет нет единой точки зрения, он сообщил, что его троюродная свекровь четырехюродного дядьки – дамочка просто невероятных габаритов.
Скатав из плотного, хорошо слипающегося снега небольшого размера снежок, я поведал друзьям, что земная ребятня любит забавные перекидывания снежными комочками, развивающие силу, ловкость и меткость.
В доказательство своих слов я попал снежком точно в шею Ликоса, заставив его с визгом подпрыгнуть фута на три прямо из положения «сидя».
Как говорится, лучше всего учиться на своих ошибках. Пока Урсус катался на спине по снегу, Ликос скатал довольно приличный снежок, и залепил смеющемуся здоровяку рот на половине смешка.
- Ха-ха-ХУП! – прекратил ржать Урсус, когда снежок, слепленный Ликосом, попал ему точно в передние зубы.
В следующее пять минут Ликос демонстрировал верх мастерства коротких перебежек между стоящими деревьями, пока Урсус не продемонстрировал еще большее умение при стрельбе по движущимся мишеням, превратив голову Ликоса в некое подобие головы снеговика. Для полного сходства не хватало только морковки, но ее с успехом компенсировал красный нос Ликоса, торчащий из огромного – у меня даже язык не повернется сказать «снежка» - кома снега, уютно разместившегося прямо между плеч незадачливого паренька.
- Знаешь, - задумчиво сказал Урсус, взвешивая в руке очередной «снежок» размером примерно с хороший шар для боулинга и дожидаясь, пока Ликос отряхнется, - а мне нравится этот спорт.
И, хорошенько размахнувшись, он украсил голову Ликоса еще одной снежной «короной».

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:06

[BePeC]

4 этап – «Пароботы»

К вечеру очередного дня пути мы миновали лес и выехали на берег не очень широкой, но довольно резвой речушки, которая весело журча пробиралась между обточенных за долгое время камней, густо усеявших ее русло.
- Это Беглянка, естественная граница между землями, населенными людьми, и владениями гномов, - посмотрев по карте, просветил нас Урсус. – Сегодня заночуем здесь, а завтра переправимся на тот берег.
- Зачем ждать? – возразил Ликос. – Сержант, давай, пока солнце не село, поклажу в тюки, и вплавь – потихоньку, помаленьку.
- Переправляться через незнакомую реку в сумерках на вражескую территорию – это чистое самоубийство, - поддержал я Урсуса. – Тебе, Лик, это любой разведчик объяснит. Завтра с утра посмотрим – может, где поблизости брод есть или мостик какой.
- Нет, мостов тут нигде поблизости не обозначено, - еще раз сверившись с картой, заверил меня Урсус. - Да и разрушили бы мы их, даже если бы они и были. Не хватало еще, чтобы на наш берег гномьи механоиды переправились.
- Кто? – в один голос спросили мы с Ликосом.
- Так, все вопросы – только после обустройства стоянки и ужина. А то мне на пустое брюхо в голову только поваренная книга лезет, - твердо сказал, как отрезал, Урсус и в доказательство сказанного нежно погладил себя по животу.
За все долгое время нашего путешествия все роли и обязанности были уже распределены и, выбрав недалеко от края воды площадку, свободную от кустарника, мы занялись обустройством нашего очередного ночлега. Внеся нас с Урсусом и наших коней в заклинание, как разрешенные к доступу объекты, Ликос установил вокруг места нашей предполагаемой ночевки круг защиты, не позволяющий незаметно приблизиться никому, размером больше кошки, на расстояние ближе, чем десять ярдов. Пока Ликос предпринимал необходимые меры предосторожности, мы с Урсусом набрали хвороста для костра и лапника для обустройства лежаков. Расседлав и сняв поклажу с коней, мы стреножили им ноги и отпустили питаться скудной растительностью, произрастающей неподалеку, а сами занялись приготовлением ужина.
Небольшой костерок своими шаловливыми язычками со всех сторон облизывал подвешенный над ним чумазый котелок, залитый водой из ближайшего родничка. Расположившись так, чтобы пламя приятно согревало наши уставшие за дневной переход тела, мы любовались открывающимся видом на реку.
Сегодня кашеварил Ликос, а мы с Урсусом вовсю ему помогали, то есть давали очень дельные советы под руку и отпускали критические замечания по поводу его способностей в деле приготовления каши. Ликос бурчал, что «мастера любой норовит обидеть», и все пытался высыпать в котелок остатки какого-то порошка из пакетика, извлеченного со дна своей котомки, утверждая, что там содержится невероятная по вкусу приправа.
На внешний вид «приправа» напоминала смесь дорожной пыли с позапрошлогодней заплесневелой мукой. После упорных и продолжительных боев мы с Урсусом отстояли право добавить сию замечательную смесь каждому в миску по вкусу, предоставив Ликосу, как шеф-повару, право первой ложки.
С важным видом посыпав содержимое своей миски чудодейственным составом, Ликос зачерпнул полную ложку варева и с видом мученика, страдающего за правое дело, отправил ее в рот. Сделав пару судорожных движений челюстями, он с усилием сглотнул, протолкнув свой кулинарный шедевр в желудок, и с победным видом посмотрел на нас.
- Горяшо… Оштудить надо маленька… - хватая ртом воздух, заявил он.- И довольно вкушно, вот только жапах… х-х-х… штранный.
И вдруг, отбросив от себя миску, с диким воем «Жжет!» бросился к бурдюку с водой и двумя гигантскими глотками опустошил его едва ли не на треть. Вернувшись к костру, Ликос утер крупные слезы, бежавшие по лицу, но от протянутой миски с добавкой гордо отказался, заявив, что не желает портить «такие дивные ощущения от ужина».
Мы с Урсусом, переглянувшись, молчаливо пришли к общему мнению в том, что нам нет необходимости повторять его подвиг, и обошлись кашей без приправ.
Правду говоря, в дополнительной приправе не было никакого смысла - каша и так сочетала в себе неповторимое очарование запаха заплесневевшей гречки, вида разбухшей, но не проварившейся перловки и вкуса мокрого песка.
С «удовольствием» отужинав, то есть наскоро, стараясь особо не прислушиваться к ощущениям, затолкав в свои упирающиеся желудки сей деликатес, мы запили его ароматным настоем на травах, и со вздохом облегчения завалились на покрытые плащами охапки лапника.
- Урс, так что там с механоидами? – напомнил я Урсусу его обещание рассказать нам о неведомых существах.
- Да тьма их разберет… - почесывая затылок, ответил Урсус. – Старики говорят, что вроде есть у гномов какие-то создания. Машины – и не машины, живые – и не живые, а что-то третье. Рассказывают, что сами они огромные, высотой с хорошее дерево, с крепкой броней и мощным оружием. Магия им – что комариный писк. Видят в темноте, как кошки. Быстрые, как волки, и такие же безжалостные. Сам-то я их не видел, отец рассказывал в детстве на ночь, когда я плохо себя вел. Мол, будешь шалить – придут механоиды и все, кранты… Сейчас-то ничего, а тогда частенько от страха просыпался в мокрой кровати. Сами гномы-то их пароботами кличут. Хотя какая связь между паром и башмаками? Вроде как рыжие используют их и в боях, и для охраны удаленных границ - такой, как эта.
Час от часу не легче! Боевые устройства, в моем мире их назвали бы роботами, с дистанционным управлением на службе карликов! Этак и до атомной бомбы на паровом ходу докатиться можно. А тогда – все, пиши – пропало! Эх, посмотреть бы на чертежи этих созданий! Но это уже фантастика… Ладно, как говорил великий Александр Македонский – война покажет план действий! Так что сейчас – спать, а завтра с утра будем разбираться, что к чему и почему.
Мое ночное дежурство прошло спокойно, и, растолкав дежурившего после меня Ликоса, я завалился на свой плащ и через минуту присоединился вторым голосом к мерному храпу Урсуса.
Под утро меня разбудила нахальная бабочка, усевшаяся прямо на нос. Громко чихнув, я проснулся, с наслаждением потянулся и сел, протирая глаза. Все-таки жизнь хороша, если жить не спеша!
Наскоро выхлебав по кружке остывшего настоя с зачерствевшими ржаными лепешками, мы с Урсусом отправились на разведку и поиск места для переправы, Ликос же остался присматривать за лошадьми. Буквально через полмили вверх по течению Беглянки мы нашли довольно приличный брод с песчаным дном. Вернувшись, мы седлали коней и приступили к самой ответственной части нашего задания.
Мы благополучно воспользовались бродом, вот только конь Урсуса долго упрямился, не желая входить в воду и подмачивать свою репутацию. Но Урсус, при поддержке бранных слов и ножен от меча, быстро объяснил коню, что тот не прав – и дальнейшая переправа прошла без сучка, без задоринки.
На противоположном берегу Урсус вскочил на коня и скомандовал:
- Едем! Но с этого момента – повышенное внимание и осторожность!
Внимательно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь, мы углубились по тропинке в заросли леса, стараясь по возможности производить как можно меньше шума. Разговоры стихли сами по себе, руки застыли на рукояти оружия.
Прошло еще около часа.
- Слышите? – Урсус предостерегающе поднял согнутую в локте руку. – В овраг, живо!
Только сейчас до нас с Ликосом долетел неясный гул, идущий откуда-то с запада. Не раздумывая, более доверяя чутью нашего товарища, мы торопливо по ближайшей склону съехали на дно довольно глубокого оврага, тянувшегося параллельно тропе.
- Нам лучше спешиться, - продолжал командовать Урсус.- Если нас застукают здесь, кони нам только помешают.
А гул все нарастал и нарастал, и вскоре стало очевидным, что его источник двигался прямо на нас. От этого гула хотелось сжаться в самый маленький комок, убежать, скрыться, закопаться как можно глубже в землю – все, что угодно, только бы не слышать его. Липкий страх опутал меня, как паук опутывает паутиной свою жертву. Мои ноги помимо воли стали ватными, пальцы, сомкнутые на рукояти боевого топора, дрожали, как у не похмелившегося после вчерашнего алкоголика. Ликосу с Урсусом тоже приходилось не сладко. Ликос, крепко зажмурившись, шептал про себя то ли молитву, то ли повторял какое-то заклинание, Урсус, широко разинув рот, судорожно вдыхал воздух, как будто находился не в овраге, а на горной вершине.
Тем временем гул достиг своего предела, разрывая на части мозг. Инстинктивно я выронил топор и зажал уши руками. Удивительно, но стало гораздо легче! И тут я понял – этот гул был низкочастотным модулированным сигналом, чем-то вроде пресловутой «коричневой ноты», от которой любой даже самый смелый человек непременно наделает в штаны. Присев на корточки, я судорожно нашарил руками седой мох, в изобилии устилавший стенки и дно оврага, и наскоро слепив из него пару шариков, вставил их себе в уши.
Урсус с удивлением наблюдал за мной, но от протянутых ему моховых затычек не отказался. Ликосу мы их вставили в уши почти насильно.
- Тьфу, накаркали! – зло сплюнув, прокричал мне в самое ухо Урсус.- Это механоид!!!
Через некоторое время на тропинке появилось создание, которым Урсуса пугали в детстве. Что уж говорить о маленьком ребенке, если от внешнего вида этого механического создания даже я, вполне взрослый мужик, почувствовал себя, мягко говоря, несколько смущенным! Огромная, порядка десяти футов, машина, продиралась сквозь лес, как кабан-секач прет сквозь болотный камыш, раздвигая его со своей дороги мощными боками.
- У носорога очень плохое зрение. Но при его весе это не его проблемы! – некстати вспомнилось мне.
Гномы отличались своеобразным чувством юмора – паработ был сделан в виде гуманоида – две верхние конечности, две нижние, туловище и голова. Все это было соединено между собой посредством множества шестеренок, шатунов, еще каких-то передаточных устройств. Казалось бы, чудище должно было двигаться довольно неуклюже, но все его движения поражали плавностью и стремительностью матерого хищника.
Вместо кистей у механического организма была пара огромных буздыханов - булав, усыпанных блестящими и столь же смертоносными шипами из какого-то сплава. Каждая из них была способна проломить череп слону. Мерно вращаясь, булавы завораживали, как завораживает взгляд удава кролика, приковывали к себе взгляды, ломали волю.
Ноги механоида были приспособлены как для ходьбы по дорогам, так и по бездорожью и болотам – колоннообразные, оканчивающиеся чем-то вроде снегоступов, только выкованных из прочных металлических прутьев и затянутых тонкой проволокой, они прекрасно удерживали робота на практически любой поверхности.
Голова робота меня, можно сказать, даже разочаровала – она была сделана в виде металлической кастрюли с ручками, украшенной смешно выпученными глазами из каких-то мною не виданных ранее кристаллов. Металлическая сетка прикрывала место, где у человека размещался бы рот. Ушей у механоида я не заметил, но это было и не обязательно – в гуле, который он производил, от слуха было мало прока.
Туловище этого шагающего шкафа было практически полностью металлическим, да еще и прикрыто, как щитом, панцирем какой-то огромной черепахи. Толстые роговые пластины толщиной почти в ладонь прикрывали его грудь и спину, защищая хитрый механизм, скрытый внутри, почти полностью – лишь на боках чудовища я разглядел узкие щели – что-то типа акульих жабр - из которых периодически вырывался горячий воздух. На груди механоида ярко блестела серебристая пластина с затейливо украшенным отверстием, напомнившим мне скважину замка на сундуке моей покойной бабки. Что это? Крышка для доступа к внутренним механизмам? Или они работают как будильник – на ручном заводе? Какого же размера должна быть у него пружина!!!
Опытным взглядом воина я сразу наметил для себя уязвимые места робота – все сочленения, глаза и те самые «жабры».
Чудо-машина приближалась все ближе и ближе, и вот-вот должна была поравняться с нами и пройти себе мимо, как вдруг…
Как же я ненавижу это «как вдруг»! Ну почему Ликос не привязал свою кобылу, а держал этот треклятый повод в руках! Глупое животное, обезумев от ужаса, вырвало поводья и, истошно взвизгнув, выскочило из оврага прямо перед механическим носом шагающей машины.
Реакция паробота была потрясающей! Моментальный разворот, металлический лязг шестерней, рев включившейся повышенной передачи верхних конечностей, взмах раскрученным до невероятной скорости буздыханом – и бедная лошадка Ликоса с переломанным позвоночником бьется в агонии под ногами механической твари.
Все эти события произошло буквально за одну секунду. В следующую секунду монстр, вычислив, откуда выскочила жертва, уже развернулся и двинулся прямо на нас, планомерно колошматя булавами кустарник, служивший нам до сего момента каким-никаким, а укрытием.
- Рассыпались! – поняв, что таится уже бессмысленно, во всю силу своих легких заорал я и первым бросился в сторону от ужасающих шипов, надеясь, что у друзей хватить ума не бежать за мной.
Выскочив, как чертики из бутылки, из оврага на дорогу, мы на долю секунды растерянно замерли. Нас спасло только то, что мы были втроем. Механоид закрутился на месте, выбирая, с кого же ему начать свою кровавую жатву.
- Не стоять! Не стоять!! Двигаться!! – заорал Урсус, начав метаться, как сумасшедший, перед самыми ногами железного монстра и, тем самым, подавая личный пример. – Надо попытаться сбить его с толка, иначе нам крышка! Ликос, ты будь сзади и попытайся отвлечь его внимание магией!
Урсус не только двигался, но и, размахивая свои двуручником, пытался пробить броню, прикрывающую нижние конечности механоида.
Я рванулся вперед, пытаясь зайти в тыл этому ящику с болтами.
- Бить по ногам бесполезно! – на бегу крикнул я Урсусу. – Целься в суставы! Только в суставы!
Урсус понятливо кивнул и нанес изумительный по точности, быстроте и силе удар, поразивший на опоре механоида то место, которое у человека называлось бы коленом.
Натужно взвыли механизмы, пошел едкий дым, и меч Урсуса из блестящего стал черно-масляным. Робот чуть наклонился на поврежденную конечность, но не дал нам развить дальнейший успех. Он попросту присел, чуть согнув ноги, и закрутил свои булавы так, что со стороны стал напоминать небольшой двухмоторный винтовой самолет, готовящийся к взлету.
В этот момент в грудь робота врезался внушительный огненный шар. Издав громкое «вж-ж-жик!», файер срикошетил от панциря механизма, не нанеся тому какого-либо видимого ущерба. Зато сосна за моей спиной вспыхнула как факел, обдав меня с головы до ног целым фейерверком пылающих иголок.
- Ликос, идиот! – завопил я (прости, дружище, тут уж не до сантиментов). – Не огнем! Только не огнем! Ты нас самих спалишь!
Схватка продолжалась уже минут пять. Топор едва не вываливался из моих рук, пот заливал глаза, сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Было просто чудо, что никто из нас до сих пор не попал под ужасающие булавы механоида. А паробот, казалось, двигался все быстрее и быстрее. Все наши удары были для него не больнее, чем укусы комара. Самое большое достижение, откровенно говоря, выпало на долю Ликоса – одним своим заклинанием он умудрился заморозить и ослепить противника на левый глаз.
Но любому везению приходит конец. Чтобы небрежно отмахнуться от моего удара, паробот сместился вправо, по пути врезав своей ножищей точно по Урсусу, бросившегося в очередную атаку. Здоровяк Урсус, выпустив меч, тряпичной куклой отлетел на добрый десяток футов, ударился всем телом о растущее на обочине дерево и больше уже не поднялся.
Заорав от ярости, я набросился на механоида и, увернувшись от его правой булавы, что есть сил рубанул его топором по запястью, то есть по месту, где головка буздыхана крепилась к рукояти. Удар был, без лишней скромности, хорош! В очередной раз брызнуло, взвизгнуло – и теперь у робота осталась только одна булава.
К сожалению, удар был не только хорош, но и силен. После него топор на половину лезвия вонзился в плотную лесную землю и застрял в ней. Выпустив рукоять, я кувыркнулся в сторону, и в тот же миг на место, где только что находилась мое тело, с силой приземлилась левая булава, намереваясь, несомненно, отомстить за сестру.
Выхватив из ножен кинжал, я продолжал кружить вокруг робота. Но что я мог поделать, образно говоря, со своей иглой против мясницкого ножа? Мозг продолжал мучительно искать выход. Тот был совсем рядом, надо было только лишь чуть поднапрячь память. Но как тут можно напрячь память, если ее постоянно пытаются из тебя выбить этакой орясиной?
Вспомнил! Какой же я болван! С этого и надо было начинать!
- Ликос! Сделай «Аркан»! Немедленно!!! – закричал я, еле увернувшись от очередного взмаха палицы.
Как же я мог забыть! «Аркан» - очень простое, и потому практически неразрушимое заклинание, сковывающее противника и не дающее ему пошевелиться. Таким заклинанием магистр Кир опозорил задаваку Августа во время Больших Игр в Колизее.
- Я не могу! – отчаянно заорал мне в ответ парнишка. – У меня не получится! Он у меня никогда не получался!
- Сделай, как получится! Мне нужна всего одна минута. Делай! Сейчас!
Знакомые фиолетовые звездочки, словно рой лесных пчел, сгустились вокруг механоида. Натужно взревели моторы и механизмы, но было слишком поздно - словно смертельно раненный зверь, паробот завалился на бок, подняв в воздух целый столб пыли.
- Надолго «Аркана» не хватит! – как сквозь вату услышал я голос Ликоса. – Максимум – минута! Так что действуй!
Меня не было нужды заставлять или уговаривать. Из последних сил подбежав к лежащему механическому чудовищу, я по самое плечо засунул руку, рискуя потерять ее в еще работающих механических устройствах, в «жаберную» щель между грудным и спинным панцирем.
Я словно неумелый хирург ковырялся кинжалом во внутренностях робота, кромсая все, до чего мог дотянуться клинком. Постепенно завывание механизмов становились тише и тише, наконец, оно полностью смолкло.
Паробот был выключен.
Пошатываясь, я с трудом поднялся и побрел в ту сторону, где над телом Урсуса на коленях уже стоял Ликос.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:06

[BePeC]

5 этап – «Любовь в мире Элинор»

Он стоял на самом краю высочайшей в окрестностях скалы, нависшей над пробуждающейся от зимней спячки долиной, как цунами нависает над замершим в ужасе портовым городком. Стоял и смотрел в прозрачное весеннее небо, мягким покрывалом обволакивающее начинающую освобождаться от снега землю, а все его мысли были заняты только Ей одной.
. . . . .Она, как всегда, опаздывала. Он, как всегда, терпеливо ждал, а воспоминания уносили Его прочь, как уличный ручеек уносит в своих бурных водах бумажный кораблик от маленького сорванца.
. . . . .Они познакомились уже довольно давно. Оба – далеко не дети, и даже не подростки, но страсть охватила их с буквально юношеским жаром, с каждым днем расцвечивая ощущения новыми нюансами.
. . . . .Он вспомнил день, когда они познакомились – хмурое и пасмурное утро, когда осень достигла своего дождливого апогея и, смеясь над тщетными попытками природы ей противостоять, небрежною рукой циников-ветров срывала со стыдливо покрасневших деревьев их наряды, уже вышедшие из моды и ставшие не по сезону открытыми.
. . . . .Вспомнил, как удивился Он Её внезапному появлению на опушке леса, и чуть улыбнулся про себя. Они ведь тогда чуть не подрались. Хотя почему – «чуть»? Именно подрались… Из-за какого-то дурацкого камешка, который Он нашел, а Она непременно хотела заполучить в свою коллекцию. Она в силу своей природной вспыльчивости все пыталась выцарапать Ему глаза, а Он, удивленный и немного ошеломленный Её яростной атакой, только вяло отмахивался и пытался уберечь свою голову, понимая, что второй такой головы у Него уже не будет.
. . . . .Устав от своей агрессии, Она неожиданно остановилась, пожала плечиками и, надув губки и склонив голову набок, уставилась на Него своими прекрасными, угольно-черными глазами, в обрамлении длинных бархатных ресниц.
. . . . .О, Её глаза! Первые дни Он просто растворился в них без остатка, становясь чем-то наподобие каменного истукана, иногда встречаемого Им на краях дорог, ничего не соображавшего и ни на что не реагирующего, чем провоцировал Её на новые вспышки ярости. Тогда Она без малейшего зазрения совести опять пускала в ход свои острые коготки, приводя Его в чувство. Поежившись, Он почесал место между лопатками, где совсем недавно сошел довольно внушительный шрам, оставшийся после очередного Ее сеанса «лечебной терапии».
. . . . .Сначала они просто дурачились. Она была большой выдумщицей: то устраивала охоту на проворных, но ужасно тупых варанов, то придумывала вдвоем выслеживать забредшего в лесную чащу гнома, и они вдвоем, громко завывая, гнали маленького рыжего коротышку, ошалевшего от встречи с ними на глухой лесной тропке, которая была в абсолютно безопасной (до этого момента, конечно же!) зоне. Иногда Они купались в холодных, как глоток морозного воздуха, горных реках. Причем Он, уже замерзший до состояния «зуб на зуб не попадает», стоял на берегу, подпрыгивая и пытаясь согреться, а Она продолжала с удовольствием плескаться в стремительных хрустальных потоках, с наслаждением обволакивающих и ласкающих Её тело. Но чаще всего они просто находили поляну где-нибудь посередине непроходимых зарослей летнего леса и ложились в душистую траву рассматривать облака, неспешными бастионами проплывающие над ними в вышине. В эти моменты Он украдкой любовался фигурой своей подруги, как будто выточенной из куска драгоценного камня опытной рукой скульптора-гения, пытаясь отложить в своей памяти кокетливые изгибы Её совершенного тела.
. . . . .Постепенно их отношения становились все более теплыми. Все реже возникали недопонимания и недомолвки, все чаще они находили компромиссы между Его желаниями и Её причудами.
. . . . .- Сегодня! – решил Он про себя. – Сегодня Она должна принять окончательное решение!
. . . . .Тянуть дальше не было никакого смысла. Их отношения продолжаются уже несколько лет, и их давно пора перевести на следующую ступень. Но как же трудно сделать это один, решающий шаг!
. . . . .Она появилась, как всегда, внезапно и ниоткуда, стремительная, как стрела, выпущенная из шестифутового лука и невесомая, как лебяжье перышко, подхваченное легким весенним ветерком. Только что Её не было – и вот Она уже стоит неподалеку, задорно улыбаясь и поблескивая глазками из-под полуопущенных ресничек. Он улыбнулся и сделал шаг Ей навстречу.
. . . . .Они встретились взглядами, и Он понял – ничего объяснять не нужно - Она уже приняла решение. Осознание этого потоком раскаленной лавы окатило Его с макушки до пяток, заставив сердце забиться пудовым молотом в грудной клетке.
. . . . .- Любит! – набатом отдавало у него в груди.
. . . . .- Любит! – важно кивали головами вековые сосны внизу в долине.
. . . . .- Любит! – рокотал зарождающийся где-то на горных вершинах камнепад.
. . . . .- Любит! - подтверждало эхо, вызванное Его радостным вскриком.
. . . . .- Люблю! – шептали Её глаза, утверждали Её губы, объявляла Её грудь.
. . . . .Не в силах больше сдерживаться, Он высоко подпрыгнул, как какой-нибудь малолетний юнец, и бросился головой вниз со скалы.
. . . . .Через мгновенье Она присоединилась к нему, и два изумрудных дракона, обнимая воздух своими мощными крыльями, зелеными молниями пронзили лазурное полотно неба, которое стало их брачным ложем на всю ту жизнь, что была Им отмерена.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:07

[BePeC]

6 этап – «Клановые острова»
Рэнга*, созданная юным воином под впечатлением от проплывающего в осеннем небе острова клана «Иных».


. . . . .Люди и гномы –
. . . . .Расы извечных врагов.
. . . . .Грусть Элинора.

. . . . .Знания древних –
. . . . .Остров, в небе парящий.
. . . . .Грозная сила.

. . . . .Вольною птицей
. . . . .Неба услышав призыв
. . . . .Землю покинул.

. . . . .Остров, ответь мне -
. . . . .Магия, техника ли
. . . . .Движет тобою?

. . . . .Остров получит
. . . . .Клан в награду за доблесть.
. . . . .Слава достойным!

. . . . .Тайну скрывает
. . . . .Древа Хранителей ветвь -
. . . . .Вестник уставший

. . . . .Остров желанный!
. . . . .Домом для клана стал ты.
. . . . .Разве не счастье?

. . . . .Кит в океане -
. . . . .Остров плывет в небесах.
. . . . .Грезит о чём-то.

. . . . .Капают слезы.
. . . . .Девушка смотрит в ручей -
. . . . .Жизнь проплывает

. . . . .Ирисов запах
. . . . .Крови содержит привкус.
. . . . .Враг атакует

. . . . .Двух островов бой -
. . . . .Будто танец гигантов
. . . . .Под сякухати **.

. . . . .Лампадой горит
. . . . .Вереска цвет над холмом -
. . . . .Память о павших.

. . . . .Стих ветер боя.
. . . . .Словно магнолии лист
. . . . .Падает остров.

. . . . .Жизни оборвана нить.
. . . . .Клякса на чистом листе -
. . . . .Последнее хокку.

-------------------------------------------
* - букв. с японского - "сцепленные строки" - литературный жанр, объединяющий два или более хокку в одно произведение.
** - бамбуковая флейта, японский национальный музыкальный инструмент.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:07

[BePeC]

7 этап - «Цветы в мире Элинор»

Краткое содержание, иначе не будет понятно смысла рассказа.
Попав в Элинор, первым, кого встречает Сержант, становится Ликос - молодой маг из Лонгхольма. Прибыв в Лонгхольм, Сержант участвует в стычке Ликоса и молодого воина Урсуса из-за сестры Урсуса - красавицы Эланы. В результате стычки у Сержанта с Урсусом также налаживаются приятельские отношения. Через какое-то время Сержант встречается с отцом Урсуса, Валериусом. Валериус рассказывает о смерти родителей Ликоса и матери Урсуса и Эланы. Дальнейший разговор заходит о причинах вражды между Урсусом и Ликосом. Рассказ идет от имени Валериуса.


. . . . .После смерти Радомира и Златы Ликос замкнулся и почти не выходил из залов магической башни. Он практически перестал навещать родительский дом, который темными глазницами окон растерянно взирал на улицы и напрасно ожидал возвращения хозяев. Единственная, кто могла иногда вытянуть Ликоса на вечернюю прогулку по городу, была Элана. Каждый вечер она приходила к дверям Башни Магов, и только с ней Ликос вспоминал о том, что жизнь продолжается.
. . . . .Прошел год с момента трагедии. Мы сняли траурные покровы с зеркал и попытались вернуться к нормальной жизни. Но это было непросто. Моей постоянной спутницей и лучшей собеседницей стала бутыль вина в таверне Барфоса. Урсус постоянно пропадал с приятелями по службе. На Элану свалилась вся тяжесть по управлению хозяйством и домом.
. . . . .Как-то в сезон зимних непогод Ликос пришел ко мне поздним вечером будучи чуть более рассеянным, чем обычно. Машинально пытаясь оборвать кисточки с новой скатерти, лежащей на столе, он начал путано что-то мне объяснять, поминутно сбиваясь и повторяясь. Наконец, он преодолел свое смущение и, опустив глаза, попросил руки моей дочери. Надо ли говорить, что я и не думал отказывать пареньку? Ради этого я даже откупорил бутылочку доброго старого винца.
. . . . .В Элиноре существует обычай: жених должен создать или добыть что-то необыкновенное для своей невесты в доказательство своей любви. Этот подарок молодой человек официально преподносит своей избраннице в момент публичного предложения руки и сердца. Если девушка примет подарок – значит, вскоре в этом доме будет накрыт свадебный стол.
. . . . .Подарком может быть произведение искусства, военный или охотничий трофей – в-общем, любой уникальный или редкий предмет. В свое время я потратил уйму сил и практически был на волосок от смерти, пытаясь добыть кладку Королевы Гудов.
. . . . .Получив от меня согласие, Ликос опять заперся в Башне Магов.
. . . . .Через седмицу после начала первого весеннего месяца – Ледогона - еще более бледный, чем был, Ликос, в окружении целой толпы зевак, появился перед нашим домом. За ним в открытой повозке везли что-то, укутанное темной материей. Это что-то шевелилось и подрагивало от каждого уличного звука.
. . . . .Привлеченные звуками толпы, на крыльцо выскочили Элана и Урсус, только что вернувшийся с ночного караула.
. . . . .Въехав во двор нашего дома, Ликос спрыгнул с коня и торжественно попросил Урсуса пригласить меня.
. . . . .Смотря мне прямо в глаза, Ликос официально произнес:
. . . . .- Уважаемый Валериус! Я, Ликос, сын Радомира и Златы, в присутствии честных жителей города Лонгхольма, прошу у Вас руки Вашей дочери – прекрасной Эланы, и дарю ей этот подарок в знак самых серьезных и честных намерений.
. . . . .С этими словами Ликос сдернул покрывало с повозки. Толпа восторженно ахнула, Урсус присвистнул, а Элана, казалось, была на грани обморока.
. . . . .О! То зрелище, которое мы увидели, невозможно описать словами!
. . . . .На повозке, в расписанной черными узорами чаше из красной глины, рос цветочный куст. Хотя, «цветочный» - не совсем верное определение. Ликос не терял времени даром, и вырастил это произведение искусств не только с помощью навоза и садовых ножниц, но и магии.
. . . . .Куст размером с большую пивную бочку, с листьями цвета молодой травы, был усыпан крупными цветами. Ветки куста шевелились и, казалось, реагировали на каждый звук. Роскошные, похожие одновременно на бутоны роз и цветки лотоса, соцветия бледно-голубого цвета усыпали куст так, что сквозь них сложно было рассмотреть ствол.
. . . . .Оказавшись на солнце, куст встрепенулся и вдруг поменял окраску своих цветов, из нежно-голубого в мгновение ока став перламутрово-красным.
. . . . .- Вообще, - смущаясь объяснил Ликос, - цветы меняют свою окраску каждый час в зависимости от температуры воздуха и времени суток.
. . . . .Элана, как завороженная, подошла к кусту. Куст, почувствовав тепло человеческого тела, потянулся к ней, как щенок тянется к руке своего хозяина в надежде на ласку.
. . . . .- Такого прекрасного цветка я еще никогда не видела в своей жизни! – шепотом произнесла она. – Это потрясающе красиво!
. . . . .- Тебе нравится? Правда? – хрипло спросил Ликос. – А попробуй погладить любой цветок.
. . . . .Осторожно, словно куст был сделан из тончайшего стекла, Элана прикоснулась к одному из бутонов и провела по нему ладошкой. Цветок отозвался на прикосновение хрустальным звоном, задрожал и вдруг куст запел нежным женским голоском:

Эта девушка – доброе чудо,
Что взросло на прекрасной земле.
И сегодня, в весеннее утро
Песнь свою посвятим мы тебе!
Никого нет на свете прелестней
И милее, чем этот цветок
И любовь ее высшей наградой
Будет мужу, когда придет срок.

. . . . .- Эти цветы всегда говорят только правду о том, кто к ним прикоснулся! – Ликос смотрел на свою возлюбленную горящими глазами. – Им можно доверять, они никогда не солгут и не покривят душой.
. . . . .- Хм… - подумалось мне. – Что-то ты скажешь через десяток лет после свадьбы…
. . . . .Элана улыбнулась и, словно бы испрашивая разрешения, повернулась в мою сторону.
. . . . .Кой черт дернул меня спуститься с крыльца и тоже дотронуться до куста! Цветы встрепенулись и затянули голосами, напоминающими вопли пьяных легионеров на отдыхе, разухабистую песенку:

О, этот малый не дурак
По части съесть и выпить!
Его живот уж так набряк
Глядишь, и лопнет китель!
Вояка в юности лихой
Сейчас в войне с бутылкой.
Но победит она его
Своей любовью пылкой!

. . . . .В толпе послышались смешки. Элана прыснула в кулачок, я покраснел, а Урсус и Ликос одновременно побелели – один от злобы, другой от испуга. Видимо, молодой садовод-любитель что-то не учел в своих заклинаниях и не предполагал такого поворота событий. Но, как известно, слово – не нетопырь, вылетит – не поймаешь.
. . . . .Урсус бросился к кусту, но Элана встала на его пути.
. . . . .- Пусть они заткнутся! – заревел на сестру старший брат, подпрыгивая и размахивая руками в попытках дотянуться до полога, закрывающего цветы.
. . . . .- Прекрати, Урс, ничего страшного не произошло! – пыталась успокоить его Элана. – Ликос вовсе не хотел оскорбить папу.
. . . . .И в ту же минуту это «страшное» произошло! Уж лучше бы она молчала! Случайно или намеренно, но Урсус, подпрыгнув в очередной раз, коснулся своими длиннющими руками маленького бутончика на самой макушке куста.
. . . . .Бутоны на кусте вздрогнули и затянули противными гнусавыми голосками:

А вот еще один герой
Хоть ростом вровень стал с горой
Не дружит парень с головой
Подводит та его порой.
Где умный в гору не пойдет
Медведь прёт напролом
Путь шишки он себе набьет
Ему все нипочем!

. . . . .Толпа откровенно загоготала. Не помня себя от ярости, Урсус подскочил к Ликосу. Схватив неудачливого садовника одной рукой за шиворот, другой – чуть пониже спины и раскрутив его как мешок с картошкой, Урсус выбросил Ликоса за ворота в ближайшую лужу.
. . . . .- Убирайся! – орал неудавшийся шурин, глядя в помертвевшее, забрызганное грязью пополам с тающим снегом лицо неудачливого жениха. – Чтобы ноги твоей не было рядом с моей сестрой! Женишок тоже мне нашелся! Никакой свадьбы! Никогда!! Маг-недоделкин!!!
. . . . .Плачущей Элане еле удалось уговорить Урсуса не ломать цветы. Он схватил горшок с цветами, распевающими на всю улицу песенку, в охапку и поставил его за ворота рядом с убитым горем Ликосом.
. . . . .Выпроводив со двора гогочущую толпу зевак и вытолкав повозку, Урсус с треском закрыл ворота и, злобно наддав ногой попавшейся под ноги курице, ушел в свои покои. Элана, закрыв лицо руками, убежала к себе и проплакала еще два дня.
. . . . .Малолетние озорники целую неделю распевали эти песенки под нашими окнами и за нашими спинами, стоило нам показаться в городе. Да что там дети! Многие взрослые не могли сдержать улыбок при встрече с нами и откровенно посмеивались нам в лицо. Урсус нескольким из зубоскалов прописал визит в лазарет и врачебную помощь для оставшихся во рту зубов, но, кроме как к месяцу гауптвахты для него самого, ни к чему хорошему это не привело.
. . . . .Ликос не оставлял попыток прийти в наш дом с извинениями, но Урсус, обозленный наказанием, и слушать ничего не хотел. Кроме очередной порции оплеух и полета в ближайшую лужу Ликосу в нашем доме ничего не светило.
. . . . .Кстати, надо признать - насчет мага-недоучки Урсус был не прав.
. . . . .Городские власти и кое-какие военные структуры пришли в восторг от куста, выращенного Ликосом и названного Эр-Ликос-Т’харум – «Поющий правду Ликос». Они дали заказ еще на полсотни таких кустов. Гильдия садовников приняла Ликоса в свои почетные члены. Кусты с этими цветами стоят в Лонгхольском банке, в казармах Донована и еще во многих местах, где требуется знать о людях правду.
. . . . .Но не все разделяли восторг военных и садовников. С этими кустами происходили казусы, почище, чем наш…
. . . . .Мужья, не обнаружив за половицей заветную тряпицу с заначкой, вели к местам посадки этих кустов своих модниц-женушек, чтобы выяснить, откуда у них взялся лишний золотой на новую одежку. Жены стали приводить на прогулку к этим кустам своих благоневерных муженьков, а потом устраивать им жуткие скандалы. Нередко случалось так, что одно плавно перетекало в другое.
. . . . .Из-за этих цветов чуть не разорились купцы, приезжающие в Лонгхольм из других городов на ярмарки. Ведь прежде чем заключать с приезжими какую-нибудь сделку, наши купчишки за руку тащили их к ближайшему кусту с поющими цветами. Задушевно упросив гостя «погладить цветочек», Лонгхольмские купцы с мрачнеющими физиономиями слушали, как хотели приезжие коробейники их обмануть и сбыть лежалый товар. Ведь закон торговли – «не обманешь – не продашь» – пока еще никто не отменял. Жаль, но так продолжалось недолго. Из-за угрозы торговой изоляции Лонгхольма эти цветы запрещено теперь держать ближе, чем в полумиле от территории рынка и вообще использовать их при заключении каких-либо сделок между купцами.
. . . . .Но, положа руку на сердце, скажу, что от этих цветов хорошего было гораздо больше, чем плохого…
. . . . .Благодаря цветам Ликоса я бросил дружить с бутылкой, чем изрядно огорчил старину Барфоса. Урсус, как ему казалось - в тайне от всех остальных, снова засел за давно уже заброшенные школьные книги…
. . . . .Да и песенок тех уже никто не помнит, кроме, наверное, меня одного… А я давно уже простил паренька, но вот Урсус уперся.
****
. . . . .- Да не уперся я! - вдруг вскинулся Урсус. – Просто… Ну… А чего он! Ну, как это? Вот просто взять – и простить?
. . . . .- Понятно! – облегченно вздохнул Валериус, просветлев лицом. – Нашему бесстрашному и гордому воину просто нужен повод для примирения. Сержант, прошу тебя, как старший по возрасту и как отец этого обормота – будь этим поводом! Не дай этому молодому упрямцу разрушить счастье моей дочери.
. . . . .Элана всхлипнула, и с размаху бросилась на шею Урсуса.
. . . . .- Но предупреждаю, – проговорил уже размякший, но все еще пытающийся сохранить остатки былой озлобленности Урсус, осторожно отстранив от себя обнимающую его сестру, – врагом он мне быть перестал, но ему еще потребуется немало времени, чтобы стать моим другом и мужем моей единственной сестры.
. . . . .Элана звонко чмокнула старшего брата в нос и улетела куда-то на улицу – наверняка к своему возлюбленному.
. . . . .Мы переглянулись между собой и, не сговариваясь, чокнулись остатками пива в наших чашах.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:08

[BePeC]

8 этап – «Содержимое походной котомки в мире Элинор»

.Вечер накануне отъезда выдался хлопотным…
. . . . .Ликос метался по комнате, как испуганный хомяк по новой клетке.
. . . . .- Да где же она? – поминутно вопрошал он, заглядывая под лавки и открывая стенные шкафчики. – Ну, куда она могла задеваться?
. . . . .- А чего ты ищешь? – поинтересовался я.
. . . . .- Да котомка моя походная куда-то запропастилась. Ты случайно её не видел?
. . . . .- Нет. Да что ты переживаешь? Возьми другую.
. . . . .Ликос посмотрел на меня так, будто я предложил ему, по крайней мере, произвести операцию по смене расы и переквалифицироваться в гнома:
. . . . .- Да ты что! Ты что!!! Это же МОЯ КОТОМКА, мне она от отца досталась… Где же она?...
. . . . .Я пожал плечами, и вернулся к своему обычному вечернему занятию – заточке и правке лезвия кинжала. Честно говоря, я не видел особых причин ТАК волноваться по поводу обычной сумки, но через какое-то время поисковый энтузиазм Ликоса заразил и меня, и я пришел на помощь своему юному товарищу.
. . . . .Заглянувший чуть позже проведать нас и обговорить последние детали похода Урсус, узнав о причинах суеты Ликоса, принял самое активное участие в наших поисках.
. . . . .Чертыхаясь и чихая от поднимаемых в воздух кубометров пыли, мы обшаривали нашу малюсенькую комнатку так, как будто здесь был зарыт клад капитана Флинта.
. . . . .- Когда и где ты ее последний раз снимал? – спросил Урсус, вылезая из-под кровати и снимая с макушки великолепный образец паучьего ткачества.
. . . . .- Да как обычно! – чуть не плача, простонал Ликос. – Вчера вечером… Поздно уже было, темно. Я пришел от…
. . . . .Тут он, запнувшись, бросил быстрый взгляд на Урсуса. Урсус скривился, как от таблетки хинина.
. . . . .- От товарища… - замявшись, выкрутился Ликос.
. . . . .- Да знаю я, от какого «товарища» ты пришел… – махнул рукой Урсус. - Когда Элана вчера в потемках ведро на кухне уронила, наверно, все соседи проснулись… А мне как раз такой сон снился… Ладно, давай дальше.
. . . . .- Ну, так вот! – воспрянув духом, воодушевленно продолжил Ликос. – Я, значит, пришел. Открываю дверь – смотрю, Сержант уже спит.
. . . . .Вообще-то я не спал, а только делал вид, чтобы не смущать юного друга, но исправлять нашего рассказчика я уже не стал.
. . . . .- Поэтому, - продолжил Ликос, демонстрируя нам, как это было, - я на цыпочках пробрался к шкафу, снял котомку и, открыв дверцу, повесил ее вот сюда на крюк…
. . . . .Выполнив все вышеозначенные действия, Ликос распахнул дверь шкафа и уперся носом в мирно висящую на крючке небольшую торбочку грязно-серого цвета, украшенную какой-то загогулиной.
. . . . .Издав радостный вопль, Ликос схватил котомку – надо сказать, довольно потертую – и прижал ее к груди, как мать прижимает к себе свое дитя после долгой разлуки.
. . . . .- Тьфу ты, жучара болотный! – ругнулся Урсус, поднимаясь с колен и отряхивая штаны. – А раньше ты посмотреть там не мог?
. . . . .- Я смотрел! – пролепетал Ликос, оправдываясь, но не переставая лелеять свое сокровище. – Её там не было.
. . . . .- Ну да, - проворчал Урсус, стирая очередное пятно и отряхивая руки. – Она тут сходила прогуляться ненадолго и только что пришла…
. . . . .Выждав, когда радость Ликоса и раздражение Урсуса немного поутихнут, я задал вопрос, который все время наших поисков вертелся у меня на языке:
. . . . .- Ну, и что же ценного в этой торбе, кроме того, что это – фамильная реликвия? Кстати, в моем мире эта тряпочка называется «рюкзак». Или по-армейски – «вещмешок».
. . . . .Теперь уже на меня возмущенно смотрели две пары глаз.
. . . . .- Ах, да! – спохватился Урсус. – Ты же не знаешь… Понимаешь, Серж, это вещь – не просто котомка. Простой сумке до нее – как перочинному ножу до двуручного клинка: вроде бы принадлежит к холодному оружию, но пользы от него в бою – ноль.
. . . . .- Котомка, – подхватил Ликос, - это практически самое ценное, что есть у жителя Элинора. Рождаясь на свет, ребенок получает из рук своих родителей маленькую скромную сумку.
. . . . .- Эти котомки, – перебил Урсус, – создаются лучшими заплечных дел мастерами…
. . . . .- Кем?!!! – поперхнулся я.
. . . . .- Заплечных дел мастерами – еще раз терпеливо, как несмышленому малышу, пояснил Урсус. – Сумки же носятся за плечами, на спине. Поэтому их создатели и называются «мастерами заплечных дел».
. . . . .Пришлось перевернуть перед друзьями еще одну печальную страницу истории моего мира.
. . . . .- Тьфу! Ну, вы и додумались! – негодующе воскликнул Ликос. – Такое почетное звание и присуждать людям такой низменной профессии…
. . . . .- Мда-а-а… - философски протянул Урсус. – Чужие нравы… Ну, ладно… Так на чем мы остановились-то? Ах, да! Создаются котомки заплечных… Ну, в-общем, умельцами создаются. Причем на изготовление мешков идет лучшая шкура Соли-Дорского ящера. Она очень прочная, и после хорошей обработки приобретает все необходимые свойства.
. . . . .- Ну какие могут быть свойства у дорожной сумки? – скептически протянул я.
. . . . .- Одно из таких свойств, - пояснил Ликос, – состоит в том, что чего бы ты ни положил в мешок, ты практически не почувствуешь увеличения веса. Очень, знаешь ли, полезно в длительном походе! Кстати, в детские котомки сразу вставляют руну поиска – чтобы проще было следить за малышней.
. . . . .- Малыш растет и, когда приходит срок, решает, кем он будет – воином ли, алхимиком или тайнописцем. Определившись с выбором, подросток начинает свое обучение у мастера сначала в качестве подмастерья, потом - ученика. – Продолжил Урсус.
. . . . .- Постепенно, - подхватил Ликос, - он приобретает новые знания и повышает свое мастерство. Чем выше степень умений ученика, тем больше вместимость у его котомки.
. . . . .- Подожди! – прервал я рассказчика. – Ты что, хочешь сказать, что этот мешок увеличивается со временем?
. . . . .- Не увеличивается! - строго поправил меня Ликос, - Вернее, внешне не увеличивается. А вот его внутренний объем может меняться, и очень сильно. Но это зависит не только от искусства изготовителя и мастерства хозяина. Увеличить объем котомки можно и магическими средствами. Вот видишь этот знак? Это – руна вместимости.
. . . . .С этими словами Ликос показал мне «загогулину», украшающую рюкзак. По переплетенным между собой линиям, составляющим руну, периодически пробегали синеватые всполохи, указывающие на магическую природу объекта.
. . . . .- С помощью этой руны я могу положить в свой вещмешок дополнительно еще несколько предметов, которые могут стать незаменимыми в нашем походе.
. . . . .- А в мой рюкзак, - перебил Ликоса Урсус, с удовольствием «покатав» на языке новое словечко, - вплетена руна здоровья, исцеляющая меня в бою от небольших ран.
. . . . .- Кроме того, - продолжил Ликос, бросив недовольный взгляд на юного воина, - моя котомка досталась мне от отца. А отец, как ты знаешь, был очень хорошим магом, и самостоятельно внес в нее кое-какую особенность. Вот скажи, Урсус, ты сможешь найти в моем рюкзаке… Ну, например, мешочек с солью?
. . . . .- Да не вопрос! – скривил губы в усмешке Урсус. - Хоть с завязанными глазами!
. . . . .- Ладно, давай попробуй найти хотя бы с развязанными!
. . . . .С этими словами Ликос протянул Урсусу свой баул, и, отвернувшись от молодого воина, заговорщицки подмигнул мне.
. . . . .Предвкушая какой-то очередной сюрприз, я уселся на скамье, как зритель в театре на премьере новой пьесы.
. . . . .Урсус уверенно распахнул рюкзачок Ликоса и, снисходительно ухмыляясь, запустил туда руку по локоть.
. . . . .- Так… - бормотал он. – Это не то… Это опять не то… Ты чего, с собой камни таскаешь, что ли?
. . . . .Пошарив так некоторое время, он вытащил руку из котомки и с подозрением взглянул на Ликоса:
. . . . .- А там точно есть мешок с солью?
. . . . .- Есть, есть! – ухмыльнувшись, «успокоил» его Ликос. – Ищи давай!
. . . . .Урсус недоверчиво хмыкнул и залез в котомку рукой уже по плечо. Странно… А мне-то казалось, что котомка относительно невелика.
. . . . .Покраснев от досады, Урсус упрямо шарил и шарил рукой в суме. Мы с Ликосом начали потихоньку посмеиваться, маскируя свои смешки под приступы внезапного кашля.
. . . . .После очередного «приступа» нашего кашля Урсус побагровел и… Вот этого я никак не мог себе представить! Бросив мешок на пол, Урсус распахнув его горловину и, чертыхаясь, влез в котомку, как в собачью конуру, да так, что наружу остались торчать только его ноги.
. . . . .Моя челюсть предприняла доблестную попытку получить независимость и объединиться с полом. Странное, доложу я вам, зрелище – из двух футового мешка торчат человеческие ноги, обрезанные по колено. Кажется, что-то подобное я читал в какой-то сказке, но чтобы такое видеть собственными глазами – этого мне еще не доводилось.
. . . . .Через пять минут из котомки, словно из глубокого колодца, раздался трубный голос Урсуса:
. . . . .- Все, я сдаюсь! Вытаскивайте меня отсюда!
. . . . .Расхохотавшись в голос, мы с Ликосом помогли нашему «археологу» освободиться от мешка.
Урсус появился на комнатный свет взъерошенный, как щенок после купания.
. . . . .- Смотри! – Ликос взял котомку и приоткрыл ее горловину.
. . . . .- Соль! – произнес он и, сунув руку вовнутрь, тут же вытащил ее обратно. В кулаке у Ликоса был зажат довольно приличный – фунта на три – мешочек из белой ткани.
. . . . .- Соль лежала у самого верха. Мой отец заговорил сумку так, что достать из нее что-либо нужное может только её хозяин. Перед своим отъездом в Гринхилл он подарил котомку мне, как будто что-то предчувствуя… Так что, Урсус, все твои попытки были напрасными. Максимум, что ты смог бы из нее вытащить – обломок камня. Кстати, если у меня ее украдут, то вору придется проститься со всеми вещами, которые он туда положит. Ну, во всяком случае, чтобы что-то оттуда достать, ему придется попросить об этом меня.
. . . . .Теперь мы смотрели на вещмешок Ликоса с уважением.
. . . . .Еще бы! Котомка, которая защищает имущество своего хозяина. Да любой из нас многое отдал бы за такой предмет.
. . . . .Словно читая наши мысли, Ликос нежно погладил сумку и рассмеялся:
. . . . .- Бедняга Барфос! Он так рассчитывал, что пятьсот золотых монет будут серьезным аргументом в просьбе уступить ему котомку, что чуть не расплакался, когда я ответил ему решительным отказом.
. . . . .- Кстати, Серж, - хлопнул меня по плечу Урсус. – Тех денег, что выделил тебе Донован, вполне должно хватить, чтобы укомплектовать тебя чем-то подобным.
. . . . .- Да брось ты, Урсус! - пытался возразить я, - У меня и класть-то туда будет нечего.
. . . . .- Поверь моему опыту, друг мой! – с пафосом сказал юный воин, положив обе руки мне на плечи. – Если поход тебя не убьет, то он тебя обогатит!
. . . . .- И много походов тебя обогатили? – насмешливо поинтересовался Ликос.
. . . . .Урсус крякнул и смущенно почесал свой затылок:
. . . . .- Зато и убить меня пока еще никто не смог!

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:08

[BePeC]

9 этап – «Крепость отчаяния и хаотический бой»

. . . . .- С-с-с-ш-ш-щелк! – закончил свою песню на исполосованной спине высокого худого раба-человека длинный кнут, сплетенный из сорока тончайших кожаных полосок.
. . . . .- А-а-а! – завопил вторым голосом Худой.
. . . . .Он невольно дернулся и рванулся в постромках. От этого рывка несколько человек не удержались на узкой доске, служащей подъемом для рабов и, закричав от ужаса, повисли над зияющей пропастью внутреннего двора Башни. Огромный, фунтов пятьсот, камень, отполированный руками женщин-рабынь, величественно покачнулся и стал съезжать с полозьев, грозя обрушиться с высоты порядка двухсот ярдов.
. . . . .- Орр’тха! Ук-Туум щ-ча, орр’тха! – заорали гномы-надзиратели. Ближние из них уперлись коротенькими, но мощными руками в бок камня, а дальние изо всех сил заработали плетьми, чтобы заставить рабов выровнять ремни упряжи.
. . . . .Постромки заскрипели, и каменная глыба нехотя вернулась на свое место.
. . . . .Вытерев пот со лба, Сиплый нагнулся ко мне и, цинично усмехнувшись, прошептал на ухо:
. . . . .- Ишь, ругаются! Что-то про своего Уух-Туума поминают… Хорошо, что не навернулись! А то уже сегодня бы еще один пролет закончили…
. . . . .Я содрогнулся… Первое, о чем рассказали рабы после того, как меня с горсткой таких же пленников-неудачников привезли в Башню, была история о том, что умерших и погибших на строительстве вмуровывают в стены, экономя таким образом на камне и растворе.
. . . . .- Ну, ничего! – продолжил Сиплый. – Скоро уже Арена.
. . . . .Это была Легенда. Легенда о том, что согласно предсказанию великого гномьего шамана К’роона, когда-нибудь из Башни, победив в жестоком бою охранников-гномов, выйдет раб. Этот человек положит конец войне двух рас. И каждый год, в день весеннего равноденствия охрана, как бы бросая вызов пророчеству, устраивала показательные бои с пленными за право выйти из Башни. На бои приезжали посмотреть из ближайших гномьих городов, делали ставки – кто из охранников сколько рабов убьет и как близко к воротам удастся подойти последнему из оставшихся в живых узников. Среди нас шел слух, что в этом году бой посетит сам принц Корагор.
. . . . .Бред, конечно! Ну как может скелет, обтянутый кожей, победить откормленного борова вроде Р’санна, которого даже с помощью магии не пробить, а уж тем более простым оружием. Поэтому пока ворота Башни открывались только для того, чтобы проглотить в свое ненасытное чрево новую партию несчастных.
. . . . .Несмотря на это, слова пророчества стали песней надежды среди рабов.

Родится в начале весны человек
Он Башню Отчаянья разрушит навек.
Великий удел уготован судьбой -
Вернет в Элинор он мир и покой.
Сын рыбака со светлой главой.
Не маг, не атлет, и не воин лихой -
Обычный пастух из села у горы
Но против него не сносить головы

. . . . .«Башня Отчаянья»… Не думаю, что шаман сочинял свое пророчество на человеческом языке, но нет более точного названия для этого места. Уже несколько десятков лет строится она – огромная, больше похожая на суровую крепость. Строится на человеческих костях, слезах, боли и крови. Сюда привозят захваченных пленных со всего Элинора – мужчин, женщин, стариков, детей. Никто из них не возвратился домой. Никогда…
. . . . .Я был младшим подпаском у себя в деревне и бродил в близлежащем лесу в поисках заблудившейся овцы, когда меня, тогда еще двенадцатилетнего мальчишку, захватили во время набега на пограничные людские поселения.
. . . . .Вопреки всему я не умер во время перевозки в Башню, но из-за болезни и слабости очень часто терял сознание. Поэтому Анг’лаару - старику-гному, еле-еле изъясняющемуся на странной смеси человеческого и гномьего языка и игравшему роль переводчика - не удалось выяснить, чем я занимался у себя в деревушке у подножия величественной горы Ар-Азгар – «Копья ответа».
. . . . .Ночью ко мне осторожно пробирается Сиплый, и прижав губы к самым моим ушам, начинает яростно шептать:
. . . . .- Я выйду на следующую Арену. Я не был пастухом, но я был козопасом, а это почти одно и тоже. Я тоже старший сын в семье. Правда, папаша подкачал – вместо ловли рыбы зачем-то рубил деревья. Но может быть, это не столь важно? Мне надоело тупо ждать смерти от голода или от непосильной работы.
. . . . .- Но ты же рыжий!
. . . . .- Да и Уух-Туум с ним! Рыжий – это почти светлый.
. . . . .- Тебя убьют.
. . . . .- Когда-нибудь нас всех убьют. Днем раньше, или годом позже – так какая разница? Зато я не буду строить эту чертову Башню…
. . . . .Признаться, в последнее время эта мысль приходила ко мне в голову неоднократно. Уж больно описание, указанное в пророчестве, подходило ко мне. Я был рожден в семье рыбака в день, когда река освободилась ото льда. Магические способности, как их не пытался развить деревенский маг, дальше простейших заклинаний не пошли, и отец махнул рукой на мое магическое обучение. А воином я стать просто не успел…
. . . . .Безумная мысль свербела в моем мозгу. А ВДРУГ? Вдруг именно я – тот, кому предназначено выйти отсюда первым из людей? Вдруг именно я смогу прекратить эти набеги и положить конец непрерывной войне с карликами? ВДРУГ?!
. . . . .До Арены осталось два дня…
. . . . .Утром отряд гномов привез новых рабов. Это – всегда событие. Это - вино надежды, выжатое из винограда горя. Почему надежды? Потому, что всегда надеешься узнать что-то о тех, с кем жил в той жизни, где не было Башни. А почему горя? Да потому, что узнать это ты можешь только от того человека, который попал в плен и, значит, уже обречен.
. . . . .Увидев вереницу ошеломленных и испуганных людей, жмурящихся от солнечных лучей после темноты клетки, я понял – пора что-то предпринимать. Отбросив со лба свисающие, когда-то светлые, а теперь выбеленные на постоянном солнце до молочного цвета волосы, я направился к старшему охраннику – молчаливому Т’хорр-ан-Гаалу. Ропот рабов мгновенно стих. Сотни глаз смотрели на меня, осознавая, что я собрался сделать.
. . . . .В гнетущей тишине я прошел путь, отделяющий меня от бочонка, на котором, лениво помахивая топором, сидел охранник. Рядом с ним стоял неизменный Анг’лаар, покуривающий трубку, набитую таким душистым табаком, что у меня мигом защипало в носу. Остальная охрана оторвалась от своих дел, и оценивающе, как мясник смотрит на корову, разглядывала меня.
. . . . .- Я хочу выйти на Арену. – Заявил я, глядя в глаза Т’хорр-ан-Гаала.
. . . . .Анг’лаар вынул трубку изо рта, задумчиво сплюнул на землю и, повернувшись к начальнику, перевел мои слова.
. . . . .Как будто этот амбал меня не понял! Это – единственная просьба, с которой рабам разрешено обращаться к охране. За все остальные – мгновенная смерть.
. . . . .- Т’ща! Гнарр’ок деннар. Д’жан дрен ссаш! – помедлив секунду, отозвался старший охраны.
. . . . .- Пусть. – Перевел старый гном. – Надо еще пальцы на рука и еще палец.
. . . . .То есть, понял я, недоставало еще шестерых смертников. Я – седьмой. А кто же еще трое? Тем временем рядом со мной оказался Сиплый.
. . . . .- Я тоже буду драться. – Прохрипел он, размазывая каменную пыль по вспотевшему лбу.
. . . . .Т’хорр-ан-Гаал теперь уже просто кивнул и, посчитав дело завершенным, отвернулся.
. . . . .- Идти барак. – Приказал нам Анг’лаар. – Сейчас-потом вода и спать. После потом – драться.
. . . . .Это тоже понятно. Вызвавшимся биться на Арене полагалось два дня отдыха – невероятная милость со стороны охраны. Даже можно было вымыться в протекающей по двору Башни канаве.
. . . . .Кто же остальные?
. . . . .До Арены остался день…
. . . . .Накануне схватки все как в тумане. Я лежу на глиняном полу барака, гляжу в потолок, и думаю ни о чем. А вдруг? ВДРУГ?!!
. . . . .На закате ко мне подошел Сиплый, как всегда бывший в курсе всего:
. . . . .- Еще один из соседнего барака. Один – из новеньких. Остальных – не знаю. А принц-то точно приехал! Говорят, большие ставки на завтрашний бой сделаны. Кто-то даже на людей поставил.
. . . . .- Что? – очумело спросил я. – Куда поставил?
. . . . .- Поня-я-ятно… - протянул Сиплый.
. . . . .И с присущим ему фатализмом добавил:
. . . . .- Не дрейфь! Завтра мы выйдем за стены… Или окажемся внутри них…
. . . . .Ночью я то проваливался в какое-то странное небытие, то лежал, широко раскрыв глаза и таращась в темноту. Ночные звуки барака – кашель из надорванной груди, плач из надорванного сердца – все это отзывалось во мне какими-то новыми, доселе не изведанными чувствами.
. . . . .… Утреннее солнце беспощадно проглотило остатки ночной прохлады и, предвкушая кровавый день, выкрасило окрестности в багровые оттенки.
. . . . .Щелкая кнутами только для вида, надсмотрщики выгнали рабов на стены и переходы Башни.
. . . . .На богато украшенном резном помосте из кхатогского мрамора, в кресле, вытесанном из цельного оникса, восседал принц Корагор – наследный властитель царства Гномов. Угрюмый, с иссеченным многочисленными шрамами лицом воина, он сидел, не обращая внимания на прихлебателей, столпившихся позади него. Его простой, без всяких лишних побрякушек и деталей, доспех был украшен скрещенными золотыми топором и молотом – символом королевского рода.
. . . . .Кивнув головой, он дал сигнал к началу Арены.
. . . . .Сначала во двор Башни вышли воины охраны. Конечно же, там был и Р’санн, поигрывающий своим огромным боевым топором, как перышком, и другие стражники, каждый из которых мог бы создать проблему в схватке один на один даже с Гвардейцем Императора, не говоря уже о нас.
. . . . .Помост и охранники на стенах встретили вышедших одобрительными возгласами. Принц благосклонно склонил голову в ответ на приветствие.
. . . . .Затем на двор вывели нас. Перед поединком нам выдали поношенные доспехи, снятые, видимо, с человеческих воинов, павших в боях. Почти каждый предмет доспеха был покрыт бурыми пятнами засохшей крови или черной копотью пламени. Обыкновенные стальные клинки и круглые деревянные щиты, обитые железными полосами, довершали экипировку тех, кто смотрел на, скорее всего, последний восход в своей жизни.
. . . . .Гномы из окружения принца встретили нас смешками, охрана – молчанием, рабы - сдержанным гулом.
. . . . .По традиции, стукнув мечами по щитам, мы поприветствовали принца и встали напротив воинов охраны.
. . . . .По правилам проведения боя, мы должны были биться вдесятером против двух шеренг гномов по пять стражников в каждой. Расстояние между шеренгами охранников – пятнадцать шагов. Первая линия охраны могла нас убивать на расстоянии только пяти шагов. Потом пять шагов – чтобы чуть отдохнуть, пока течет время в клепсидре, и сомкнуть ряды. Дальше в бой вступала вторая шеренга. А через пять шагов от них были заветные ворота.
. . . . .Двадцать шагов до свободы… Всего двадцать шагов… Целых двадцать шагов сквозь Смерть…
. . . . .Я оглядел своих соседей. Справа от меня стоял Сиплый, обнаживший в животном оскале желтые зубы и нетерпеливо притоптывающий ногой. Слева был какой-то старик, на вид сорока лет отроду. Как он дожил до такого возраста в Башне? Рядом с ним находился юноша, почти ребенок. Его потряхивало от волнения. Он постоянно облизывал губы и нервно стискивал рукоятку меча. Того, кто стоял справа от Сиплого, я не видел никогда – наверно, это и был тот новенький. Очень высокий - мне были видны его выбивающиеся из-под шлема волосы цвета соломы.
. . . . .Вторую линию рабов я иногда видел во время работ. Стоящий позади человек, видимо – бывший воин, наскоро инструктировал нас по тактике ведения поединка:
. . . . .- Сближайтесь сразу – тогда они не смогут пустить в ход магию… Не пытайтесь их убить, нам нужно просто дойти до ворот. Прикрывайте бока друг друга. Используйте свой рост, бейте сверху, закрывайте щитами низ… Да поможет нам Эквиль!
. . . . .Луч солнца, отразившись от блестящего медного герба, укрепленного на стене Башни, упал на створки Ворот, указывая нам путь к Свободе. Это был сигнал к началу Боя.
. . . . .Набрав полные легкие воздуха, я поднял меч и, заорав что-то невообразимое, бросился на стоящего напротив меня стражника, как будто собираясь протаранить его. Чудом увернувшись от его топора, я щитом оттолкнул коротышку в сторону и проскочил в заветную пятишаговую зону спасения.
. . . . .Хм, а это не так уж и сложно! Почему же еще никто не вышел отсюда?
. . . . .Оглянувшись на своих собратьев по мечу, я понял, что мне просто несказанно повезло. Двое из рабов лежали навзничь, и белый песок двора Башни жадно впитывал в себя натекающие из-под них багровые лужи. Один из нас неосторожно отпрыгнул в сторону и теперь, по-звериному воя, крутился волчком, пытаясь сбить с себя пожирающее его магическое пламя.
. . . . .Еще один раб стоял также в зоне спасения, но был смертельно бледен. Из-под зажимающей левый бок ладони густым ручейком стекала кровь… Жить ему оставалось недолго.
. . . . .Воин, инструктирующий нас, схватился в одиночку с двумя противниками. Отбиваясь от них, он по дюйму приближался к нам.
. . . . .Шаг… Еще один… Еще... Нет!!! Один из стражников вспрыгнул ему на спину и резким движением своих мускулистых рук сломал человеку шею.
. . . . .В спасительную пятишаговую зону вывалился Сиплый. Потеряв в схватке с противником шлем, он получил рассечение лба и недосчитался левого уха, но по-прежнему не унывал:
. . . . .- Вот так! Получили, гады? Вот увидишь, я выйду из этого Эквилью забытого места!
. . . . .Тем временем, получив страшный удар топором в лицо, погиб старик, стоявший в строю слева от меня.
. . . . .Еще два раба присоединились к нам – тот самый высокий новичок, удивительным образом выбивший из рук своего соперника длинный кривой меч и прихрамывающий на правую ногу, рассеченную соскользнувшим со щита топором, незнакомый мне раб.
. . . . .За время, отведенное нам на отдых, мы успели наскоро перевязать полученные раны и ссадины. Тяжелораненый отказался от перевязки, прекрасно понимая, что ему уже ничего не поможет.
. . . . .С падением последней капли воды в клепсидре мы бросились в отчаянный бой, к заветным воротам Башни.
. . . . .Тяжелораненый погиб практически сразу… Понимая, что ему уже не жить, он бросился сразу на двоих охранников, пытаясь связать их боем и пал, рассеченный от плеча до пояса тяжеленным лабрисом.
. . . . .Слева от меня сражался Сиплый. Воя, как дикий зверь во время охоты, он прыгал, пригибался, наносил и парировал удары, успевая в то же время защищать мой бок. Я, как мог, прикрывал его, одновременно отмахиваясь от наседавшего на меня охранника.
. . . . .Меч становился все тяжелее и тяжелее. Его было трудно удержать в руке, и я вынужден был выпустить щит и схватить клинок двуручным хватом. Но это не помогло… Сильнейший удар чуть выше крестовины выбил его из моих рук. Я зажмурился, ожидая боли, но ее не последовало.
. . . . .Увидев мое положение, Сиплый швырнул своим щитом в одного охранника, мечом – в другого, а сам голыми руками вцепился в горло нападающего не меня гнома.
. . . . .Ошалевшие от неожиданности стражники бросились не помощь своему товарищу, который, задыхаясь, упал на песок под тяжестью раба.
. . . . .- Беги! – прохрипел мне Сиплый, продолжая душить врага и не обращая внимания на кинжалы, впивающиеся в его тело. – Беги к воротам!!!
. . . . .Я рванулся в направлении Ворот, но путь мне преградил еще один охранник – тот самый Р’санн, последняя преграда между мной и пока не сбывшимся пророчеством.
. . . . .Щерясь, он достал из ножен огромный изогнутый тесак.
. . . . .Но тут сбоку метнулась какая-то тень… Новичок, невесть как проскользнувший мимо своего противника, тоже рванул к воротам…
. . . . .Р’санн, зарычав от злобы, повернул голову в сторону ускользающего раба, и в его левой ладони заиграло магическое пламя.
. . . . .«Сожжет!» - мелькнуло в моей голове. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я просто прыгнул на здоровяка-охранника, надеясь, что тот не успеет уследить за нами обоими.
. . . . .Раздался странный хруст, и невыносимая боль пронзила мои внутренности. Не обращая на нее внимания, я схватил уже протянутую в сторону беглеца руку охранника и притянул ее к себе. В моих глазах потемнело. Опустив голову, я заметил, что клинок Р’санна уже на три четверти своей длины скрылся в моем теле…
. . . . .Кровь заливала мое горло… Дышать стало мучительно больно. Стараясь протолкнуть хотя бы еще одну каплю воздуха в распоротые легкие, я заметил, как новичок положил руку на столь желанные створки Ворот Башни.
. . . . .Иди, друг! Сделай то, что не получилось у нас! Прекрати эту войну и разрушь Башню-убийцу.
. . . . .Прощай!
. . . . .Темнота…
. . . . .Больно…
. . . . .Тиши…

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:09

[BePeC]

10 этап – «Как люди и гномы в космос летали»

. . . . .Капитан патрульного космического крейсера «Непобедимый» Объединенного Флота Людей и Гномов, командор Мыслеслав из рода Эона, хмуро смотрел на показатели приборной панели, осознавая невыполнимость поставленной только что перед ним задачи.
. . . . . Его суровый, звучный голос донесся до каждого члена экипажа:
. . . . . - Внимание! Всем отсекам! Говорит командир корабля. Ставлю боевую задачу. По данным разведки в этом квадрате космоса сосредоточены крупные силы флота Империи Кристанидов. Наша цель – нанести неожиданный удар, связать противника боем и продержаться до подхода основных сил под командованием адмирала Аррана. Всем оставаться на своих местах согласно боевому распорядку.
. . . . .Экипаж "Непобедимого" не раз выходил победителем из схваток с кораблями Кристанидов, но в этот раз задача казалась Мыслеславу самоубийственной. В одиночку, без поддержки кораблей сопровождения, атаковать армаду Кристанидов – это будет бой смертника. Но – приказ есть приказ, его не обсуждают.
. . . . .Адмирал прямо сказал ему:
. . . . .- Любой другой, сынок, провалит это задание и зря погубит и живых, и корабль. Так что вся надежда – только на тебя. Конечно же, ты в праве отказаться от миссии, и тогда я попытаюсь найти другого…
. . . . .Отказаться и подвести старого, уважаемого во всем флоте адмирала, после таких слов было не возможно.
. . . . .Приняв от команды рапорты о готовности к бою, Мыслеслав положил руки на рукоятки управления кораблем и снова склонился к кристаллу громкой связи:
. . . . .- Внимание! Говорит рубка управления. До начала торможения осталось пять секунд... четыре… три… две… одна... Начинаю торможение! Внимание, корабль выведен из гиперпрыжка.
. . . . .- Капитан! Это Эрра из группы слежения! На наших радарах имперский линкор Кристанидов класса «Каратель», три крейсера «Мститель» и около десятка «Охотников». Их слишком много! Наша защита может не справиться!
. . . . .- Всем отсекам! Приготовиться к бою! Первый залп – по моей команде! Остальные – по готовности и при появлении целей на радарах. Да хранит нас Эквиль и Кхагор! Внимание! Залп!
. . . . .- Командир! На связи Макс из оружейной. Мы повредили «Каратель». Теперь нам главное – не попасть под залп его бортовых пушек.
. . . . .- Мыслеслав! Командор, наша защита не выдерживает такого обстрела! У нас потери! Повреждена третья орудийная башня, пятая дышит на ладан. С ней нет связи. Имперские «Охотники» заходят со стороны кормы.
. . . . .- Машинное! Доложите обстановку! Только без нецензурщины.
. . . . .- Никак нет, сэр! Доложить без нецензурщины не могу!
. . . . .- Отставить трёп! Под трибунал пущу, если выберемся, клянусь! Докладывайте!
. . . . .- Простите, капитан! Огнем противника поврежден двигатель. Мощности генераторов на пределе. Маги с Радославом держат защиту из последних сил. Автоматика не успевает отводить удары пушек противника. Торрин уже не ругается, а только орет что-то во всю глотку!
. . . . .- Эрра, в чем дело?
. . . . .- Кэп, мы делаем все возможное. Но тут ни ваша магия, ни наша техника не справляется. Разведка недооценила мощность Кристанидов.
. . . . .- Капитан, капитан! Это оружейная! Мы потеряли пятую башню.
. . . . .- Сколопендру мне в кровать! Сколько там было живых?
. . . . .- Пятеро, сэр!
. . . . .- Вечная слава героям!
. . . . .- Это машинное… У нас очень сильное задымление, нам нечем дышать! Очистители воздуха не справляются… Кхе-кхе… Командир, мы задыхаемся!
. . . . .- Командир, это Эрра! «Охотники» разделились! Часть из них двигается к грузовому отсеку. Маги-предсказатели дают большую вероятность того, что будет предпринята попытка абордажа.
. . . . .- Ха! Ну, тут мы еще посмотрим! Помощник капитана Кра’г! Возьмите полуроту космодесанта – и живо к грузовому отсеку. Встретьте этих синих ублюдков так, как мы умеем встречать незваных гостей в Элиноре. Вторая полурота – остаетесь в резерве.
. . . . .- Есть, сэр!
. . . . .- Капитан! Это пункт связи. По сообщениям основной части флота, они будут здесь через десять минут. Они просят, чтобы мы держались!
. . . . .- Все слышали? Держать оборону!!!
. . . . .- Сэр! Десант не справляется! У нас большие потери… Они смогли установить в корабле гиперволновой маяк. К ним постоянно прибывает подкрепление с тяжелым вооружением…
. . . . .- Кра’г! Используйте все возможности, чтобы взорвать маяк! Иначе нам крышка!
. . . . .- Пытаемся, сэр! От нашей полуроты осталось половина живых… Мыслеслав, меня ранило! А-а-а! Моя нога! Помогите! Медиков сюда!
. . . . .- Взорвать этот маяк, Гадзога вам в печень! Медики, сделайте портал к грузовому отсеку и вытащите всех раненых! Резерв десанта – в бой, срочно!
. . . . .- Капитан, это Макс. Повреждено одно из орудий главного калибра! Заклинило третью башню. Убит наводчик первой башни. Боеприпасы кончаются! Скоро нечем будет стрелять!
. . . . .- Значит, цельтесь лучше! Ни один кристалл не должен пролететь мимо цели!
. . . . .- Это сложно, сэр! Очень сильные помехи.
. . . . .- Я не знаю слова «сложно», лейтенант!!! От подчиненных в бою я жду только одно слово, и, надеюсь, оно вам известно!
. . . . .- Есть, сэр!
. . . . .- Да! Это именно то, что я хотел услышать. Выполнять!
. . . . .- Капитан, это машинное. Радослав потерял сознание, он весь в крови. Маги истощили свой резерв, еще минута – и двигатель без защиты пойдет в разнос.
. . . . .- А что Торрин?
. . . . .- Торрин ранен при взрыве генератора. Он говорит, что двигатель от нагрузки и повреждений пойдет в разнос через двадцать секунд.
. . . . .- Мыслеслав, это Эрра! Флот Союза начал выход из гиперпрыжка!
. . . . .- Всему экипажу! Говорит капитан корабля! Мы справились с поставленной перед нами задачей! Адмирал Арран вступил в бой. Приказываю всем оставшимся в живых немедленно покинуть корабль в спасательных капсулах! Все – вон отсюда, живо!
. . . . .- Капитан, нам не успеть! Сейчас взорвется двигатель...

. . . . .В этот момент в походной сумке Мыслеслава призывно заморгал, а потом и противно зажужжал кристалл вызова.
. . . . .- Мама? Ну, чего ты? Ты не вовремя!
. . . . .- Я тебе дам – «не вовремя»! А ну-ка, быстренько заканчивайте ваши игры – и по домам!
. . . . .- Ну, ма-а-ам! Ну, пожалуйста! Еще чуть-чуть!
. . . . .- Никаких «мам» и «чуть-чуть»! С утра дома не появлялся! Даже не пообедал! Домой, быстро! И скажи Максу и Радославу, что их родители тоже беспокоятся и зовут домой. Всё, бегом!
. . . . .Мыслеслав шмыгнул носом, и разочарованно сунул кристалл на место в сумку:
. . . . .- Всё, пора по домам! Родители волнуются…
. . . . .- Ох, ты! – всполошилась Эрра, - А нам-то с Торрином и остальными гномятами сколько еще до деревни бежать! Вот попадет-то нам! Всё, никчемные людишки, пока всем! До завтра!
. . . . .- До завтра, премерзкие коротышки! – в тон Эрре хохотнул Макс, выбираясь из шалаша, изображающего башенку с орудийным стволом. – Завтра как всегда?
. . . . .- Конечно! Мыслеслав, а во что завтра будем играть?
. . . . .- Пока не знаю. Посмотрим, что ночью приснится.
. . . . .- Ну, хорошо! Люди, всем – до завтра! Гномы - все за мной! Мыслеслав, а ты давай – поинтереснее сон посмотри. Чтобы было как сегодня!
. . . . .- Не волнуйся, Эрра! Если ничего не приснится – завтра будем играть в спасшихся в космической катастрофе звездолетчиков! Все, пацаны, побежали, а то мне точно от мамы влетит!

. . . . .И стайка человеческих детей, помахав на прощание пестрой ватаге детей гномьего народа, припустила со всех ног в сторону выглядывающей из-за холма дозорной башни Лонгхольма.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:10

[BePeC]

12 этап – «Флора и фауна в мире Элинор»

…Большая, изумрудного цвета дракона, тяжело поднялась со своего гнезда на вершине горной гряды и с наслаждением потянулась, расправляя затекшие лапы. Наконец-то оба ее ненаглядных детеныша – мамина гордость! – достаточно подросли, чтобы встать на крыло.
Она с нежностью посмотрела на дно своего логова, где все еще спали молодые, длиной чуть более трех футов без хвостика и около пяти футов, включая хвост, дракончики - черная, как смоль, девчушка и мальчуган, который был вылитой копией ее самой в том же возрасте. Пора было им и пробудиться! Ласково зашипев, дракона за один раз облизала детишек свои длинным шершавым языком, смывая остатки ночных снов. Едва открыв еще по детски наивные глазенки, дракончики тут же стали требовать еды, широко разевая свои пасти, полные еще молочных, но уже крепких и острых зубов, которые могли разжевать рыцаря в полном боевом облачении. Обнюхав мать, детеныши разочарованно завизжали – еды не было! Пацан даже попытался укусить мать за перепонку крыла, за что был тут же аккуратно схвачен за загривок и нежно, но непреклонно поставлен на место.
С этого дня дракона решила, что детей уже пора обучать самостоятельно добывать себе пищу.
Очень аккуратно, помогая себе носом и кончиками крыльев, мать подтолкнула детенышей к краю скалы. Маленькая дракона – вот ведь трусишка! – тут же спрятала хвостик под брюшко и жалобно заскулила. Ее братец же, наоборот, пришел в бурный восторг и, не удержи его мать за кончик хвоста, от возбуждения вывалился бы из гнезда, даже не расправив как следует крылья.
Мать мощно оттолкнулась от скалы и, показывая детям пример, спланировала на уступ, находящийся в десяти ярдах под гнездом.
Оставшись одни, дракончики заволновались, жалостно подвизгивая и прося дракону вернуться обратно. Она же, широко распахнув полотнища своих перепончатых крыльев, зашипела, подзывая к себе своих малышей.
Мальчишка первым набрался храбрости и, распахнув еще полупрозрачные перепонки, криком помогая себе преодолеть страх, выбросился из гнезда. Дракона напряженно следила за его планирование, готовая моментально придти к сыну на помощь и поймать малыша, если что-то пойдет не так. Но все закончилось благополучно, и через мгновение мать уже облизывала сына, награждая его за смелость. Девчушка, оставшись одна, совсем пала духом и тоненько заскулила, издавая высокие звуки и жалуясь Духу Гор на свою судьбинушку.
«Ну что же, раз не помог личный пример, тогда будем действовать силой притяжения!» - решила для себя дракона-мать и, снова взлетев в гнездо, силой выбросила из него трусливую упрямицу, выпрыгнув следом за ней.
Громко взвизгнув, маленькая драконочка уже готова была умереть от страха, но тут природа взяла свое – инстинктивно распахнув крылья, малышка поймала восходящие потоки воздуха, и, не переставая визжать от смешанного чувства ужаса и восторга, спланировала точно на голову своего братца.
Через час дети в совершенстве освоили игру «Спланируй на соседа», и с удовольствием играли в нее, пока не закончилась вертикаль склона, и очередное их приземление не произошло в кустарник колючего шиповника, росшего у подножия скалы.
Обучение полету вверх с помощью крыльев прошло гораздо легче – у детей пропал страх высоты и остался только азарт соревнования. Дракона-мать, барражируя неподалеку от места тренировки ее детишек, с гордостью представляла себе, как ближе к осени они втроем полетят на С’нор-Ат-Грааш – Большую Скалу Драконов, где она сможет похвастаться своими детьми перед сеседями-драконами и наконец-то познакомить их с отцом. Мечты драконы были прерваны истошным визгом ее малютки…
… Дорога вилась вдоль гор и не представляла собой опасности – сезон лавин остался далеко позади, а путники были слишком опытны, чтобы шуметь и вызвать на себя камнепад. Им хватало условных знаков, чтобы без слов понимать друг друга.
Радомир чуть отстал от женщин и ехал позади, чуть покачиваясь в седле, и размышляя о том, что через пару-тройку лет с Ликосом, наверно, пора будет заводить разговор о женитьбе. Радомир был не глуп, и он видел, какими глазами его сын каждый раз окидывал стройную, словно молодая березка, фигурку Эланы. Девушка была действительно хороша собой, но кроме всего прочего она была умна, а самое главное - искренне любила Ликоса, несмотря на все его недостатки. Да и Валериус с Кариной, кажется, были не против союза своей дочери с его оболтусом. Радомир улыбнулся своим мыслям и ласково взглянул на жену, едущую впереди со своей кузиной и женой его лучшего друга.
Рождение сына помогло Злате справится с последствиями психологической травмы, полученной после того злосчастного путешествия вместе с караваном отца. В маленького Ликоса она вложила всю свою нежность, всю заботу, которую только может дать мать своему дитю. Почувствовав на себе взгляд мужа, Злата обернулась, и радостная улыбка озарила ее лицо, со временем ставшее еще краше и роднее. Помахав ему ручкой, Злата вернулась к разговору, который женщины вели между собой…
… Темно-зеленый молодой дракончик молнией спикировал откуда-то из-за облаков и приземлился прямо перед Златой, глубоко вонзив в шею её лошади свои острые коготки. Истошно взвизгнув от боли, кобылка вскинулась на дыбы и выкинула наездницу из седла. Ударившись об землю, Злата удивленно услышала, как что-то хрустнуло, и все вокруг нее погрузилось во тьму. Она умерла мгновенно и безболезненно, не успев даже понять, что же так напугало её Ласточку...
… Когда Карина увидела рядом с собой дракона, она прижала руки к щекам и громко вскрикнула от страха и неожиданности. Маленький дракон, изогнув шею в ее сторону, злобно зашипел, распахнув крылья. Замерев от ужаса, Карина увидела, как в глубине глотки дракончика зреет клубок пламени, готовый вырваться из пасти и сжечь все на своем пути. В тот же миг фиолетового цвета файербол на огромной скорости вылетел из-за ее спины и врезался точно в тельце звереныша. Раздался негромкий хлопок, сопровождаемый яркой вспышкой, и то, что еще недавно было живым гибким телом мамочкиного любимца, упало наземь обугленной тушкой…
…Молодая дракона не успела за братом, когда тот, увидев внизу двух каких-то странных созданий с четырьмя ногами и двумя головами, восторженно заклекотал и помчался к земле, чтобы поиграть с новыми игрушками. Это-то ее и спасло. Зато она прекрасно успела рассмотреть, как одно из этих созданий вдруг подняло свои тонкие, абсолютно не покрытый красивой перепонкой, крылья – и ее милый братишка, вспыхнув как факел, упал, издавая непереносимую вонь паленого мяса. Завизжав от ужаса и злобы, драконочка выпустила когти и помчалась в атаку. Она вцепилась своими лапками в верхнюю голову этой отвратительной твари, и начала рвать все, до чего только могли дотянуться ее лапы и зубы. Рвать, терзать, кромсать, мстить – молоточками стучало в ее голове, пока очередная огненная вспышка не уложила ее рядом с мертвым братом…
… Радомир словно во сне увидел, как падает сброшенная пугливой Ласточкой на землю его ненаглядная Злата, как молодой дракон готовится напасть на Карину. Формула заклинания сама собой сорвалась с его губ, руки сложились в привычном жесте – и мощный заряд попал точно в цель. Конечно, взрослому дракону файербол не причинил бы никакого вреда, но для детеныша его оказалось вполне достаточно – вспыхнув, дракон свалился замертво. Казалось бы – все закончилось, и Радомир бросился к Злате, чтобы посмотреть, не сильно ли ушиблась его ненаглядная, но тут сверху прямо на голову Карине, яростно визжа, приземлился второй дракон – угольно-черного цвета. От первого же удара его мощной лапы голова Карины откинулась назад, и чудовище кровожадно впилось зубами прямо в горло своей несчастной жертвы. Радомир видел, что даже после того, как голова несчастной женщины отделилась от туловища, дракона продолжала терзать свою жертву. Карине было уже не помочь, оставалось только мстить. Второй файербол был создан также быстро и был также точен, снеся бестии голову. Радомир на негнущихся ногах пошел к месту трагедии. С первого взгляда ему все стало ясно – его ребенок вместе с детьми Валериуса остались без матерей. От непереносимого горя захотелось по волчьи завыть, он запрокинул голову – и тут увидел огромную оскаленную пасть громадного дракона, падающего на него с небес, как кара за все его прегрешения.
- Ну, конечно! – бесстрастно подумалось ему. – Мать натаскивала своих детенышей на охоту.
… Дракона сомкнула зубы и, яростно мотнув головой, выплюнула откушенную верхнюю часть человека. Потом она повернулась к своим малышам, лежащим неподалеку, и тихо зашипела, подзывая их к себе. Обычно на этот звук дети откликались немедленно, радостно повизгивая и вытягивая свои длинные, красивые шеи, но сегодня все было не так. Никто из детенышей даже не пошевельнулся. Дракона, тяжело переваливаясь, подошла поближе. Ее нос раньше всех почуял, что произошло непоправимое, но материнский инстинкт отказывался признать очевидное. Подтолкнув носом то, что еще сегодня утром было ее сыном, она, все еще надеясь на чудо, еще раз позвала своего любимца. Ответа не было. Издав жалобный стон, дракона попыталась приподнять с земли то, что осталось от дочурки, но ее малышка раз за разом падала в окровавленный песок. Мать, распахнув крылья над их маленькими тельцами, словно пытаясь в последний раз обнять своих детей, подняла морду вверх и отчаянный, полный непередаваемого горя рев, заметался между скалами, поднимаясь вверх и вызывая камнепад, крупнее которого не было уже несколько десятков лет. Дракона легла на землю между тем, что осталось от ее детей, прикрыла их крыльями от скатывающихся сверху камней и крупные слезы потекли из ее глаз, пока очередной камень с глухим ударом не опустился на ее голову…
… Маленькая ярко-зеленая ящерка взбежала на огромную груду камней, только что скатившихся с горы и заваливших всю тропу. На секунду замерев, словно памятник, она зеленой молнией юркнула в трещину между камнями и побежала дальше, куда-то торопясь по только ей одной известным делам…

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:10

[BePeC]

13 этап - «Пришествие гоблинов в мир Элинор»

.Маленький зеленый гоблин по имени Лысое Колено (для своих - просто Колено) сидел на столбике ограждения моста и философски плевал в поплескивающую внизу речушку. Его огромные, похожие на молодые листья лопуха, уши так же философски покачивались в такт невеселым мыслям, протекающим в узкой голове.
. . . . .- Тьфу! – протекла первая мысль.
. . . . .- Харк! – утекла вторая.
. . . . .- Тьфу-у-у! – третья мысль оказалась не такой простой, как ее предшественницы, и закачалась тоненькой струйкой от подбородка до носков грубых сапог мыслителя.
. . . . .- От ить пакость! – раздраженно промямлил гоблин, размазывая остатки мысли по всему бородавчатому подбородку.
. . . . .Засунув длинный корявый палец в большой, свисающий над верхней губой и даже чуть ниже, нос, гоблин с минуту занимался разработкой носовых полезных ископаемых. Вынув палец, он с надеждой начал изучать свою добычу. Увы, в добытом ответов на вопросы не было.
. . . . .- От ить пакость! – еще с большим унынием произнес гоблин и слез со столбика.
. . . . .Взяв стоявшую рядом увесистую дубину, окованную прочными железными полосами, гоблин взвалил ее на плечо и уже собрался, подводя итоги своим раздумьям, в последний раз плюнуть вниз, как вдруг послышались шаги, и на мост вступила пятерка людей-воинов в полном боевом облачении.
. . . . .- Глядите-ка, парни! Гном! – вскрикнул один из них. Тотчас пятерка стала похожа на ежа с острыми иголками-клинками, торчащими из-за сомкнутых железных щитов.
. . . . .- Сам ты гном! – огрызнулся гоблин, отскакивая назад и беря дубину на изготовку. – И мать твоя с гномом согрешила, и папаша твой гному сапоги чистил.
. . . . .- Ух, ты! – удивился кто-то из-за щита. – Первый раз слышу, чтобы гном по-человечески говорил. Думал, гномы только свой язык знают…
. . . . .- Ух, ты! – передразнил его Колено. – Первый раз вижу, чтобы человек думал!
. . . . .Клинки мечей медленно опустились вниз, но Колено не думал опускать свою дубинушку.
. . . . .- А если не гном, - задиристо продолжал увидевший Колено первым, - тогда кто ты? Что за нелюдь такая? И не в роду ли ты с гномами?
. . . . .- А в твоем роду все башкой вниз на скалы падали, или только ты такой счастливый? – буркнул Колено. - Раз не можешь гнома от гоблина отличить.
. . . . .- Ты посмотри, какой разговорчивый! – сделал шаг вперед выскочка, опять поднимая свой меч. – А вот если я тебя сейчас колупну мечом пару раз? Как ты тогда заговоришь?
. . . . .- Смотри, как бы тебя самого потом от земли не устали отколупывать! Если будет что, конечно! – опасно сузил глаза Колено, оскалив мелкие, но очень острые, треугольные зубы и сжав покрепче дубинку в руках.
. . . . .- Ладно, Край! Не горячись! – положил руку на плечо выскочке воин с лицом, рассеченным шрамом. – А ты, мелочь зеленая, поосторожней с языком! А то и прищемить можем!
. . . . .Угадав в «рубленом» начальника, Колено что-то буркнул в свой вислый нос, но продолжать огрызаться перестал.
. . . . .- Давай-ка по-хорошему – продолжил «рубленый» - ты нам сейчас про себя расскажешь, про свой род-племя… Мы такого как ты никогда еще не видывали.
. . . . .- Ага, прям здесь рассказывать? – съехидничал Колено. – Дует тут слишком, а я здоровьем слаб… Да и в животе бурчит, как будто люди победами хвастаются.
. . . . .«Рубленый» только фыркнул…
. . . . .…Через полчаса на ближайшей полянке был разожжен костер, на котором весело шкворчали толстенькие колбаски. Вольготно развалившись в самом уютном месте, Колено, не чинясь, достал из шмотника, висевшего за его спиной, кружку размером с добрый кувшин. Без спроса наполнив ее элем из бурдюка, поставленного у костра одним из воинов, Колено с чмоканьем отпил почти половину, шумно крякнул и с удовольствием отрыгнулся так, что чуть не сбил пламя костра.
. . . . .- Теперь - упрямо гнул свою линию «рубленый» (люди называли его Донованом). – ты сыт, сидишь в тепле, ну что - расскажешь о себе?
. . . . .- Ишь, какой поэт! – нагло хохотнул Колено. – Да расскажу, расскажу… Вот только курну малость… А то в глотке после вашего эля привкус какой-то странный…
. . . . .- Конечно странный! – возмутился задира Край. – После двух бурдюков эля странно то, что ты еще какой-то привкус чувствуешь. Алкаш зеленый!
. . . . .- Ничего ты не понимаешь в таинстве пития! – благодушно протянул Колено, набивая длинную трубку, сделанную из предмета, напоминающего берцовую кость, какой-то душистой травкой.
. . . . .Ему и впрямь становилось с каждой минутой все лучше и лучше. Люди уже не казались такими противными, мысли в голове приятно перекликались с элем в брюхе.
. . . . .- Ну, ладно, раз уж вы так просите… Вот вы, люди, думаете, что вы первыми появились на Элиноре? Гномы считают, что первыми в мир пришли именно они. Так вот – наши шаманы (когда как следует накурятся своих шишек) говорят, что и те, и другие не правы! Первый крик гоблина раздался над горами Элинора задолго до первого удара гномьей кирки, и уже тем более – до первого заклинания на человеческом языке! Нас родил сам Элинор. Мы – его неотъемлемая часть, в нас его природная магия.
. . . . .- Ага! – скептически бросил Край. – Прям гляньте – магия через край брызжет. Того и гляди, из ушей прольется. Да в моем сапоге магии больше, чем во всех твоих родичах вместе взятых!
. . . . .Гоблин как-то недобро усмехнулся и отставил в сторону кружку с недопитым элем. По-особому сложив пальцы левой руки: большой палец между согнутыми средним и указательным, Колено щелкнул пальцами правой - и вдруг язык Края длинной фиолетовой лентой вывалился изо рта, едва не попав в костер.
. . . . .Воины с криками повскакивали с мест.
. . . . .- Это фто? Это жашем? Убери это! – завыл Край, собирая свое фиолетовое богатство в охапку.
. . . . .Донован в один прыжок подскочил к Колену, и длинный серебряный кинжал уперся в зеленую шею гоблина:
. . . . .- Прекрати это! Немедленно.
. . . . .Гоблин только хмыкнул. Спокойно отведя пальцами клинок от своего горла, он не торопясь допил эль. Не обращая внимания на воинов, мечущихся вокруг своего товарища, который боролся со своим языком, как кролик с удавом, Колено сложил другую конфигурацию пальцев – средний оттопырен, остальные сжаты в кулак – и снова прищелкнул пальцами свободной руки. Язык Края, как дождевой червяк, немедленно вернулся в свою норку.
. . . . .- Ну, зараза, - с чувством сказал Край, вытирая выступившие на глаза слезы одной рукой, а второй вынимая меч – ты за это ответишь!
. . . . .- Хватит, Край! – поморщился Донован.
. . . . .- Да! – подхватил Колено. - Хватит, Край? Могу добавить… Чтоб уж за край…
. . . . .Как ни в чем не бывало, Колено раскурил свою трубку, сделал глубокую затяжку и продолжил свой рассказ:
. . . . .- Мы живем глубоко в недрах гор. Видели бы вы наши города! Выточенные внутри скал, они простираются на много миль в глубину, туда, где всегда тепло. Наши женщины – самые красивые в мире! Если бы вы знали, какие у них длинные носы и милые волосатые бородавки на ушах! Это просто прелесть!
. . . . .- А где ты научился нашему языку?
. . . . .- Ой, посмотрите – великая тайна! Да ваше щебетание послушал пару часиков – и все! Что самое гадкое в вашей речи, так это то, что уж очень однообразно вы ругаетесь… Ну нет простора для эмоций. Вот гномы – это да! Как загнут – так уши до плеч опадают.
. . . . .- Так ты и гномий язык знаешь?
. . . . .- Ох, ну как же с вами трудно! – притворно «опечалился» Копыто. – Да и ваш, и гномий язык – если разобраться – все они от гоблинского пошли. Вот только вы его усмаслили, как блин в печи, а гномы – обрубили, как гранитную глыбу. А все внутри – наше, гоблинское!
. . . . .- А кто вами управляет? – спросил Колено Донован. – У вас есть король, принц или, на крайний случай, староста?
. . . . .Колено озадаченно почесал в затылке:
. . . . .- Не, таких зверей у нас нету… У нас в городе кто сильнее – тот и правит. Раз в год все гоблины и некоторые гоблиншы собираются в центральной пещере города, и начинают… э-э-э… ну, скажем так, выбирать Главного. Долго выбирают, тщательно. И тут самое главное – у кого дубина тяжелее и руки помощнее. Ну вот, значит, выбрали главного – и все его целый год слушаются. Ну, то есть в морду не плюют, но посылать иногда посылают. Да и кто ж в него плюнет? У него же самая тяжелая дубина, и зубам во рту никогда тесно не бывает. Вот, а уж этот Главный и решает, что делать в городе. Но обычно, если это не совсем тупой Главный, он просто никому не мешает делать свое дело. А вот если там один гоблин другого обидел – это сразу к Главному, тут уже он решает, кто прав, а кто зря свару затеял.
. . . . .- А питаетесь вы чем? – спросил довольно упитанный воин, облизывающий ложку.
. . . . .- Мясом питаемся, чем же еще? Иногда грибы еще по праздникам. Мухоморчики там, поганочки… Брагу ставим, эль варим. Но с элем у нас трудно – уж больно долго его настаивать надо для полной готовки, так что эль у нас всегда недоваренный и быстровыпитый.
. . . . .- А чем вы занимаетесь? Мастерите чего, алхимичите? – спросил убеленный сединами воин, к которому почтительно относился даже Донован.
. . . . .- Ну, мы неплохие рудокопы и стеклодувы. У многих из нас врожденный талант находить спрятанное.. Особенно – кем-то… Особенно – от нас. Гномы бы подавились от зависти, увидев наши сокровища… Или лопнули бы от злости, узнав некоторые из них.
. . . . .- А у людей вы тоже крадете? – нахмурился Донован.
. . . . .- Запомни, человек! – оскорбленно вздернул нос гоблин. – Я и мои родичи никогда не крадут! Мы только берем то, что плохо лежит и, значит, другим не нужно.
. . . . .Гоблин пару раз пыхнул своей трубкой, и продолжил:
. . . . .- Мы, гоблины, в отличие от вас, людей, магию не изучаем. Каждый из нас с рождения немного маг. Вот только магия у нас другая. Ваши маги камушки всякие собирают, пойло гадкое пьют и по бумажкам бормочут чего-то. Нам же достаточно жестов и того, что у нас внутри.
. . . . .- А что у вас внутри? – переспросил Донован.
. . . . .- От ты ту… э-э-э… Непонятливый… Я же говорю – мы часть Элинора. Значит, кусочек магии Элинора и есть внутри нас. Маленький, правда…
. . . . .Гоблин сделал очередной глоток из кружки:
. . . . .- О чем это я? Ах, да! Так вот из-за того, что в нас Элинора только кусочек, и магия у нас слабая. Ну, там – дождь вызвать, по дому чего помочь, камень какой под землей найти, человеку морок навести или соседу напакостить – это пожалуйста! Но ведь сосед в ответ может так колдануть – мало не покажется! Так что мы, в основном, по природе и по дому занимаемся.
. . . . .- А гномья техника? – подозрительно осведомился Донован.
. . . . .- Не-е, парень, с железяками нам возиться лень… Вот раздолбать ее – милое дело! Помню, как-то гномы к нам в горы полезли со своими машинами… Хе-хе-хе… Потом долго вокруг горы всякие ошметки валялись… А чего они? Это же наша гора.
. . . . .- Так вы с ними воюете? – обрадовался Край.
. . . . .- От ты боевой! Только б повоевать с кем… Первый раз в походе, что ли? – сплюнул Колено сквозь зубы. – Ну, точно - первый! Вон как покраснел… Ни с кем мы не воюем. Ни с гномами, ни с вами. Что нам делать больше нечего? Нам и так хорошо. Это ваши с гномами личные дела, нам на них – плевать с утеса.
. . . . .- А если они первыми начнут воевать?
. . . . .- С нами-то? Не, ты точно со скалы вниз головой без шлема падал. А кто ж им будет руду для их машинок-то поставлять? Вот то-то!
. . . . .- Так вы им помогаете!
. . . . .- Да разве это – помощь? Это торговля. Да и не торговля это, а так - мелочь... Кстати, ваши маги вам никогда не говорили, у кого они всякие колбочки и бумажечки для своих колдовских штучек берут?
. . . . .- Они их в лавке покупают…
. . . . .- Ага… - многозначительно протянул Колено. - В лавке, ну да… А в лавке они сами по себе, значит, появляются? Ну, ну…
. . . . .Потрясенные воины переглянулись между собой. Как-то было принято, что в лавке неподалеку от фермы Дилана всегда были в продаже магические свитки, кристаллы и колбы. Но вот откуда они появлялись в лавке – никто никогда не спрашивал и не задумывался.
. . . . .- Послушай – продолжил Донован. – Я вот живу уже долго, но никогда никого из твоего народа не встречал. Почему?
. . . . .- Скромные мы очень! – ухмыльнулся Колено. – Не лезем никому на глаза. Сидим себе в горе, своими делами занимаемся.
. . . . .- А на мосту ты что делал? – задал Донован давно его мучавший вопрос.
. . . . .Колено помрачнел. Заглянув в кружку и не обнаружив там ничего, кроме сияющего донышка, он вздохнул и через силу вытолкнул из себя:
. . . . .- Потерялся я… Ну как – потерялся? Пообещал своим, что кучу алмазов притащу, а сам только несколько изумрудиков нарыл… Так что мне пока лучше в потерянных походить…
. . . . .- Ты ж говорил, что камни вам найти – раз плюнуть!
. . . . .- Я те плюну – не утрешься! – окрысился Колено. – Ну, говорил! Только я это… Я больше по пакостям мастак… А папаша сказал: не принесешь камней - сожру. Ну, сожрать - не сожрет, а ухи понадкусывать может. Так что мне еще погулять по округе придется… Либо пока алмазов не соберу, либо пока папаша не соскучится.
. . . . .Колено насупился, отвечать на вопросы стал неохотно и односложно… Беседа постепенно сошла на «нет».
. . . . .Воины стали располагаться на отдых. Донован дал последние распоряжения насчет часовых и маленький лагерь погрузился в сон.
. . . . .Только вот еще долго стоящим на страже людям слышались тяжелые вздохи, доносившиеся из-под плаща, под которым лежал маленький гоблин.
. . . . .Дежуривший перед самым рассветом Край потом утверждал, что он не смыкал глаз, но когда лагерь проснулся, гоблина уже и след простыл.
. . . . .Лишь в котелке лежал огромный, с кулак Донована, изумруд, ярко блестели начищенные сапоги воинов да красовалось выцарапанное огромными буквами похабное словечко на круглом щите Края.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:11

[BePeC]

15 этап – «Пить или не пить?»

…День сегодняшний…

. . . . .Знахарь Валиан, кряхтя и поминутно хватаясь за поясницу, поднимался по крутым ступенькам, ведущим в дом старосты Златована. «Старею – пронеслось в голове знахаря. – Раньше на это у меня уходил один прыжок». Преодолев последнюю, самую упрямую ступеньку, знахарь облегченно вздохнул и вытер пот, покрывший его лысину, большим клетчатым платком, прожженным в нескольких местах в результате алхимических опытов.
. . . . .Отдышавшись и засунув скомканный платок в карман своего плаща, он протянул руку к дверной ручке и хотел уже войти внутрь, как из дома раздался рев разъяренного дракона. Ого! Кто-то смог вывести Златована из себя.
. . . . .Раздавшийся следом за мощным воплем грохот заставил Валиана со всей скоростью, которую позволял развить его организм, убраться с пути вероятного отступления незадачливого визитера.
. . . . .Дверь распахнулась во всю ширину, с силой врезавшись в стену и едва не слетев с петель. Из ее разинутой пасти, как ошпаренный, вылетел молодой воин. Его выпученные глаза были полны ужаса, а лицо покрыто пунцовыми пятнами. Не сбавляя скорости, бывший посетитель старосты скатился с крыльца и умчался в сторону казарм, оставляя за собой клубы оседающей пыли. Если бы Валиан не знал, кто находится внутри дома, то он наверняка бы подумал, что за парнишкой гонится, по крайней мере, с полсотни личей.
. . . . .- Вон отсюда!!! – вдогонку убегающему раздался крик старосты. – И только посмей еще раз выйти в караул «под мухой»!!! До конца жизни будешь у Виркли на болотах грибы от комаров охранять! Пьянь хроническая!!!
. . . . .Появившийся вслед за своим воплем староста угрожающе погрозил кулаком в направлении, прямо противоположным тому, куда скрылся провинившийся поклонник горячительных напитков, и, круто развернувшись, налетел прямо на скромно стоящего в тени крыльца Валиана.
. . . . .- Чего надо?!! – рявкнул Златован, еще не отойдя от праведного гнева.
. . . . .Подслеповато прищурясь, он наконец-то разглядел, кто стоит у него на пороге и резко сменил тон: – А, Валиан, это ты, приятель. Проходи, чего стоишь в дверях?
. . . . .- Да вот боюсь попасться нашему старосте под горячую… - Валиан покосился на клюку в руках Златована, хмыкнул и закончил - … руку. Вдруг и я в чем провинился?
. . . . .Златован смущенно взмахнул рукой, приглашая старого друга внутрь помещения.
. . . . .Войдя в избушку, старые приятели уселись за низенький столик черного дерева с украшенной затейливой мозаикой столешницей.
. . . . .- Нет, ты представляешь! – Златован все еще кипел от негодования. - «Я всего кувшинчик вина в оздоровительных целях»! И это за двадцать минут до выхода в караул! Куда только Донован смотрит! «Кувшинчик»! Да от него разило, как от бочонка браги! Р-р-разгильдяй! Да как он посмел!
. . . . .Валиан, посмеиваясь в седые усы, потрепал старосту за плечо:
. . . . .- Да ладно тебе! Не кипятись! Ну, молодой еще парень, зеленый. Лучше вспомни себя в его годы.
. . . . .- Да ты что! Да я никогда себе такого не позволял! – вспыхнул Златован.
. . . . .- Ой ли? – хитро прищурился Валиан. – А помнишь тот случай, с дедушкиным рецептом?
. . . . .Златован на секунду задумался, неопределенно хмыкнул и покрутил головой:
. . . . .- Такое забудешь, как же…

***

…Около сорока лет назад, погожее летнее утро…

. . . . .БУМ! БУМ!! БУМ!!! КЛАЦ! БА-А-БАХ!
. . . . .Помощник десятника городской стражи Златован застонал от непереносимого грохота, проснулся и попытался открыть глаза.
. . . . .Первая попытка, впрочем как и последующие за ней еще три, оказалась безуспешной. Пришлось прибегнуть к крайней мере. Осторожно указательными пальцами обеих рук Златован оттянул неразмыкающиеся веки левого глаза вверх и вниз. Через некоторое время он смог сфокусировать свой затуманенный взгляд на маленьком котенке, сидевшем прямо у его топчана.
. . . . .- С-с-сь с-да, с-с-за! – просипел Златован. В переводе с похмельного на человеческий это должно было означать «Брысь отсюда, зараза!». Но котенок был маленький, и ни человеческого, ни тем более похмельного языка пока не понимал.
. . . . .- МЯУ! – проорал котенок и продолжил свой путь к блюдечку с молоком: БУМ! БУМ! БУМ!
. . . . .- А-а-а! – застонал Златован, обхватив раскалывающуюся по всем направлениям голову руками и пытаясь перевести свое тело на топчане в вертикальное состояние. Тело категорически отказывалось и сопротивлялось.
. . . . .Дверь комнаты Златована с оглушительным, невыносимо пронзительным визгом, заставившим молодого воина стиснуть зубы, распахнулась, и на пороге появился ученик алхимика Валиан.
. . . . .- Две-е-е-ерь! – проскрипел, как старые несмазанные дверные петли, Златован.
. . . . .Валиан понимающе ухмыльнулся и, войдя внутрь комнаты, попытался вернуть дверь в прежнее, закрытое положение.
. . . . .- НЕТ! – взмолился Златован. – Не закрывай! Скрипит… Громко…
. . . . .С надеждой уставившись на своего друга, Златован выразительно потер горло.
. . . . .Валиан заухмылялся еще шире и достал из кармана своего плаща бутыль с живительным пивом.
. . . . .О, никогда еще прежде этот божественный напиток не был так великолепен! Когда в голове Златована перестали звонить колокола, а комната перед глазами замедлила свое вращение во всех плоскостях, юноша оторвался от горлышка бутылки, вытер рукавом рубахи рот и наконец-то смог произнести фразу, состоявшую больше, чем из двух слов.
. . . . .- Что это было, Валиан? А?
. . . . .- Ты что, Злат, совсем ничего не помнишь?
. . . . .Златован сморщил нос и надул щеки, что означало высшую мозговую активность в его состоянии, потом шумно выдохнул и печально посмотрел на ученика алхимика:
. . . . .- Ничего. А что, что-то вчера было? У меня сплошная чернота…. Хотя, погоди….
. . . . .Глотнув еще разок из бутылки, Златован вспомнил…

***

… Вчерашний день, где-то сразу после смены с караула…
. . . . .- Златован! Златован!!! Да послушай ты! Я тут у себя в каморке бумажки разбирал и нашел какой-то пожелтевший, весь помятый листик. На нем подпись моего деда и рецепт. А на рецепте заголовок - «Напиток праздничный»… Давай попробуем? У меня как раз для него все есть…
. . . . .- Ну тебя, Валиан! Да мы в прошлый раз, когда сок по рецепту твоего знакомого гоблина готовили, потом из отхожего места не вылезали два дня. Бр-р-р! Меня до сих пор подташнивает и коленки подгибаются от одного только воспоминания…
. . . . .- Так то гоблина рецепт! А это – деда! А дедуля мой химичил знатно!!! Да ты что, Злат, никак мне не веришь? Думаешь, я вру, да? Ты чего, меня вруном считаешь? Нет, ты ответь! Чего ты молчишь?!!
. . . . .Златован вздохнул, понимая, что так просто от Валиана не отделаться. Хотя, если говорить откровенно, химичил Валиан неплохо. Да и к тому же, до начала месяца с выдачей спасительного жалования было еще далеко, а хозяин таверны, старый негодник Ставрос, никому в долг не наливал, и его сынок, молокосос Барфос, был ничем не лучше папаши… А выпить было бы неплохо…
. . . . .- Ну хорошо, давай попробуем. Что надо? – сдался Златован.
. . . . .Валиан засиял, как начищенная перед парадом бляха на ремне.
. . . . .- Да тут совсем ерунда… Так, первое – сок триффида, затем - …

… Прошло полчаса…
. . . . .Валиан, перемешав в котелке белесую, едва парящую жидкость, сверился с рецептом и важно кивнул:
. . . . .- Еще пять минут – и можно будет процеживать… Потом охладим – и можно пить.
. . . . .Златован с сомнением принюхался к содержимому котелка:
. . . . .- Вил, а ты уверен? Меня терзают смутные сомнения…
. . . . .Ученик алхимика возмущенно хмыкнул:
. . . . .- Спокойно, воин! Все под контролем! Качество мы с дедом гарантируем…

…Прошло еще полчаса…
. . . . .- Ну, давай, Златован! Будь здоров!
. . . . .С этими словами Валиан храбро чокнулся чашей с налитым туда напитком с чашей Златована. Златован с сомнением в последний раз глянул на «винодела». Валиан еще раз отсалютовал своей кружкой юноше, и поднес ее ко рту.
. . . . .Решительно выдохнув, Златован единым махом осушил свою чашку, успев почувствовать на губах приятный мятный привкус. Валиан же в это время незаметно отставил приготовленное пойло и с любопытством уставился на товарища, ожидая, какой же будет эффект. «Догнаться я всегда успею» - хитро подумал алхимик.
. . . . .«Хм-м… Вроде, неплохо…» - мелькнула в голове Златована мысль.
. . . . .А потом кто-то выключил солнце…

***

. . . . .- У-у-у, моя голова! – снова застонал Златован. – Ну, я вспомнил… Ты меня вчера каким-то пойлом травил…
. . . . .- Не пойлом, а дедушкиным напитком! И не травил, а давал на дегустацию… Кто ж знал, что ты так «надегустируешься»?
. . . . .- Валиан, если ты мне сейчас же не расскажешь, что потом было – мы с тобой больше не знакомы! Понял?
. . . . .- Да ладно, Злат, не кипятись! Да и не было ничего…
. . . . .Валиан смущенно кашлянул, заставив Златована насторожиться:
. . . . .- Вал?! Вал! Что вчера было? Что? Я что – чего-то натворил?…
. . . . .Валиан совсем смутился:
. . . . .- Ну как тебе сказать, Златован? Ну, так… По мелочи…

***

…Вчера, где-то через два часа после «дегустации»…

. . . . .- Та-а-ак! Ик!... Где-е-е тут у нас… Ик! Ага… Вот они мы… Стоя-я-ять! Ик! И кто у нас такие маленькие? У кого такие хвостики? Ну-ка, иди сюда… Сейчас дядя Златован тебя мерить будет, да… Не, мелковат ты еще, иди подрасти пока…
. . . . .Покачнувшись, с этими словами Златован выпустил из рук хвост очередного двухметрового варана. Зверюга, ошалев от неожиданной наглости человека, уже не помышляла о нападении, а думала только о том, как хорошо ей было в своей норке, и что нужно бы ее углубить, чтобы больше никто – слышите? – НИКТО! – не смог ее оттуда достать за хвост.
. . . . .Валиан попытался за локоть оттащить своего друга от следующей вараньей норы:
. . . . .- Златован! Хватит уже! Пойдем спать, поздно ведь уже! Здесь они все такие… мелкие…
. . . . .Златован, озаренный гениальной идеей, резко повернулся к другу:
. . . . .- Точно! А знаешь, где есть большие? Нет? А я зна-а-аю!
. . . . .- Не-е-ет! – простонал Валиан, уже предугадывая ответ своего друга.
. . . . .- В Соли-Доре есть ба-а-альшие вараны и ма-а-аленькие гномики… Ик!
. . . . .Повернувшись и заложив крен на борт до семидесяти градусов, Златован взял курс на городские ворота. Целеустремленно, не замечая висевшего у него на локте Валиана, молодой воин потопал в их направлении, вопя во весь голос военный марш.

***

. . . . .- Ой, как стыдно! – пробормотал Златован, покраснев и пряча лицо в ладонях. – Ну, хоть потом ничего не было, а? Или было? Ну, не томи – добивай уж сразу…

***

…Вчера, после «дегустации» прошло четыре часа…
. . . . .- Ну и куда все гномы разбежались? Хлюп! – жалостливо шмыгнул носом Златован. – Я же только с ними играть начал! Хлюп-хлюп!
. . . . .Валиан, тащивший довольно-таки увесистое тело друга на плече, проворчал:
. . . . .- Я бы тоже разбежался… От страха… Ох… Если бы на меня вылетел кто-то в одних семейных трусах, но в шлеме с опущенным забралом и заорал во все горло: «Сдавайся, немочь бледная! Я – великий герой». Да еще если этот герой крутит над головой дохлого гусака, держа его за лапы… Уф-ф… Кстати, за гусака заплатить придется…
. . . . .- Ты ничего не понимаешь в великих героях! – оскорбленный Златован попытался поднять голову и окинуть гордым взглядом Валиана, но потом прекратил эти попытки.
. . . . .Вместо этого он поудобнее пристроил голову на широком плече алхимика, и продолжил:
. . . . .- Главное в героях – неожиданность! Ну, выйдет герой в полном вооружении – и кто его запомнит? Да никто! А мне надо, чтобы про меня помнили, чтобы легенды сочиняли…
. . . . .- Да, да, да! – пропыхтел Валиан. – И как же тебя будут звать в легендах-то, герой? «Герой-в-трусах-в-горошек»? Или «Голое пузо – железная шапка»? Знаешь, Злат, если и будут про тебя что сочинять – так это анекдоты… Слышь?
. . . . .Златован ничего не ответил – он был серьезно занят старательным пусканием слюней на плечо Валиана.

***

. . . . .- Валиан! – Златован влажными глазами посмотрел на алхимика. – Ты – мой самый верный друг! Если бы не ты…
. . . . .Валиан скромно потупился, решив не напоминать другу о том, что если бы не он – то вчерашнего совсем не случилось.
. . . . .«Если бы ты знал, что было дальше!...» - подумал «винодел».

***

…Вчера, с момента «дегустации» прошло пять часов…
. . . . .- Граждане Лонгхольма! Ик! Люди! Ик! Человеки! Хлюп! – Златован, ухватившись одной рукой за вывеску «Трактир» и размахивая зажатой в другой руке кружкой браги, опасно балансировал на узких перилах крыльца данного заведения, выступая перед собравшимися уже расходиться по домам многочисленными посетителями. – Доколе мы будем терпеть в стенах нашего славного города сию мерзопакостную обитель пьянства и обжорства! Посмотрите, в кого превращаются завсегдатаи этих мест!
. . . . .С этими словами Златован отпустил удерживающую его вывеску и со всей мощи ткнул кулаком в намалеванную физиономию усатого воина с пенной кружкой в руке.
. . . . .- Крак! – громогласно подтвердила вывеска слова оратора.
. . . . .Толпа у ног говорившего оживленно загудела.
. . . . .- Мы так не договаривались! – злобно зашипел Ставрос на ухо стоявшему рядом Валиану. – Был уговор, что он только выпьет кружку браги и скажет речь. Вывески ломать уговора не было!
. . . . .Балансируя на перилах уже безо всякой поддержки, новоиспеченный блюститель трезвости, а правильнее было бы сказать - блюститель трезвости нового разлива, промочив горло брагой, продолжил:
. . . . .- Пора положить конец зеленому змию, поселившемуся в наших душах! Ударим же по нему чем-нибудь тяжелым, и славно выпьем на его поминках!
. . . . .Опрокинув в рот последние капли, оставшиеся в кружке, Златован не удержался на своем насесте, удивленно икнул и, точно куль муки, свалился в подставленные руки алхимика.
. . . . .- Спасибо за внимание! Все свободны! – прошептал Златован, проваливаясь в беспечный детский сон.

***

…Около сорока лет назад, ближе к обеду…
. . . . .Внезапно раздался звук дозорного рога.
. . . . .- Гномы! – закричали на улице. – Гномы идут к городу! Тревога!!!
. . . . .Через пять минут Златован в полном боевом облачении стоял на своем месте городской стены, напряженно всматриваясь в поле перед городскими воротами.
. . . . .- Как-то их маловато! – выразил общее недоумение десятник Сэм. – Штук сорок, не больше. Они что – самоубийцы?
. . . . .В этот момент над головами гномов взметнулся белый треугольный флажок.
. . . . .- Парламентеры! Переговоры!
. . . . .Златован облегченно вздохнул…

…Выписка из манифеста Его Гномьего Величества, короля Ундина и Его Гномьего Высочества, принца Корагора, к старосте города Лонгхольм Паку…

. . . . .…В связи с появлением у человеческой расы алхимического зелья, придающего воинам людским буйство неслыханное, позволяющее воинам от заклинания гномов, яко от мух отмахиваться, зело злобствовать в бою, а также видом своим беспортошным честных гномов смущать и в смятение вводить, предлагаем заключить перемирие между нашими расами на срок неустановленный…

…Выписка из приказа по гарнизону города Лонгхольма…

. . . . .Пункт 1. За заслуги при заключении перемирия между расой гномов и родом человеческим присвоить помощнику десятника Златовану внеочередной чин сотника и привлечь вышеупомянутого сотника Златована для работы в дипломатическом корпусе города Лонгхольм. Ученику алхимика Валиану за те же заслуги присвоить без экзаменационного испытания ученую степень «Алхимик», выделить для проведения научных опытов личную лабораторию и препятствий в производимых опытах не чинить.
. . . . .Пункт 2. За нарушение формы одежды установленного образца во время боевых действий посадить стольника дипломатического корпуса Златована на гарнизонную гауптвахту сроком на 3 дня. За проведения несогласованного испытания нового зелья обязать алхимика Валиана в эти же сроки приготовить универсальное средство для снятия похмелья. При невыполнении сего приказа алхимика Валиана поить брагой и похмеляться не давать.

***

…День сегодняшний…

. . . . .Златован смущенно крякнул, улыбнулся воспоминаниям и уже совсем другим тоном спросил Валиана:
. . . . .- Ну, а ты-то с чем ко мне сегодня пожаловал?
. . . . .Валиан заговорщицки оглянулся на плотно закрытую дверь, и, запустив руку в бездонный карман своего плаща, достал бутыль с красной флуоресцирующей жидкостью:
. . . . .- Вот! Вчера нашел в архиве бабкин рецепт… Настойка на медвежьей крови… Продегустируем?
. . . . .Златован нахмурил кустистые брови, потом хмыкнул и достал из маленького неприметного шкафчика на стене пару деревянных стаканчиков и миску с малосольными огурцами.
. . . . .Деловито дунув внутрь каждого стакана, он полой рубахи стер с них несуществующую пыль и поставил перед Валианом:
. . . . .- Наливай!!!

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:11

[BePeC]

17 этап – «Вся правда о Новом Годе»

. . . . .Старый гоблин Трухлявый Пень, глава производственной артели «Там и сям», шумно высморкался в угол скатерти, покрывающей стол совещаний, вытер пальцы об штаны и обратился к сидевшим перед ним трем своим сородичам:
. . . . .- Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие!
. . . . .Удивленно икнув, Пень прислушался к необычно прозвучавшей в тиши кабинета фразе и продолжил уже своим обычным скрипучим дискантом:
. . . . .- Короче! К нам едет комиссия.
. . . . .- Какая комиссия?! Какого…?! – завопил самый нервный полуторастолетний гоблин Жирное Пузо.
. . . . .- За что комиссия? – поперхнувшись, поддержал Пузо его сосед – Желтая Пятка.- Мы же ничего не делали!
. . . . .- Вот именно! – рявкнул на Пятку Пень. – Не делали! А должны были! Кто уговорил меня взять на себя подготовку этого… Как его? Ну, когда сопли мерзнут, дерево посередине городской площади ставят и вокруг друг за другом с воплями бегают?
. . . . .- Выборы? – предположил Пятка.
. . . . .- Да нет, не выборы… Выборы – это просто – кто заплатил, тот и выбрал.
. . . . .- Нового года? – робко спросил третий, скромно сидевший в уголке кабинета, гоблин с огромными, похожими на молодые листья лопуха, ушами.
. . . . .- Да! Нового Гада! Ну-ка, вспоминай, Колено! Кто это был?
. . . . .Лысое Колено смущенно шмыгнул носом…
. . . . .- И нефиг здесь шмыгать! Я и так прекрасно помню, что это был ты! «Крутой заказ»! «Делать нифига не надо»! Кар… Кор… Кур… Курпаратиф, чтоб его! Вот и взяли! А завтра приезжают заказчики посмотреть, что получилось. И что мы им покажем?
. . . . .- А откуда приезжают? – не к месту спросил Пузо.
. . . . .- Откуда! В том то и дело – что оттуда! – Пень корявым пальцем указал на потолок комнаты.
. . . . .Все дружно задрали головы, но кроме паука, от переизбытка внимания нервно закачавшегося на огромной паутине, на потолке никого не было.
. . . . .- С потолка что ли? – приподнял лохматую бровь Пятка.
. . . . .- Ду-у-урак! – с чувством произнес Пень. – С верху! С самого!
. . . . .- Люди? Гномы? – поинтересовался Пузо, быстренько прикидывая возможные варианты развития событий.
. . . . .- Если бы! С ними разговор короткий – ничего не знаем, ничего не делали. Боги…
. . . . .- В смысле? – недоуменно переспросил Пузо.
. . . . .- В прямом, дурья твоя башка! - взорвался Пень. – Боги приезжают! Боги, Кхадгор и Эквиль. Это они праздник заказывали! Для людей и гномов!
. . . . .Сказать, что присутствующие были шокированы – это бы значило не сказать ничего… Пузо, отхлебывающий пиво из кружки, хрюкнул так, что пиво потекло из ушей гоблина. Пятка, в этот момент старавшийся выковырять из висевшего на стене щита драгоценный камень, стиснул челюсти и чуть было не откусил добрую треть языка, высунутого от усердия, но в шоке от услышанного забыл заорать от боли. Достойнее всех повел себя Колено, который пискнул, но, стараясь сохранить невозмутимый вид, просто попытался спрятаться под столом.
. . . . .- Вот именно! – подытожил Пень. – Поэтому у нас есть целый день, чтобы хотя бы сделать нужный вид…

***
. . . . .- Дорогой, а ты уверен, что мы правильно поступили, доверив гоблинам подготовку праздника?- неуверенно спросила Эквиль, разглядывая покосившуюся дверь под вывеской «Артель «Там и сям». Вы – там, а мы - сям».
. . . . .- Дорогая, теперь, я думаю, уже поздно это обсуждать.- внимание Кхадгора было приковано к клубам разноцветного дыма, густо выползающего из разномастных труб, кое-как уцепившихся за крышу артели.
. . . . .Переступив по пути через лужу, в которой пузырилось что-то ядовито розового цвета, супруги подошли к дверям.
. . . . .После пяти минут аккуратных постукиваний, нервных похлопываний и раздраженных пинаний сапогом дверь распахнулась, и на пороге появился Пень. По случаю прибытия высоких гостей он был одет в парадный, почти не прожженный фартук, а на лопоухой голове его с трудом удерживался добытый где-то шутовской колпак.
. . . . .- А-а-а! – притворно-приветливым голосом завизжал Пень. – Уважаемые гости пожаловали! Как же, как же… Проходите, пожалуйста!
. . . . .Высокая проверка с некоторой опаской переступила порог гоблинской артели и стала озираться еще сильнее.
. . . . .Повсюду, куда только хватало взгляда, возвышались горы изрезанной блестящей упаковочной бумаги, расстилались дорожки серпантина, обегающие холмики из конфетти. Сверху свисали обрывки разноцветных гирлянд вперемежку со снежинками всех форм и размеров. Откуда-то слышались взрывы хлопушек и петард. В-общем, работа по подготовке праздника шла полным ходом.
. . . . .За дверями богов встретила уже знакомая нам троица, выряженная снеговиками.
. . . . .- Знаешь, дорогая, - шепнул Кхадгор жене, - а я всегда думал, что зеленые снеговики мерещатся только после бурной новогодней ночи.
. . . . .Эквиль тихо прыснула в ладошку.
. . . . .- С утра вас ждем, с огромным нетерпением… - продолжил Пень.
. . . . .- Ага…- хмыкнул Кхадгор, поведя своим мясистым носом из стороны в сторону. – Оно и заметно… Прямо с утра не утерпел и бахнул бочонок-другой…
. . . . .Гоблин даже не смутился:
. . . . .- А мы, Ваша Божественность, народ творческий… Нам вдохновение нужно… А ежели его нет, то мы его заменяем возлиянием.
. . . . .Эквиль мягко сжала могучую ладонь супруга:
. . . . .- Ладно тебе!
. . . . .И, обратившись уже к Пню, продолжила:
. . . . .- Ну, как у вас, уважаемый, идут дела? Все ли готово?
. . . . .Пень откашлялся:
. . . . .- Вы, Ваша, то есть Наша Божественность, даже не сомневайтесь. Так, конечно, мелкие недочеты остались, но мы все исправим…
. . . . .- А успеете? – сузила глаза богиня. – Осталось всего-то пять дней. А у вас тут такой беспорядок!
. . . . .Пень успокоительно развел руки в стороны – мол, не беспокойтесь, все будет в полном порядке.
. . . . .А за спиной начальника Пузо злобно зашептал на ухо Колену:
. . . . .- Ишь, «беспорядок»! Да у меня челюсть просто раскалывается после того, как я эти снежинки вырезал. Какая-то сволочь сперла единственные острые ножницы, пришлось зубами выщелкивать.
. . . . .- Ну, ладно! – властно произнес Кхадгор.- Времени у нас в обрез. Показывайте, что вы тут понапридумывали. Давайте начнем прямо по списку. Что у нас там стоит первым?
. . . . .- Новогоднее дерево, – откликнулась Эквиль, заглянув в надушенный листик бумаги голубого цвета.
. . . . .- Дерево? Никаких проблем! – гордо заявил Пень. – Эй, вы! Тащите сюда дерево.
. . . . .И, повернувшись к богам, пояснил:
. . . . .- За дерево у нас отвечает Пузо.
. . . . .Названный помощник вышел вперед и важно поклонился богам. Тем временем пара здоровых гоблинов, мрачно пыхтя, подтащило к стоящей группе что-то, замотанное в грязную тряпку, больше всего напоминающую пыльный чехол от мамонта среднего размера.
. . . . .Жестом опытного фокусника Пузо сдернул сию «фату» и гордо обернулся к божественной паре, ожидая увидеть в их глазах «ах, как же это прекрасно!».
. . . . .- М-ну, и что это? - через десять секунд напряженного размышления сдался Кхадгор.
. . . . .В здоровенной бочке стояла… Нет, скорее стояло… А еще скорее – возвышался. Да, так будет правильнее всего.
. . . . .Итак, в здоровенной бочке возвышался опаленный с одной стороны и местами отесанный с другой столб, который был снизу до верху утыкан рукоятками от молотов, метлами и обычными вениками. Верхушку столба венчала здоровая консервная банка, в честь такого случая начищенная и сияющая не хуже звезды.
. . . . .- Это что – новогоднее дерево? – наконец-то «догадался» Кхадгор.
. . . . .- Ну да! – гордый своим произведением искусства подтвердил Пузо.
. . . . .- ЭТО – ДЕРЕВО?! Да вы что, издеваетесь надо мной! – рассвирипел вспыльчивый бог – Вы что, деревьев никогда не видели? Они зеленые! Зеленые, понятно? С листочками. Ну, в крайнем случае – с иголочками…
. . . . .Стоящий позади Трухлявого Пня Пятка нагнулся и шепотом наябедничал на ухо начальнику:
. . . . .- А я ведь предлагал Пузу ежиков на столбе развесить… Отказался…
. . . . .Но Пузо не смутился. Гордо задрав подбородок, он вызывающе уставился на кипящего от негодования бога:
. . . . .- У Вас, Ваше Небожитие, может и зеленое, и с листиками. А я – свободный художник! Может быть, я его так вижу. Новый год – новый взгляд, новое дерево.
. . . . .- А мне даже нравится…- неожиданно произнесла Эвкиль, задумчиво глядя на «дерево». – Как-то свежо выглядит, пусть и не традиционно…
. . . . .- Ну, дорогая! – Кхадгор от удивления не смог даже сразу найтись, что возразить своей супруге. – Я, может быть, и не сильно понимаю в искусстве, но, по-моему, это - чересчур.
. . . . .- Дорогой, ты же сам говорил мне, что надо что-то менять в нашем мире. – Эквиль нежно взяла супруга под руку.- Давай начнем с дерева?
. . . . .Кхадгор сокрушенно взмахнул рукой.
. . . . .Итак, первый пункт был согласован…
. . . . .- Второе… - нараспев произнесла Эквиль, глядя в свою записку, - Второе у нас – эльфийский хор.
. . . . .- Да, конечно! – подскочил к ней Пень. – Извольте пройти в соседний зал. Хор там!
. . . . .До соседнего зала пришлось идти, то спускаясь в подвалы, то поднимаясь, как казалось, чуть ли не к вершине горы, минут пятнадцать. Правда, боги так и не догадались, что все это время они петляли вокруг единственного большого помещения артели, наспех сварганенного сообразительными гоблинами из старого винного погреба.
. . . . .- Я и не предполагал, что «соседний» зал находится в соседнем селении, - пыхтя проворчал Кхадгор.
. . . . .Уставшая Эвкиль только сокрушенно вздохнула.
. . . . .Войдя в «зал», освещенный сотней факелов, боги и сопровождающие их гоблины оказались перед занавеской, украшенной орнаментом, составленным лучшими пауками подземелья. Подождав, пока гости устроятся в запыленных креслах, Пень откашлялся и провозгласил:
. . . . .- Прошу вашего внимания! Представляю вам эльфийский новогодний хор.
. . . . .По его сигналу занавеска отъехала в сторону…
. . . . .- Это кто? Эльфы? – слабым голосом произнесла Эквиль, проявив чудеса дедукции и сообразительности.
. . . . .- Так точно, Ваше Небесие! Эльфы.
. . . . .Одетые в зеленые костюмчики, прекрасно гармонирующие с их лицами, «эльфы» из числа соседей Трухлявого Пня, привлеченные обещанием халявной выпивки, стояли, понурив зеленые уши и шмыгая от холода бородавчатыми носами. Особое «сходство» с эльфами им добавляли крылья, сделанные из прутиков с воткнутыми в них гусиными, не раз потрепанными лисой перьями.
. . . . .- А вам не кажется, уважаемый, что это как минимум не эльфы? – елейным голосом осведомился Кхадгор.
. . . . .- Ох, Ваше Небежество, если бы Вы знали, сколько эти негодники-эльфы запросили за сорокаминутное выступление в новогоднюю ночь! – возмущенно всплеснул руками Трухлявый Пень. – У них, видите ли, «чёс». Да нам всего бюджета хватило бы на один куплет и треть припева, да и то – в исполнении одного из этих остроухих. А тут вам – и целый хор, и поют как соловьи.
. . . . .- Да? Ну что же, давайте послушаем ваших зеленых соловьев!
. . . . .По взмаху руки хор завопил, как сотня мартовских котов при виде хорошенькой кошечки:

Маленькой гномочке холодно зимой
Из лесу гномочку спёрли мы домой
Вслед за ней из лесу пришел мордоворот
С синяками-шишками встретим Новый Год!

. . . . .- Прекратите! Прекратите немедленно! – не выдержав, закричала Эквиль. – Это невыносимо! Это ужасно!
. . . . .- А чего? - Удивился Кхадгор. – Нормально поют… Громко… Про гномов…
. . . . .- Дорогой, это же не военный марш, а новогодняя песня. Она должна быть доброй, а не про синяки и шишки. И потом, тебе хорошо - тебе в детстве медведь на ухо наступил. А я не могу слушать эти вопли, лишенные всякой музыкальности.
. . . . .- Ну, не знаю, родная… Мне – нравится. – Обидевшись, насупился Кхадгор.
. . . . .- Хорошо, - устало вздохнула Эквиль, - давай решим этот вопрос позже… Что там еще?
. . . . .- Еще мы хотели нашим подопечным устроить забавы огненные, чтобы они знали, что файерболами не только друг в друга швыряться можно.
. . . . .- Ах, да! Фейерверк! Ну, хоть это вы сделали? – с этими словами Эквиль повернулась к Пню.
. . . . .- Обижаете, Ваша Небость! – выпятил грудь Пень.- За фер… За поинт… За огонь у нас лучший алхимик отвечает.
. . . . .Повернувшись в сторону коридора, Пень во все горло заорал:
. . . . .- Колено! У тебя все там готово?
. . . . .- Давно уже готово! - донесся приглушенный подземельем голос. - Веди всех сюда!
. . . . .После очередных блужданий по лабиринтам артели Пень вывел своих гостей в маленький сводчатый подвальчик, весь заставленный колбочками и пробирками. В каждой из них бурлила, пузырилась, мерцала какая-нибудь субстанция.
. . . . .- Это, - гордо повел рукой Пень, - наша алхимическая лаборатория. Здесь рождаются самые прекрасные зелья и снадобья.
. . . . .Кхадгор недоверчиво хмыкнул.
. . . . .- Именно здесь, - проигнорировав откровенно неучтивый жест со стороны бога, продолжил Пень – наш лучший алхимик Лысое Колено создал свой новогодний фер… поинт… хвейерверк.
. . . . .Колено, одетый для большего впечатления в старый, найденный на какой-то помойке, костюм биологической защиты, выкатил вперед тележку с торчащими во все стороны трубками, фитильками и соплами.
. . . . .- Уважаемый! - встревожено спросила Эквиль. - А вы уверены, что это – безопасно?
. . . . .- Не волнуйтесь, Ваша Божесть, - напыщенно ответил за Колено Пень, - все проверено-перепроверено десятки раз. Все будет прекрасно! Колено, поджигай!
. . . . .Достав из кармана кремень и тесало, Колено, минут пять промучившись, все-таки извлек необходимую всем искру и запалил ближайший фитилек. Бледно-голубой язычок пламени пару раз опасно мигнул, но потом разгорелся и с жадностью бросился куда-то внутрь конструкции.
. . . . .Через пару мгновений внутри нее что-то глухо бумкнуло, и тележку затрясло сначала мелко, а потом все сильнее и сильнее.
. . . . .- Это так и должно быть? – напряженно спросил Кхадгор у Колена.
. . . . .- А шут ее знает – честно ответил наш алхимик. – Первый раз вижу…
. . . . .В этот момент раздался ужасный свист, из всех щелей конструкции повалил едкий дым, а тележку затрясло так, что с потолка стали сыпаться мелкие камешки и песок, укрепляющий кладку.
. . . . .Быстрее всех, как ни странно, правильный вывод сделал Толстое Пузо.
. . . . .- Спасайся, кто может! – заверещал он и бросился по направлению к выходу.
. . . . .В непродолжительной, но бурной схватке с применением метательных, ругательных и зубодробительных средств, возникшей у двери, за счет подавляющего превосходства в своей массе победил Кхадгор, на плече тащивший со всей непочтительностью Эквиль.
. . . . .В миг, когда последний гоблин покидал дверь артели, в оставленной позади лаборатории что-то оглушительно взорвалось, и вслед за убегающими живыми рванулся огромный шар алого драконьего пламени…

***
. . . . .Когда ветер разметал по сторонам остатки того, что раньше было производственной артелью «Там и сям», а выбежавшие гоблины и боги прокашлялись и размазали по лицам сажу, залепившую глаза, Трухлявый пень с показной горечью обратился к богам:
. . . . .- Вот видите, что происходит, когда нас начинают подгонять и надоедать с проверками. У нас все было уже почти готово, а тут вы! Дали бы нам еще немного времени и золота – и мы бы все вам сами привезли и показали. А теперь все, все, что сделано непосильным трудом, все – насмарку!
. . . . .Пень даже поднапрягся и пустил слезу, хотя его так и распирало от радости.
. . . . .Все-таки какой я молодец, - подумал Пень – Теперь поди докажи, что мы успели сделать, а что – нет.
. . . . .Оглушенные взрывом боги даже не отреагировали на это сверхнаглое заявление коротышки-гоблина. Они были заняты очень важным делом – инвентаризировали себя на предмет потери какой-нибудь немаловажной части своего организма.
. . . . .- Похоже, дорогая, нам опять все придется делать самим. – Голосом, лишенным всяческих эмоций произнес Кхадгор. – Где наши новогодние костюмы?
. . . . .Эквиль обреченно вздохнула:
. . . . .- Ну, самим – так самим. Здравствуй, Дедушка Мороз!
. . . . .Лишь сейчас она заметила, что Пузо и Пятка в спешке все-таки умудрились прихватить с собой две каких-то палки, обмотанные мятой тряпкой.
. . . . .- А это что? – чуть осипшим от пережитого голосом спросила богиня.
. . . . .- Ах, это! Боюсь, это все, что у нас осталось от нашего праздника. Это – новогодний транспарант-поздравление! Извольте оценить.
. . . . .Пень подал знак, и Пузо с Пяткой растянули транспарант на всю ширину. Но от усердия они немного перестарались, слишком сильно потянув за его края. Старая полусгнившая ткань не выдержала и надорвалась прямо посередине, повиснув в разные стороны и прикрыв собой центральное слово.
. . . . .Поэтому перед взорами ошеломленных богов появилась только левая и правая части надписи, написанной кривыми буквами в любимом гоблинами буро-зеленом цвете:

«Здравствуй, …., Новый Год!»

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:12

[BePeC]

19 этап – « Весна неизбежна»

.«… 16 32 76 54… Совершенно секретно. Только для глаз. По прочтении – съесть. Код срочности «Дриада». По сообщениям агента «Барсук» командование людей готовится с первыми днями весеннего ледохода ввести в устье реки Быстрица многочисленный военный флот. «Барсук» предполагает, что зима человеческими учеными будет потрачена на подготовку и снаряжение вышеупомянутого флота. Командующим флотом назначен некто Гелан – по сведениям «Барсука», родственник старосты селения Лонгхольм Златована. «Барсук» указывает на то, что количество готовящихся к спуску на воду кораблей может в корне изменить расстановку сил в текущем военном конфликте…»

. . . . .- Ну, и что вы, уважаемые, думаете по этому поводу? – Принц Корагор опустил полученную шифровку и тяжелым взглядом обвел стоявших у стола с расстеленной на нем картой Элинора членов королевского военного совета.
. . . . .- Принц, - начал стоявший по правую руку от стола мастер боя Надум. – Мы считаем, что с введением в действие военного флота люди получат решающее преимущество в войне. Мы обязаны сделать все возможное, чтобы не допустить такого развития событий. К тому же, Быстрица – очень важный стратегический объект. С потерей контроля над ней мы потеряем возможность свободного снабжения войск и пополнения наших частей свежими резервами.
. . . . .- Ваше Высочество! – продолжил капитан «Охотников за головами» Торадор. – Мои воины готовы выступить сегодня же и спалить этот флот дотла…
. . . . .- Это ничего не даст, – хмурясь, возразил Корагор. – Мы только что встретили Новый Год. До ледохода можно успеть построить новые суда. И потом, боюсь, что люди бросят на охрану своего флота лучшие силы… Гибель воинов может стать напрасной. Давайте прибережем нашу элиту на крайний случай и постараемся дело до него не доводить. Да и потом, стоит ли доверять агенту «Барсук»?
. . . . .- Принц! «Барсук» - это наш лучший агент. Именно он в прошлом году простоял три месяца под окнами домика старосты Златована, притворяясь статуей садового гномика. Так мы получили сведения о новом эликсире на медвежьей крови.
. . . . .- Господа! Господа! – возбужденно воскликнул Кимихла. – Если нельзя устранить флот, давайте устраним весну?!
. . . . .- Кимихла, - поднял на ученого глаза Корагор. – Мне кажется, что вы чересчур много времени проводите с сильнодействующими и необычайно токсичными эликсирами. Пойдите на воздух, проветритесь… А когда вам станет полегче – возвращайтесь для продолжения военного совета.
. . . . .- Да нет же, мой принц! Я серьезно – давайте отодвинем или вовсе не допустим прихода весны. Я думаю, что с помощью некоторых моих идей мы сможем это сделать! В последнее время я вплотную занимался созданием жаротрубы…
. . . . .- Созданием чего? – недоуменно поднял брови Надум.
. . . . .- Это моя последняя разработка! С помощью новейших технологий я вырастил новый вид кристалла, обладающий способностью собирать энергию солнечных лучей и, концентрируя их в одной точке, повышать температуру этой точки на несколько градусов, а затем…
. . . . .- Это все, конечно, очень интересно, уважаемый Кимихла! - Перебил ученого Корагор. – Только нам не нужно подогревать врагов.
. . . . .- Вот именно!!! Думаю, что я со своими помощниками сможем создать сверхустановку, способную не повысить, а понизить температуру окружающей среды и не допустить прихода весны.
. . . . .- Безумие! – хмыкнул в роскошную бороду Торадор. – Эдак можно и лестницу в чертоги Кхадгора построить…
. . . . .- Над этим мы тоже работаем – дерзко посмотрел на капитана головорезов алхимик.
. . . . .Корагор внимательно посмотрел на Кимихлу и надолго замолчал, погрузившись в собственные раздумья.
. . . . .- Знаете, Торадор, - наконец принял решение принц. - Кто-то из древних сказал – если идея достаточно безумна, то она вполне может быть единственно верной.
. . . . .Торадор хмыкнул, но в силу военной привычки не посмел перечить прямому потомку знаменитых королей древности.
. . . . .- Мастер Кимихла!
. . . . .Алхимик с поклоном приблизился к монарху.
. . . . .- Поручаю вам в оставшееся время разработать устройство, которое бы не допустило наступления весны или, по крайней мере, отодвинуло бы ее приход на время, необходимое нам, чтобы подготовится к ведению боевых действий не только на суше, но и на воде. Капитан Торадор! Вашим воинам надлежит быть готовыми к тому, чтобы в любой момент выполнить задачу по уничтожению максимального количества кораблей людей, невзирая на потери с нашей стороны. Господа, совет окончен! У нас у всех много работы.

***

. . . . .Через две недели, донельзя гордый собой, Кимихла попросил принца об аудиенции. Естественно, аудиенция была предоставлена.
. . . . .Важно раскланявшись с присутствующими в тронном зале гномами, алхимик с торжественным видом протянул принцу Корагору стакан, наполненный чем-то белым и полупрозрачным.
. . . . .- Что это, Кимихла? – с недоумением, не торопясь принимать из рук алхимика несколько странный дар, спросил Корагор.
. . . . .- Лед, Ваше Высочество. Всего лишь лед.
. . . . .- Хм… Кимихла, как вы думаете, сколько льда сейчас попадется мне на глаза, если я решу вдруг выйти из тронного зала на улицу?
. . . . .По тронному залу ледяными осколками январской метели рассыпались смешки собравшейся гномьей знати.
. . . . .- Много, Ваше Высочество! – у старого алхимика даже ус не дернулся в ответ на насмешки.- Но этот лед – другой.
. . . . .- М-да? И чем же это он так «другой»? Он что, не из воды? – ехидно осведомился Надум. Корагор поморщился, но промолчал.
. . . . .- Из воды, уважаемый. – Вежливо поклонился алхимик своему насмешнику. – Вот только вода была заморожена не естественным, так сказать «природным» путем, а искусственным. С помощью моего аппарата.
. . . . .Насмешки в зале мгновенно прекратились. Разумеется, все были наслышаны о неслыханно дерзком заявлении старого мастера. Многие делали ставки, получится у Кимихлы что-нибудь, или Торадору придется использовать своих головорезов. Принц, например, через своего доверенного пажа поставил 10 золотых на алхимика… А через оруженосца – 15 золотых на Торадора.
. . . . .Корагор присмотрелся к стакану повнимательнее:
. . . . .- Ну что же, Кимихла… Для двух недель – наверно, неплохой результат. Каковы ваши дальнейшие планы? Одним стаканом льда весну не отодвинуть…
. . . . .- Вы правы, принц. Теперь я буду пытаться увеличить масштаб заморозки… Кстати, Ваше Высочество, у моего открытия потрясающий побочный эффект… Этот лед – сладкий!
. . . . .Принц Корагор, в лучших традициях своего дедушки, славного Дубадама, отличавшегося жутким, можно сказать смертельным любопытством (дедуля, кстати, помер оттого, что решил выяснить, как устроено драконье горло изнутри, и откуда там берется пламя), тут же сунул руку в стакан и, выудив один кусочек льда, мгновенно отправил его себе в рот.
. . . . .Придворные в ужасе ахнули.
. . . . .- Дейштвительно, - удивленно покатав во рту обжигающе холодный кусочек льда, прошамкал принц, - Шладко… Даже мошно шкажать – вкушно…
. . . . .И, с трудом сглотнув и откашлявшись, добавил:
. . . . .- А также очень и очень холодно. Продолжайте свои опыты, Кимихла. Мы очень надеемся на вас.
. . . . .Алхимик отвесил глубочайший поклон и, с высоко задранной бородой, покинул тронный зал… А принц решил завтра поставить на алхимика еще 20 золотых.

***

. . . . .Прошло еще пять или шесть недель…
. . . . .В воздухе все ощутимее стало пахнуть приближением весны…
. . . . .Остроносые сосульки, первыми почувствовав скорое падение, начали капать слова своих прощальных песен за шиворот проходящим под ними гномам. Оживились модницы-птицы, собирающиеся большими группами и обсуждающие новые тенденции приближающегося весеннего сезона. Солнце после зимнего авитаминоза начало возвращать себе здоровый цвет лица и уже не пряталось скромно за тучки, стыдясь своего бледного личика.
. . . . .В один из таких погожих деньков уже сам Корагор в сопровождении Надума и Торадора решил посетить магистра Кимихлу в его лаборатории на берегу озера.
. . . . .Алхимик встретил их задумчивым покачиванием ног, сидя на краю огромной бочки и внимательно рассматривая что-то в прорубленной во льду проруби. Кажется, принца он даже не заметил…
. . . . .- Клюет? – поинтересовался Корагор, подходя вплотную к Кимихле и из-за спины заглядывая тому под ноги.
. . . . .- Да какое там… - машинально отозвался алхимик. – Мормышка нужна… Без мормышки клева нет…
. . . . .Услышав за своей спиной чье-то подсмеивание, Кимихла понял, что он не один и очень этому удивился… Еще больше Кимихла удивился, увидев, кто эти «не один».
. . . . .- Ва-ва-вашество Высочество! Такая честь для меня! Этим посещением Вы показали, что только истинный правитель способен озаботиться…
. . . . .- Кимихла! – поморщился Корагор. – Давайте оставим эту словесную помаду для придворных модниц. Через пару-тройку дней, максимум – через неделю, лед на Быстрице вскроется, и человеческий флот войдет в ее устье. Меня интересует вопрос прихода весны, а вернее – отсутствие ее прихода.
. . . . .- Ваше Высочество! – Кимихла посмотрел на своего повелителя, как хорошая нянька смотрит на свое малое и весьма неразумное дитя. – К сожалению, я не всемогущ! И я не могу сопротивляться силам природы. Так что отложить весну, равно как и отменить ее приход, невозможно! Весна неизбежна!
. . . . .- Кимихла! – принц ОЧЕНЬ нехорошо посмотрел на алхимика и медленно пошел багровыми пятнами. – Не вы ли убеждали меня, что можете создать прибор, способный…
. . . . .- И я его создал, мой принц! – совсем уже неуважительно перебил Корагора алхимик. – Мало того, я его весьма и весьма усовершенствовал… Пойдемте за мной!
. . . . .Полные мрачных предчувствий, Корагор и его спутники пошли вслед за алхимиком к какой-то машине, возвышающейся неподалеку и напоминающей большую стрекозу.
. . . . .- Теперь, – продолжил ученый, гордо кладя руку на свое изобретение, - Теперь я могу получать не только сладкий лед. Теперь я могу получать сладкий РАЗНОЦВЕТНЫЙ лед!
. . . . .- Кимихла! – ядовито-приторным голосом прошипел разъяренный Корагор. – Вы что, хотите сказать, что все это время вы потратили на то, чтобы разукрасить кусочек сладкой замороженной воды??? А где же ваш весноотодвигатель???
. . . . .- Увы, Ваше Высочество! – сокрушенно развел руками алхимик. – К сожалению, мне начинает казаться, что мастер Торадор в одном был все-таки прав… Проще построить лестницу в чертоги Кхадгора, чем отменить приход весны… Зато посмотрите, как работает моя усовершенствованная машина!
. . . . .С этими словами Кимихла опустил вниз рычаг ядовито-красного цвета. Машина зашипела, кристалл в ее основании засветился ярко-голубым цветом и, натужно содрогнувшись, выплюнул из себя ослепительный сгусток света.
. . . . .На берегу озера, куда ударился световой шар, замерцало сияние и, когда оно рассеялось, на его месте оказался довольно-таки большой кусок льда красивого бледно-голубого цвета.
. . . . .- К сожалению, мой принц, большего мне пока достичь не удалось… Понимаете,…
. . . . .И Кимихла пустился в пространные объяснения… Мелькали термины «пространственное рассеяние», «сопутствующий резонанс», «сохранение материи», но Корагор уже даже и не пытался вслушиваться в слова ученого.
. . . . .Повернувшись к своим спутникам, он, с трудом выталкивая из себя слова от распирающего его гнева, спросил у Торадора:
. . . . .- Торадор! Сколько времени понадобиться вашим гномам, чтобы быть готовыми к выполнению задания?
. . . . .- Ваше Высочество! Сегодня ночью «Волчья дюжина» выступит к месту постройки человеческого флота.
. . . . .- Отлично, Торадор! Пусть начинают подготовку. Гномы не забудут своих героев! Мастер Надум! Обеспечьте воинов всем необходимым.

***

. . . . .Опытный Влобвамдам, командир «Волчьей дюжины», с удивлением рассматривал в подзорную трубу закрытый тяжелыми воротами док на реке - место предполагаемой стоянки флота.
. . . . .- Странно! - пробормотал он, обращаясь к своему помощнику, опытнейшему вояке Скрапу – Охранения вокруг не видно.
. . . . .- Может быть, они все внутри? – предположил Скрап. – Там и не так холодно, и веселее вместе.
. . . . .- Они флот должны охранять, а не свадьбу играть… – возразил Влобвамдам. – Странно все это…
. . . . .- Да чего тут думать? – сплюнул Скрап. – До рассвета осталось пара часов. Надо делать дело и уходить…
. . . . .Повинуясь короткому взмаху руки своего командира, «Волчья дюжина» серыми пятнами спустилась к воротам, за которыми, по сведениям «Барсука», был выстроенный людьми флот.
. . . . .Скорлупой ореха щелкнул вскрытый замок, ворота распахнулись, и гномы молниями ворвались внутрь, держа наготове просмоленные факелы.
. . . . .- Не может быть! – ахнул Скрап. – Этого просто не может быть…

***

. . . . .Принц Корагор нервными шагами мерил длину и ширину своих покоев. И каждый раз число шагов было разным – то двадцать в ширину и сорок в длину, то сорок в ширину, двадцать – в длину. А то и вовсе – пять туда и пять – сюда… Короче – принц нервничал.
. . . . .Мастер Надум в углу тронной залы на пальцах пытался прикинуть, сколько гномов из «Волчьей дюжины» вернется в деревню. Получалось немного… И с каждым часом расчеты Надума были все печальнее и печальнее.
. . . . .Вдруг дверь испуганно распахнулась, спеша пропустить в залу возбужденного Торадора.
. . . . .- Ваше Высочество! «Дюжина» вернулась! Вся! Все целы и даже не ранены!
. . . . .- Что? – словно пружина развернулся в сторону Торадора измученный ожиданием принц. – А флот? Что с флотом?
. . . . .Торадор хлопнул ладоши, и в тронный зал вошел немного закопченый, но вполне даже целый Влобвамдам. Следом за своим командиром Скрап тащил какой-то мешок – объемный, но, по-видимому, довольно легкий.
. . . . .- Докладывайте, Влобвамдам! – приказал Торадор.
. . . . .- Ваше Высочество! – было видно, что командиру «Дюжины» было впервой произносить эти слова. – Ваше Высочество! Ваш приказ не выполнен – флот людей не уничтожен.
. . . . .- Это – конец! – прошептал Корагор, без сил опускаясь на ступеньку рядом с троном.
. . . . .- Ваше Высочество! – продолжил Влобвамдам. – Мы не уничтожили флот… Мы принесли его с собой!
. . . . .Корагор поднял голову и недоуменно посмотрел на командира «Дюжины».
. . . . .- Вы – что? – робко переспросил успешно изображавший до этого статую «Надум опечаленный» старый мастер из угла тронного зала.
. . . . .Подчиняясь жесту руки Влобвамдама, Скрап развязал свой мешок и высыпал на ковер, покрывающий пол… маленькие деревянные лодочки и кораблики всех сортов и размеров, выточенные из Лонгхольмских пород деревьев.
. . . . .- Пятнадцать больших фрегатов, сорок малых кораблей и восемьдесят лодок и парусников. – Доложил Влобвамдам принцу, смешно разинувшему рот при виде этой искусно сделанной крошечной флотилии. – Перед вами – «военный флот» людей. Командир флота – Гелан, младший внук старосты Златована, человек мужского пола семи лет от роду. На завтра был намечен спуск флота на воду и военные игры.
. . . . .Принц, последними остатками воли удерживая себя от какого-то дикого желания пригласить на танец Надума, взял себя в руки, поднялся со ступенек и принял позу, более соответствующую его статусу.
. . . . .- Господа! – голос Корагора еще предательски подрагивал, поэтому принц откашлялся и продолжил уже голосом потомственного правителя гномов. – Господа! Все участники операции получают медаль «За дело!» первой степени! Господа! Весны можно больше не опасаться! Весна – неизбежна!!!
. . . . .Помолчав, принц взмахнул рукой и добавил уже совсем не по протоколу:
. . . . .- И пусть ее!… Давайте выпьем?
. . . . .Присутствующие в зале гномы заулыбались, оживленно переглядываясь между собой.

***

. . . . .- Странно! – староста Златован чесал в затылке, глядя на то, как его невестка Славяна успокаивает всхлипывающего маленького Гелана. – Кому могли понадобиться детские игрушки? Гелан, внучек, не плачь! Да сделаю я тебе еще корабликов. Если что – дедушку Дилана попросим помочь… Будет вам с мальчишками что в Быстрице позапускать!
. . . . .Успокаивающие ребенка старик и мать не заметили, как один из садовых гномиков вдруг сдвинулся с места, тихонько перелез через изгородь и со скоростью улепетывающего от лисы зайца припустил к огородам на окраине Лонгхольма.
. . . . .Такого провала у агента «Барсук» еще не было…

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:13

[BePeC]

20 этап - «Маленькие герои большого мира»

Большая, с черно-алыми разводами на махровых крыльях, бабочка с силой билась об окно, затянутое прозрачной слюдой, тщетно пытаясь попасть внутрь дома. Пламя, сияющее на кончике свечи, стоявшей на столе посередине комнатки, манило ее как маяк манит своим светом капитана, ведущего корабль из дальнего путешествия в родной порт. Бабочка не понимала, чем грозит ей встреча с этим «маяком», и искренне недоумевала, что же не пускает ее к столь желанному и притягательному свету.
Вдруг за окошком возникло обезображенное чудовищным шрамом лицо. Стукнула щеколда и окно, распахнувшись, ударило бабочку и отнесло ее в сторону от своей недостижимой цели.
Кувыркаясь и все еще пытаясь махать сломанным крылышком, бабочка пыталась выправить свой полет. Расторопная сойка, облюбовавшая себе для наблюдательного пункта верхние ветви высокой ели, украшавшей улицу, увидела столь лакомую добычу. Не теряя ни мгновенья, птица молнией спикировала вниз, обеспечив себя на сегодня ранним легким завтраком.
Капитан Донован, явившийся невольным виновником гибели бабочки, оперся руками о подоконник, и, наполовину высунувшись из окна, полной грудью вдохнул воздух улиц начинающего пробуждаться Лонгхольма.
«Весна!» - мелькнула в голове совсем уж не подобающая суровому воину, но почему-то очень приятная, освежающая и омывающая теплой волной душу, мысль.
От этой мысли капитан вдруг широко улыбнулся, на мгновение сбросив маску железного воина и став тем, кем он был на самом деле – встречающим свою тридцать пятую весну деревенским мужчиной, которого случай заставил взять в руки меч, а жизнь не дала потом вложить этот клинок в ножны.
Донован окинул взглядом просыпающуюся улицу и вдруг заметил голубей, сидящих рядком на крыше соседского дома. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, капитан вдруг засунул два пальца в рот и оглушительно свистнул.
- Фр-р-р! – взметнулась с крыши вверх белоснежная голубиная стая.
В тоже мгновение во всех домах по округе забрехали дворовые собаки, показывая своим хозяевам, что они недаром съедают свою порцию похлебки, сваренной на бараньих костях, замычали коровы, требуя от хозяев утренней дойки, раскричались петухи, голосами доказывая, кто в курятнике хозяин.
Смущенный произведенным шумом Донован быстренько спрятался внутри комнатки и захлопнул створки окна.
«Вот ведь!...» - смущенно подумал капитан. – «Как мальчишка, право слово…»
Одернув рубашку, выбившуюся из-под ремня, Донован привычным жестом спрятал за пазуху висевший на шее небольшой, хитросплетенный из разноцветных проволочек медальон.
Пальцы привычно пробежались по проволочкам и сжали медальон в кулак… О Эквиль, как же давно это было!!!
***
- Сынок!… Дон!!… Донован!!! Ну где ты, маленький негодник?
Из ближайших к дому зарослей подсолнуха осторожно высунулась хитрая, почти полностью покрытая конопушками, физиономия мальчишки лет четырнадцати.
Пасти козу маленькому сорвацу было некогда – уж больно много важных дел было на сегодня запланировано. Поэтому материнский окрик остался без ответа.
Тайком, мимо широкой спины отца, работающего в кузнице, маленький Донован во всю прыть припустил через поле колосившейся пшеницы к виднеющемуся вдали лесу.
В лесу было сухо и тепло. Сквозь кроны деревьев пробивалось летнее солнце, как гигантская люстра освещая бегущую под ногами тропинку. Важно гудели спешащие по своим делам шмели, перекликались птицы, в кустах деловито пыхтело семейство ежей.
Маленький Донован не прислушивался к лесной разноголосице – зачем? Чего он там не слышал? Изображая из себя смелого воина, он маршировал по тропинке, срубая головы репейным кустам вырезанным отцом на прошлой неделе мечом из старой липы. Воображая, что перед ним вражеское войско, Донован атаковал, блокировал удары сразу со всех сторон, успевая при этом еще и отдавать команды своей незримой армии. До победы осталось совсем немного, как вдруг тропинка резко оборвалась и начался овраг.
Об этом Донован вспомнил, когда одна его нога не нашла опоры и тело, решив, что расставаться с дорогой ему чем-то ногой не с руки, полетело вслед.
Полет продолжался недолго – видать, погода сегодня все-таки была нелетная… Приземление было малоприятным – жестким, с торможением лбом обо что-то твердое, но теплое…
] Когда перед глазами перестали мельтешить цветные звездочки, Донован смог рассмотреть, обо что же это он так удачно затормозил свое падение. Этим «что-то» оказался молодой гномский ребенок, с удивлением и обидой смотрящий на Донована и потирающий рукой лоб, на котором начинала набухать приличная шишка.
Так Донован познакомился с Римасом. Понимая, что за дружбу с гномом его по головке не погладят, а если и погладят, то не по головке, да и «глажением» это будет трудно назвать, Донован никому не стал рассказывать о своем новом знакомом.
Это была их с Римасом тайна.
Каждое утро, наспех проглотив завтрак, Донован подхватывал свой меч и мчался к заветному оврагу. Здесь его уже ждал Римас. Постепенно Донован начал довольньно сносно изъясняться на гномьем, а Римас научился ругаться на человечьем – для общения им этого вполне хватало.
Дон учил гнома фехтовать мечом, а Римас показывал основные приемы боя своим игрушечным молотом.
Время бежало незаметно… Листва сменила свой цвет с зеленого на багряно-красный, птицы стали меньше петь, обдумывая маршрут своего перелета на юг. Мальчишки не замечали перемен. Они были увлечены своей дружбой.
- Знаешь, - как-то сказал Римас Доновану после очередного урока фехтования, - я не смогу никогда поднять на тебя настоящий молот.
Донован с удивлением поднял глаза на друга и попытался представить себе Римаса, пытающегося размозжить ему, Доновану, голову. Стало жутковато… Потом Дон попытался представить себя протыкающего Римаса мечом или насылающего на друга-гнома заклятье… Желудок скрутила судорога, и Донована едва не стошнило.
- Гадство какое! – простонал мальчишка. – Ну зачем взрослым понадобилась эта дурацкая война?
После этого игра и тренировка сошли на нет. Мальчишки попрощались и разбрелись по домам, волоча за собой имитаторы орудия убийства своего лучшего друга.
Дома Донован попытался расспросить отца о войне, но что мог знать о ней деревенский кузнец? Только то, что война идет. А раз она идет – значит, это кому-нибудь нужно.
А еще через две недели Донован не смог прийти к другу – накануне попал под дождь, и мать не выпустила кашляющего постреленка на улицу, попросту спрятав куда-то штанишки. Когда Донован через пару дней выздоровел, придя на их с Римасом место он увидел измятую долгим сидением траву и рисунок, сделанный чем-то острым на березовой коре. Две фигурки – одна побольше, с бородой, другая – поменьше, держащая большую фигурку за руку, стояли на запряженной лошадью повозке. Римас с отцом уехал куда-то. Уехал навсегда.
Чтобы кору не унесло ветром, сверху ее прижимал медальон из тонких разноцветных проволочек, который Римас носил не снимая. Маленький гном очень его берег и даже не давал Доновану в руки, чтобы тот смог как следует рассмотреть его.
И тут Донован заметил, что наступила осень… Злой осенний дождь смешался со слезами отчаяния на лице мальчишки, не давая им высохнуть и, словно розгами, своими струями наказывая Донована за то, что тот не смог прийти попрощаться с другом.
Так закончилось детство Донована…

***

- Капитан!- в дверь постучал дежурный по гарнизону.
Стук вырвал капитана Донована из объятий воспоминаний. Встряхнув головой, Донован вернулся в текущую реальность.
- Войдите! – резким голосом разрешил он.
- Капитан! – голос дежурного прерывался от волнения. – Разведчики засекли гномью сотню на подступах к деревушке неподалеку. Скорее всего – грабители.
- По коням! – скомандовал Донован, поднимая со стола лежащий там уже не выточенный из липы, а проверенный, не раз испытанный в боях, меч.
Дежурный поклонился и выбежал из комнаты поднимать по тревоге гарнизон.
Донован опоясался поясом, вложил меч в висевшие на поясе ножны и, выходя из комнаты, в который раз повторил молитву, за много лет ставшей привычной для капитана Черных Рыцарей:
- О Эквиль! Да не будет там Римаса!

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:13

[BePeC]

21 этап – «Рыцари поднебесья, или тайна упавшего дирижабля»

. . . . .Свинцово-серый цеппелин «Рыцарь неба» Научного Разведывательного Управления Его Величества Хартога XII стальным ножом вспарывал тяжелое фиолетовое небо над каменистыми просторами плато Ханааш.
. . . . .Мощные моторы, установленные на огромной, обвешанной экспериментальной аппаратурой гондоле, устало, но неумолимо толкали воздушного гиганта в королевский порт.
. . . . .Экипаж дирижабля во главе со Старшим Научным Сотрудником, командором I ранга Номметро С’Екстаном, готовился к возвращению в столицу Т’шаах-ан-Дор, чтобы доложить о полном успехе их продолжительной экспедиции. Империю ждали новые открытия, а команду «Рыцаря» - новые награды и звания. Сам же «Рыцарь» в глубине своих гелиевых мозгов мечтал только об одном – поскорее бросить причальный канат в родном доке.
. . . . .Было обычное завершение обычной удачной экспедиции…

***
. . . . .- Командор! – раздавшийся из интеркома голос вахтенного так некстати вырвал из сладкой послеобеденной полудремы Номметро. – Прямо по курсу намечается что-то странное.
. . . . .- Вахтенный! Вам что – научное звание по наследству досталось? – Украдкой позевывая в окладистую бороду, лениво отчитал парнишку Номметро. – Или Младший Сотрудник Разведки не может доложить, что он видит?
. . . . .- Простите, командор! – в голосе вахтенного явно слышалось смятение. – Не могу!
. . . . .Это уже было интересно. Сунув ноги в разношенные мягкие сапоги, Номметро быстро пересек 20 ярдов, отделявшие его каюту от главной рубки управления дирижаблем.
. . . . .- Ну, показывайте! – обратился он к вахтенному, молодому гному Керну С’Гранку из династии Гранк. – Что у вас тут непонятного?
. . . . .В ответ юноша судорожно сглотнул и кивнул головой за спину командору.
. . . . .Номметро оглянулся и… оцепенел. Даже он, дожив до возраста ста семидесяти девяти лет, никогда не видел картины, разворачивающейся прямо по курсу движения его цепеллина.
. . . . .Над плато, переливаясь всеми оттенками полуночи, клубилась и с каждой секундой разрасталась огромная туча. Бледно-фиолетовые всполохи молний змеями оплетали ее поверхность.
. . . . .Через какой-то десяток секунд туча закрыла собой все видимое из рубки пространство, и всем присутствующим стало понятно, что столкновения с ней не избежать.
. . . . .Командор склонился над интеркомом:
. . . . .- Бренн! Немедленно в рубку! Бегом!!! И прихватите с собой фиксатор. Машинное! Стоп машины! Полный назад! Готовиться к повороту!
. . . . .- Позволю заметить, командор! - вполголоса произнес Керн. – При такой скорости увеличения объекта тяги наших машин не хватит чтобы оторваться или уклониться от столкновения с… этим…
. . . . .Номметро и так прекрасно это понимал. Но бездействовать он, как командир экипажа, просто не имел права.
. . . . .Через минуту, сжимая под мышкой трубу фиксатора неестественных сил, в рубку ввалилась Бренн С’Ваар – главный неестествоиспытатель экспедиции и специалист по потусторонним явлениям.
. . . . .Увидев и оценив масштаб происходящего, она присвистнула и без лишних слов защелкала тумблерами, готовя фиксатор к работе.
. . . . .- Командор! Объект не имеет неестественной природы. Скорее всего, это какая-то квазифизическая материя. Фиксатор зашкаливает. Он дает диаметрально противоположные данные. По одним датчикам плотность объекта шестнадцать миллионов единиц, по другим – минус восемьдесят тысяч. Я не могу определить, что это.
. . . . .Номметро кивнул, принимая отчет, и снова склонился над интеркомом.
. . . . .- Внимание всем Рыцарям! Говорит командор! Научная тревога! Повторяю – научная тревога! Вступаем в контакт с неизвестным объектом. Всем Рыцарям занять свои места согласно боевому распорядку. Приготовиться к контакту!
. . . . .Взревела сирена Научной Тревоги, разгоняя экипаж по местам.
. . . . .Через минуту «Рыцарь Неба» был готов для встречи с неизвестным.
. . . . .Нельзя сказать, что Номметро так уж сильно волновался по этому поводу – служа в Научной Разведке, он навидался всякого. Если уж быть совсем откровенным – то порой Номметро даже начинал скучать на службе. Но в этой туче было что-то такое, от чего наружу из подсознания командора вырывался просто-таки первобытный страх. Хотелось залезть, как его предкам, куда-нибудь поглубже в скальную пещеру, закрыть голову руками, перестать видеть и слышать.
. . . . .Усилием воли отогнав панику, Номметро взял себя в руки и прислушался к отчету вахтенного:
. . . . .- Дистанция до объекта 100 кабельтовых. До взаимодействия с объектом 5 минут… Дистанция до объекта – 70 кабельтовых. До взаимодействия с объектом 3 минуты… Дистанция до объекта – 30 кабельтовых. До взаимодействия с объектом 1 минута… Дистанция до объекта – 2 кабельтовых. До взаимодействия с объектом 20 секунд… Контакт!!!
. . . . .- Спаси нас Кхадгор! – подумал про себя Номметро.
. . . . .Субстанция поглотила «Рыцаря» беззвучно, погрузив его в непроницаемый для света и звука кокон вязкой даже на вид материи. Появилось ощущение падения, но не вниз, а, как ни странно, вверх.
. . . . .- Машинное! Полный вперед! Максимальный ход! – отдал приказ Номметро.
. . . . .- Есть, командор! – отозвалось машинное отделение.
. . . . .Номметро с удивлением отметил, что ответ машинного был как бы растянут во времени так, как если бы его произносили нараспев, чего ранее за машинистами не наблюдалось.
. . . . .- Все посты – отчет! – приказал С’Екстан.
. . . . .Приняв отчеты, Номметро понял, что ответ машинного был не уникален – видимо, воздух вокруг приобрел какую-то другую плотность, изменив при этом скорость звука.
. . . . .По отчетам постов стало ясно, что дирижабль оглох, ослеп и все приборы «Рыцаря» сошли с ума, растерянно перемигиваясь датчиками и вращая стрелками указателей на 360 градусов.

***
. . . . .Полет в неизвестности длился уже почти час. Номметро был готов признаться себе, что полет становится скучноватым… Но тут вмешалось пресловутое «как вдруг».
. . . . .- Командор! – голос вахтенного привлек внимание С’Екстана. – Кажется, плотность вещества становиться ниже. Появились какие-то просветы. Возможно, мы выходим из тучи.
. . . . .- Внимание всем постам! – разнесся по цеппелину голос Номметро. – Готовность номер один! Вероятно окончание контакта с объектом!
. . . . .Буквально через несколько минут резкий золотой свет залил все помещение рубки, причиняя нестерпимую боль глазам.
. . . . .- Поляризующие ставни! – приказал Номметро, прикрывая рукой глаза.
. . . . .Щелчок тумблера – и глазам стало гораздо комфортнее.
. . . . .- Где мы, командор? – ошарашено спросил вахтенный, обводя взглядом панораму, открывшуюся перед прозревшим дирижаблем.
. . . . .Непривычное для экипажа «Рыцаря» небо цвета лазури, украшенное причудливыми башенками белых облаков, простиралось до самого горизонта. Прямо по курсу в небе нестерпимо ярко светила желтая звезда, определенная командором «на взгляд» как звезда класса G2 – видимо, единственное светило этой планеты.
. . . . .Под гондолой «Рыцаря», повинуясь порывам ветра, перетекали волны бледно-желтых песчаных дюн. Впереди, зеленым пятном выделяясь на окружающем фоне, виднелось скопление довольно высоких растений. Каждое из них представляло собой толстый коричневый стебель, увенчанный сверху густой кроной.
. . . . .- Видимо, - задумчиво произнес Номметро, поглаживая свою роскошную бороду, - в этой туче был скрыт переход между мирами. Наши ученые давно предполагали возможность такого феномена. А мы – то ли к нашему горю, то ли к нашей радости - стали теми, кто может подтвердить эту теорию. Вернее, «станем теми»… Когда найдем возможность вернуться обратно…
. . . . .Напомнив себе, что это все-таки дирижабль научного разведывательного управления, командор вновь склонился над интеркомом:
. . . . .- Всему экипажу! Приступить к сбору сведений об окружающей нас местности! Никому не паниковать! Детали будут объяснены позднее!
. . . . .На «Рыцаре» царила военная дисциплина. Через двадцать секунд первые сведения о загадочной планете стали поступать в накопительные кристаллы памяти.
. . . . .- Керн! – обратился Номметро к вахтенному. – Держать курс вот на то скопление растений. Там, где растения – там вода. Там жизнь…
. . . . .Вахтенный чуть переложил штурвал вправо, и цеппелин величаво поплыл навстречу неизведанному.

***
. . . . .Полет продолжался уже пару часов…
. . . . .Пески закончились, и снизу потянулись поросшие грязно-зеленой ряской болота.
. . . . .Вдруг из динамика интеркома послышался возбужденный голос Бренн С’Ваар:
. . . . .- Командор! – чуть не кричала она в переговорное устройство. – Я прошу Вас замедлить ход и опустить «Рыцаря» ниже! Мои приборы засекли какую-то уникальную активность в этих болотах! Это что-то невероятное…
. . . . .- Бренн, у нас тут сейчас все невероятное! – проворчал в ответ Номметро, но, тем не менее, сделал знак вахтенному. Дирижабль аккуратно сбросил ход и начал медленно снижаться над ничем внешне не примечательным и не выделяющимся болотом.
. . . . .- Еще чуть ниже и левее! – командовала Бренн через интерком. – Вот так! Теперь ЭТО у меня в фокусе. Мамочка, да что же это?!!!
. . . . .В этот момент поверхность болота разверзлась, и ужасно уродливое, чем-то похожее на паука, но размером с четверть гондолы «Рыцаря», чудовище подпрыгнуло вверх и уцепилось своими лапами за оболочку цеппелина.
. . . . .Чудовищный толчок сотряс внутренности «Рыцаря», валя на пол ничего не подозревавшую команду дирижабля. Цеппелин резко накренился и пошел вниз, к поверхности болота, которое чудовище облюбовало для своего логова.
. . . . .- Вверх!!! Срочно вверх!!! – заорал Номметро, который успел уцепиться за поручни ограждения командного центра и поэтому остался на ногах. – Вверх и полный вперед!!!
. . . . .И добавил несколько выражений, не входящих в официальный литературный язык империи.
. . . . .Моторы «Рыцаря» резко взвыли, от чрезмерной перегрузки застонали шпангоуты. «Рыцарь» тяжело, как раненный кит, развернулся и начал ярд за ярдом набирать высоту и удаляться от предательских болот.
. . . . .Чудовище распахнуло свою пасть, усеянную сотней похожих на шипы зубов, и оглушительно завизжало. Цепко удерживаясь своими лапами на поверхности дирижабля, оно стало карабкаться по направлению к рубке, оставляя за собой рваные дыры, из которых со свистом стал улетучиваться газ.
. . . . .- Командор! – поступил доклад механиков. – Мы теряем гелий! Нашего аварийного запаса хватит еще на пять, от силы – семь минут. Потом «Рыцарь» рухнет.
. . . . .- Оружейники! – Номметро решил прибегнуть к последнему средству. - Все огнеметы в районе носа – на цель. Полная мощность! Сожгите эту тварь!!!
. . . . .- Командор! Есть опасность поджечь «Рыцаря»!
. . . . .- Плевать! Мы и так уже падаем.
. . . . .Из иллюминаторов рубки было хорошо видно, как закрутились в своих башенках установленные на цеппелине огнеметы, ловя в прицел приближающуюся к гондоле бестию.
. . . . .- Залп! – скомандовал Номметро.
. . . . .Шесть или семь струй огня достигли своей жертвы. Отцепившись от изувеченного «Рыцаря» визжащее чудовище, похожее на гигантский огненный шар, рухнуло вниз и кануло в глубине озера, находившегося посередине небольшого оазиса, давно сменившего собой болота под днищем гондолы. Сбросив с себя вес ужасного груза дирижабль резко подпрыгнул вверх, будто радуясь своему освобождению из лап неизвестного монстра.
. . . . .Но вот только сколько времени ему оставалось так радоваться?
. . . . .- Машинное! Сколько мы еще можем продержаться в воздухе?
. . . . .- Запаса хода хватит на три тысячи часов полета. Запаса газа – на пять минут полета.
. . . . .- Керн! – Номметро обратился к вахтенному. – Полный вперед! Уводи «Рыцаря» как можно дальше отсюда, сынок!
. . . . .Склонившись над интеркомом, Номметро на секунду зажмурился, собираясь с мыслями. Четкие фразы последнего приказа разнеслись по «Рыцарю неба».
. . . . .- Всему экипажу! Говорит командор! Мы терпим аварию на неизвестной нам планете. Что нас там ждет – известно только Богам. Поэтому приказываю – всем готовиться к аварийной посадке по плану «Цунами». Все данные, полученные в ходе последних исследований, должны быть сохранены. Это – приказ! Попытайтесь спасти аппаратуру «Рыцаря». Это – просьба. Да хранит нас Кхадгор!

***
. . . . .«Рыцарь неба» изломанной птицей лежал на песке между оазисом, озеро которого поглотило в себе виновника трагедии, и горной грядой, вершины которой упирались в лазурь неба.
. . . . .Номметро с наложенным на ногу гипсовым лубком – последствия жесткой посадки «Рыцаря» – сидел на обломке какого-то прибора и принимал донесения командиров отделений упавшего дирижабля.
. . . . .Последней к нему подошла зареванная Бренн, которая считала себя косвенно виновной в падении цеппелина.
. . . . .- Командор! – шмыгая распухшим от слез носом начала неестетсвоиспытатель. – Вся стационарная аппаратура погибла вместе с дирижаблем. Все ручные приборы целы. Кристаллы памяти с данными тоже уцелели… Номметро! Я так виновата…
. . . . .- Хватит, Бренн! Ты не виновата в том, что произошло. Вернее, не одна ты в этом виновата… Так что вытри слезы, соберись с мыслями и продолжай доклад.
. . . . .Бренн судорожно вздохнула, успокаиваясь, и продолжила уже в более хорошем настроении:
. . . . .- Командор! Пока мы летели, мои сканеры засекли обитающих на планете разумных существ. Это дикари на еще очень ранней стадии развития общества. Я бы не обратила на них внимания, если бы не одно «но»…
. . . . .И девушка сделала эффектную паузу, побрасывая своим молчанием ветки в пламя любопытства командора.
. . . . .- Ну?! – Не выдержал Номметро. – Договаривай, не томи уже!
. . . . .Бренн наклонилась к сидящему командору и заговорщицки прошептала:
. . . . .- Уровень магической энергии у большинства особей обоих полов зашкаливает за тысячу единиц.
. . . . .Номметро совсем не по-командорски вытаращил на собеседницу глаза и с трудом подобрал упавшую на землю челюсть.
. . . . .- Ты хочешь сказать…
. . . . .- Нет, командор! Я не хочу Вам сказать, я Вас уверяю в том, что эти дикари – СИЛЬНЕЙШИЕ ПРИРОДНЫЕ МАГИ. Мы отказались от исследований в этой области и стали развивать механику и другие точные науки из-за того, что максимальный уровень магической энергии в нашей расе был около ста двадцати – ста семидесяти единиц. А тут – просто невероятно… Такое поле для исследований…
. . . . .- Не переживай, Бренн! Будет тебе поле. И время для исследований тоже будет… Кажется, мы тут надолго. Навигаторы засекли проход в горах, а за проходом – плато. Завтра мы выдвигаемся туда, чтобы разбить там нашу временную базу… Хотя нет ничего более постоянного, чем временное.
. . . . .Номметро замолчал, тяжело вздохнул и печально улыбнулся своей юной собеседнице:
. . . . .- Кстати, Бренн! К моей большой печали мне, по-видимому, не удастся вернуться под милое моему сердцу фиолетовое небо империи. Я слишком стар… Не перебивай и не возражай мне, я лучше знаю, что говорю! Не знаю, удастся ли нам воссоздать феномен перехода между мирами и вернуться назад. Будем готовиться к худшему – не удастся. Тогда мы обязаны основать здесь Великую Империю Гномов, чтобы наши знания, наши обычаи и наша культура не пропала на просторах этой ужасной и дикой планеты, Кхадгор ее подери! А для этого нам что нужно? А для этого нам нужны маленькие, розовые, толстощекие гномики и гномихи. На базе мы развернем лабораторию, где будет искусственно выращиваться наше потомство. Ты же будешь той, кто возьмет на себя заботу о детях, когда придет пора заняться их обучением. Не возражай мне! Это ответственное и серьезное задание, как раз для тебя! А теперь иди, мне надо подумать.

***
. . . . .На следующее утро «Рыцарь неба» печально смотрел вслед каравану гномов, уходящему, чтобы основать ядро новой империи на просторах мира Элинор.
. . . . .Впереди будут мир и война, победы и поражения, успехи и неудачи. Будут воздвигаться и рушиться города гномов и селения людей, меняться границы и устои.
. . . . .Гномы станут магами, а люди – кузнецами.
. . . . .И все это будет происходить перед пустыми глазами огромного дирижабля, зарывшегося своим носом в пески оазиса Омакшан.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:14

[BePeC]

23 этап – «Там, за туманами»

…селенье Лонгхольм, дом семьи Варгасов…

. . . . .- Всё! Надоело! Завтра я ухожу…
. . . . .- Куда? Опять ты за свое? Никас, одумайся!
. . . . .- Надоело! Я одумывался двадцать лет! А теперь я хочу знать! Кристиан, ты со мной?
. . . . .- Никас, ты обезумел! Туда же нельзя!
. . . . .- Почему нельзя? Ну почему? Что там, за скалистыми горами? Почему над их вершинами вечно висит этот проклятый туман?
. . . . .- Никас, родители тебя убьют!
. . . . .- Кристиан, если ты не проболтаешься – никто ничего так и не узнает. Сделаем вид, что мы отправляемся на ярмарку – а сами после северных ворот свернем направо – и по восточному тракту пойдем к горам.
. . . . .- Никас, я тебе еще ничего не ответил! И еще ничего не решил!
. . . . .- Крис, неужели ты не поддержишь своего старшего брата?
. . . . .- Ник, это нечестно!
. . . . .- Ладно, Крис, не обижайся! И давай укладываться спать! Завтра у нас будет трудный день…
. . . . .- Ник, мне все это не нравится!
. . . . .- А, тебе никогда ничего не нравится! Если будешь так жить – так и просидишь всю жизнь за воротами Лонгхольма, охраняя грядки Дилана от гусаков мамаши Ирии… И воин из тебя будет, как… А-а-ах! Так себе… Вот… Давай спать, а то у меня уже глаза слипаются… Хр-р-р…
. . . . .- Ник! Ник!!! А как же… Ты что, уже спишь? Ну же, брат! Тьфу… Ладно, завтра договорим…

***

. . . . .Утром следующего дня братья Варгасы – старший Никас и младший, семнадцатилетний Кристиан, – оседлали своих лошадей и, попрощавшись с отцом и матерью, отправились вслед за торговым караваном. Но как только городские ворота скрылись из поля зрения молодых людей, они попрощались с караванщиками и, наплетя какую-то байку о заболевшей бабушке, повернули на восток, к видневшимся вдали верхушкам Скалистых Гор, над которыми постоянно клубился густой туман.

***

. . . . .Через три дня братья добрались до последнего хутора, расположенного в долине, упирающейся в подножье Скалистых Гор.
. . . . .Переночевав у гостеприимных хозяев, милых старичка и старушки, и отведав на завтрак замечательно вкусных оладий с диким медом братья, оставив лошадей, двинулись в последний, пеший переход к горам.
. . . . .Постепенно почва под ногами становилась все более и более каменистой, а трава – все менее и менее зеленой.
. . . . .Вдохнув прозрачный горный воздух полной грудью, Никас расплылся в улыбке и от всей души врезал брату по плечу:
. . . . .- Лучше гор могут быть только горы!
. . . . .Кристиан скривился от боли, потер ушиб и пробормотал в ответ:
. . . . .- На которых был кто-то другой…
. . . . .Никас расхохотался. Глядя на его смеющееся лицо Крис тоже не смог долго хранить серьезный вид, и вскоре оба брата буквально ржали как жеребцы-трехлетки, распугивая своим хохотом и так немногочисленных представителей местной фауны.

. . . . .…Своеобразной границей между долиной и горами был старый, засохший и почерневший от времени дуб, на котором, нахохлившись, сидел большой черный ворон.
. . . . .- Тьфу, зараза! – сплюнув, выругался Никас, останавливаясь перед деревом. – Ну прямо как в детских историях… Вот теперь только не хватало, чтобы он…
. . . . .- Кар-р-р! – расправив свои крылья, громко каркнул ворон. Его черные, блестящие глаза не моргая следили за путниками.
. . . . .- … каркнул. – Ошеломленно закончил фразу Ник.
. . . . .Кристиан хмыкнул и, пожав плечами, стал смотреть в сторону гор. Что он – воронов не видел, что ли?

…в это же время в чертогах Кхадгора и Эквиль…

. . . . .Красавица Эквиль оторвалась от созерцания серебряного блюда, на котором было видно, как братья Варгасы что-то обсуждают между собой, стоя прямо перед деревом Черного Стража Гор.
. . . . .- Дорогой! – Богиня томно, как кошка, потянулась всем телом, расправляя уставшие плечи, и повернулась к креслу, в котором с удобством расположился ее супруг. – Ты знаешь, кажется, мои подопечные решили узнать, что скрывает навеянный тобою туман.
. . . . .- И чего им неймётся? – раздраженно пробурчал Кхадгор, отрывая взгляд от спортивной колонки в газете «Вестник Богов». – Сидели бы себе спокойненько по домам, как гномы… Нет, все лезут куда-то. Ну вы только посмотрите! Опять «Титаны» проиграли «Олимпийцам»… А я ведь поставил на них «двадцатку»…
. . . . .- Милый! – в голосе Эквиль прорезался гнев и ее прекрасные глаза метнули в сторону супруга пару очень даже эффектных молний. - Ты что, опять принялся за старое? Ставил на результаты матчей?
. . . . .- Э-э-э… Нет, конечно, любимая! – успешно увернувшись от молний поспешил успокоить жену Кхадгор. - Так, мелочь в кармане завалялась… Так что ты говоришь там случилось? В горы гости пожаловали? Ну, ну…
. . . . .Кхадгор поднялся из кресла и, прихватив с собой недочитанную газету, быстрым шагом направился в сторону их с Эквиль рабочего кабинета. По пути он последними словами божественного лексикона ругал себя за то, что даже пять тысяч совместно прожитых с Эквиль лет так и не научили его держать язык за зубами в присутствии своей ненаглядной супруги.
. . . . .Эквиль недоверчиво прищурилась вслед уходящему богу, но решила отложить выяснение природы завалявшейся в кармане супруга мелочи «на потом». Сейчас были дела поважнее…
. . . . .В кабинете Кхадгор уселся в свое массивное кресло, стоявшее перед огромным рабочим столом, который представлял собой искусно сделанную магическую карту Элинора. Эквиль, войдя в кабинет чуть позже своего божественного супруга, опустилась на изящный стул с гнутой спинкой, который находился по другую сторону стола напротив кресла Кхадгора.
. . . . .- Ну, где там наши нарушители? – потирая ладони, спросил грозный бог гномов.
. . . . .Эквиль сделала пасс руками и одна из областей карты увеличилась в размерах так, что люди, идущие на ней в горы, стали размером с ноготь ее изящного мизинца.
. . . . .- Ну что же, начнем воспитательную работу! – весело ухмыляясь произнес Кхадгор и, достав из ящика стола деревянный стаканчик с нарисованным на стенке демоном страха с жутко оскаленной мордой, бросил туда же два костяных кубика с вырезанными рунами на гранях.
. . . . .- Любимый! Не забывай о чувстве меры! – встревожилась Эквиль, глядя на приготовления мужа.
. . . . .- Не беспокойся, дорогая! Я просто преподам этим нахалам небольшой урок… Вот увидишь - через десять минут они будут бежать в сторону Лонгхольма так, что их на лошади будет не догнать.
. . . . .С этими словами Кхадгор энергично встряхнул стаканчик и выбросил кости на поверхность стола. Несколько раз подпрыгнув по неровной поверхности и перевернувшись, кубики остановились.
. . . . .- Итак, - торжественно произнес Кхадгор, - сегодня у нас будут…

***

. . . . .- Драконы!!! – закричал остроглазый Кристиан, разглядев пару быстро приближающихся к ним со стороны заката крылатых ящеров. – Прячься!!!
. . . . .К этому времени братья уже начали свой подъем и добрались до первых расщелин в скалах.
. . . . .Через момент, поражаясь самим себе, оба брата ввернулись в узенькие расщелины с ловкостью, которой позавидовали бы и мелкие горные ящерки. Затаив дыхание они надеялись, что драконы пролетят мимо. Но не тут-то было…
. . . . .Два изумрудных дракона – самец и самка – уселись точно над местом, где спрятался Никас.
. . . . .Склонив голову на бок, они, как огромные несушки, принялись рассматривать спрятавшегося в трещине скалы юношу, прикидывая, как бы половчее достать из своей норки этого забавного зверька, не попортив при этом его шкурки.
. . . . .Головы чудовищ оказались слишком большими, а лапы – чересчур короткими. Попробовав и так, и этак, и не удовлетворившись результатом, драконы раздраженно завизжали…

***

. . . . .- Милый! - с насмешкой произнесла Эквиль, наблюдая за бесплодными попытками драконов достать свою добычу. - Кажется, ты вытянул не тот козырь…
. . . . .- Ладно, ладно! – Раздраженно бросил жене Кхадгор. – Все равно, эти молокососы еще долго будут помнить встречу с моими любимцами…

***

. . . . .Самец дракона повернул голову, как будто прислушиваясь к чему-то, а потом повернулся к трещине спиной, задрал хвост и…

***

. . . . .- Знаешь, - сказал Кристиан, стараясь утешить брата. – Хорошо, что это были не черные драконы… Те могут еще и огнем плеваться…
. . . . .Хотя прошло уже больше пяти часов после отлета драконов, Крис старался не подходить к брату с подветренной стороны – уж очень сильно смердело от Никаса… И это даже не смотря на полтора часа, которые старший Варгас после того, как ящеры скрылись за горизонтом, потратил на то, чтобы счистить со своих доспехов довольно редкое органическое удобрение. За которое, кстати, фермер Дилан, не задумываясь, отвалил бы им кучу золота…
. . . . .- Спасибо, братец, утешил! – злобно огрызнулся Никас, пучком какой-то пожухшей травки безуспешно пытаясь стереть остаток драконьего помета со своего наплечника. – И все равно – я узнаю, что скрывается там, за туманом…

***

. . . . .- Ты посмотри, какой упорный! – с долей восхищения произнесла Эквиль. – Молодец!
. . . . .- Посмотрим еще! – пробурчал Кхадгор. – Не помогли звери – поможет стихия…
. . . . .С этими словами он достал из ящика стола склянку с какой-то белой дымкой, и вылил ее содержимое на фигурки двух человечков, карабкающихся по горам все выше и выше…

***

. . . . .Метель неутомимо пела свою песню вот уже вторые сутки подряд. Снег был повсюду – во рту, в глазах, в ушах и за шиворотом. Снег был в хлебе, который юноши жевали на ходу и в палатке, в которой они ночевали. Снег был даже во сне Никаса… А кроме снега еще был жуткий мороз…
. . . . .- Ник! Не спи! Вставай! Иначе замерзнешь!!! – тормошил Кристиан старшего брата, присевшего отдохнуть в ставший вдруг таким уютным большой сугроб.
. . . . .- Смотри, Ник! До вершины осталось совсем чуть-чуть… А там уже и туман… Еще немного, брат, и ты узнаешь, что скрывается за этим туманом!!! – чуть не плача, умолял Кристиан брата. – Вставай! Ты не смеешь так поступать со мной!

***

. . . . .- Хватит, Кхадгор! – решительно заявила Эквиль, отбирая у супруга склянку с метелью. – Ты же видишь, мальчишки пойдут до конца…А убивать их я не дам – на их счет у меня появились долгоживущие планы… Так что давай сделаем по-моему…
. . . . .- Что? – скривился Кхадгор. – Опять сотрем память и подсунем другие воспоминания? Замерзли бы – и все дела… И другие бы поостереглись ходить узнавать то, чего им знать совсем не следует… А все ты со своим милосердием…
. . . . .Последнее слово суровый бог произнес как ругательство. Эквиль, за долгие годы супружества уже привыкшая к своему мужу и не обращающая никакого внимания на его ворчание, достала из шкафа книгу с изображением спящего воина на обложке. Раскрыв книгу посередине, она склонилась над столом и сдула пыль с её страниц на фигурки двух юношей, из последних сил сражающихся с непогодой в горах…

***

. . . . .Никас проснулся от того, что какая-то особо бестолковая пчела приняла его ухо за новый вид цветка и настойчиво искала там пыльцу.
. . . . .Юный воин согнал пчелу и, сладко потянувшись, сел, с недоумением оглядываясь вокруг.
. . . . .Они с братом мирно почивали на роскошном ковре из луговых трав и цветов. Стреноженные лошади паслись неподалеку, с удовольствием лакомясь сочным клевером. Птицы начинали утреннюю распевку в густых ветвях окружающих их деревьев. Кристиан спал рядом, как в детстве подложив под голову сложенные лодочкой ладони и сладко посапывая носом.
. . . . .Никас толкнул брата в бок, заставляя того жалобно забурчать и пробормотать что-то типа «Мамочка, ну еще пару минут!…»
. . . . .Ник засмеялся и, сорвав травинку, пощекотал ею в носу брата. Кристиан оглушительно чихнул и тоже раскрыл глаза.
. . . . .- Представляешь, мне снилось, что мы вместо ярмарки отправились куда-то в горы, узнавать, что скрывается за туманом…- удивленно пересказал Никас свой сон Кристиану. – И там чуть не замерзли…
. . . . .- А мне снилось, что на нас охотились драконы, но не поймали… - поделился с братом Кристиан.
. . . . .Помолчал, еще что-то вспоминая, а потом зашелся в приступе неудержимого хохота:
. . . . .- А потом один из них наложил на тебя кучу своего помета!!!!
. . . . .Братья вместе расхохотались над столь нелепыми снами и, быстро позавтракав и оседлав отдохнувших лошадей, рысью пустились вдогонку за ушедшим уже довольно далеко торговым караваном.

***

. . . . .-Ну, вот и все! – удовлетворенно откинулась Эквиль на спинку своего стула. – И не надо никого морозить…
. . . . .Кхадгор скептически хмыкнул и, открыв тумбочку своего стола, принялся укладывать на свои места вытащенные оттуда пузырьки и колбочки.
. . . . .- Кстати, милый! – внезапно вспомнив что-то, обратилась к супругу Эквиль, чуть сдвинув к переносице свои прекрасные брови. – А что все-таки находится у тебя за туманом? Ведь ты даже мне не рассказал об этом.
. . . . .Кхадгор сделал вид, что не расслышал вопроса, наклонившись еще ниже и пытаясь отыскать закатившийся под стол особо непослушный пузырек.
. . . . .- Милый!? – повысила тон Эквиль.
. . . . .Внезапно захлопнувшаяся дверца тумбы стола чуть не прищемила Кхадгору нос, заставив того резко разогнуться и посмотреть прямо в глаза своей супруге.
. . . . .- Так что там у тебя за туманом? – с подозрением прищурившись, повторила свой вопрос уже не такая ласковая богиня.
. . . . .- Да так, дорогая… - вдруг смутившись, стал оправдываться грозный бог гномьего народа. – Ничего особенного…
. . . . .- Ну?!!! – повысила тон богиня людей. – Я жду!!!
. . . . .Кхадгор глубоко вздохнул, понимая, что с признанием больше тянуть не стоит.
. . . . .- М-м-м… Помнишь, любимая, лет пятьсот назад к нам заглядывал Локи и мы с ним вместе отправились сооружать новый мир, скрытый туманом от всего Элинора?
. . . . .- Прекрасно помню! Тебя не было два года, а потом ты месяц провалялся в кровати, ссылаясь на то, что ты жутко устал.
. . . . .- Ну да! Так вот… Тут такое дело… По дороге мы завернули к Бахусу, на праздник нового урожая, снять пробу с молодых вин…
. . . . .Кхадгор сокрушенно вздохнул, вспоминая сладость молодого вина и прелести лесных дриад и морских наяд, населявших дворец веселого бога виноделия.
. . . . .- И-и-и? – протянула богиня, глаза которой уже опасно потемнели.
. . . . .- Ну-у-у, в общем… - Кхадгор обреченно вздохнул. – Сортов вин было так много, и с каждого из них надо было снять пробу... Так что до тумана мы с Локи так и не добрались… Поэтому там, за туманами Элинора, до сих пор ничего нет… Дорогая, а зачем у тебя в руках наша фамильная сковородка???


. . . . .P.S. А вы думали, что быть богом – такое легкое занятие? Особенно когда твоя жена – богиня? Как бы не так… Я могу много рассказать вам из жизни богов. Но боюсь, что это будут уже другие истории.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:14

[BePeC]

26 этап Литературного конкурса - "Школьное сочинение "Как я провел лето"


. . . . .Дверь таверны Барфоса с грохотом распахнулась и стукнулась о косяк так, что висящие на стене щиты дружно подпрыгнули от страха на своих крючках, чуть не соскочив с них на пол.
. . . . .В дверях появилась Лин, дочь Барфоса. Волоча за собой по полу рюкзачок с прицепленной «на счастье» куколкой гнома она, надувшись, прошла мимо барной стойки, за которой обслуживал очередного посетителя ее папаша.
. . . . .- Привет, дорогая! Как прошел первый школьный день в новом учебном году? – весело поинтересовался Барфос, недоливая посетителю добрую четверть кружки пива.
. . . . .- Так себе…- сквозь зубы процедила Лин, выводя пальчиком на стенке стойки волнистую линию, которая причудливо складывалась в руну, обозначающее то, что воспитанным девочкам (да и мальчикам тоже!) в возрасте Лин знать, в общем-то, не положено.
. . . . .Барфос удивленно поднял брови и хотел поинтересоваться, что же так расстроило его любимицу в первый же день учебы, но тут его отвлек очередной посетитель, и Барфос тут же забыл про дочь – а что с мужиков еще взять-то???
. . . . .Лин, шаркая ногами по дощатому полу, прошла в самый дальний угол отцовской таверны. Усевшись за «своим» столиком она, против обыкновения, достала из рюкзака не любимые «Приключения детектива Андерхренца», а сложный и скучноватый «Задачник по домоводству от Домовенка К.» и, еще сильнее насупившись, погрузилась в решение очередной задачки.
. . . . .- Могу я поинтересоваться, что так расстроило мою маленькую госпожу? – вкрадчиво прошелестел за ее спиной тихий голос.
. . . . .- Привет, Трухлявый Пень! Да нет, все у меня нормально. – Не оборачиваясь, угрюмо бросила Лин через плечо.
. . . . .Маленький, выцветший от старости до цвета высушенной соломы, гоблин, работающий у Барфоса по совместительству официантом и уборщиком, усмехнувшись, выбрался из-за стула, на котором сидела девочка. Обойдя стол, он сел так, чтобы глаза Лин находились напротив его обвислого носа.
. . . . .- Малышка, неужели ты думаешь, что пятисотлетний Пень поверит тебе? Выкладывай, что там у вас в школе случилось?
. . . . .- А откуда ты догадался, что это случилось именно в школе?
. . . . .- Ну, тут и Андерхренцем быть не надо – и так все понятно. Ну, так что - расскажешь?
. . . . .Лин глубоко и судорожно вздохнула, в отчаянии махнув рукой:
. . . . .- Да как всегда – задали сочинение «Как я провел лето»…
. . . . .- И что – это повод так расстраиваться??? – старый гоблин от удивления даже свернул левое ухо в трубочку.
. . . . .- Ты не понимаешь, Пень! – уныло произнесла Лин. – Это не просто сочинение, а сочинение на конкурс! Школьный! Сначала будут отбирать лучшее сочинение в каждом классе школы, а потом - из всех лучших самое лучшее. Лучшее на всю школу!
. . . . .Она привстала со стула и навалилась на столешницу животом, почти касаясь кончика носа гоблина своим крохотным носиком, и продолжила:
. . . . .- Мы с ребятами болтали после уроков. Кто-то напишет про то, как ездил к маяку, кого-то родители брали на Остров. А один мальчик из 6-го класса даже в Темных Сводах побывал со старшим братом. А я? Что могу написать я? Как целое лето провела в Лонгхольме?
. . . . .- Ну, моя маленькая госпожа! В Лонгхольме тоже бывают интересные истории… – мягко улыбаясь, попытался успокоить ее Пень.
. . . . .- Бывают! Но только не со мной… - Казалось, что девочка готова уже расплакаться. – Мы целое лето с соседскими ребятами только и делали, что ничего не делали.
. . . . .- Хм… Если маленькая госпожа пожелает – я могу попробовать помочь убедить ее, что даже в ее «ничего не делании» было очень много интересных событий.
. . . . .Лин удивленно подняла голову и посмотрела на улыбающегося гоблина. Слезки, которые были вот-вот готовы побежать по ее румяным щечкам, спрятались, а носик перестал обиженно шмыгать.
. . . . .- Как это? – недоверчиво, как и полагается дочери торговца, спросила малышка.
. . . . .- Ну, например, так… - ответил Пень. – Ты мне рассказываешь, что вы делали с ребятами, а я говорю, что это было на самом деле.
. . . . .- Но я должна написать сочинения сама… – для вида Лин еще отнекивалась, но ее глазенки уже блестели, а руки сами доставали из рюкзачка пишущие принадлежности и бумагу.
. . . . .- А ты и будешь писать все сама. Я буду только редактировать. Так сказать, подбирать правильные слова. Ну что, согласна?
. . . . .- Давай попробуем!

***

. . . . .- … А еще однажды мы сорвали с клумбы дедушки Златована розу. А тут он выходит… Ну, мы с ребятами спрятались рядышком в кустах. А он когда увидел, что роза сорвана, оглянулся и сказал как-то так: «Я бы этих ……., кто ….. …. ….. и ….. …. …….., когда ……. …… через…… ….. всех.»
. . . . .Эта фраза, произнесенная Лин, заставила Пня задуматься о том, что лучше бы девичья память действительно была чуть более короткой, а самообладание Златована – чуть более крепким, чтобы он называл кошку кошкой, даже наступив на нее в темной комнате.
. . . . .Согнав смущение со своего морщинистого лица, Пень задумчиво почесал ухо:
. . . . .- Пожалуй, про это мы напишем так: «Все лето мы с ребятами собирали гербарии из разных представителей садовых и полевых растений. Самый удачный гербарий получился из цветов семейства розовых. Долгими зимними вечерами, смотря на этот гербарий, я буду вспоминать о том, каким же разноцветным было лето в Лонгхольме. В одну из жарких недель летнего отдыха у нас была фольклорная экспедиция – мы слушали, собирали и записывали местные поговорки, выражения и определения. Это было очень познавательно с точки зрения будущего образования. Кроме того, господин Златован в целях повышения нашей общей эрудиции прочел нам лекцию «О происхождении видов». Из его рассказа мы узнали много нового, интересного и ранее нам непонятного».
. . . . .- Ух, ты! – восхитилась Лин. – Здорово! А что такое «происхождение видов»?
. . . . .- Ну… - замялся Пень. – В-общем, это нужно знать, чтобы в дальнейшем можно было стать старостой.
. . . . .- А-а-а, понятно. А если я не хочу быть старостой? – почесала пуговку носа девчушка.
. . . . .- Тогда забудь то, что говорил Златован, раз и навсегда! – с неподдельным облегчением ушел от скользкой темы гоблин. – Что там у тебя еще «не было интересного»?

***

. . . . .- … А когда гусак тетушки Ирии погнался за нами, мы с мальчишками побежали на болота, к дяде Виркли. А у него там, оказывается, какие-то новые грибы росли… И вот эти грибы-то тот гусак все и сожрал… И как начал гоготать… Дядя Виркли как выскочит, как схватит палку, как припустит за гусаком… Бежит и гогочет.
. . . . .- Кто гогочет? Виркли?
. . . . .- Да нет, гусак! Он опять за нами побежал. А дядя Виркли молча бежал, у него рот был трубкой занят. Бежит, дым пускает…
. . . . .- Кто дым пускает, гусак?
. . . . .- Да нет же, Пень! Ну какой ты непонятливый! Дядя Виркли пускает дым, а гусак гогочет. И оба за нами бегут. Страшно было – жуть!
. . . . .- Догнали?
. . . . .- Кого?
. . . . .- Вас, естественно! Гусак с Виркли вас догнали?
. . . . .- Нет, конечно! Что ты! Они же старенькие… А мы молодые, юркие, в щель забора дяди Дилана шмыг – и нас не видно. А дядя Виркли с дымом и гусаком дальше побежали…
. . . . .- Ага, хорошо. Тогда пиши… «В здоровом теле – здоровый дух! Чтобы не потерять физическую форму за время летних каникул я вместе со своими товарищами организовала и приняла участие в эстафете «Веселые старты». В соревнованиях среди бегунов по пересеченной местности наша команда ушла от противников в далекий отрыв, и никто из команд «Серый гуси» и «Болотные грибы» так и не смог за нами угнаться». Записала?
. . . . .- Ага! Вот здорово!!! Пень, а где ты так научился красиво придумывать?
. . . . .- Да так, знаешь, Лин… Были учителя… - смущенно промямлил Пень, заливаясь краской по самые уши.

***

. . . . .Павлин по имени Ночь пышным опахалом распустил над Элинором свой прекрасный хвост, украшенный мириадами звезд.
. . . . .В таверне остались только самые стойкие ее посетители. Барфос уже несколько раз недовольно поглядывал в сторону столика, за которым его дочь что-то обсуждала с маленьким зеленым гоблином, но те были так увлечены делом, что трактирщик, памятуя о том, что характером дочь пошла в маму, не решался их беспокоить.
. . . . .- А вот третьего дня мы с ребятами принесли дяде Гаслану – ну, который охраняет подземелье, - кувшин молока и котомку свежих огурцов. Он все это съел и выпил, а потом очень часто бегал куда-то, а нас просил посторожить за него вход…
. . . . .Тут Лин осеклась, поймав на себе суровый взгляд гоблина.
. . . . .- А вот это, Лин, уже очень плохо! – неожиданно жестко сказал Пень девочке. – Мало того, что вы дурно подшутили над более старшим, чем вы, человеком, так еще и подземелье оставили без стражи. А ну, не ровён час, полез бы оттуда кто? И что бы тогда было с вами? Со всеми нами?
. . . . .Лин испуганно вжалась в спинку стула. Кажется, до нее только сейчас дошло, чем бы могла обернуться уже не казавшаяся такой смешной шутка.
. . . . .- Пообещай мне, маленькая госпожа, - продолжил старый гоблин. – Пообещай, что никогда больше ни сама не будешь так поступать, ни другим не дашь это сделать.
. . . . .Лин испуганно закивала головкой.
. . . . .- Пожалуй, - вновь улыбнулся гоблин, – мы не будем вставлять этот эпизод в наше сочинение.
. . . . .- Тем более, - продолжил Пень, бросив взгляд на стопку исписанных листов бумаги рядом с Лин, – что мы и так уже написали, кажется, предостаточно.
. . . . .- Хорошо! – воспряла духом Лин. – Все – так все! Я только перепишу все начисто и без ошибок.

***

. . . . .Прошло несколько дней.
. . . . .Дверь таверны Барфоса с грохотом распахнулась и стукнулась о косяк так, что висящие на стене щиты дружно подпрыгнули от страха на своих крючках, чуть не соскочив с них на пол.
. . . . .В дверях появилась Лин, дочь Барфоса. Вприпрыжку пронеслась она мимо барной стойки, за которой ее папаша, как всегда, недоливал пива очередному посетителю, и повисла на шее у маленького зеленого гоблина, уныло подметающего пол старой потрепанной метлой.
. . . . .- Пень! Миленький! – горячо зашептала она на ухо гоблину. – Наше сочинение выиграло! Оно – лучшее в школе! Спасибо тебе огромное!
. . . . .Растроганный гоблин мягко отстранился от девчушки и погладил ее по голове.
. . . . .- Не «наше», а «твое», маленькая госпожа! Я всего лишь кое-что подправил в нем. И я очень рад, что ты стала лучшей в этом конкурсе! А кто оценивал сочинения?
. . . . .- Директриса школы, учительница родного языка и староста - дедушка Златован. Он, кстати, очень покраснел, когда мой рассказ зачитывали вслух перед всей школой. И мне от него еще и специальный приз достался – «За красоту и точность изложения».

***

. . . . .…На следующий день староста Златован весь день постригал и прореживал кусты, окружающие его дворик, посередине украшенный клумбой с пышными розами….

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:15

[BePeC]

27 этап Литературного Конкурса - "Что такое осень? Это..."


. . . . . Грорх дремал, лежа на желтых облетевших листьях, всем телом впитывая в себя лучи стоящего высоко над головой осеннего солнца, которое уже не обжигало, а с ласковой, понимающей улыбкой согревало, отдавая последние капли своего тепла тем, кто больше всего в нем нуждался.
. . . . . На дворе стоял октябрь...
. . . . . Не сентябрь, который отчаянно завидует брату-августу и пытается подражать ему в мелочах, и не простывший ноябрь, обозленный из-за своей вечной простуды на весь мир.
. . . . . Октябрь... Спокойный, уравновешенный месяц...
. . . . . Золотую осень надо любить не в горах, где проводили большую часть времени сородичи Грорха, а на вершине холма, стоявшего посередине мертвого Соли-Дора, куда Грорх и забрался вчера вечером, чтобы отдохнуть в умиротворяющей красоте медленного увядания природы.
. . . . . Он любил это место и любил это время года, когда слышны были крики последних птичьих стай, готовящихся к припозднившемуся отлету, когда дуб, росший на той же вершине, нежно укрывая маленького Грорха своей могучей спиной от ветра, на ушко рассказывал ему свою осеннюю добрую сказку.
. . . . . Небо, ультрамариновое летом, потеряло глубину своей окраски, но пока еще не перестало быть таким же прозрачным, как и в летние месяцы. Все также неторопливо плыли по нему облака, вслед за птицами отправляясь в невероятно далекое, абсолютно новое и неизвестно где и когда заканчивающееся путешествие.
. . . . . С холма, который Грорх облюбовал себе в качестве ложа, были прекрасно видны бескрайние луга, лежащие за Соли-Дором. Они давно уже были готовы примерить на себя пуховую мантию, сотканную для них Зимой-умелицей, но побаивались, что сейчас их белоснежное одеяние будет выглядеть несколько неуместно. Отсюда, с вершины, было видно, как одетые в желтое кокетки-березы, росшие у подножья холма, с завистью разглядывали багряный наряд соседок из кленовой рощи. Перешептываясь между собой, белотелые стройные модницы обещали к следующей осени сшить себе что-то похожее по фасону и расцветке. Клены, которым сплетник-ветер не преминул сообщить о готовящемся демарше со стороны соседок, только покачивали своими красными головами, посмеиваясь в кору.
. . . . . Расшалившийся ветер сорвал висевшую меж барбарисовых веточек, всю в капельках росы, последнюю паутинку и, набаловавшись со своей новой игрушкой, шаловливо пристроил ее прямо на нос Грорху. Почувствовав на своем органе обоняния что-то лишнее, Грорх проснулся и задумчиво уставился на нарушительницу его покоя, сведя глаза как можно ближе к переносице.
. . . . . Вытянув губы трубочкой, он дунул, что было сил, но проклятая паутинка не соизволила отреагировать на столь бурный порыв ветра, хотя минутой раньше прекрасно поддалась порыву куда менее сильному. Пришлось снимать ее с носа вручную.
. . . . . «Паутины сегодня низко летают, – подумал Грорх про себя. – Наверно, к дождю».
. . . . . Он прикрыл глаза и собрался продолжить так некстати прерванное погружение в нирвану, но тут его чуткие уши расслышали звон, который раздается при ударе подкованным каблуком сапога по камням, разбросанным на склонах холма.
. . . . . «Ну кого там еще несет так некстати? – начинал раздражаться Грорх. – Просто покоя нет. Кто бы ты ни был – шел бы себе мимо!»
. . . . . Но его мечтам не суждено было сбыться…

. . . . . – Эй, ящер-переросток! – послышался из-за спины Грорха чей-то довольно громкий, но дрожащий голос. – Выходи на смертный бой, драться будем!
. . . . . Грорх открыл глаза и удивленно повернул голову…
. . . . . Между двумя небольшими валунами, лежащими недалеко от его «постели», стоял худенький, щуплый и какой-то очень напряженный человеческий воин в доспехах, на солнце отливающих сочным изумрудным цветом. В правой руке, почти не дрожащей, он сжимал неприлично короткий меч, а левая (уж непонятно каким образом она справлялась с такой тяжестью) удерживала большущий круглый щит. Щит был так велик, что скрывал тело воина от уровня глаз, ярко сверкающих из-под рыцарского шлема, до колен.
. . . . . Воин сделал еще один шаг вперед и угрожающе взмахнул мечом.
. . . . . Грорх тоскливо наморщил нос… Вот ведь досада! Ну почему обязательно найдется какой-нибудь «воитель», которого хлебом не корми – дай только испортить все очарование такого прекрасного осеннего дня?! Что ему здесь – медом намазано?
. . . . . Вздохнув, Грорх встал, тяжело переступив всеми четырьмя лапами, и развернулся навстречу этому «венцу природы». Тень от расправленных во весь размах крыльев накрыла воина огромным покрывалом. Воин заметно поскучнел, но, решив не отступать от своей цели, снова взмахнул мечом. Правда, уже не так уверенно и грозно.
. . . . . – Ну и выйду! – прошипел Грорх, раздраженно похлестывая себя по бокам кончиком собственного хвоста, украшенного иглообразными костяными наростами. – Чего ореш-ш-шь?
. . . . . Меч со звоном выпал из ослабевшей руки воина.
. . . . . – Он говорит! – ошеломленно промямлил рыцарь и… осел на песок, погружаясь в глубокий обморок.
. . . . . Грорх опять тяжело вздохнул. Ох уж эти рыцари! Сначала мечами машут, кричат чего-то, заклинаниями почем зря сыпят… Потом, правда, еще громче кричат… От страха… Но уже на полном ходу и чаще всего – повернувшись к Грорху спиной. Как будто это кому помогало …
. . . . . Грорх подошел к распластавшемуся на песке телу и, обнюхав его со всех сторон, лег рядом так, чтобы не попасть в поле зрения воина, когда тот очнется.
. . . . . Очнулся воин довольно быстро – минут через пять. Приподнявшись на локтях, он с совершенно безумным видом начал озираться по сторонам, выискивая кого-то. И, конечно же, нашел!
. . . . . – Здрас-с-с-ти! – вежливо поздоровался Грорх, когда глаза воина встретились взглядом с его глазами.
. . . . . Воин смешно хрюкнул и вернулся к досрочно прерванному обмороку.
. . . . . Грорх раздраженно сплюнул на кустик барбариса, росший неподалеку. Кустик вспыхнул и, опав, превратился в кучку пепла.
. . . . . – Упс-с-с! – смутился Грорх.
. . . . . Он успел проводить в полет еще одну группу облаков, когда лежащий рядом с ним воин застонал и пошевелился.
. . . . . Увидев вольготно развалившегося рядом с ним изумрудного дракона, воин уже хотел сделать обморочный хет-трик, но Грорх сердито обхватил начинающее оседать тело хвостом и легонько его встряхнул.
. . . . . – Эй! Ты дратьс-с-ся приш-ш-шел, или обмороки коллекционировать? Будь же с-с-самцом!!!
. . . . . От энергичной тряски шлем соскочил с головы воина, и по его… простите… ее плечам рассыпался целый водопад огненно-рыжих волос.
. . . . . – Упс-с-с! – опять смутился Грорх, но второго кустика барбариса рядом не было, и Грорх решил повременить с плевком. – Так ты – с-с-самочка!
. . . . . – Я не «самочка»! Я Риона! – несмотря на потрясение и тряску возмутилась обладательница роскошной шевелюры. – Отпусти меня!
. . . . . Грорх пожал плечами и послушно разжал кольцо хвоста.
. . . . . Падение с высоты нескольких ярдов было довольно болезненным и достаточно громким. Чувствительно приложившись об землю местом чуть пониже спины, девушка уселась на холм, отвернулась от Грорха и, обхватив колени руками, горько заплакала.
. . . . . С таким чудом Грорх сталкивался впервые и просто не знал, как ему поступить. От удивления он сел на задние лапы, почесал в затылке кончиком хвоста и чуть коснулся носом плеча девушки.
. . . . . – Эй! Как там тебя? Риона! Так что – дратьс-с-ся будеш-ш-шь?
. . . . . Рыдания усилились…
. . . . . Грорх изогнул шею и попытался заглянуть девушке в глаза.
. . . . . – Отстань! – сквозь слезы закричала та. – Чего ты ко мне привязался?! Съешь меня – и делу конец!
. . . . . От возмущения Грорх чуть не прикусил свой язык.
. . . . . – Я привязалс-с-ся? – рыкнул он в ответ. – С-с-сама приш-ш-шла, с-с-сама на бой нарывалас-с-сь, а теперь – «еш-ш-шь её». Больно мне нужен твой холес-с-стерин! Да ещ-щ-ще потом обломки дос-с-спехов из зубов выковыривать! Проваливай, откуда приш-ш-шла!
. . . . . Он отвернулся и сел к истеричке спиной.
. . . . . Через пару минут всхлипывания стали тише, а еще через пять минут источник всхлипов, громко высморкавшись, подошел и сел рядом с рассерженным драконом.
. . . . . – Прости! – шмыгнула Риона покрасневшим носом. – Мне, как всегда, не везет…

. . . . . Через полчаса Грорх знал, что Риона – курсант начального звена Лонгхольмкого отделения Лангардской* Военной Академии, а он – ее первое практическое задание. «Вернее, – спешно поправилась Риона, заметив, как изменился его взгляд, – не ты сам, а какой-нибудь зверь, у которого нам надо добыть что-нибудь ценное». Все ее товарищи давно уже справились с задачей, и лишь ей одной дико не везет… «А все потому, – смутившись, продолжила девушка, – что мне жалко зверушек убивать».
. . . . . «Зверушка» пристально посмотрел на Риону, все более и более убеждаясь, что она все-таки сильно ударилась при падении головой (а он и не заметил), или мозги у нее именно в том месте, которым она ударилась.
. . . . . – А зачем же ты тогда вообщ-щ-ще пош-ш-шла в эту Академию?
. . . . .– Магичкой-травницей хочу стать. А вводный курс у всех одинаковый. Вот и мучаюсь…
. . . . .Болтая то об одном, то о другом, они и не заметили, как на бархате небосклона россыпями алмазов зажглись первые звезды. За это время Риона рассказала Грорху много баек из ее жизни в городе, а Грорх – много историй об обитателях за городскими стенами. Когда Грорх заметил, что девушка стала мелко дрожать от холода, он распахнул полотнище крыла и несмело укрыл им тонкое девичье тельце.
. . . . . – А почему никто не знает, что драконы говорят?
. . . . . – Да знаеш-ш-шь, ко мне как-то не разговоры рас-с-сзговаривать ходят … А с-с-сразу молча заклинаниями бьют… И чащ-щ-ще вс-с-сего – исподтишка.
. . . . . Над горизонтом поднялся молодой месяц, выкрасив долину Соли-Дора призрачно-белым цветом.
. . . . . – Ну, я, пожалуй, пойду… – несмело сказала девушка, выпутываясь из укрывшего её драконьего крыла, как из огромного теплого одеяла.
. . . . . – А как же твое с-с-сзадание? – растерянно спросил Грорх.
. . . . . – А, – беспечно махнула рукой Риона. – Придумаю что-нибудь!
. . . . . – Пос-с-стой!
. . . . . Грорх встал, подошел к дубу и, зажмурив глаза от удовольствия, стал с наслаждением чесаться об него спиной. Риона наблюдала за ним, широко распахнув глаза от удивления.
. . . . . Начесавшись всласть, Грорх встряхнулся всем телом и, подобрав что-то с земли, направился к девушке.
. . . . . – Протяни руку! – скомандовал он.
. . . . . Риона послушно протянула вперед руку и почувствовала, как в нее легло что-то гладкое, легкое и очень приятное на ощупь.
. . . . . – Вос-с-сзьми! Пусть это будет твоей добычей! Я вс-с-сё равно линять начал…
. . . . . На ладони Рионы, закрывая почти всю её поверхность, лежало несколько темно-зеленых, почти черных в сумеречном свете, чешуек дракона.
. . . . . – Спасибо! – тихо прошептала она. – Только я их все равно в Академию не отдам… Я их оставлю себе… На память…
. . . . . – Отдай! – усмехнулся Грорх. – На память я тебе кое-что получш-ш-ше подарю. Вот, например… Из моей коллекции…
. . . . . И протянул ей левую переднюю лапу. На самом кончике драконьего когтя было надето изящное золотое колечко в виде переплетенных стебельков клевера с переливающимся аметистом в центре.
. . . . . – Это – артефакт удачи. – Грорх опять почесал в затылке кончиком хвоста. – Правда, предыдущему владельцу оно не очень помогло. Но тебе поможет обяс-с-сзательно!
. . . . . Риона покраснела и надела колечко на средний палец правой руки.
. . . . . – Спасибо тебе большое! Никогда его снимать не буду!
. . . . . – А можно, – нерешительно продолжила она. – Можно, я к тебе еще как-нибудь загляну?
. . . . . – Я буду ос-с-счень рад! – серьезно ответил Грорх.
. . . . . И, усмехнувшись, добавил:
. . . . . – Ты только когда придеш-ш-шь с-с-скажи что-нибудь с-с-сначала, чтобы я не обос-с-сзналс-с-ся…


. . . . . Шум шагов Рионы давно уже затих в ночи, а Грорх всё еще всматривался ей вслед. Своим драконьим зрением он еще долго различал идущую фигурку девушки, волочащую за собой огромный круглый щит, на который Грорх слегка подышал «для убедительности» и оставил пару царапин своими когтями.
. . . . . – Обожаю осень! – вслух подумал Грорх и повалился на бок, провожая взглядом очередной караван облаков.
. . . . . Грорх был абсолютно уверен, что колечко принесет Рионе удачу… Ведь оно было из его коллекции драгоценностей, а дракон чувствует каждую свою безделушку, как бы далеко она не находилась. Поэтому теперь Грорх всегда будет знать, где Риона, и угрожает ли ей какая-либо опасность. И если что – успеет прийти к ней на помощь. Все-таки хорошо, когда у тебя есть друг. Особенно если ты – дракон!

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:15