25 ответов в теме

[Стасичка]

Уважаемые игроки!

. . . . .Мы начинаем 53 этап Литературного конкурса.
. . . . .По результатам конкурса будут названы победители в каждой из двух номинаций (Проза, Поэзия), а так же участники, занявшие 2 и 3е места. Размер призов в обеих номинациях одинаковый. В случае, если в номинации прислано до 10 работ, то распределению подлежит 3 призовых места. Участники, занявшие 1 и 2 место, получат 50 и 30 золотых соответственно, а так же возможную публикацию на инфопортале игры с указанием авторства. Третье место - приз в 20 золотых. В случае, если в номинации прислано более 10 работ, то распределению подлежат еще 2 дополнительных места. Участники, занявшие 4 и 5 места, получат поощрительные призы в 10 золотых. В случае, если в одной из номинаций прислано менее 5 работ, то номинации объединяются.
. . . . .Принять в конкурсе участие может каждый, кто чувствует в себе литературный талант.

Что требуется от Вас:
1. Внимательно прочитать тему конкурса.
2. Придумать любое литературное произведение на заданную тему со следующими ограничениями:
а) Это не должен быть плагиат (плагиатом не будет считаться удачный "ремейк" какой-либо песни). Все работы будут проверяться. Воровство чужих текстов будет считаться прямым оскорблением Администрации со всеми вытекающими последствиями.
б) Он должен иметь какое-то отношение к теме конкурса и непосредственно связан с проектом ТМ. К примеру, если тема будет Таверна Барфоса, то соответственно тексты могут быть:
. . . . .- Рассказ о потасовке в этой таверне с участием игровых персонажей
. . . . .- Какая-то история, рассказанная в таверне с соответствующим антуражем
. . . . .- Жизнь самой таверны, история её строительства и существования до нашего времени
. . . . .- Стихи о каком-то событии или персонажах в таверне
. . . . .- Миниатюрка из жизни постояльцев таверны
. . . . .- Застольная песня в таверне
. . . . .Тогда как рассказ, например, о схватке в развалинах Соли-Дора двух воинов не будет оцениваться ни в коем случае, как бы красочно он ни был написан. Подобные тексты, если уж они у Вас есть, лучше отложить до следующего конкурса (вдруг совпадёт с темой).
. . . . .Так же не будут оцениваться тексты, имеющие лишь косвенное упоминание о таверне. Например, история огромной битвы, когда случайным ядром катапульты была разрушена таверна, или стих о битве охотников за приключениями, которые начали свой путь из таверны, и она упоминается мимоходом.
в) Он должен соответствовать нормативам по объёму.
. . . . .Для стихов - от 500 знаков.
. . . . .Для рассказов от 2000 знаков.
Расхождения с нормами прощаются, но добавляют лишний минус при оценке.
(Число знаков можно проверить в текстовом редакторе Microsoft Word или ICQ)
г) текст должен быть написан на литературном русском языке.
3. Проверить свой текст в текстовом редакторе Microsoft Word или попросить консультации у знакомых корректоров, поскольку тексты, содержащие множество ошибок, будут получать низкие баллы при оценке.
4. Послать результаты своего творчества на почту [email protected] с указанием игрового ника, ника на форуме и активной ссылки на Вашего персонажа в теле письма.
Для участников, не знакомых с терминологией, привожу пример. Мой игровой ник Стасичка, активная ссылка на моего персонажа выглядит так: http://www.tmgame.ru...
Работы принимаются ТОЛЬКО в формате документа Microsoft Word.
На каждую полученную работу отправляется подтверждение «Спасибо, получено». Если Вам не пришло такое подтверждение, то либо Ваша работа не дошла, либо она оформлена с нарушением требований.
5. Терпеливо ждать результатов.

. . . . .В процессе оценки каждый член жюри расставляет участвующие в конкурсе работы по местам: с первого по i-ую работу, где i – количество присланных работ. Все места работы суммируются. В конкурсе побеждает работа, набравшая наименьшее количество баллов. Если несколько работ получают одинаковое количество баллов, то они, соответственно, занимают одинаковые итоговые места.
. . . . .Если от одного участника будет несколько работ в одной номинации, то в борьбе за призовое место будет участвовать работа, набравшая наименьшее количество балов по итогам оценки жюри.

. . . . .Итак, в Пятьдесят третьем этапе Литературного конкурса будут участвовать работы, присланные до 24:00 08 октября 2011 года на указанную в теме электронную почту.

. . . . .Тема Пятьдесят третьего этапа литературного конкурса: "Миражи, миражи, миражи…".

. . . . .Все вопросы, связанные с проведением и участием в конкурсе, а также все обсуждения, связанные с проводимым этапом, следует размещать тут

[Стасичка]

Работа №1

Мечты никогда не бывают плохими,
Коварными, черствыми, горькими, злыми,
Они позволяют невольно забыться,
Порхать над водой и землей, словно птица.

Мы все иногда понемногу мечтаем
В миру овладеть нарисованным раем,
Но эти мечты остаются мечтами,
А время течет проливными годами.

Сегодня мы здесь, ну а завтра нас нету,
Ведь жизнь пролетает безликой кометой,
Собой озаряет полночное небо,
Но меркнет, и путь ее дальше неведом.

Мечты помогают не думать об этом,
Во тьме нам сияют серебряным светом,
Лучистою нитью ведут по дорогам,
Которым не ведом ни страх, ни тревога.

Сумеет ли кто удержать это благо?
Поймать же мечту невозможно однако...
Но можно при этом мечтать незаметно,
Что дивный мираж не исчезнет бесследно.

[Стасичка]

Работа №2

Привет. Я хум, и я не гномоман.
Со мной, друзья, случается другое,
Что не дает мне, воину, покоя,
И рушит все порядки и устои…
И не подумайте, что я сегодня пьян!

Вот с гномом ты в бою который час,
И – чувствуешь, что будто отбегаешь,
«Там» дверь кому-то быстро открываешь
Или (пардон, но правда) отливаешь,
И – пропускаешь ход и ловишь в глаз.

Я может быть один такой урод?
Но вдруг и вам бывает не до смеха,
Когда уловишь что-то вроде эха:
Ты здесь пыхтишь под тяжестью доспеха,
И где-то «там» готовишь бутерброд?

И как бы сильно не входил ты в раж,
Но словно раздвоение какое:
Чужая мысль про мамино жаркое
И курсовая, и дитё больное.
Такое чувство, что кругом мираж.

И ранг – мираж, и доблести – мираж,
Мираж – все, что от схватки ожидаешь.
И ты внезапно с болью понимаешь,
Что все, что своей жизнью ты считаешь, -
Игра, где ты лишь чей-то персонаж.

---

Хотя, возможно, быть совсем иным
Порядку в мире вовсе не мешает:
Ведь совершенно же не представляет
Мальчишка, что тебе медаль «качает»,
Что ты – реальный! - управляешь им.

[Стасичка]

Работа №3

Шел дождь, и небо было хмуро,
Я зонт не взял в который раз,
Теперь же с головой понурой
Плутал в миру в тот грустный час.

Я брел вперед, не зная цели,
Под небом, полным пустоты,
Лишь капли мелкие шумели
В наряде серой красоты.

То был обычный день без красок,
Один из многих тысяч дней,
Лишенный радости и масок,
Он заставлял идти скорей.

Ни улиц, ни дорог не ведал,
Не слышал возгласов людей,
Ступал туда, где прежде не был -
Мне становилось холодней.

Я не считал шагов усталых,
Ни разу не смотрел назад,
И лишь в одних глазницах впалых,
Горел осенний листопад.

Туман, сковавший мою душу,
Заполнил мраком изнутри,
Стараясь вырваться наружу
И вытеснить приход зари.

Но я не знал, что в это время,
За мной текла бесшумно тень,
Из капель неба, словно семя,
Она кроила светлый день.

Лицо из капелек прозрачных,
Улыбка из шальной росы,
И стан богини сей прекрасной -
Не описать мне той красы...

Весь мир разбился в два осколка -
На черно-белый и цветной,
Вдали маячил образ волка,
А сзади веяло весной.

Ведь за спиной светило солнце,
Раскрылись нежные цветы,
И образ тени из оконца,
Манил меня за грань черты.

Но я тогда не обернулся,
Продолжив путь свой в никуда,
А дождь хлестал в лицо без пульса,
Посыпав градинками льда.

[Стасичка]

Работа №4

Миражи, миражи, миражи

Мертвые земли, кругом ни души.
Песок, солнцепек и ни капли воды.
Отбился отряд и сбился с пути.
Дорогу он к дому не может найти.
Во рту пересохло и тело знобит.
Лишь пыль от сапог и солнце в зенит
Отряд пробирается, еле идет.
Но вот перед ними оазис встает.
Все зелено, тень и речка течет.
И кто-то к оазису с криком «Вперед».
Последние силы вложит в рывок.
Но как прибежит – мираж пропадет.
И воин без сил на песок упадет.
К отряду он больше уже не прейдет.
И так пройдет час , а может другой.
Мираж по пятам идет за тобой.
Он манит, ласкает, надежду дает.
Но лишь ты поддался, он душу берет.
Отряд уменьшается, еле идет.
Мираж дело знает.
Никто не дойдет.

[Стасичка]

Работа №5

Забыть обо всем и вернуться обратно
В беспечную юность утраченных дней,
В ушедшую прочь вереницу аллей
Желал и мечтал я неоднократно.

Когда-то я был неразлучен с улыбкой,
Я жил не спеша и не ведал проблем,
Не знал ни о чем, не вникал в суть дилемм,
И жизнь мне казалась красивой и гибкой.

Я словно летал, я игрался беспечно,
Старался упрятать минуты в сачок,
Но мог ли я сердцем усвоить урок,
Что счастье на свете не может быть вечно?

В зеленом саду моих грез я был молод,
Мой мир сновидений меня утешал,
От взора был скрыт тот конечный причал,
Который впервые навеял мне холод.

Раскрылись глаза, но смотреть не умели,
Ведь правда тогда причинила мне боль,
Но дымка обмана сошла исподволь,
Собой обнажив неприкрытые щели.

Ошибся. Не мог, не хотел примириться,
Упорно хватал за обрывки мираж,
Поймал журавля, придержал экипаж,
Но птица в руке оказалась синицей.

Иллюзия света рассыпалась пеплом,
Кивнув на прощанье исчезла вдали,
Оставив меня на песчаной мели,
В искомом саду, но уже опустелом.

Я не был готов, но не выпал мне выбор,
Истома прошла, не оставив следа,
Я все же мечтаю сейчас иногда
О том, что когда-нибудь будет красиво...

[Стасичка]

Работа №6

Между теплым Восточным и пасмурным Западным морем,
Как волшебный цветок на ладони твоей - Элинор,
Белоснежный, воздушный, прекрасный - раскинулся город.
Город гномов и город людей – Соли-Дор.
Город –памятник миру, согласью и дружбе навек,
Где всегда неразлучны как братья гном и человек,
Белый мрамор, златая чеканка, сверкающие витражи
Миражи, миражи, миражи…

Дружно кружки звенят с добрым элем и крепким вином,
Тесно в лучшей таверне от множества шумных гостей
Мирный фермер и грозный боец, за широким столом
Отмечают с размахом, помолвку любимых детей.
Шутки, музыка, смех, пожеланья - «Совет да любовь молодым!
И детишек побольше, и счастья, и радости им».
Ведь отныне союз человека и гнома нерасторжим!..
Миражи, миражи, миражи…

И Любовь возвратилась, и в души вошла как хозяйка.
Осветила влюбленных глаза удивительным светом,
Погасила вражду и затеплила нежность в лампадках,
Музыканту напев подсказала, стихи нашептала поэту.
И струилась над миром ночным серенада
О любви, о земной, что богами дана нам в награду,
О короткой и вечной, и непостижимой как жизнь.
Миражи, миражи, миражи…

Над Кхатогом и над Лонгхольмом - тревожный рассвет.
Точит меч человек, правит гном, боевой свой топор.
Скоро снова сойдутся в бою, не на жизнь, а на смерть,
Чья душа превратится в песчинку твою, Соли-Дор?
И любовь, равнодушием втоптана в грязный песок.
И подернулся пеплом сожженной души уголек,
В изумрудных глазах чей-то образ неверный дрожит…
Миражи, миражи, миражи…

Все, как прежде, незыблемо и неизменно
В мире боли, коварства, насилья и лжи.
Счастье, радость, надежда, любовь и верность –
Ми…ра…жи…

[Стасичка]

Работа №7

Ночь в таверне

Ворон в небе одиноко кружит…
Гном седою бородой дорожит…
- Эй, хозяйка, ты там что ворожишь?
Миражи?!
- Миражи…

- На тебя тут глаз юнец положил,
Свое сердце он тебе предложил,
Ты об этом мне сама расскажи!
- Миражи?
- Миражи…

- Расскажу тебе, старик, не брюзжи,
Я хотела его спать уложить,
А он Родину мечтал ублажить:
«Подскажи,
как служить!»

«К Торадору в башню путь проложи,
Он приказ тебе отдаст – не дрожи!» -
Каблуки считают вниз этажи,
Он бежит
в миражи…

Ему в спину: «Друг предаст – не тужи,
Он с любимою твоей будет жить!
Ведь МЕНЯ ему ты сам одолжил!!!
Миражи
заслужил…»

Рассказала тебе, как на духу,
Только «друга» стерла сразу в труху,
Он валяется сейчас наверху
На меху,
Пьяный в пух.

Вдрызг рассыпались осколки души,
Собери, старик, из них витражи,
Полюбуйся сам, людей посмеши…

МИ-
РА-
ЖИ!

[Стасичка]

Работа №8

Играю в техномагию давно,
Однако не пойму никак.
Зачем народ друг друга бьет?
Ведь что милее может быть,
Чем толпы монстров для тебя!

Весь день, всю ночь они с тобою
Готовы вечно умирать и молча появляться,
Делиться шкуркой, лапкой и деньгами,
И даже молот сами принесут к аукциону!
Мираж ли это иль реальность?!
Но как, же не поверить в это…

Я вижу карту мира одним лишь только взглядом -
Вот скорпионы Омакшана здесь,
А рядом пляшут танцы водяные!
Взвод гусаков монументально ждет меня,
И даже миниботы машут лапкой мне!

Ах, как люблю я миражи
Жаль только приглядеться стоит
И все уходит…
И снова пустота в долинах.
Одни лишь люди ищут крови…

[Стасичка]

Работа №9

« С надеждой, что полновесные номинации
конкурса никакой не мираж»

Нам тему свежую подкинули к субботе.
Знай сиди тихонько - думай, да пиши.
Но где найти талант и музу для работы?
И как узнать, где в Элиноре миражи?

Друзьям с расспросами я надоел всем в чате.
С врагов известия вытряхивал мечом.
Остыл мой ужин и бутылка не почата.
Сниму доспехи. Ухожу за миражем.

Дракон у аука когда-то был, ребята?
Там где свой труд бойцы меняют на гроши.
Но оказалось, это просто глюк проклятый.
Обычный глюк, а это вам не миражи.

Надежда тешилась, на остров как позвали.
Игра здесь делает крутые виражи.
Воитель в призрачном и тёмные подвалы.
Миракл в тумане, но никак не миражи.

Мне в Темных сводах по секрету нашептали,
когда на респе обсуждали эту блажь.
Они чудовища с Лох-Неса подсказали.
Но Уух-Тум лишь младший босс, а не мираж.

А вот Яр-Марко и его помощник рядом.
Их предложения, как денежный шантаж.
Но лотереи больше мне его не надо.
Он приезжает - уезжает, как мираж.

Так день прошел и нет зацепок даже.
Напрасны поиски и спал уже кураж.
Наступит время, мы ещё себя покажем.
Ну а сегодня чую то, что приз – мираж.

[Стасичка]

Работа №10

*****

Соткан воздух из боли и страха,
Вновь и вновь мы – один на один,
Восставая из пепла и праха,
Бьемся насмерть у древних руин.

Наша музыка – ярость сражений,
Зло и ненависть – наша судьба,
За нелепость и стыд поражений
Месть твою горько пью я до дна.

Друг для друга – пощады не знаем.
Защищая свои рубежи,
Не забыть бы… Мы только играем!
Твой Кхатог. Мой Лонгхольм. – Миражи…

Где-то в городе сумрачно-синем,
Звезд не видя цветной хоровод, –
Бьешь наотмашь! Слезами бессилья
В том бою я встречаю восход.

Но по улицам бродишь уныло,
Если вижу тревожные сны.
Дни без встречи давно нам постылы,
Друг без друга нам ночи – пресны.

И за далью чужих километров,
Пробудившись от призрачных снов,
В ритме сердца, в дыхании ветра
Я услышу пронзительный зов.

Не послышалось! Снова и снова!
Голос твой повторяет слова.
И в круженьи тех слов незнакомых
Гнев – любви уступает права.

Истомясь нетерпением встречи,
Долгожданно, один на один,
Чтоб зажечь светлой нежности свечи,
Мы сойдемся у древних руин.

Посмотри! Мое сердце – живое!
Лишь в ладонях его удержи…
А что было – забудем! Пустое!
Миражи, миражи, миражи…

[Стасичка]

Работа №11

В своем клане Шейдра заслуженно считалась самой лучшей воительницей. Невысокий, даже по меркам гномов, рост и изящное телосложение она компенсировала устрашающей боевой неистовостью и несгибаемым упорством в достижении любой цели. Изнуряя себя ежедневными тренировками, она добилась того, чтобы встать вровень с самыми сильными и ловкими воинами подгорного племени. Кинжалы призрачного воина в её нежных пальцах с ровным гудением разрывали воздух, расплываясь в мерцающие смертоносные полусферы. Огромная секира разрушителя порхала в руках хрупкой девушки, словно бабочка, заставляя удивлённо хмыкать даже кряжистых бородатых сокланов. Не было в клане Ревнителей более доблестной воительницы. И ночью, и днём, и поздним вечером её точёную фигурку, соблазнительно обтянутую синим шёлком костюма призрачного воина, можно было увидеть на арене, где она неустанно сеяла смерть среди врагов своего народа.
Многие гномы мечтали повести Шейдру с собой под венец, однако если что-то и могло поспорить с яростной отвагой прекрасной гномы, то только её каменная неприступность. Известнейшие гномы клана пытались снискать её расположение богатыми дарами, щедрыми ухаживаниями, славными подвигами, но всем она отказывала, порой вежливо и ласково, порой унизительно смеясь. Злые языки поговаривали, что Шейдра слишком зазналась от своих успехов, и позволит быть рядом с собой лишь тому гному, который будет сильнее её. Такие ещё оставались, но вряд ли их можно было считать героями девичьих грёз. Один из них был низок ростом, носил зелёный костюм и мало общего имел с гномьим племенем, другой слишком погряз в своём бандитском прошлом, а про третьего поговаривали, что он приспешник одного из демонов ада...
Но даже сам кхадлорд Ревнителей, прозванный за свою проницательность Всевидящим, не догадывался о настоящей причине, по которой Шейдра столь страстно штурмовала арену. Разгадка была проста: гномой владела любовь. Но возлюбленного своего нашла она не на земле, а в небесах. Иногда над пустынными просторами арены ей виделся мираж прекрасного статного воина в глухом доспехе. Порой, когда рассветное светило блистало на глади океана, она видела его стоящим во весь рост, в раздумьях опирающимся на эфес двуручный меч сильными руками в латных рукавицах. В разгар дня ей часто являлся этот же воин, ведущий яростную схватку с ордами наступающих врагов. Но больше всего ей нравились вечера. Когда закатное солнце уже касалось далёкой кромки горизонта, воин с миража смотрел прямо на Шейдру, смотрел с такой нежностью и страстью, что сердце гномы сжималось в груди, забывая стучать. И хоть безмолвный призрак парил высоко над островом, воительница была уверена - смотрит он только на неё, смотрит и мечтает о дне, когда они смогут быть вместе. Ведь другие гномы ничего не видели в небе, это доблестная воительница сумела с уверенностью выяснить, задавая осторожные вопросы своим сокланам. Могучий воитель появлялся только для неё, и влюблённая гнома продолжала каждый день выходить из портала на залитый кровью песок, горько тоскуя, когда небо было чистым, и воодушевляясь, если чарующий мираж появлялся вновь. Её не оставляла надежда, что однажды она сможет найти способ добраться до своего рыцаря.
Время шло. Костюм призрачного воина на плечах Шейдры сменился лёгким и прочным доспехом стрелка, стилеты в руках - удобным многозарядным арбалет, выстрел которого не знал промаха, а увесистая сумка хранила в себе заветную мечту каждого гнома - топор Тогрома, великое оружие, способное отправить врага в небытие одним только лёгким касанием. И лишь одно оставалось неизменным - вечный бой, который вела Шейдра на арене под нежным взором своего возлюбленного.
Однажды осенью, когда свинцовые волны остывающего океана мерно штурмовали вечнозелёные берега зачарованного острова, доблестная воительница, как всегда, вела кровавые сражения. Когда очередной поверженный враг, рассыпая эликсиры из сумки, упал на песок, а победительница по традиции отсалютовала левой рукой воину в небесах, за её спиной раздался чуть насмешливый голос:
- Да уж, во имя такого героя не грех и настоящий подвиг совершить, не то, что человечка убить!
Повернувшись со скоростью выстрела, Шейдра нос к носу столкнулась с Леогором, молодым гномом из их клана. Одетый в шипастую броню разрушителя, с молотом древних в руках, он стоял в иерархии клана гораздо ниже Шейдры, но бывал на арене очень часто, и, как поговаривали старые варграфы, имел хорошие перспективы. Под открытым забралом шлема смеялись искристые карие глаза, задорно взиравшие на ошеломлённую воительницу.
- Ты... - задохнулась она от смущения, - Ты что, тоже его видишь?
- А что тут не видеть? - усмехнулся соклан, - Воин, в тяжелом доспехе, с мечом. Доспех не нашей ковки. То стоит, то бьёт врагов... хорошо бьёт, не чета нашим бандитам.
Хоть Шейдра редко общалась с Леогором, всё-таки слишком разнились их боевые умения, но он был ей симпатичен. В первую очередь тем, что не начинал при виде красивой воительницы краснеть, пыхтеть, делать неуклюжие комплименты, или скатываться в грубое пренебрежения, пытаясь показать девушке «ее место», чем столь часто грешили старшие его товарищи. Не навязывал своё общество, не таскал глупые подарки и не звал прогуляться по Шионской дороге при свете луны. Нет, он просто общался с ней, как с одним из старших сокланов, без панибратства, но и не пресмыкаясь. Потому лгать девушка не стала.
- Да уж, не чета, - грустно согласилась она, - Вот только в отличие от "наших бандитов" он нематериален...
- Почему нематериален? - светлые брови гнома поднялись к верхней кромке забрала.
- Потому, что это мираж, его не существует, - раздражённо бросила воительница, отвернувшись, и собираясь идти на поиски нового противника.
- Да, конечно, а за горизонтом мир обрывается гигантским водопадом в никуда, - насмешливо раздалось за её спиной, - Послушай, мы же гномы, а не люди с их первобытным видением картины мира. Мы с тобой изучали у Хильгора основы оптики (ну, я изучал, а ты, наверное, спала в это время), знаем, что такое преломление лучей, как возникают миражи, и что у каждого миража есть вполне материальное воплощение - только где-нибудь дальше, за горизонтом.
- И что? - печально вздохнула гнома, не сумев сдержать своих эмоций, - Для меня этого воина всё равно, что нет... ведь я не знаю, как попасть за горизонт.
- Ах, вот в чём дело... – задумчиво протянул Леогор, - Так вот почему ты каждый день на арене. То есть ты его...
- Тебе в том какое дело? - оборвала его возмущённая Шейдра, быстро зашагав по песку. Но тут же замерла, услышав позади:
- Никакого. Просто я знаю, как можно добраться за горизонт!
Удушающая жара пустынного острова словно отступила от доспехов гномы, сменившись прохладным ветерком надежды. Через секунду она уже вновь была возле своего собеседника, схватив его за руку и вглядываясь в глубину карих глаз.
- Скажи, умоляю тебя! Как мне к нему добраться? Я так долго об этом мечтала!
- Подводная лодка, - негромко раздалось из-под шлема, - Эта святыня, оказывается, не просто бесполезный монумент древним векам. Тогда умели строить куда качественнее, чем сейчас. Я как-то нашел в библиотеке Хильгора древний манускрипт с подробным описанием таких кораблей. Изучив его, я однажды ночью пробрался внутрь древней машины, и увидел, что все системы там до сих пор в рабочем состоянии, да и корпус до сих пор полностью герметичен, заржавел только снаружи. Заправь горючее - и можно отплывать!
- Да, но где его взять? И как сдвинуть лодку в океан, ведь она, считай, носом стоит на берегу? - в зелёных глазах гномы снова начали пробиваться искорки отчаяния.
- Горючее - хотя бы из тех бочек, что валяются у маяка Соли-Нар, - последовал рассудительный ответ, - Некоторые из них со смолой, а некоторые - с настоящей нефтью. А сдвинуть лодку тоже несложно. Аккуратно пустить под ней заклинание Горного Властелина, и оно стащит лодку прямо в океан. А там - плыви к своим миражам, да радуйся.
- Ну, так чего же мы ждём? - Шейдра чувствовала, что вот-вот запрыгает от нетерпения, - Живо побежали за нефтью! Как старшая по званию, назначаю тебя в эту поездку своим оруженосцем, ты ведь, в отличие от меня, этой штукой умеешь управлять.
Девушка внезапно осеклась, ведь назначать себе оруженосцев без ведома кхадлорда никто в клане не имел права. Однако Леогор уже вычурно опустился на одно колено.
- Слушаю и повинуюсь, госпожа, - не смотря на учтивые слова, в его голосе по-прежнему чувствовалась ехидная улыбка, - Всегда хотел вывести эту посудину в море. Однако осмелюсь высказать предположение, что отправку следует перенести на ночные, а лучше - предутренние часы. Не уверен, понравится ли людям, собирающим оружие древних, что мы угоняем одну из основных реликвий.
- Ах, оставь этот официальный тон, - поморщилась воительница, - конечно, ты прав, выступаем… гм… за три часа до рассвета.
***
В прохладной предутренней мгле две тени, вынырнувшие из портала на острове Посвящения, были почти незаметны. Пока Леогор пыхтел под тяжестью двух бочек с нефтью, Шейдра украдкой взглянула на тёмный небосвод. Мираж был там, его подрагивающий силуэт угадывался в мерцающем свете звёзд, заставляя быстрее стучать сердце маленькой гномы в ожидании скорой встречи. "Иду к тебе, любимый", - прошептала воительница и решительно свернула с безопасной тропинки, вдоль которой уже стояли редкие любители утренней стрельбы.
Шейдру, разумеется, хорошо знали как гномы, так и люди, поэтому на двух воинов в полном облачении сначала не обратили внимания. Гномам делить с ними было нечего, а люди прекрасно знали, что нападать на Шейдру и её сокланов себе дороже. Добраться до подводной лодки удалось без приключений, но когда Леогор с грохотом поставил канистры рядом с тронутым ржавчиной корпусом и начал откручивать тугие гайки люка, из-за пальм показалось несколько гномов.
- Эй, что это вы тут задумали? - удивлённо спросил один из них, глядя, как Леогор с натугой поднимает полную канистру к зеву люка.
- Не... ваше... дело, - напряжённо просипел гном, в последний раз толкая плечом тяжёлый край своей ноши. Бочка с грохотом поверженного паробота нырнула внутрь лодки.
- Идите своей дорогой, - поддержала его Шейдра, прикрывая своим закованным в броню плечом, - Это приказ Ревнителей.
- Ревнителей? - возмущение гномов явно нарастало, - Да что эти выскочки себе поз...
Короткий болт из многозарядного арбалета, вонзившийся перед особо настырным гномом, оборвал дискуссию на полуслове. Суровый нрав молодой воительницы, и слава о её разящем без промаха многозаряднике, разносившаяся далеко за пределы Острова Посвящения, заставили гномов неуверенно попятится, бормоча о том, что совет кланов не простит такой наглости. Как назло, из-за пальм вынырнула горстка людей, с первого взгляда точно оценивших ситуацию. Один их них рванул обратно к безопасной дорожке, видимо, за подмогой, а остальные, расходясь полукругом с линии огня, бросились на святотатцев. Вторая бочка, гремя, упала в чрево подводной машины, и запыхавшийся Леогор повернулся к своей прекрасной спутнице, вжавшейся в борт машины рядом с ним.
- Мне нужно две минуты, чтобы заправить бак, - глухо выдохнул он, - задержи их хотя бы на это время, а потом запрыгивай, я тебя поймаю внутри. Удачи!
И внезапно, без предупреждения, впился в губы Шейдры страстным поцелуем. Дыхание девушки пересеклось, сердце яростно забилось где-то в горле, рассылая горячие импульсы по всему телу, но, прежде чем она оправилась от неожиданности, чтобы дать отпор наглецу, тот уже исчез в открытом люке древней подлодки.
- Чтоб злее была, - донёсся из-под толстого корпуса его ехидный голос.
Пурпурная от гнева и смущения, Шейдра выпустила первые три болта по приближающимся людям и только тогда, увидев, как протянулся за стрелами красный след, сразив бедолаг наповал, поняла, что идея оруженосца сработала. Все три выстрела оказались яростными.
Потом времени на размышления не осталось. Прижавшись спиной к ледяному борту покачивающегося от волн механизма, гнома посылала один болт за другим, расстреливая бегущих на неё людей, словно в тире. К счастью, гномы оставались от схватки в стороне, поэтому грех убийства своей расы на душу Шейдре брать не пришлось, однако из-за пальм уже показались новые враги, в могучей броне чёрных рыцарей. Последний болт сорвался с арбалетного ложа, и воительница, приладив отработавшее оружие к поясу, мягким рубящим движением вытянула из-за спины топор Тогрома. Зловеще загудел рассекаемый умелой рукой воздух, а, может быть, это само древнее оружие запело свою мрачную песнь смерти в предвкушении грядущей схватки. Теперь попятились даже люди, никому не хотелось проверять, кому первому выпадет шанс мгновенной умереть.
- Госпожа, запрыгивайте, мы отчаливаем, - внезапно донеслось из открытого люка.
Дважды просить не пришлось. Ловко оттолкнувшись, Шейдра взмыла в воздух перед остолбеневшими зрителями, и, элегантно перевернувшись в воздухе, нырнула внутрь подлодки. Земля, где она только что стояла, уже вспучивалась силой Горного Властелина, с каждым ударом всё сильнее, сильнее, и вот, увлекая за собой камнепады слежавшейся земли и песка, древний механизм устремился в море, поднимая веер распадающихся на осколки брызг. Плавание началось.
Внутри лодки Леогор элегантно поставил упавшую прямо в его подставленные руки спутницу на пол, и резко скомандовал:
- Быстро, за пульт управления, выставляй курс, а я задраю люк. Надо погружаться, пока они не начали по нам стре...
Град ударов, обрушившихся на корпус лодки, заглушил его последние слова. Шейдра бросилась на нос, к пульту, а гном осторожно высунул голову наружу. На берегу толпились забывшие на время про вражду люди и гномы, осыпая угонщиков как нематериальными проклятьями, так и вполне увесистой шрапнелью, и высоковольтными разрядами молний. Подобные удары не могли причинить бронированной машине особого вреда, но вдали над толпой уже начинали сгущаться крутящиеся кометы прирученных стихий и вставали мрачные смерчи чистого хаоса. Высшие маги принялись за работу.
Быстро закрутив болты люка, молодой гном скатился по дребезжащей лестнице вниз и накинулся на Шейдру:
- Почему не погружаешься? Они сейчас чем-то посерьёзнее в нас палить будут!
- Я же не умею, - жалобно раздалось в ответ, - Я в первый раз внутри подлодки.
- Кхадгор меня покарай, как же я забыл, - Леогор нагнулся к пульту, машинально положив в тесноте кабины одну руку на плечо своей спутницы, а другой нажимая несколько кнопок, - Вот, смотри, этот рычаг вниз, воду в балластные канистры, раскрутить винты и... Ох, что ж это!
Справа океана больше не существовало. Огромный смерч хаоса, промахнувшись лишь на несколько локтей, вырвал из водной глади здоровенный кусок, утащив его в те мрачные измерения, откуда никто ещё никогда не возвращался. Поколебавшись секунду, будто не в силах примириться с таким вопиющим нарушением законов физики, окружающая вода с рёвом устремилась в освободившееся пространство, увлекая в свои недра подводную лодку, с судорожно вцепившимися друг в друга гномами.
После нескольких минут страшной болтанки, когда сам корпус лодки стонал, словно жалуясь на такое бесцеремонное обращение, всё стихло. Подводная лодка мерно плыла в спокойном безмолвии подводного мира.
- Ну, по крайней мере, проблему погружения мы решили, - констатировал Леогор и внезапно понял, что его руки всё ещё покоятся на соблазнительных изгибах тела Шейдры, чувствуя сумасшедшее биение её горячего пульса.
Мгновением позже молодые гномы уже разлетелись к противоположным бортам подводной лодки, краснея и не решаясь смотреть друг другу в глаза.
- Никогда! Ты слышишь? - голос воительницы прерывался лёгкой хрипотцой, - Никогда больше так не делай!
- Ты про поцелуй, или про объятья? - осведомился смущённый гном.
- И про то, и про другое. - отрезала его спутница. - Никогда... Без моего разрешения, - добавила она, помедлив.
На лице гнома сама собой расплылась довольная улыбка.
- Довольно ухмыляться. Курс засёк? - быстро вернула своего спутника с небес на землю Шейдра.
- Так точно, моя госпожа, - чётко отрапортовал Леогор, - Будем держать направление точно на мираж, до появления впереди большой массы земли. Скорость двадцать узлов, глубина погружения тридцать локтей.
- Отлично. - констатировала взявшая себя в руки гнома. - Теперь остаётся только ждать и плыть вперед.
***
Но долго ждать им не дали. Не прошло и двух часов путешествия, как корпус лодки сотряс страшный удар, будто бы она налетела на подводную скалу. Гномы едва не вылетели из своих кресел, на пульте тревожно замигали красные лампочки, зазвучала сирена.
- Что случилось? - перекрывая её пронзительный вой, прокричала Шейдра.
- Не знаю! - обеспокоенный Леогор подскочил к пульту, - Сейчас включим внешние прожектора и посмотрим!
Он нажал на какие-то кнопки, и угрюмая чернота за иллюминатором осветилась яркими огненными снопами, на мгновение выхватив из тьмы огромную гибкую тень, разворачивающуюся для новой атаки. Характерный спинной плавник безмолвно рассекал мрачную толщу воды.
- Рыбоящер! - Шейдра вскочила со своего кресла.
- Глубинный, похоже, - подтвердил её страшную догадку Легор, яростно вцепившись в штурвал.
Произойди такая встреча на суше, Шейдра легко справилась бы даже с таким огромным выходцем из морских глубин, ведь её топор пробовал на вкус черную кровь самого Темного Властелина, однако в своей родной стихии ящер представлял смертельную угрозу для запертых в утлой скорлупке людей. Как ударить топором жителя подводного царства? А страшные ядовитые зубы могли легко вспороть не рассчитанный на такие нагрузки металл корпуса.
Рыбоящер плавно развернулся и пошёл на второй заход. В последний момент, лихорадочно дёрнув штурвал, Леогор избежал неминуемого столкновения, проведя лодку чуть выше гигантской туши, и вытянул правую руку вперед. Океан возле ящера гулко сдетонировал, ударив по корпусу лодки, словно кувалдой, а потом сработала «бурлящая кровь», заставив воду, в которой перемещался ящер, забурлить, на несколько мгновений превращаясь в кипяток. Рыбоящер отверз огромную пасть, из которой раздался гулкий низкий рёв, напоминающий скрежет несмазанных шестерёнок механобота, однако тут же начал разворачиваться для нового удара. Сил Леогора было явно недостаточно для подобного противника.
- Бей его, что ж ты ждёшь? - возмущённо крикнул он своей спутнице, - В другой раз я могу и не увернуться!
- Каким образом? - крикнула Шейдра в ответ, - Я дерусь Горючей Смесью и Горным Властелином! Как ты предлагаешь поджигать смесь под водой? А горы слишком далеко, чтобы нанести серьёзный урон этому монстру!
- Что? - Леогор даже обернулся от удивления, ошпарив гному яростным взглядом карих глаз, - Лучшая воительница клана - однокнопочная курица? Да что ж это такое творится в Элиноре?
- Не ко мне вопрос, - буркнула та, нахмурив брови, - Я разве виновата, что у богов свои представления о балансе? Найди мне лучше гору, иначе нам конец!
Ящер действительно уже оправился от ожога и неумолимо приближался, сверкая в свете прожекторов зловеще оскаленными зубами, величиной с хороший клинок.
- Горы, горы... где же горы, - забормотал, лихорадочно соображая, Леогор, и внезапно лицо его осветилось безумной надеждой, - Ну конечно же, как я мог забыть! Они ведь тут, совсем рядом!
Корпус лодки протестующе затрещал, когда гном, уперевшись руками в штурвал, послал старую машину почти вертикально вниз. Рыбоящер, не ожидая такого манёвра, снова проскочил мимо, но, быстро сориентировавшись, бросился за ярко мерцающей в тёмной толще воды искрой света. Они погружались всё глубже и глубже, в непроглядный мрак вечного океана. Винты крутились с предельной скоростью, но не могли сравниться с живыми плавниками. Ящер неотвратимо нагонял.
Внезапно в свете прожекторов показалось далекое дно. Каменные своды подводной горы так напоминали родные вершины Кхада, что гномы на секунду забыли обо всех страшных опасностях, которые нависали над ними. Леогор опомнился первым.
- Вот тебе горы! - завопил он, - Бей же!
И Шейдра ударила. Со всей силой, что смогла набрать в долгих тренировках на арене, с силой, равной которой могли похвастаться лишь немногие гномы элинорских кланов. Первый удар, ещё слабый, подпитанный только начавшими просыпаться древними камнями, легко откинул оглушённого рыбоящера от винтов, над которыми уже нависала его распахнутая пасть. Второй удар безжалостно смял ужасающую морду, вбив кошмарные зубы в глотку монстра мелкой костяной крошкой. А третий, яростный удар, ревущий полной силой горных хребтов из подводных глубин, разнёс огромную тушу на мелкие окровавленные ошмётки. Потрясённый Леогор заворожено следил, как сквозь мгновенно окрасившуюся красным воду опускается на дно драгоценный спинной плавник.
- Хорошо у тебя удар поставлен, - только и смог он вымолвить в ответ на задорный взгляд раскрасневшейся от боя воительницы.
Дальше решили плыть на глубине, не отходя далеко от спасительных гор. Мрачные подводные обитатели больше не решались тревожить странную железную рыбу, поэтому в лодке воцарилась спокойная тишина.
Шейдра сидела в кресле и смотрела на напряжённую спину державшего курс Леогора. Почему-то пришли на память его объятья, его без спроса взятый поцелуй. Но злости на наглеца не было, даже наоборот, эти эпизоды, за которые любой другой гном в лучшем случае отделался бы сломанными руками, вызывали какую-то странную теплоту в душе воительницы. Шейдра потрясла головой, чтобы избавиться от непрошенных мыслей. Она плывёт к своему суженному, о котором столь долго мечтала. И только он её достоин, а не какой-то там соклан, который даже звание варграфа ещё не заслужил. Гнома решительно отвернулась, и мрачно уставилась в хвостовой отсек лодки. Однако мысли предательски продолжали виться вокруг сильных рук её спутника, уверенно сжимающих штурвал сложного механизма, вокруг его мужественного лица, сосредоточенно повёрнутого к лобовому иллюминатору, вокруг его карих глаз, напряжённо вгядывающихся в уныло разворачивающийся подводный пейзаж.
Внезапно глаза её сфокусировались на странных лужах в хвостовом отсеке. Опустевшие бочки с нефтью, раньше лежавшие на сухом полу, теперь почти всплывали в неизвестно откуда натекшей воде.
- Леогор, кажется, у нас пробоина, - обеспокоенно позвала Шейдра своего оруженосца.
Через секунду тот оказался в отсеке, и, расшвыряв бочки, озабоченно уставился на бортовую броню. Потом повернулся. Его насупленные брови не предвещали никаких хороших новостей.
- Похоже, удар рыбоящера оказался сильнее, чем мы думали, - вполголоса пробормотал гном, быстро направляясь обратно к пульту управления, - Нужно срочно всплывать. Надеюсь, ещё успеем.
Но они не успели. Непроглядная чернота бездонных глубин только начала сменяться темно-синими проблесками далёкого солнца, когда трещина в хвосте со страшным скрежетом прорвалась. Внутрь хлынул поток воды, перепуганная гнома, вскочив со своего места, прижалась спиной к пульту, на котором Леогор выжимал последние силы из погибающей машины. Хвостовой отсек быстро наполнялся, корпус лодки встал почти вертикально вверх, и, внезапно не выдержал. По лобовому стеклу зазмеились цепочкой трещины, борта трещали, словно консервная банка, сминаемая рукой великана. Леогор выпустил рычаги из пальцев:
- Вдохни поглубже, - успел выкрикнуть он, перед тем как борта лодки развалились на куски, и поток воды захлестнул двух гномов.
Мгновенно стали тяжёлыми башмаки, мокрая одежда свинцовым грузом потащила путешественников на дно. Шейдра, лихорадочно барахтаясь, пыталась добраться до поверхности, но скоро поняла, что сил на это у неё не хватит. Руки и ноги наливались тяжестью, спертый воздух рвался наружу из легких, а вокруг была только вода. "Прости, мой прекрасный воин, нам не суждено быть вместе", - подумала она, приготовившись навеки упокоиться на дне океана.
***
На поверхности шёл дождь. Низко нависающие тучи, казалось, хотели смешать все границы между небом и волнующимся морем. Внезапно в одном месте волны забурлили особенно сильно, и на поверхности показались обломки кораблекрушения. Подпрыгивая на волнах, плясал маленький свёрток с легким поплавком. Секунда, резкое шипение проходящего сквозь клапаны газа, и на поверхности уже покачивался маленький надувной плотик - последнее, что осталось от погибшей подводной лодки.
Несколько мгновений ничего не происходило, в мире был лишь дождь, волны да маленький плот, скользящий между ними. Потом среди волн поднялась могучая рука. Несколько энергичных гребков, и над поверхностью показалась бородатая голова гнома, жадно вдохнула живительный воздух, и снова скрылась под водой. Через секунду гном вытолкнул в дождливую пелену обмякшее тело своей спутницы. Та, лихорадочно кашляя, с трудом сделала несколько вздохов кислорода и без сил погрузилась обратно.
По счастью, спасательный плот не успел никуда уплыть. Застонав от натуги, молодой гном одной рукой закинул тело Шейдры на мягкую надувную поверхность, вцепившись в край плота побелевшими пальцами. Сил, чтобы вылезти из ледяной воды у него уже не оставалось.
- Дыши, дыши же, - тихо умолял он лежащую навзничь воительницу, - Дыши, иначе вся моя жизнь будет прожита напрасно...
И она дышала. Просто лежала под секущими струями проливного дождя, осознавая, какое это огромное счастье - просто иметь возможность дышать.
Когда же Шейдра наконец пришла в себя, её спаситель уже почти не чувствовал онемевших ног. Взглянув на его побелевшее лицо, девушка поняла, что гном держится из последних сил.
- Нет, Леогор, - отчаянно замотала она головой, - Ты не можешь вот так умереть! Мы ещё не достигли нашей цели!
- Почти достигли, - улыбнулся посиневшими губами гном, поглядев куда-то вверх, - Вон, твой мираж, виден даже на фоне туч, а на сонаре в последние минуты я видел землю впереди. Там и живёт твой воин.
- Но... но как же ты? - промокшая девушка не хотела верить мрачной обречённости в глазах гнома.
- Не волнуйся за меня, - дрожащим от холода голосом отвечал тот, - Я всегда мечтал опуститься в глубины океана на этой древней машине. Если такова цена за это - я готов её заплатить.
- Нет! - слёзы на глазах Шейдры смешивались с падающим дождём, - Я не смогу жить без тебя! Я просто умру!
- Ты не умрёшь! - в последней вспышке сверкнул тёплый янтарь глаз на побелевшем лице гнома, - Ты проживёшь долгую жизнь и умрёшь старой-престарой гномой, в окружении детей и внуков! Обещай мне!!
Голова Леогора без сил упала на сложенные руки, вцепившиеся в край маленького плота.
Несколько минут Шейдра тихо плакала, держась за холодеющие пальцы своего оруженосца, словно боясь, что лишь стоит их отпустить, как гном скроется в ледяной пучине. Потом воительница подняла мокрое лицо к свинцовым слизням туч.
- Обещаю... – в голосе хрупкой гномы сквозила мрачная решимость, - Обещаю, что не дам тебе умереть!
Вцепившись одной рукой в край плота, Шейдра сжала мёртвой хваткой плечо окоченевшего оруженосца и, застонав от усилия, рывком потянула его вверх. Маленький плот заплясал на волнах, грозя перевернуться, но древние инженеры спроектировали его на совесть. Погрузившись почти целиком под воду, надувное суденышко выдержало удвоившийся вес, а Шейдра уже крепко обнимала своего выбившегося из сил спутника, прижимаясь как можно теснее, чтобы согреть его своим теплом. Она тянула энергию гор откуда могла, из далёкой арены, из подводных хребтов, из неведомой земли впереди. Смертельно холодное поначалу, тело гнома постепенно становилось теплее, и вот уже стук его живого сердца стал ясно различим под ладонями Шейдры. Леогор раскрыл воспалённые глаза:
- Я всё ещё жив? - вырвался у него изумлённый возглас, - Но как ты смогла меня поднять сюда?
- Ну, топор Тогрома как-то поднимала, - устало улыбнулась воительница, - А он не намного легче тебя.
Беззвучно смеясь, Леогор теснее прижался к своей спасительнице.
- Согрелся, что ли? – смущённо отстранилась та, - Если согрелся, давай к земле грести. Надоели мне эти водные процедуры.
***
Когда маленький плот причалил наконец к песчаному пляжу, дождь уже кончился, осеннее солнце выглянуло из-за темных туч, освещая открывшийся пейзаж мягким золотистым светом. Среди тронутого багрянцем леса вилась узкая тропинка, поднимавшаяся к небольшому особняку, стоявшему на вершине ближайшего холма. Если и был где-то в мире прекрасный воин с миража, то только здесь.
С тяжелым сердцем ступила Шейдра на твердую землю. С одной стороны цель ее путешествия была прямо перед глазами, а с другой... Неужели это значит, что придет расставание с Леогором? Чем больше она думала об этом, тем меньше понимала, кто в действительности владел ее сердцем. А виновник этих терзаний не спешил помогать в разрешении душевных мук, лишь молча шагал по узкой тропке, словно и не подозревая, какую бурю чувств вызывает в груди своей прекрасной спутницы.
Лишь подойдя к резным воротам, он наконец обернулся, и галантно приоткрыл створку.
-Ну что ж, моя госпожа, добро пожаловать навстречу своей судьбе,- прозвучали из его уст высокопарные слова, а рука изящным жестом указала в дверной проем.
Рассеянно кивнув, воительница вошла в просторный гулкий зал с резными лестницами по бокам. Следом мягко скользнул оруженосец, отрезав закрывшейся дверью солнечный день за спиной.
-Ага, вот и первые посетители, - гулко раздался скрипучий голос.
Между лестницами за простым деревянным столом сидел улыбающийся белобородый старик в просторной ядовито-зеленой хламиде.
-Кто вы?- строго осведомилась Шейдра, - И где тот великий воин, образ которого мы видели в небесах?
-Мне жаль тебя разочаровывать, дитя, но никакого воина нет в природе, - улыбка старика стала чуть печальной, - Это всего лишь психологическая проекция потаенных желаний...
-Но... - руки Шейдры опустились в отчаянии, - Я прошла столь опасный путь, чтобы найти его!
-Ах, как это часто случается, - покачал седой головой старец, - Все эти миражи, миражи, миражи… В погоне за миражами мы не замечаем, что счастье ждет нас на расстоянии протянутой руки...
Из-под белоснежных бровей сверкнул цепкий взгляд проницательных глаз.
-Позвольте представится. Я - жрец, поставленный богами сводить вместе любящие души. Для этого мне был дан магический артефакт: если рядом с тобой находится тот, кто тебя любит, или кого любишь ты, то в небесах над вашими головами вы увидите вестника богов, предстающего в образе прекрасной девушки или юноши. А мы, жрецы, будем благословлять ваш союз высшей клятвой. Ты - первая, на ком решили испытать действие артефакта, и, как вижу, это испытание прошло необычайно успешно, раз подвигло тебя пройти сквозь смертельные испытания. Сейчас я сообщу жрецам, что свадьбы теперь могут прийти в мир Элинор, а ты… ты взгляни наконец на того, кого действительно любишь.
Но она уже смотрела. Смотрела, не отрываясь, на того, кто не моргнув глазом согласился разделить с ней полный опасностей поход, кто не испугался совершить непростительное святотатство, боролся вместе с ней против кошмарных чудовищ и вытаскивал из бушующего океана. Теплая волна поднималась по телу от гулко стучащего сердца. Оно уже давно все знало, однако губы все же произнесли несмелые слова:
-И ты... Действительно... Все это время?..
- Да, - просто ответил гном, и в глубине его карих глазах она увидела все, и случайные встречи внутри клана, где он впервые познал это удушающее чувство, и как угасала надежда, пока ширился список отвергнутых ею, и как, не надеясь остаться в живых, выходил он на арену, чтобы быть ближе к возлюбленной, как тоскливо смотрел на появляющийся с её приходом мираж в небесах, как хотел он подойти, но запирал в себе это чувство, беря ранг за рангом, и мечтая лишь об одном - стать достойным ее, или умереть с доблестью, положив конец этой безумной гонке... как поднялась вновь безумная надежда, когда она позвала его в поход, и какая глухая тоска заполонила его душу, когда они наконец высадились на берег, который должен был поставить точку в их отношениях.
-О, Леогор, как же я была слепа все это время, - с горечью прокричала воительница, и бросилась в раскрытые объятья гнома.
Их губы встретились, и мир вокруг словно закружился в безумном танце первого настоящего поцелуя, расплавляя их тела горючей смесью нерастраченной страсти любящих сердец.
Они уже не слышали, как старец за столом быстро говорил в маленький черный артефакт:
- Да, все прошло удачно... Начинайте прием заявок! Выкладывайте кольца... Да, и по 250 золотых тоже... Как не готовы?... Ну ладно, кладите муляж, кто их там купит, к Гадзогу?... Попросят - жахнете хлопушкой, от неё все равно ничего не видно... Неделю продержатся, а там что-нибудь придумаем. Нет, цвет одежды изменить нельзя... Да, именно такой зеленый, я что, с богами буду спорить? И сам напялил, конечно... ты б видел, как я в этом балахоне смотрюсь...
А жители Элинора поднимали глаза к темнеющему небу, с удивлением замечая колышащееся марево прекрасных миражей, багрово подсвеченных опускающимся солнцем. В мир вечных войн приходила Любовь.
***
Влюбленные гномы еще стояли, глядя друг другу в глаза, не в силах разомкнуть страстных объятий, когда Леогор вдруг ласково проговорил в сторону жреца:
- Дедушка, а ты вроде говорил, что я должен был увидеть вестника-девушку. А видел я почему-то тоже воина...
- Скорее всего, - ехидно ухмыльнувшись, протянул жрец, - это может свидетельствовать о некоторых латентных наклонностях...
- Что???! – побледневший старец тут же съежился под скрестившимися на нем кинжальными взглядами двух пар глаз.
-А может быть это просто сбой артефакта, - быстро поправился старик.
Потом решительно встал из-за стола, обиженно добавив:
- Мальчик, девочка - какая, в сущности, разница? Вот если у вас, скажем, кольца пропадут через неделю после свадьбы, что вы скажете? Что опять мы виноваты? Делаешь вам добро, делаешь, а в ответ одна ругань при полном отсутствии благодарности.
И сердитый старик, кряхтя, начал подниматься по скрипучей лестнице.

[Стасичка]

Работа №12

.

Охота на Аргзгула

Разва-Гоб, в ярости, рвал на себе волосы. Себ (офицер службы Его безопастности) стоически терпел, теперь он понимал, почему на эту работу берут только гоблинов с волосами на верхней конечности.
Наконец Разва-Гоб устал, и отпустил, теперь уже лысого, себа. А злиться ему было от чего. В Гоб-Блиноре происходили какие-то непонятные события, а его служба безопастности не контролировала ситуацию.
Во первых, волнения. Гномы и Хумы заполонившие Гоб-Блинор постоянно дрались между собой. Они делили территорию, совершенно не обращая внимания на то, что Гоб-Блинор, шахты и всё прилегающее, уже принадлежат гоблинам. Почему-то они называли владения гоблинов Малестиной. И они не только дрались. Они проводили митинги и демонстрации под девизом – «Единое малестинское государство со столицей в Гоб-Блиноре !». Девиз у тех и других был одинаковый. Власть Разва-Гоба пошатнулась, но самое страшное, что великий гоблинский народ не сплотился вокруг своего правителя. В этой ситуации, Разва-Гоб мало что мог сделать против малестинских террористов.
Во вторых, миражи. Каждый вечер на главной площади возникало огромное движущееся изображение Разва-Гоба. Все могли видеть как Разва-Гоб ест, пьёт и спит. Все принимали это за мираж, но Разва-Гоб знал, что эти миражи на самом деле повторяли все его действия. Себы не смогли найти никаких магических или технических устройств, благодаря которым возникали эти миражи. Уже половина себов облысела, но проблема не решалась. Если появится мираж показывающий, что Разва-Гоб делает в туалете, то авторитету правителя будет нанесён серьёзный урон. А в туалете Разва-Гоб занимался тем, что постоянно перестраивал и совершенствовал сантехнику. Такое увлечение никак не подходило для правителя, но Разва-Гоб ничего не мог с собой поделать. Он постоянно должен был менять трубы, прокладки и краны, иначе он плохо себя чувствовал и терял апетит.
А в третих, из заточения сбежал Аргзгул, и это беспокоило его больше всего. В своё время ему пришлось приложить значительные усилия, чтобы скрыть, каким образом он стал правителем, и каково его настоящее имя. Аргзгул был причастен к этой тайне, и с ним нужно было что-то делать.
За Аргзгулом был послан отряд воинов с приказом поймать его или убить, но Разва-Гоб понимал, что если Аргзгул доберётся до нижних уровней и смешается с другими Аргзгулами, то этот отряд не сможет выполнить задачу. Прийдётся искать помощь на стороне ....
В Лонгхольм был послан чиновник для найма единственного в Элиноре, а значит самого опытного детектива.

Детектив Андерхренц уже второй вечер сидел в таверне Барфоса и поджидал заказчика из Гоб-Блинора. То, что намечался выгодный заказ, он понял ещё три дня назад, когда узнал, что для Гоб-Блинорской службы безопастности в магической лавке была закуплена большая партия средства для ращения волос.
В этот вечер посланец из Гоб-Блинора наконец-то появился. Маленький гоблин с мешком за спиной вошел в таверну, осмотрелся и увидев Андерхренца, уверенно направился к нему.
- Добрый вечер детектив. Меня зовут Гансэндрозес, я присяду с вашего позволения ?
- Привет Ганс.. ээ ... простите не запомнил
- ндрозес. Но если вам проще, то зовите меня просто Ганс. Я послан к вам с поручением от самого – гоблин указал крючковатым палцем вверх.
Андерхренц посмотрел на потолок, но ничего интересного там не увидел. Потом посмотрел на палец гоблина, скоректировал направление с крючковатостью гоблинского пальца и кивнул.
- Обьясните мне Ганс, зачем Барфосу посылать ко мне гоблина? Он что, сам не мог ?
- Нет, нет, что вы ? Какой Барфос ? Сам Разва-Гоб меня послал.
- Успокойтесь Ганс, я пошутил. Конечно Разва-Гоб. Ну разве Барфос может меня нанять ? У него не хватит на это средств. Но казна Разва-Гоба славится своей неопустошимостью. Мои услуги стоят не дёшево знаете ли.
- Разва-Гоб предлагает бартер. Вы выполняете его задание, а он вам почти новый клозетарий.
- Зачем же мне гоблинский клозетарий ? Я не смогу им пользоваться, у нас разное строение тела.
- Вот и Разва-Гоб об этом подумал. Он сказал мне,что не обязательно настаивать на этом пункте нашего соглашения.
- А нельзя ли вместо клозетария в наше соглашение внести энную сумму золотых ?
- Я не уполномочен решать такие вопросы, к сожалению, но могу от себя предложить два голда, больше у меня нет. Просто, если я вернусь без вас, то мне это обойдётся дороже.
- А что это у вас в мешке ? Клозетарий ?
- Нет, что вы... клозетарий не поместился бы. Это спецодежда для вас.
- МК-4 надеюсь ? Ну ладно, знаю, что нет. Давайте ваш мешок, два голда, и излагайте ваше задание.

В тот же вечер, Андерхренц был в Гоб-Блиноре. Он покрутился на главной площади, посмотрел на миражи показывающие жующего сырое мясо Разва-Гоба, и двинулся к таверне. Он всегда начинал расследования в таверне, и зачастую там же расследования и заканчивались.
В таверне было полно народу. Гоблины, хумы и гномы заполнили почти весь зал. Со многими из них были их петы, такой разной публики у Барфоса конечно не встретишь.
Рядом с ним о чем-то шептались несколько гномов из клана «Механики». Он уловил только несколько фраз:
- не знаю, почему он снимает их, но ничего поделать больше нельзя.
- ну пусть Курбан думает, мы своё сделали
- да неважно, всё равно с ним скоро будет покончено. Наши поймают его Аргзгула раньше. Главное, что иные не знают об этом.
Остальные фразы сливались с гулом зала, ничего разобрать было нельзя.
Андерхренц заказал пива и обратил своё внимание на другой столик. Там сидела группа гоблинов. Тех было слышно очень хорошно. Гоблины громко возмущались повышением налогов на коммунальные услуги. Особенно их доставали недавно установленные счётчики на унитазах. В связи с этим, гоблины перестали ходить в гости друг к другу. Точнее они пытались ходить в гости, но к себе гостей не пускали. Счёт за комунальные услуги одной вечеринки превышал расходы на еду, питьё и даже заказ стриптиза. Даже экстрим-стриптиз с освежеванием стоил дешевле.
После пива, пришлось сходить в туалет. Туалет оказался платным. Расставшись с заработанными двумя голдами, Андерхренц решил, что гоблинское пиво ему не нравится. Не стоило его заказывать.
На обратном пути, в самом тёмном углу, он заметил одинокого пета. Пет был необычный и больше всего был похож на Рубинового Тлетвора после болезни. Пет закутался в хламиду и явно старался не привлекать к себе внимания. Стоп ....
Одиноких петов не бывает ! Андерхренц подсел к пету ....

Разва-Гоб был поражен. Раскрутить такое дело за час ... ??? Он даже согласился компенсировать Андерхренцу понесённые расходы в сумме два голда.
- Ну рассказывайте Андерхренц скорее, рассказывайте.
- Скажите мне правитель, до того, как появились эти миражи, вы не получали никаких подарков от мехов ?
- Подарки от мехов ? Да вы смеётесь. Мехи не дарят подарков.
- А что же вы получили от мехов ? Я знаю, что вы что-то получили.
- Ну... я поменял почти новый клозетарий на комплект усиленой бижутерии. Правда, они прислали мне бижутерию, а клозетарий ещё не забрали.
- Вряд ли,они его заберут. Гномы не могут пользоваться гоблинским клозетарием, впрочем так же как и хумы. А вы снимаете бижутерию, когда идёте в туалет ?
- Откуда вы знаете про туалет ?
- То что я знаю про туалет, неважно. Важно, что знают про это мехи. Так что ?
- Ну хорошо, вам я скажу. Я снимаю бижутерию. Я вообще переодеваюсь, когда иду в туалет. В рабочую одежду. Но я не скажу даже вам, что я там делаю.
- Я знаю что вы там делаете. Снимите бижутерию механиков и миражи прекратятся. Вы обыскивали всё кроме себя, когда искали устройства проецирующие миражи. А они на вас.
- Оооо, ох уж эти мехи. А зачем им это ?
- Я думаю, они хотят прибрать к рукам Гоб-Блинор и поставить своего правителя. Похоже им это будет не так трудно сделать, учитывая недовольство гоблинов вашей внутренней политикой. И знаете что бы я вам посоветовал?
- Что ?
- Займитесь своим делом. Кухарка может стать руководителем государства, но не сможет им руководить. У вас была увлекательная работа на нижних уровнях шахт, и не нужно было запираться для этого в туалете. А кроме того... ваш Аргзгул ждёт вас за дверью. Он не может даже рассердиться на вас и по прежнему он ваш лучший друг. Он помог вам стать правителем и будет помогать вам во всём. Он мне ничего не рассказал о том, почему он это делает, и это единственное, что мне непонятно в этом деле.......

От автора: так получилось, что этот рассказ является продолжением рассказа к 30-му конкурсу (№6). Это не было запланировано, так же как не было запланировано присутствие в сюжете детектива Андерхренца, но ....
Но по крайней мере, у читателя есть возможность узнать то, чего не смог узнать Андерхренц....

.

[Стасичка]

Работа №13

Туман вязким облаком окутал стены Соли-Дора; заполнил все пространство воды и суши; все вокруг стало единым молочно ватным клубящимся, напоминая нечто живое и единое. Близилось утро; в воздухе повисла тишина, замолкли птицы, провожая последние тени сумерек.
Мариона стояла у окна, кутая плечи в старый, обшитый козьим мехом плед. Уложенные на затылке тяжелые косы скрепляла кованая диадема с семейным гербом в виде льва, держащего в пасти ветвь розы. Везде в спальне на стенах горели свечи – хозяйка и не думала ложиться спать в этот час. Ее напряжённый взгляд скользил по равнине в сторону дороги, по которой год назад уехал отряд отца. Усталость закрывала глаза, а сердце вздрагивало от навязчивых мыслей, суливших недоброе. Окрестные места славились своими жестокими и беспощадными гномами, а людей для охраны было слишком мало. Мариона ходила взад и вперед по комнате. Чем дальше шла ночь, тем ей страшнее было подходить к окну; ей везде мерещились зловещие тени.
Внезапно сквозь пелену тумана раздалось лошадиное ржание. Мариона бросилась к окну и, замерла, кусая губы от напряжения. Где-то внизу за перевалом, раздавались чьи – то усталые голоса вперемежку с фырканьем лошадей да звоном тончайшей стали. Еще миг и девушка разглядела царственную осанку отца – он как и положено вел домой своих подданых.
Голова закружилась от счастья, сердце бешено забилось. Казалось, она так явно видит их, как будто они совсем рядом, а не за километры отсюда. К примеру, видит частички пыли, забившиеся в морщины милого лица, его суровые черты, задумчивый взгляд... Как бежит рядом трусцой его любимый пес, устало высунув язык… Она осматривала каждую фигуру, несущую снаряжение, угадывая, кто это из отряда, как его имя.
Казалось, они все ближе и ближе… Так продолжалось несколько минут, пока, Мариона, измученная долгим ожиданием и бессонницей, не понимая сон ли это, мираж ли, не соскользнула на пол. Мариона заснула, так и не дождавшись возвращения отряда. Голова покоилась на длинных пальцах, усыпанных перстнями – подарках любящего отца…
В спальню по потолку просачивался свет. В рыжих косах Марионы заиграли отблески рассвета, отражаясь легким румянцем на щеках.
Окрестные птицы осторожно метнулись вверх в облака, словно боясь разбудить безмятежность.
Таяла дымка тумана – мираж растворялся, вытягиваясь и исчезая в утренних лучах солнца… Природа пробуждалась.
Так в Соли-Дор пришел новый день… А вместе с ним и новая надежда…

[Стасичка]

Работа №14

Все, ну абсолютно все говорили Безумному Максу, что никто не строит дома рядом с Порталом. Даже старуха Твигги, которую дед Макса, будучи ребенком, застал уже старой, пришла на место строительства, покачала недовольно головой и громко объявила, что это самое неподходящее место для жилого дома из всех, которые она знает.
Безумный Макс весело улыбался, говорил, что зато у него теперь будут прекрасные соседи – знахарь Валиан и Мигуэль, и упорно продолжал делать свое дело. По его собственным чертежам мастера возвели из тесаного камня первый этаж за два месяца. Еще три месяца ушло на второй этаж и на отделку. Горы гранита и мрамора, огромные штабеля досок из лиственницы и кедра сложились в причудливое строение, гармонично сочетающееся с расположенным в непосредственной близости Порталом. С расстояния не более пятидесяти метров огромный мерцающий глаз Портала смотрел на свою уменьшенную копию на фасаде дома Безумного Макса.
Многочисленные обыватели приходили полюбопытствовать на удивительный дом и с опаской рассматривали вытоптанную площадку перед Порталом, непосредственно примыкающую к забору вокруг участка Безумного Макса. Хотя несчастных случаев при телепортации с Острова Посвящения не было, кое-кто, по-видимому, пожаловался в Администрацию, и оценить ситуацию пришел сам Златован.
На все обвинения в нарушении безопасности работы Портала, управляемого древней, забытой магией, Безумный Макс отвечал, что у него два высших образования, что никакая магия не сможет отменить законы сохранения энергии и массы в пределах одного пространственно-временного континуума, что он еще в состоянии рассчитать фокусное расстояние линзы телепорта с учетом текущего смещения галактики, поправку на деривацию при выходе из телепорта на широте Элинора и статистическую погрешность разброса точки конечной материализации по Гауссу.
Златован пять раз обошел территорию со скривившимся лицом, но запрещать ничего не стал и Безумный Макс, гордо задрав подбородок, скрылся в своем новом доме.
Интерес к персоне Безумного Макса и к его дому поутих и лишь изредка подогревался рассказами о том, как какой-нибудь воин, телепортированный после многочасовых боев на Острове, неожиданно материализовался в тридцати сантиметрах от калитки или о том, как множество очевидцев наблюдали последствия странных алхимических опытов, проводимых хозяином дома.
Неожиданное известие всколыхнуло весь Лонгхольм. Во время страшной грозы Безумный Макс погиб от удара молнией, сидя у себя на балконе второго этажа с телескопом, направленным в центр Портала. Говорят, что в числе первых взглянуть на покойника пришла старуха Твигги. Она долго стояла у гроба, потом, грустно качая головой, сказала: «Ты ошибся, Безумный Макс! Ты был слишком самонадеян! Эта задача оказалась тебе не по зубам».
Когда нотариус объявил завещание, все вновь были потрясены. Похоронить себя Безумный Макс потребовал рядом со своим домом и вместо надгробного памятника пожелал соорудить гигантский громоотвод. Свой дом он завещал юному племяннику Красавчику Томми, особо оговорив запрет продажи самого дома и всего, что в нем находится до достижения племянником двадцати пяти лет.

***
Двадцатидвухлетний юноша со свежими нашивками Черного Рыцаря на синих доспехах с грустью на лице стоял у странной могилы. На небольшой гранитной плите была высечена надпись: «Здесь покоится Безумный Макс, который предсказал причину своей смерти, но уберечь от нее предпочел потомков». У изголовья надгробной плиты возвышался кованый громоотвод уходящий, казалось, в середину облаков.
Потоптавшись пару минут у могилы, юноша подошел к дому и достал из кармана полученный два часа назад у нотариуса ключ. Прежде чем подняться по ступенькам и открыть дверь он осмотрел фасад дома и обнаружил искусно нарисованное изображение линзы Портала, напоминающее волшебный драконий глаз. Под ним древней вязью как в старинных трактатах было написано: «Да уберегут нас Боги от наших ошибок! А кто убережет нас от ошибок Богов?».
Юноша невольно обернулся и пристально посмотрел на настоящий Портал, мирно мерцающий и переливающийся всеми оттенками синего цвета в ожидании очередного путешественника. Ему захотелось бросить все и прыгнуть в глубину пространственной бездны, через мгновение очутившись как можно дальше от этого странного места. Из оцепенения его вывел скрипучий голос старухи, неизвестно откуда появившейся в проеме открытой калитки.
- Здравствуй, Красавчик Томми! Ты пришел, чтобы повторить ошибки своего дядюшки?
- Я не имею привычки сидеть на крыше в грозу, даже если рядом установили громоотвод. Но, кто вы и откуда вы меня знаете?
- Вот и прекрасно! Меня зовут Твигги. Я живу непростительно долго, поэтому знаю всех. Надеюсь, ты не будешь повторять чужие глупости. Помни, что всех, кто пытался подсматривать за Богами, постигала страшная и неминуемая кара! – Сказала старуха и, не ожидая ответа, скрылась за забором.
Томми пожал плечами, поднялся на крыльцо и смело открыл дверь.

***
Через две недели Томми окончательно победил беспорядок и многомесячную пыль в доме. Сидя в кресле у камина с бокалом старого вина он листал толстый блокнот с записями покойного дяди. Страницы были заполнены громоздкими формулами, выписанными мелким аккуратным почерком, рисунками, чертежами, диаграммами, с подробными комментариями на полях. Иногда строки формул разрывала написанная большими буквами фраза с множеством восклицательных знаков и очерченная жирной рамкой. Томми прочитал несколько фраз наугад, но так и не понял, были ли они логическим завершением каких-либо математических выкладок, или просто отражали эмоциональное состояние дядюшки Макса.
Медленно пролистав блокнот до последней страницы, Томми резко захлопнул его и потянулся за бокалом. Но тут какая-то странная мысль ворвалась в его мозг, и он повторно открыл блокнот. Читая только обведенные рамками фразы, он вдруг начал осознавать, чем занимался его покойный дядя. В последовательности разрозненных предложений оказалась определенная логика.
«Немыслимый функционал!!! Не могли Боги создать такое сложное устройство лишь для перемещения из одной точки в другую!»
«Как странно, что никто не помнит, как и для чего возводили эти колоссальные строения! Возможно, только Твигги, но она молчит!»
«Какая простая получилась формула!!! И сразу становится ясно, что потенциал Портала в несколько миллионов раз превосходит энергетические затраты на переброску человека из одной точки пространства в другую!»
«Да!! В цифрах это даже внушительнее выглядит! Где же найти сопоставимый потенциал? Может быть молния?»
«Как только закончу эксперименты, сразу установлю громоотвод! Такое ощущение, что природа мне мстит! А может быть помогает? Третья гроза за неделю!!!»
«Что делать? Пять страниц формул доказывают, что этого не может быть, но я же это видел! И, самое главное, я хочу это видеть снова и снова!!!»
«Возможно, это мираж! Такой же мираж, как и тот, что заманивает усталых и страждущих путников прекрасным видением прохладного оазиса в безжизненной пустыне. Но я все равно хочу оказаться там! И если мой мираж не растворится в воздухе, я буду самым счастливым человеком в Элиноре, а может быть и во всей вселенной!!!»
«Вот оно в чем дело! Обычное квадратное уравнение! Два корня! Значит, всего два варианта! Сначала попробуем простой вариант, если не получится, будем ждать следующей грозы!»
Томми перевернул страницу, она была последней. Комментарий к самой нижней формуле гласил: «Далее приведем уравнение к трехмерной системе координат». Стало ясно, что, закончив этот блокнот, дядя Макс начал новый. Но где же он?

***

Томми тщательно обыскал дядюшкин кабинет, спальню и чердак, но так и не нашел второй блокнот. Дни шли за днями, он потихоньку свыкался со своим новым положением, и странные миражи, увиденные Максом в Портале, все реже будоражили его мысли.
Как-то раз, выходя быстрым шагом из лавки зеленщика с большим пакетом овощей, Томми неожиданно столкнулся со старухой. Помогая ей подняться и выслушивая нескончаемый поток проклятий, он по специфическому скрипучему голосу узнал Твигги. Наконец старуха успокоилась, тщательно отряхнулась, осмотрела свой потрепанный ридикюль и только потом взглянула в лицо своему обидчику.
- А, это ты, Красавчик Томми! Вечно твоя семейка путается у меня под ногами!
- Прошу прощения! Я сожалею, что оказался таким неуклюжим! Давайте я вас до дома провожу, помогу нести сумку.
- Чего это ты вдруг такой обходительный стал? Или задумал что недоброе?
- А вы мне по дороге расскажете историю про то, как был построен Портал.
- Вот с какой стороны ты решил ко мне подъехать! Только ошибся ты, Красавчик Томми, нечего мне тебе рассказывать! Порталы построили не люди, а Боги. И не нам с тобой судить о том, с какой целью они появились. И все, что нам следует знать, это то, что мы мгновенно можем перемещаться в Соли-Дор или на Остров Посвящения. Это древняя магия эпохи первых алхимиков и тайнописцев, и она намного сильнее магии современных людей. Намного сильнее! Когда-то и я столкнулась с подобной магией, магией эликсира жизни. К счастью, Боги лишили силы нынешние эликсиры и свитки, иначе, многочисленные наши предки, вкусившие древний эликсир жизни, бродили бы по Элинору такими же дряхлыми и немощными стариками и старухами как и я. Вот и все! Больше мне нечего тебе сказать! И не пытайся понять тайный смысл божественных планов! Боги этого не прощают. И я тебе в этом не помощница.

***
Из всех своих немногочисленных соседей Томми установил приятельские отношения только с Мигуэлем. Нередко, по выходным дням они собирались за бутылкой виски на балконе у кого-либо дома и, любуясь игрой синих красок таинственного Портала на фоне заходящего солнца, делились рассказами о своей жизни и обсуждали планы на будущее.
Томми многое узнал о своем приятеле, о его творческой профессии, о знатных особах, обращавшихся к Мигуэлю с заказами. В ответ он откровенно рассказывал о нелегких годах службы, об опасностях, подстерегавших его на Острове Посвящения, и только один момент из своей биографии тщательно скрывал.
Как-то раз Томми, выполняя клановое задание, более двух недель провел в боях неподалеку от Омакшана. Устроив засаду в тени разбитого дирижабля, он часто наблюдал за тем, что происходило на песчаном поле. Каждое утро на охоту выходила молодая девушка в зеленых доспехах с нашивками Новобранца. Лихо орудуя длинным узким клинком, она косила Скорпионов без видимых усилий. Ее ловкость и грация привлекали внимание Томми, а прекрасные черты лица и солнечная улыбка подсказывали ему, что именно с такой девушкой возможно семейное счастье на всю жизнь.
Томми выполнил задание, но еще два дня приходил к упавшему дирижаблю по утрам, ради встреч с понравившейся ему девушкой. Но смущение и робость так и не позволили ему подойти и познакомиться. А на следующее утро Томми уже был отправлен главой клана на долгие месяцы на Остров Посвящения и романтическая история оборвалась.
Вернувшись с Острова с новым рангом, Томми первым делом побежал к упавшему дирижаблю, к сожалению, девушка не появилась, ни в это утро, ни в следующее. Но ее прекрасный образ отравил Томми душу и все девушки, с которыми он позже знакомился, проходили невольный тест на сравнение с той удивительной незнакомкой. И всегда проигрывали сравнение.
Вот и сейчас, сидя на просторном балконе в доме Мигуэля, Томми старательно уводил тему разговора от сердечных проблем. После четвертой рюмки виски Портал показался еще более загадочным, даже с расстояния в две сотни метров, и беседа плавно перешла к обсуждению древней магии и удивительных пристрастий Безумного Макса.
- Поверишь? Я сколько здесь живу, а Порталом ни разу не пользовался! При моей профессии далеко и ходить то некуда! Раз в неделю в Лонгхольм сходил, по лавкам пробежался, ингредиенты, инструменты закупил и назад, в наш тихий и спокойный пригород. А Остров Посвящения и Соли-Дор мне без надобности! Жаль, что Портал не перемещает еще и в лавку Барфоса! Сколько бы я времени сэкономил.
- А дядя мой покойный усомнился в этом. Он видел внутри Портала мираж, какое-то прекрасное место, и это точно не Остров Посвящения или Соли-Дор. Возможно, Портал позволяет перемещаться еще куда-то, просто люди забыли все конечные пункты телепортации. Или Боги нам не все рассказали. А мы и привыкли. Подошел к Порталу, подумал об Острове, и ты уже там, успевай только сгруппироваться, чтобы не упасть, когда тебя на площадку вынесет.
- Это точно! Я обычно свитком Перемещения дорогу сокращаю, только там все понятно. Развернул свиток, а в нем полный перечень мест, куда можно попасть. А тут, хоть бы табличка какая-то к Порталу была прибита или инструкция. Хотя, с другой стороны, может быть, потому и нет инструкции, что все однозначно! Только на Остров, и все! Вот и получается, то, что видел твой дядя это всего лишь мираж.
- Не знаю! Вот я и пытаюсь разобраться. Читаю дядюшкины записи, вникаю в то, что он успел изучить и понять.
- Безумный Макс действительно любил все записывать. Без блокнота и карандаша из дома не выходил. Помню, как-то раз, сижу я в таверне у Барфоса, ужинаю с приятелями по ювелирному цеху. Смотрю, дядюшка твой за соседним столиком рюмку в сторону отставил и по салфетке что-то быстро начал черкать. Потом радостно руки потер и бережно из внутреннего кармана куртки блокнот свой знаменитый достал и не спеша туда все с салфетки переписал.
- Да. Поучительная история…. Уже поздно, пойду я домой.

***
Придя домой, Томми первым делом поднялся на второй этаж, открыл шкаф с верхней одеждой покойного дяди и нашел старую кожаную куртку. Сунув руку во внутренний карман, он обнаружил блокнот.
Блокнот был совсем новенький, более трех четвертей его страниц были еще девственно чисты. Не обращая внимания на формулы и чертежи, Томми принялся читать фразы, очерченные прямоугольными рамками. Их оказалось всего три.
«Да! Я отчетливо видел этот город! Какое архитектурное великолепие! Как развиты наука и ремесла! Если окажется, что все это мираж, мое сердце не выдержит!»
«Грозы все чаще и чаще, а молнии бьют все ближе и ближе! Интересно, это результат моих магических экспериментов или Боги мне мстят? Но я не отступлюсь! Надо бы не забыть завтра написать завещание и оставить для Томми свитки Всевиденья!»
«Сегодня или никогда! Тучи сгущаются и, по всему видно, будет гроза! Какая странная неопределенность уравнений. Я точно рассчитал необходимую энергию перемещения, но координаты конечной точки определить невозможно! И пока я не попаду в этот город, он так и будет для меня неизвестно где плывущим в воздухе миражем!»
Томми спешно направился в кабинет дядюшки Макса и вывалил на стол содержимое шкатулки со свитками. Долго искать не пришлось. Пять пергаментных свитков были аккуратно скручены в трубочку и обклеены бумажной полоской, на которой мелким каллиграфическим дядиным почерком было написано следующее.
«Дорогой Красавчик Томми, единственный мой племянник! Если ты читаешь эти строки, значит, именно тебе предстоит закончить начатое мною дело. Надеюсь, ты уже нашел мои записи и понимаешь, о чем идет речь!»

***
Томми расставил треногу телескопа и направил его в центр мерцающего глаза Портала. Наводя на резкость изображение, Томми фокусировался то на сиреневой дымке, то на странных голубых вспышках. И вдруг, в какой-то момент Томми отчетливо увидел морду тролля с оскалившейся пастью. Тролль два раза мигнул глазами и пропал, освободив взгляду типичную панораму Острова Посвящения с пожелтевшими от вечной жары и безводия пальмами, пожухлой травой, колючками и покрывающим практически все желтым раскаленным песком. Томми охнул, потряс головой и вновь прильнул к окуляру телескопа. Видение не пропало. Внимательно осмотрев панораму еще раз, Томми заметил справа чуть заметный вход в Темные Своды. Следовательно, он смотрит сейчас на Остров Посвящения сквозь Портал.
Значит, дядюшка действительно мог видеть какой-то другой город. И, возможно, там был установлен такой же Портал. Но почему же он сам ничего не видит? Ах, как бы он сейчас хотел увидеть хоть что-нибудь другое! Может быть, именно для этого и нужны свитки Всевиденья? Томми достал один свиток, дрожащей рукой развернул его и громко прочитал странные шипящие и скрежещущие слова.
Прильнув в очередной раз к телескопу, Томми увидел все тот же песок и колючки. Настроение начало быстро портиться, но тут по песку быстро пробежал Скорпион. «Стоп! Откуда на Острове могут быть Скорпионы!» - Подумал Томми. - «О Боги! Да это же песчаное поле, которое я видел сотни раз, собирая склянки для 4-й лавки в Омакшане! Но там же нет Портала! И это поле точно такое, каким я его видел из своего укрытия возле упавшего дирижабля! Только не хватает…»
Настроение окончательно упало и, раздираемый противоречивыми чувствами Томми, отправился к креслу у камина, чтобы за порцией виски осмыслить все, произошедшее с ним за последнее время.
Через десять минут закончились виски в бокале, через двадцать минут восстановилось упавшее настроение, а через час все события последнего времени начали видеться совсем в другом свете.

***
Златован, сидя за огромным дубовым столом в кабинете Главы Администрации, черкал ручкой по листу бумаги и старался не глядеть в глаза Томми.
- Понимаете, молодой человек! Я мыслю категориями другого масштаба и судьба одного человека, пусть даже это будет известный ученый как ваш дядя, легко может затеряться среди проблем всего Лонгхольма. Я уже не говорю про многовековое противостояние рас, о котором мы не можем забывать ни на мгновение.
- Но ведь смерть моего дяди не была чем-то обыденным. Тем более, что вы сами были в комиссии. Неужели вы не можете вспомнить хоть что-нибудь, что не вошло в сухие строки официального заключения?
- Послушайте, Томми, так вроде бы вас зовут! Я все прекрасно помню, и вполне понимаю ваши родственные чувства, но хочу вас заверить, комиссия приняла абсолютно верное решение и если надо, я еще раз подпишу это заключение.
- И ни разу у вас не возникало ни тени сомнения?
- Поверьте, друг мой! Принимая то или иное решение, я всегда опираюсь на гораздо больший массив знаний, нежели вы можете себе представить. В архиве Администрации хранятся документы, подтверждающие шесть попыток исследования Порталов, как маститыми учеными, так и безызвестными энтузиастами. Все они, я подчеркиваю, все без исключения закончились одинаково. Исследователи погибли во время грозы от удара молнией. И вот теперь рассмотрим седьмой случай. Ваш дядюшка во время страшной грозы сидит на балконе самого высокого строения в округе с телескопом. Утром следующего дня приходящая прислуга обнаруживает обугленное кресло, обгоревший зонт и кучу пепла, размытого по балкону ливнем. Скажите, какой еще вариант заключения могла дать комиссия?
- Но ведь останки тела не были обнаружены!
- Вы, наверное, так ничего и не поняли! Эти вопросы за пределами нашей юрисдикции. Никто не может безнаказанно идти против воли Богов. Поэтому, мы собрали прах вашего дядюшки и захоронили его в полном соответствии с его завещанием. Кстати, я и вам настоятельно не рекомендую экспериментировать с Порталом! Не для этого они были нам даны Богами!
- А для чего они были нам даны? Вы ведь сами не верите, что эти могучие строения могут быть всего лишь бледной тенью свитка Перемещения.
- В древние времена, когда Элинор процветал и благоденствовал, Боги допускали к Порталу лишь избранных героев, магов и вельмож. Но, по-видимому, Богам надоело быть извозчиками, и они открыли доступ к Порталам для всех людей и гномов, но ограничили нас в выборе маршрутов. Потом Элинор захлестнула война и люди и гномы перестали путешествовать друг к другу. Вот и остались только два Портала в Лонгхольме, один в Соли-Доре и один на Острове. Это все, что сохранили для нас летописи из архива. Думаю, у гномов ситуация примерно такая же. Больше мне вам сказать нечего!

***
Свинцовые тучи сгущались над Холмом Жизни и широким фронтом на низкой высоте переползали через величественное здание Колизея в сторону Мыса Грома. Через полчаса последний лучик солнца, пробивавшийся поверх туч, пропал и сразу же все вокруг потемнело. Пронзительная тишина поглотила Лонгхольм и его пригороды. Стало ясно, что сейчас природа попытается отомстить человеку за все многовековые обиды.
Томми, с удивлением поглядывая на приготовления природного катаклизма, устанавливал на балконе телескоп. Ни секунды не оставляя себе на бессмысленные раздумья, он, словно действуя по заранее разработанному плану, вытащил свиток и громко прочитал текст. Прильнув к телескопу, он уверенными движениями начал крутить настройку резкости и быстро получил четкое изображение. Два тролля с огромными топорами в мохнатых лапах пристально смотрели куда-то в сторону Ш’актайна.
Томми несколько раз отрывался от окуляра, заглядывал в него то левым, то правым глазом, мотал головой, но, каждый раз прильнув к телескопу, он видел одну и ту же унылую картину. Переминающиеся с ноги на ногу тролли продолжали утаптывать песчаную почву Острова Посвящения.
Острое желание увидеть другой пейзаж и другие лица пронзило сознание Томми. В этот момент вспышка молнии отколола огромный кусок неба и ослепила Томми. Через секунду окружающий мир взорвался с ужасающим грохотом и оглушил его. Прошло несколько минут, прежде чем глаза вновь смогли видеть, а в ушах прекратился неприятный звон. Первой реакцией Томми на восстановление связи с внешним миром было желание взглянуть в телескоп. Приблизив к глазу окуляр, он в очередной раз устремил взгляд сквозь Портал. И вдруг неожиданно увидел ее. Девушку своей мечты из Омакшана.
По зеленой траве немыслимого оттенка босиком в длинном белом платье гуляла девушка. Вокруг нее играли всеми цветами радуги неизвестные Томми полевые цветы. Где-то вдали едва просматривалась деревня, а за ней огромный лес. Девушка сорвала цветок, вплела его в прядь волос, потом повернулась вполоборота и прямо в лицо Томми улыбнулась той волшебной улыбкой, которая ему снилась уже многие месяцы.
Изображение было сильно размыто по краям, а центральная часть его дрожала, как будто просматривалась сквозь раскаленные восходящие потоки воздуха. "Так вот они какие, миражи!" - подумал Томми. В этот момент новая вспышка озарила окрестности, и молния ударила рядом с домом, а через мгновение хлынул ливень. На какое-то время изображение стало отчетливым и ошеломляюще реальным. Томми еще пару минут продолжал наблюдать за девушкой и, лишь когда окончательно промок, собрал телескоп и покинул балкон.

***
Томми стоял у Портала, задрав голову вверх, и пристально разглядывал его вечно переливающуюся оттенками синего цвета линзу. Еще год назад он ни секунды бы не задумывался о том, что надо делать. Просто представил бы себе Остров Посвящения, и он уже там. Но сегодня Томми не собирался на Остров!
Несколько дней он внимательно изучал чертежи и формулы из дядиного блокнота, но почти ничего не понял. Было ясно только одно, грозы, точнее молнии, как-то помогали. Но в чем? И как? Громоотвод, который потребовал установить Безумный Макс, скорее всего, должен был уберечь Томми на первых порах. Но от чего?
Он потратил еще два свитка Всевиденья и научился легко обнаруживать мираж. Оба раза это была его прекрасная незнакомка, но находилась она все время в других, абсолютно неизвестных местах. Оставался всего один свиток.
Несмотря на массу неясностей Томми, наконец, принял решение. Он в последний раз окинул взглядом суровую громаду Портала и громко спросил: «Так, что же вы делаете, Боги? Наказываете или награждаете?». Ответа не последовало.
Через два часа громоотвод у дядиной могилы, предварительно сломавший два ножовочных полотна пал смертью храбрых. Томми отер пот со лба и прошептал фразу из дядиного блокнота: «Сначала попробуем простой вариант, если не получится, будем ждать следующей грозы!».

***
Никогда еще Томми не видел, чтобы тучи неслись по небу с такой скоростью. Времени оставалось мало, и он спешно разложил треногу телескопа, воспользовался последним свитком Всевиденья и нашел то место, где была его прекрасная незнакомка.
Тучи заволокли все небо, но грозовой фронт был еще только над центром Лонгхольма. Молнии размером в полнеба с яростью лупили по притихшему городу, быстро приближаясь к Порталу. Вслед за молниями продвигалась ливневая стена. Очередная молния ударила совсем рядом.
Томми отбросил ненужный более телескоп, взобрался на парапет балкона и, вскинув руки вверх, посмотрел на Портал. Заглушая раскаты грома, он закричал в самое сердце величественного древнего строения: «Могущественные Боги! Подарите мне мою мечту!».
Вместе со следующей вспышкой молнии Томми прыгнул с балкона далеко вперед, в зону действия Портала и в его сознании всплыл только что виденный им мираж. Только был он не дрожащим и размытым по краям, а абсолютно четким и ясным.

***
Они медленно шли в полуметре друг от друга, мягко ступая по пушистой траве. Яркое солнце на безупречно чистом небе светило не сверху, а откуда-то сбоку. Приглушенное пение птиц и далекий шелест листвы казались каким-то неестественным аккомпанементом происходящего.
- А я тебя знаю! Я тебя в Соли-Доре видела. Тебя, кажется, зовут Красавчик Томми? А меня - Лия!
- Да! Я тоже тебя там часто видел. У тебя красивое имя. Как жаль, что я раньше его не знал!
- Почему же ты в Соли-Доре не подошел ко мне? Мы бы давно уже познакомились. – Она улыбнулась и, слегка наклонившись вперед, заглянула ему в лицо.
- Я испугался! – Томми еще ниже опустил взгляд, не ответив на приветливую улыбку Лии. – Я никогда не встречал такой прекрасной девушки как ты, и мне стало страшно, что даже если я к тебе подойду, ты не обратишь на меня внимания. А это разбило бы мое сердце. Навсегда!
Минуту они шли молча, потом Лия протянула руку и осторожно коснулась своими пальчиками руки Томми. Он медленно и нежно сжал ее ладонь, и они продолжили неспешное движение уже держась за руки.
- Как я счастлив, что, наконец, нашел тебя!
- Но ведь ты еще ничего не знаешь про меня, моих родных, мою жизнь!
- Это уже не имеет никакого значения! Я уверен, что все будет хорошо, а мы с тобой будем вместе до самого последнего дня.

***
Дом Безумного Макса прекратил свое существование. И хотя каменный первый этаж слабо пострадал, обгоревшие доски и бревна превратили дом в невосстанавливаемое пепелище.
Бригада рабочих с баграми завершила расчистку завалов и подошла к Златовану с неутешительными новостями. Молния попала прямо в дом, громоотвод был спилен еще до грозы, останков тела нигде не обнаружено.
Среди собравшихся посмотреть на последствия пожара была и старуха Твигги. Она стояла возле полуобгоревшей доски с надписью «Да уберегут нас Боги от наших ошибок!» и неодобрительно качала головой. Угрожающе уперев руки в бока, она громко произнесла своим скрипучим голосом, ни к кому специально не обращаясь: «Еще один умник нашелся!».
Потом она неуклюже пнула доску, обнаружив под ней другую, с практически нечитаемой надписью «А кто убережет нас от ошибок Богов?», неожиданно улыбнулась и тихо прошептала: «Я надеюсь, Красавчик Томми, ты сейчас счастлив!».

[Стасичка]

Работа №15

.....- Девяносто восемь, девяносто девять, сто!
.....Учитель аккуратно положил последнюю золотую монету на вершину столбика и нежно подвинул его к трём остальным, уже стоявшим на столе. Потом взял из задорно звякнувшей кучки по левую руку ещё одну монету, создав основание для новой башенки драгоценного металла.
.....- Эх, говорил же я тебе, - назидательно повторил старый гном, - Что мы когда-нибудь раскопаем полезные артефакты.
.....Давно я не видел Учителя в столь радужном настроении. Вообще, за время своего пребывания учеником археолога, я понял, что эта профессия редко даёт повод для радости. Гораздо больше ее адептам приходится копать тяжёлую мокрую глину на поверхности, или долбить мрачный камень в сырых катакомбах, ежесекундно боясь услышать топот человеческих башмаков за спиной. Видимо, поэтому, других мастеров археологии среди гномов уже не было. По крайней мере, я о них ничего не знал.
.....- Неужели Корагор отвалил за нашу находку целую тысячу золотых? - невинно поинтересовался я.
.....- Вот именно! - Учитель положил десятый кругляш и снова пошевелил пальцами в золотой куче, вслушиваясь в её мелодичный звон, - А ты ещё не верил, что в этой забытой штольне может быть что-то ценное. Ворчал, забыв пункт 4-й кодекса археологов. Как он, кстати, звучит, напомни мне?
.....- Подаван никогда не должен перечить Учителю, - покорно прогундосил я, подтверждая каждое слово истовым кивком.
.....Подаван - это я. Формально, ученик археолога называется подаваном потому, что должен подавать Учителю требуемый инструмент во время раскопок. Однако на практике это звание ещё включает в себя необходимость таскать пудовые рюкзаки с кирками, лопатами и ещё тысячью археологических мелочей, делать идиотское лицо, когда Учитель говорит о чем-то высокопарно-научном и безропотно сносить все прочие унизительные нравоучения. Кто же мог подумать, что хоженный-перехоженный отросток катакомб, в котором не должно быть ничего, кроме пустой породы да безмозглых сколопендр, содержит в себе чертежи уникального древнего артефакта, ничуть не попорченные ни сыростью, ни подземными монстрами, ни жадными до наживы людьми?
.....- Неужели кузнецы селения так быстро разобрались в нашей находке? - попробовал сменить я тему.
.....- О, они отнюдь не так глупы, как некоторые молодые дерзкие ученики, - язвительно хмыкнул мой наставник, - Чертежи выполнены буквально в эталонном стиле, со всеми размерами, подписями и условными обозначениями. Да ты же и сам читал первую страницу, вылупился на неё, как молодой варан на птенцов кристаллической птицы!
.....- Ну, я-то там ничего и не понял, - потупился я, - Помню только, там сверху большими буквами было написано "МИРАЖ".
.....- Потрясающее знание основ грамматики, - улыбающийся учитель осторожно поставил тридцать седьмую монету на вершину своей шаткой конструкции, - Действительно, "МИРАЖ". Многофункциональный Индивидуальный Радиально-Инвертирующий Жилет. Поверь мне, он полностью изменит ход войны, если не прекратит её полностью.
.....- Вот про это мне уже не понять, - грустно констатировал я, - Что значит радиально-инвертирующий? И как он позволяет гному стать полностью невидимым?
.....- На самом деле всё очень просто, - воодушевлённый Учитель даже оторвался от возведения своей башни, - Всё, что мы видим своими глазами - это световые лучи, излучённые или отражённые другой поверхностью. Чтобы стать невидимым нужно, чтобы твоя поверхность не отражала и не поглощала падающий на тебя свет! Но как это сделать, не становясь бесплотным духом? Создатели "Миража" нашли оригинальное решение - он генерирует силовое поле, подобное тому, которое продаётся в лавке у Урдина. Только это поле не блокирует удары, а искажает световые лучи, падающие на него, таким образом, чтобы они, повернувшись по радиусу в противоположную точку генерируемой силовой сферы, полетели дальше неизменными. В итоге гном, активировав такой жилет, становится полностью невидим, словно водный дух посреди океана!
.....- И что, это действительно работает? - задумчиво почесал я в затылке.
.....Мой наставник широким жестом указал на груду золота перед собой.
.....- Как видишь, Корагор был рад приобрести комплект схем, а вызывал он самого Лагора для их изучения. Думаю, все кузнецы Кхатога уже трудятся не покладая рук, если ещё не выполнили заказ принца.
.....Внезапный стук в дверь прервал мои расспросы. Стучавший, видимо, не привык к долгим ожиданиям, поэтому дверь сразу распахнулась, явив нашим взорам мастера Надума.
.....- Принц снаряжает охотников за головами, - чётко отрапортовал он, - Для консультаций по новому устройству просил пригласить уважаемых археологов.
.....Учитель нервно заёрзал в кресле. Похоже, после получения денег, его энтузиазм в служении деревне быстро угасал.
.....- Да, конечно, приказ Корагора не обсуждается, - уклончиво ответил мой наставник, - Но, увы, мне сейчас как раз надо отправиться в небольшую экспедицию... собрать материал... я, видите ли, пишу книгу "Ловушки в жилищах Соли-Дора времён расцвета разбойничьих лиг" и мне как раз попался любопытный экземпляр...
.....Надум недоумённо переводил взгляд с меня на учителя и обратно. Обычно после его приказов слышалось "Есть, сэр", и требуемый гном резво бежал выполнять поставленную задачу. Разглагольствования Учителя причиняли старому вояке почти физические страдания.
.....- Однако у нас есть отличная кандидатура, - Учитель воодушевлённо показал на меня, - Это мой подаван. Прекрасно разбирается во всём, что мы находим во время наших изысканий, даст точную, исчерпывающую и профессиональную консультацию по любому вопросу!
.....- Че...?!! - открыв рот, почти успел возопить я, но старый гном, увидев это, быстро шепнул в мою сторону:
.....- Пункт четыре!
.....- Че...честь для меня, - успел поправиться мой язык, - Да, это большая честь для меня, помочь его величеству.
.....- Действительно, принц не говорил, какого именно археолога я должен привести, - в голосе старого вояки сквозило неприкрытое облегчение, - Так что пойдёмте за мной, молодой мастер.

* * *

.....Пункт сбора был назначен на поле брани, недалеко от мерно пыхтящей цепи пароботов. Охотники за головами, в полном боевом облачении, примеряли "Миражи". Время от времени кто-то из них нажимал неприметную кнопку на корпусе и растворялся в вечерней тиши. Лишь внимательно вглядываясь, можно было заметить, как рябит в этом месте воздух, словно в жаркий день над пустыней, но и скалы, и изрытая земля, и сухие остовы скелетов, и уходящая вдаль к морю дорога были прекрасно видны сквозь то место, где стоял воин в полном боевом облачении.
.....Подходя, мы слышали, как Корагор выговаривал угрюмо ворчавшему Бардину:
.....- Нет, это ты не понимаешь величия момента! Скоро войне конец, сегодня ночью мы сотрём с лица земли Лонгхольм, и люди навсегда уйдут из наших земель. А ты просто трус.
.....- Я не трус, - мрачный Бардин никогда не робел даже перед всесильным принцем, - Но пароботы не могут долго работать от малых аккумуляторов.
.....- В который раз тебе объясняю, - в голосе правителя слышалось явное раздражение, - Это только на время операции! Полдня на малых аккумуляторах они вполне протянут, а вот "Миражам" для работы обязательно нужен большой. Ну что тут поделать, если в обозе из Гоб-Блинора были только малые аккумуляторы? Ждать мы не имеем права. Завтра, когда всё будет кончено, мы все поставим обратно.
.....Бардин недоверчиво хмыкнул, окончательно выведя принца из себя. Топнув подкованным сапогом по земле, тот резко развернулся и направился к Торадору, который, заметив царственную особу, быстро повернулся к своим подопечным.
.....- Охо-о-отники! Сми-и-ирна! - раздался над полем рев капитана.
.....Словно по волшебству, разрозненно экипировавшиеся ветераны внезапно оказались стоящими в одну шеренгу, расправив плечи и глядя прямо перед собой.
.....- Эх, орлы! - радостно усмехнулся принц. - Слушай мою команду! Сегодня вы, под прикрытием новой разработки - индивидуального жилета "Мираж" - пройдёте сквозь строй королевских гвардейцев, проберётесь в селение и уничтожите старосту Златована, вместе со всеми, кто будет в его доме. После этого, рассредоточившись по периметру главной площади, дождётесь, пока гвардейцы прибегут по тревоге и, пользуясь своей незамеченностью, сожжете их из огнеметов. Потом уничтожите остальную деревню и возвращаетесь обратно. Вопросы есть? Вопросов нет. Что ж, да пребудет с вами Кхадгор!
.....- Слышали, что сказал принц? - привычно рявкнул Торадор, - Врубайте железку и за мной! Сбор в квадрате Н4, на южной окраине Соли-Дора. Два часа на рекогносцировку. После этого приступаем к заданию. Из режима невидимости не выходить.
.....Первый Охотник в шеренге нажал на кнопку и скользнул в сгущающийся сумрак. За ним второй, третий. Один за одним, "миражи", становясь прозрачными, исчезали на пути к далёким руинам, устремляясь навстречу своему страшному заданию. Последним в ночи растворился сам капитан, и мы остались одни с Надумом, Бардином и принцем.
.....- Надеюсь, у них всё получится, - устало сказал Корагор, - Что ж, я пойду в селение. А вы остаётесь здесь, держать связь, на случай непредвиденных ситуаций, - он впервые внимательно посмотрел на меня, - или технических неполадок.
.....Судорожно сглотнув пересохшим горлом, я кивнул в удаляющуюся спину принца. Да, сейчас все "миражи" работали исправно, но что если какой-то из них выйдет из строя? Ведь я даже ни разу их не видел, не то, что чинить! Лихорадочно ища выход из создавшейся ситуации, я решил наконец, что над сломанным жилетом надо будет постоять, надуть щёки, покачать головой и протянуть что-нибудь вроде "ууууёклмн, укатали-то как. Похоже, на выброс". По крайней мере, Учитель всегда так делал, и, как ни странно, срабатывало...
.....Успокаивая себя таким образом, я стоял рядом с невозмутимыми гномами и представлял, как бесшумные тени "миражей" пробираются сейчас сквозь ночные развалины, угрожая спящей деревушке страшной гибелью. Что-то неправильное было в этом, на мой взгляд, хоть я и понимал, что даже думать об этом - уже смертельное предательство.
***
.....Прошёл час, ночь уже полностью вступила в свои права над Элинором. Внезапно со стороны Соли-Дора послышались дробные шаги, и под шипение паровых мускулов доспеха к нам приблизился один из гномов Торадора, волочивший сзади слабо дёргавшегося человека. Тот уже не отбивался, просто слабо стонал, когда его колени задевали особо крупные кочки.
.....- Вот, поймал на переходе, - коротко доложил воин, - Хотел было убить его прямо там, но обнаружил вот это.
.....Он протянул Бардину маленький чёрный кристалл, искрившийся в свете звёзд отблесками заключённой внутри магии.
.....- Стационарный передатчик, - задумчиво произнёс тот, - Зачем он у тебя?!
.....- Я... я ничего не скажу! - крысиное лицо человека было бледным, губы дрожали, - Кроме того, что скоро все вы умрете!
.....- Мы все когда-нибудь умрём, - философски заметил Бардин, - А особо молчаливым этот процесс покажется наиболее долгим. Надум, с какой точностью ты можешь стрелять из своего огнемёта?
.....- Ну, дюйма в два погрешность, не больше. - мрачно ответил старый вояка.
.....- Сможешь сжечь ему палец на ноге, не повредив всё остальное? - лицо Бардина под капюшоном стало жестче гранита.
.....Пожав плечами, Надум потянул из-за плеча смертоносный агрегат. Пленник засучил ногами, пытаясь отползти, но тяжелая рука в паровом доспехе удержала его на месте.
.....- Нет, не надо, я всё скажу! - не выдержал бедняга, - Только не убивайте! Это всё принц Корагор… он хочет уничтожить деревню!
.....- Откуда ты знаешь? Кто предатель? - на лице Бардина заиграли желваки. - Ваша деревня все равно не устоит.
.....- Не нашу деревню, - заёрзал под яростным взглядом пленник, - А вашу!
.....- Что?! - в четыре голоса вскричали мы.
.....- Да-да, таков его план, - мелко закивал головой человечек, - Это он подсунул в шахты чертежи "Миражей", а когда их нашли археологи, то приказал без промедления выковать жилеты на каждого из охотников за головами, и снял с пароботов аккумуляторы, чтобы их запитать!
.....- Но гоблины же прислали резервные малые аккумуляторы! Наши роботы исправно функционируют… - растерянно закрутил головой Надум.
.....- Мы перехватили этот обоз, - быстро заговорил пленник, - По приказу Корагора! И заменили аккумуляторы в нем на бракованные, которые не продержатся и часа! А настоящие спрятали по дороге... Теперь наши люди сидят в засаде с передатчиками и ждут, чтобы подать сигнал Чёрным рыцарям. Воины, во главе с Ярованом должны выступить, как только отключатся ваши охранники. Им приказано разрушить Кхатог...
.....- Но в то же время охотники за головами будут сжигать вашу деревню! - Надум уже яростно кричал, размахивая огнемётом.
.....- О, нет, не будут, - перепуганный человек пытался глубже вжаться в сырую землю, - У нас ведь есть возможность отключить невидимость. Как только ваши воины пойдут сквозь строй гвардейцев короля, "миражи" отключатся, и охотники за головами будут убиты!
.....Теперь даже у Бардина кончилось самообладание. Он схватил пленника за отворот плаща, и, встряхнув, поднял перед собой.
.....- Зачем Корагору разрушать родную деревню? - в ледяном голосе старика ясно звучала смерть.
.....- Не... не... не знаю, - зубы человека уже выбивали крупную дробь, - Но нам объяснили, что ему надоело здесь сидеть, вдали от столичных пиров, балов и прочих развлечений, которым предаются два его брата. Вот и решил принц, что если Кхатог будет разрушен, а охотники за головами перебиты, то его вернут обратно в Кумьяр, врата Хрустальных пещер замуруют навеки и оставят наземный мир людям. А своё поражение он свалит на археологов, да на гоблинов, приславших "бракованные" аккумуляторы...
.....Последние его слова утонули в громком понижающемся гуле, наводившем мысли об огромной останавливающейся машине. Мы резко обернулись и увидели, как пароботы, один за одним, отключаются, превращаясь в бесполезные столбы мёртвого железа. Защиты у селения больше не существовало.
.....- Так, терять время нельзя, - Бардин пришёл в себя первым. - Я пошёл собирать старейшин, надо арестовать Корагора. Надум, бери пленника и его охранника. Найдёте, где спрятан обоз с настоящими аккумуляторами, и быстро тащите сюда. Я пришлю людей, надо хотя бы нескольких пароботов привести в порядок до подхода черных рыцарей. А ты, - узловатый палец внезапно указал на меня, - Беги срочно к Торадору, надо успеть его предупредить об опасности!
.....Коротко кивнув, я побежал в сторону ночного Соли-Дора. Теперь лишь от меня зависело, суждено ли охотникам за головами жить, или умереть.
.....Перепрыгивая через валуны, обходя колышащихся в прохладном воздухе призраков, перелезая через полуразрушенные стены домов, я думал только об одном - зачем принцу Корагору придумывать такой кошмарный план? Неужели столичная жизнь столь сладка и приятна, что ради неё он готов предать смерти всех своих друзей и соратников? А, может быть, он вовсе не считает друзьями ни Мельхора, ни Торадора, ни Кимихлу? Они ведь не друзья ему, а простые подданные... пешки, которыми можно пожертвовать в угоду своим интересам.
.....Погруженный в невесёлые мысли, я все же внимательно смотрел по сторонам, поэтому человека в доспехах Аргха заметил издалека и попытался по широкой дуге обойти страшную опасность. Однако зоркость и ловкость человеческого воителя были намного лучше моей. Через несколько секунд обречённой погони тяжёлая рука в латной рукавице сбила меня с ног. Я упал на пыльную землю, и, в ожидании последнего удара, подумал, что Бардин зря поручил мне такое задание. Но смерть пока медлила.
.....- Ага, вот и посланник! - прогудел из-под шлема грубый голос, - Все, как и предполагал Зальес. Ну что ж, пойдём, здесь недалеко.

* * *

.....В маленьком домишке посреди Соли-Дора, было тесно. Три огромных воина у дальней стены, почти касались друг друга своими наплечниками Аргха, а чуть впереди стоял высокий худой старик в мантии, расшитой золотыми звёздами и полумесяцами, в котором я безошибочно угадал лучшего мага селения людей. Мой конвоир запер дверь и присоединился к своим собратьям, оставив меня недоуменно осматриваться. Странное шипение из дальнего угла комнаты привлекло мое внимание, мелькнула знакомая паровая перчатка...
.....- Учитель? - в недоумении воскликнул я. Ему оставили доспех, отняв лишь огнемёт. И неудивительно, сражаться против четырёх воинов Аргха абсолютно не имело смысла.
.....- Подаван? - мой наставник тоже не ожидал увидеть меня здесь, - Что ты тут делаешь?
.....- Я бежал, чтобы предупредить! - выпалил я, забыв, где нахожусь, - Принц Корагор задумал предательство! Его надо остановить!
.....И я в нескольких скупых фразах обрисовал ситуацию Учителю. Потом перевёл взгляд на стоящих поодаль людей и сразу понял, что помощи от них ждать не следует. Весь план принца их полностью устраивал: и разрушение Кхатога, и гибель охотников за головами означали для них прекращение войны. Зачем им мешать обезумевшему правителю гномов?
.....- Так-так, - задумчиво проговорил Зальес в это время, - Значит Корагор решил сдать селение? Нет, этого никак нельзя допустить...
.....- Правда? - в моем голосе засквозила призрачная надежда.
.....- Ну конечно, - кивнул убелённый сединами маг, - Ведь окончательный разгром одной из сторон будет означать разрушение баланса, который мы только-только пытаемся нащупать.
.....- Так значит, вы мне поможете? - на моём лице заиграла глупая улыбка.
.....- Уже помог, мальчик мой, - ласково прищурился Зальес, - Ведь это я послал в разведку такого недотёпу, которого не могли не поймать. И наверняка Надум успеет вовремя запустить пароботов.
.....- Тогда я побегу, надо же предупредить Торадора! - я уже был готов сорваться с места, забыв о запертой двери.
.....- А вот это уже не входит в мои планы, - голос Зальеса изменился, - Пусть ваши бойцы проникнут в селение, и сожгут дом этого Лангардского выскочки Зальеса.
.....- Но они же уничтожат всю деревню, - растерянно проговорил я.
.....- Не успеют, - из недр одеяния маг достал маленький пульт множеством неверно светящихся кнопок, - Когда охотники за головами соберутся на площади, я отключу "миражи", и прибежавшие гвардейцы сразу увидят убийц. Не уцелеет никто. А в это же время Ярован со своими черными рыцарями врежется в полностью готовый к отпору строй пароботов, думая, что те стоят без энергии... надеюсь, их тоже положат всех, до единого.
.....- Так это с самого начала была ваша затея, - внезапно догадался я.
.....- Ну конечно, мальчик мой, - улыбка Зальеса стала напоминать оскал Аргзгула, - Неужели ты ни на секунду не задумался, почему древний артефакт для своей работы требует новейшие гоблинские аккумуляторы? Я сам, лично, заказал разработку схем в Гоб-Блиноре, а потом подложил их в заброшенный участок катакомб, после чего запретил людям заходить туда, под предлогом магических аномалий. Я точно знал, что Корагор не откажется от такого соблазна - закончить войну одним махом, и не станет ждать, пока из Гоб-Блинора привезут большие аккумуляторы, потому что в кланах вот-вот откроются новые лавки, где может находиться защита от "миражей". Дальше мне надо было лишь послать нескольких растяп с передатчиками, сообщив им, где будет проходить обоз гоблинов, выдать бракованные аккумуляторы и объяснить, что за всем стоит принц Корагор. Теперь, когда я вернусь в Лонгхольм и спасу деревню от "неминуемой гибели", то новым старостой назначат меня - ведь Златован и Ярован будут мертвы. А гномы, потеряв своих охотников за головами и ввергнутые в смуту "предательством" Корагора, будут слабы, и, прежде чем из Кумьяра прибудет новый правитель, да разберётся что к чему, я уже успею построить четкую сбалансированную систему, в которой война между людьми и гномами не сможет окончиться никогда, а я буду править Лонгхольмом вечно!
.....- Ха. Ха. Ха, - раздался из угла мрачный голос Учителя.
.....- Что "ха-ха-ха"? - не понял Зальес.
.....- По идее ты в этот момент должен демонически рассмеяться, - пояснил мой наставник.
.....- Вот ещё, - пожал плечами старый маг, - Я тут собираюсь уничтожить целый полк людей и гномов, с чего мне ржать, как пьяному кристаниду? И вообще, мне нужно идти, скоро охотники за головами должны ворваться в селение...
.....- А вот этого мы с подаваном допустить никак не можем, - слова Учителя снова раздули в моей груди огонёк иррациональной надежды.
.....- Да ты рехнулся, старик, - мрачно посмотрел на него Зальес, - Тебе даже в такой броне не справиться с четырьмя воинами Аргха.
.....- Не справиться, - вздохнул Учитель, - Но вот если бы вот этот уважаемый охранник встал чуть-чуть правее... да, вот так, спасибо...
.....Неуловимым движением мой наставник бросился вперёд, только не к Зальесу, чего ожидали подавшиеся к магу охранники, а к странному узору на боковой стене комнаты. Могучий паровой кулак врезался в глиняную лепнину, коротко взвизгнул невидимый механизм и все четыре воина провалились во внезапно открывшийся в полу люк, словно четыре мешка с тыквой. Оставшийся в одиночестве Зальес быстро обернулся, но не успел произнести ни одного заклинания, как я, в отчаянном прыжке, сбил его с ног, зажав рот перчаткой доспеха.
.....- Вот видишь, как полезно иногда работать над правильной книгой, - назидательно сказал учитель. – Этот дом – просто кладезь скрытых ловушек. А теперь бери у старика пульт, и беги, предупреди наших. Я пока свяжу этого хитреца.

* * *

.....И снова бежал я по пустынному Соли-Дору, чувствуя, что не успеваю. В моей голове роились сумбурные мысли... Корагор ведь ни в чём не виноват, значит можно дальше действовать по его плану. Ярован попадёт в засаду, деревня будет сожжена, ведь пульт, выключающий "миражи" находится у меня. Войну действительно можно закончить... но какой ценой? Мирно спящая деревня, где, под надёжной охраной, отдыхают от дневных трудов старики, женщины, дети... не зная, что через несколько часов их дома превратятся в кошмарные факелы под дулами вражеских огнеметов. Нет, такого я допустить не мог.
.....Квадрат Н4 был ясно освещён полуночной луной. В её бледном свете я сразу заметил, как от селения людей быстро шагают чёрные решительные фигуры. Рыцари Ярована шли навстречу своей судьбе. Подождав, пока они окажутся поближе, я, глубоко вздохнув, уверенно нажал кнопку на пульте. Ночной воздух замерцал, и перед удивлённым строем рыцарей проявились приземистые фигуры воинов Торадора, отсчитывающих последние минуты перед атакой. Поняв, что они замечены, охотники за головами быстро собрались в оборонительную позицию, то же сделали и черные рыцари. И тогда пришло мое время.
.....- Уважаемые воители, - шагнул я в промежуток между враждующими отрядами, - Позвольте, я всё объясню!

[Стасичка]

Работа №16

*****
Он сидел в этом нелепом сосуде уже тысячу лет.
Последние сто или двести снаружи доносился шелест волн – бутылку то нежно покачивало, то швыряло из стороны в сторону. Джинну нравилось и то, и другое. Под шум воды хорошо мечталось и дивно спалось.
Всему, однако, приходит конец.
Когда послышался скрежет, и бутылку выволокло на прибрежную гальку, джинн вздохнул и приготовился следующую сотню лет помечтать без привычного раскачивания. Была, правда, надежда на прилив, но привыкнув довольствоваться тем что есть, джинн поворочался, желая устроится поудобнее, и …вдруг замер, прислушиваясь. Скрип снаружи неприятно напоминал звук шагов по мокрым камешкам.
– Нет! – только успел подумать джинн и тут же взлетел вверх вместе со своей бутылкой.
Его тряхнуло раз, другой и, наконец, раздался препротивнейший для джинновой души шелест – бутылку терли снаружи. Джинн выругался и нехотя заструился наружу.
– Ччерт!! – взвизгнуло какое-то существо.
– Джинн – угрюмо поправил джин.
– Джын?!!
– …раб древнего сосуда…готовый служить верой, правдой и так далее… – проговаривая заученную формулу, джинн морщился от яркого солнца и белого песка и никак не мог разглядеть того, кому это он теперь должен это…ну, верой и правдой… Когда ж глаза пообвыклись, он узрел, что владельцем сосуда стала невзрачная девчонка в залатанном и выгоревшем на солнце платье.
– Угораздило… – вяло подумал джинн. Однако приободрился, смекнув что у такой-то пигалицы и желания верно нехитрые?
Девчонка тем временем чуть повыла от страха, потом решила, что полупрозрачный монстр уж не страшней вечно пьяного отца и спросила робко:
– Реальный-такой-джын-дда???
– Не знаю реальный ли, – ворчливо прогнусавил джинн. – Но готов исполнить желания, просьбы или что там у тебя…
– Тэ-эксс! – девчонка уселась вдруг поудобнее на песке и, наморщив веснушчатый нос, стала деловито загибать пальцы левой руки:
– Перво-наперво платье! Как у этой дуры Риалы… или нет, как у Мины…там оборки гуще, потом… – далее последовал список из двадцати четырех предметов, из которого джинн узнал, как должна одеваться любая, уважающая себя, лонгхольмская дама. Затем пришлось запомнить перечень коробочек, шкатулочек, флакончиков и штучек – тех, что должны загромождать туалетный столик все той же уважа…
– Ну, зеркало, там, гномской работы, жемчужное ожерелье, серьги с изумрудами, серьги с гранатами…
Джинн недоверчиво внимал, покачиваясь облаком над бойкой заказчицей, а та, с горящими глазами, давно перестала считать на пальцах и трещала со скоростью печатной машинки – заказанного в числе прочих, новейшего элинорского изобретения.
После непрерывного и подробного описания цвета, формы и прочих достоинств предметов утвари лонгхольмского жилища, в душу джинна закрались нехорошие сомнения. Он не был уже так уверен в собственном везении, осторожно решил, что, пожалуй, недооценил пигалицу и, задумавшись, пропустил, ах… из какого перламутра должны быть накладные украшения для шлема?
– Папашку… – тараторила тем временем Присцилла (и когда успела назваться!) – заместителем к Златовану. Уровень…э-мм, так… девятый-десятый… Неча ему выше дочуры подниматься, заклюет!
– А-аам, хы-ымм… что за уровень? – поинтересовался ошарашенный джинн.
– Да я те битый час уж толкую! Выше уровень – круче жизнь! Правда там и хлопот поболе… – девчонка почесала затылок. – Ну да ладно! Начнем с двенадцатого – дальше видно будет.
Пересчет благ, сопровождающих означенный уровень, отнял еще полчаса, потом последовал подробный разбор кастовых тонкостей рангов – остановились на «пока-подумаю-но-скорее-всего-гвардеец-чем-воин». После пошел список «ваще без разговоров» необходимых магических рун и эликсиров…и тут, запутавшись в названиях, пигалица пошмыгала озадаченно носом и дала отбой:
– Лан, я пожже в маглавке уточню – тебе стукну!
Не помня себя от радости, джинн втянулся в бутыль и замер в желанном покое. Однако отдых длился недолго: то и дело снаружи раздавался навязчивый звук – джинна вызывали для уточнения состава зелий, для правки непонятных ему рисунков на рунах, для совершенствования разрушительной силы заклинаний, для…а он уж и не помнил для чего «для» – просто делал положенную ему работу…
Один лишь раз ему удалось забыться тяжелым сном – Присцилла составляла длиннющий список завидных женихов: морщила лоб, слюнявила химический карандаш и, глядя в потолок, припоминала самые звучные и знаменитые имена Элинора. Занятия хватило на день, джинна разморило на нагретом солнцем подоконнике и он, с трудом соображая, едва смог протиснуться через бутылочное горлышко в ответ на очередной нетерпеливый стук снаружи.
Время шло. Джинн уже не раскачивался, как должно, над головой владычицы, а стлался мутным туманом у ее ног. Его черты стерлись и нельзя было разобрать, что выражал его лик: недовольство или просто бессильную покорность судьбе.

*****
Вы, верно, знаете, откуда берутся джинны? Тогда вам хорошо известно, что провинившихся духов, тех самых, что качаются на скалистых пустошах Элинора, их повелитель обрекает на суровое заточение. В древнюю амфору, в лампу, – да в то, что подвернется под руку, запечатывает он несчастных, осмелившихся перечить верховной воле. Они скитаются по всему свету и исполняют волю каждого своего владельца. Когда же окончится заточение, и окончится ли оно вообще, ведомо лишь ему – великому Повелителю Духов…
Наш джинн провинился, видно, особо. На выпавшие ему страдания, Верховный Дух взирал равнодушно, и прощать мученика не спешил.
А избавление пришло неожиданно.
Пьяный по обыкновению, прародитель Присциллы – папаша Барт прихватил бутылку с джинном вместо той, что не допил по невероятной случайности накануне. Емкость в руке не означала, что Барт может быть спокоен насчет выпивки, и по всему выходило, что обосноваться ему следует там, где любые тревоги по поводу нехватки спиртного будут просто несостоятельны. И потому, раскачиваясь и почти не падая, означенный субъект тащился через весь город к таверне. Когда цвет поднесенной ко рту бутылки показался ему странно незнакомым, папаша Барт слепо прищурился, дыхнул на мутное стекло и потер его рукавом…

*****
Утром погожего дня Лонгхольм был ошеломлен невиданным событием: непобедимая, наводящая ужас на гномов и вызывающая черную зависть соплеменниц – Присцилла Великолепная, проснулась не в своем золотом особняке в центре Лонгхольма, а в убогой хижине на задворках нищего квартала. Неудачно сватавшиеся женихи втайне посмеивались и выражали соболезнования «счастливому» сопернику – воину знатного клана, чья свадьба с Присциллой должна была состояться уже через неделю.
Потерявшая лоск дива пряталась за облезлыми ставнями и время от времени визгливо выкрикивала что-то в ответ на язвительные шутки собравшейся толпы.
Богатство и слава растаяли как дым.
Это что-то напомнило Вам, мой читатель? Нет, я не знаю, что случилось с какой-то там старухой! Но зато знаю точно: Присцилла осталась ни с чем. Ведь всем известно, что незаслуженные награды – это всего лишь мираж.
И джинн тут совершенно ни при чем! Он, пусть и будучи недовольным, сделал свою работу так хорошо, как только мог. Ах, Вам интересно, что сталось с джинном?
Так зачем папаше Барту никчемная пустая тара!
Не было и не будет джинна счастливее, чем тот, который выполнив один лишь короткий и ясный приказ: « ПИВА!!!» – был отпущен, а точнее – выкинут вместе со своей бутылью в придорожную канаву.
Рано утром служитель, убирающий мусор, кинул находку в телегу и вместе с ломаными доспехами и битыми склянками из-под эликсиров вывез джинна на прибрежную свалку. Там, одна из ворон, привлеченная блеском старого стекла, подхватила было волшебный сосуд, но, не долетев до гнезда, бросила его, углядев среди мусорных куч сияние, невесть как и зачем выброшенных, кристаллических осколков. Бутылка с джинном мягко шлепнулась в море и, медленно покачиваясь на ленивых волнах, превратилась со временем в тусклую и едва различимую точку на горизонте.

Была ли бутылка, и правдива ли история с исчезнувшим счастьем, – кто знает! Злые языки поговаривают, правда, что та Присцилла живет на окраине Лонгхольма и по сей день.
Она кормится тем, что пасет гусей. А когда сидит на солнцепеке и смотрит на вершины далеких гор, то видит всегда одни и те же, одной ей понятные, миражи…

[Стасичка]

Работа №17

Последняя ставка Везунчика

Я очнулся от нестерпимой боли, обгоревшей на солнце кожи. Лучи солнца нещадно ударили в открытые мною глаза, непривыкшие к столь яркому свету, что пришлось их снова закрыть. Моя голова гудела, словно колокол и немного подташнивало.
«Где я? Что со мной случилось?» - два вопроса посетившие мою голову.
Присев и щурясь, посмотрев по сторонам, я увидел лишь песок и человечьи останки, находящиеся чуть позади справа от меня в двух шагах. Его кости отчётливо блестели на солнце своей белизной.
«Ну, хоть я тут не в одиночестве» - подумал я ухмыльнувшись.
Резкая боль заставила меня обхватить голову обеими руками. Я почувствовал что-то липкое на моих волосах, а в районе затылка шишку размеров в грецкий орех. Посмотрев на руки, я увидел кровь.
В памяти стали возникать картины моего прошлого. Я начал вспоминать…
…“Везунчик” вот прозвище, которое мне дали и не зря. Я игрок, который и раньше ходил по лезвию, но всё мне сходило с рук. В такую передрягу я попал впервые, поставив не на ту “лошадку”. С чего же всё началось…
…Ах да! «Ставка верняк!» - именно так сказал мой знакомый, работавший на арене и, подмигнувши, добавил – «1/12 это не шутка. Можно сорвать солидный куш». Это именно та ставка, которую я так долго ждал. Но по закону жанра именно в тот момент я был на мели, и имелось лишь одно место, где можно было обзавестись наличными. Ростовщик. Неприятный старик со сворой головорезов для выбивания долгов. Но в тот момент я об этом не думал, в голове была лишь одна мысль – ставка, которая меня озолотит и…
…и вот я здесь раздетый и брошенный умирать. Их расчет был верный, если я не умру от полученной раны, то пустыня доделает их дело. Как это стало с моим “приятным” соседом. И мой взгляд снова обратился к останкам.
«Назову-ка я тебя “Счастливчик” напарник» - ухмыльнулся я снова про себя – «Пора внести кое-какие коррективы в планы моих “доброжелателей”».
Я встал, чтобы лучше осмотреться. Кругом был лишь один песок до горизонта. Горячий воздух дымком поднимался, образовывая причудливые фигурки. Нужно идти, иначе я составлю компанию “Счастливчику”.
«Нужно идти! Но куда? Туда где есть вода! Но где в пустыне вода?» - мысли вихрем заполняли мою голову – «Меня привезли из города. Пустыня на севере значит мне на юг. А где же тут юг? Нужно встать спиной к солнцу и тень укажет… на север или на юг?» Выбор. Раньше в таких случаях я бросал свою “счастливую” монетку…
«На что ставите молодой человек?» - мне вспомнилась фраза букмекера.
«Ставлю на юг!» - и я пошёл туда, куда мне указывала тень - «Ничего, доберусь до города, сменю своего турагента».
Время текло медленно. Стало казаться, что оно издевательски стоит на месте. Сколько я уже иду. Час. Два. Три. Пустыня не хочет отпускать свою жертву. Она как паук медленно заворачивает меня в свою паутину, истощая чтобы после прикончить. Мой язык прилип к нёбу.
«Мне нужна вода…» - эта мысль сверлила мне мозг, повторяясь снова и снова.
Что это?! Я не верю своим глазам. Вода я вижу воду! Спасение в каких-то нескольких шагах. Я даже почувствовал влагу на своих потрескавшихся на солнце губах.
«Ну что Фортуна ты снова на моей стороне» - улыбнулся я про себя.
Это был оазис. Прекрасный оазис посреди пустыни. Глядя на него, я обрадовался что, наконец, моим мучениям пришел конец. Он был небольшой но от того не менее притягательный для уставшего путника вроде меня. Две больших пальмы, как стражи склонялись над входом. А между ними, словно устланный ковер, ведущий к воде, росла сочная трава, напоминая тропинку, которая в конце уходила налево и направо, огибая озеро. Меня даже охватила зависть к её сочным листьям напитанным влагой. Та, что уходила направо вела к небольшой полянке находившейся невдалеке. Она была устлана мягким мхом, как постель пуховой периной. От солнца её защищали массивные листья, плотно прилегающие друг к другу, которые не дали даже малейшего шанса для лучей солнца пытающихся проникнуть под их плотный слой. Здесь можно было отдохнуть от долгого пути, и я знал, что ничто не потревожит меня. Но самой прекрасной для меня в этой картине была, конечно же, вода. Небольшое озеро с маленьким водопадом напротив тропинки. Водопад с тремя небольшими каскадами, проходя которые, вода расплёскивается небольшими брызгами. Их отблески радовали глаз. Само озеро было относительно спокойно, лишь рябь от водопада немного тревожила воду. Я даже могу видеть её чистую кристальную поверхность, серебрящуюся на солнце. Слышать шум маленьких волн омывающих берега. Этот весёлый плеск добавил мне сил, как моральных, так и физических. Слева от водопада в трёх четырёх шагах был выступ для ныряния в прохладную воду, к которому вела вторая тропинка.
«Это спасение моё спасение» - из раза в раз повторялось в моей голове.
Я терпеливо шёл и шёл к нему…
Да что же это такое!? Сколько бы я не сделал шагов навстречу воде, настолько же она отдаляется от меня. Пустыня играет со мной как кошка с мышью, отпускает ровно настолько чтобы снова поймать.
«Ничего я всё равно дойду до тебя!» - и снова стало повторяться, словно сломанный граммофон, проигрывая одну и ту же дорожку.
Цель казалось находиться в каких-то ста шагах, но проходя их, мне снова приходилось делать эти сто шагов. Это повторялось снова и снова как слова в моей голове.
И снова. И снова. И снова…
…«Ничего я всё равно дойду до тебя!» - и я побежал изо всех сил…
…Я лежу на песке, в глаза мне бьёт солнце – «Это мираж… Мираж… Мираж…» - страшная правда издевательским эхом звучит у меня в голове снова и снова, и снова.

[Стасичка]

Работа №18

Миражи
- Дядь, а эта звезда как называется? – Вадоймар, привстав на цыпочках, показывал на ярко сиявшую у самого горизонта звезду.
- Это Душа Элинора, Вадоймар, путеводная звезда всей Ойкумены. Её видно из любого уголка мира. Все живущие верят, что в этой звезде живёт дух нашего мира, и в день, когда она потухнет, Ойкумена погрузится в хаос…
- А про эту расскажи, деда! – это голос подал уже внук Торнгрима, выбрав на небесном куполе не менее яркую звезду. Миггдор был на два годика младше Вадоймара, но такой же любознательный и непоседливый, как и друг.
Разговор этот, начатый с появлением первой звезды, продолжался уже третий час, и конца ему видно не было. Торнгрим со своими маленькими спутниками расположился на вершине холма, возвышавшегося над долиной в которой ещё пять лет назад находилась цветущая весь. Да, да, именно она, Велимирова весь, родина Вадоймара. Первое время Торнгрим приходил сюда сам, отдавая дань памяти своим погибши друзьям, пытался на пепелище отыскать что-то, что можно похоронить. Потом на обожженную землю пришла хозяйка-природа - уродливые шрамы, оставленные огнём, скрывались под молодой порослью, обильно удобренная пеплом земля щедро разродилась изумрудным разнотравьем, и Торнгрим приходил сюда уже с Вадоймаром, посидеть у костра и чему-то научить малыша. В этот раз взяли с собой и Миггдора – не хотел , сорванец, отпускать старшего товарища одного.
- Дед! А это что? – Торнгрим проследил за взглядом восхищенно распахнутых детских глаз и у него самого глаза превратились в маленькие чайные блюдца: в лунном свете сверкая золотом и серебром по небосводу величественно шествовал, да, да, именно шествовал, огромный летающий корабль. Возмущенно зашипели угли костра, на которые опрокинулся котелок с чаем. Этого никто не заметил.
- Летучий Вестник, - почему то шепотом, наверное боясь спугнуть громким звуком эту красоту, ответил внуку Торнгрим, - это мираж… Но до чего красивый…- с какой то тоской закончил гном.
Летающее чудо, как будто услышав, что о нем говорят, подернулось рябью и растаяло без следа в лунном свете. Рядом послышался слитный вздох разочарования и тут же :
- Дядя Торнгрим! А что такое миражи? – тут уже Вадоймар успел первым.
- Ну, ребятки, усаживайтесь поудобней – рассказ будет длинный, - сказал Торнгрим, снова разжигая костерок и подвешивая на треногу котелок с новым чаем. Ребятня уселась на свернутые плащи с другой стороны костра и приготовилась слушать.
- Я расскажу, так как мне когда-то рассказал Велимир, твой отец, Вадоймар, - начал свой рассказ Торнгрим, - Когда-то, давным-давно, когда жили Боги, жил Странник Эллин. Путешествовал он по мирам, смотрел, как живут другие, увидел множество миров и захотел остановиться в своих странствиях. Он создал свой мир, собрав все лучшее, что когда-то встречал в своих странствиях. Так появился Элинор, который мы знаем и в котором живем. Сам Эллин жил на самой высокой вершине мира, наблюдая за творением своих рук и наслаждаясь покоем. Но мир жил своей жизнью и, как любой сад, за которым нет ухода, начал чахнуть и умирать. Тогда Странник создал помощников, чтобы они следили за миром и делали его лучше. Так появился народ Детей Элинора. Так появились твои предки, Вадоймар. – малыши слушали, широко открыв рты и боясь пошевелиться, только поблескивали в свете костра восхищенные глазищи – пара голубых и пара зеленых, - Так прошло много времени. Эллин, наблюдая за Детьми Элинора, тоже захотел услышать у себя в чертогах детский смехи избавиться от одиночества. Так в мире Элинора появились Дети Эллина - старшая Анадриэль, силач Урукшан, отец гномов Кхадгор, первородная людей Эквиль и самый младший Гоблор . Ещё позже появился приблудный приемыш, ставший в итоге Темным Властелином. Дети подросли и Эллин, как настоящий отец, отправил их в мир Элинора учиться жить и творить самостоятельно. Малые боги, по примеру отца , создали себе народы в помощь. Так появились альвы - хозяева древесной чащи - у Анадриэль, повелители степи и ветра орки – у Урукшана, гномы и люди – у Кхадгора с Эквиль . Гоблор обзавелся народом, назвавшимся гоблинами. И только у Приблуды помощники вышли никудышные – в неприкрытой злобе троли могли только разрушать и уничтожать, но никак не творить. И поселилась в душе у него темная зависть к родным детям Эллина.
Наблюдал за детьми Эллин и радовался. Мир цвел. В чащах на древесных исполинах росли древесные замки, украшенные невиданной красоты цветами над которыми порхали прекрасные бабочки, в степях, изумрудных от буйства зелени, паслись огромные стада. В гномьих чертогах создавали прекраснейшие самоцветные вещи. Все было чудесно и Эллин, решив, что детей можно оставить одних, снова отправился в путешествие по мирам.
Темный Властелин, зависть которого уже не знала границ, начал нашептывать братьям и сестрам гадости друг о друге. Над ним смеялись и гнали ото всюду. Но вода, как говорится, камень точит. Прошли года и в душе Эквиль черные слова Приблуды дали свои всходы. И решила она стать первой среди равных. И погрузилась Ойкумена в огненный хаос братоубийственной войны. Анадриэль, спасаясь от войны, укрыла свой народ в другом мире доступа в который не было никому. Урукшан спрятал свои степи с народом свободных орков за непреодолимым пологом. А Кхадгор, считая подгорные чертоги неприступными, остался в Элиноре. Впрочем, как и гоблины в своих ядовитых шахтах.
И вернулся из странствий Эллин. Увидел он картину разорения и разрухи. Пролетая над миром, смотрел на все это, вспоминал о городах на месте пожарищ, сожалел, что оставил мир на неразумных детей, и плакал. И падали слезы на землю Элинора. И застывали невиданными самоцветами. И потом в свете нового дня или в лучах молодой луны слезы оживали и рождали миру картины забытого величия и красоты. Так в мире Элинор появились миражи, как напоминание о том, что было, и что мы потеряли… - закончил Торнгрим и заметил, что Миггдор, сладко посапывая, уже спит на плече друга, а Вадоймар из последних сил борется со сном.
Подкинув в костер дров, Торнгрим укрыл своим плащом уснувшую ребятню и сел у костра, охраняя их сон и поддерживая огонь.
На рассвете, проснувшись с первыми лучами солнца, Миггдор, потянувшись, повернулся к восходящему солнцу и вдруг закричал:
- Мара смотри, - и указал пальчиком на разворачивавшееся действо .
В утренних лучах, в рассветной дымке на месте пепелища возрождалась весь во всей красе. Красивейшие терема, уютные улочки увитые виноградом, люди, идущие по своим делам. Как и не было огненного ада пять лет назад. Как будто всё как прежде.
- Таким был твой дом, Вадоймар, - почему то с трудом, как проталкивая сквозь горло ком, проговорил Торнгрим вытирая с глаз непрошенные слезы,- был…
Солнце поднялось чуть выше, выскочил неосторожный лучик и вспугнул прекрасное видение. В последний миг Торнгриму показалось, что посреди поселка человек, очень похожий на Велимира, дружески улыбнулся и помахал рукой. И весь растворилась в серебряных вспышках утренней росы, что бы когда-нибудь вернуться. Может быть навсегда если на то будет воля Эллина.

[Стасичка]

Работа №19

.....Миражи, миражи, миражи…
.....Иногда, в мглистые осенние ночи, когда в пустынные развалины с моря приходит тяжелый туман, а сияющая в зените луна приобретает мертвенный синеватый оттенок, над безжизненными просторами Соли-Дора появляются миражи.
.....Их сущность не имеет ничего общего с обычными пустынными миражами, ведь появляются они ночью, когда иссушающее солнце, укутавшись шелковым звездным покрывалом, спокойно спит в ожидании нового дня. Но, согласитесь, сложно ожидать чего-то обычного от города, на руинах которого столько лет сражаются в безумной войне магия и технология. Вот и встают над ночным Соли-Дором величественные миражи, разливаясь светящимися красками на темном небосводе, и показывая восторженному зрителю прошлое, будущее, или несбывшееся.
.....В такие ночи староста Ярован подолгу стоит на крыльце своего дома, вновь глядя, как выходят на последнюю битву защитники Соли-Дора. Встают в небесной вышине неприступные стены давно разрушенного города, а перед ним в колышащемся воздухе пустыни виднеется неумолимо приближающаяся стена гномов, закованная в тяжелые доспехи лучших подгорных мастеров. Мрачными утёсами над этим морем стали возвышаются ужасающие колоссы пароботов, тяжело вминающие в небесную твердь призрачные столпы огромных ног. А перед стройными колоннами шагает ничуть не изменившийся за долгие шестьдесят лет величественный принц Корагор, с огромным боевым молотом наперевес. На стенах города призрачные баллисты дают дружный залп, один из гигантских роботов взрывается огненным вулканом, но былого не изменить, защитники древнего города обречены на поражение. Не в первый раз Ярован взирает на эту картину, но продолжает смотреть, переживая всё, словно наяву. Лишь одинокая скупая слеза стекает по его белоснежной бороде.
.....С противоположной стороны мертвого города из-под каменных сводов выходит принц Корагор. На тёмном небе видит он штурм ворот в Хрустальные пещеры, куда не пустила людей лишь стойкость гномьего племени и неожиданный приход пароботов, который стал для людей роковым сюрпризом. Спокойно взирает принц на кровавую бойню, в которой ему ясно видятся призрачные фигуры родных братьев, оставленных в далёком Кумьяре. А вот и он сам, с залитым кровью молотом, пробивается сквозь плотный строй врагов, отражая сверкающие удары мечей и неистовые атаки магических сил.
.....Среди ночного Соли-Дора сидит у догорающего костра разбойник Слепень. Он тоже вперил единственный глаз в мерцающее небо, где магические краски рисуют ему столь давно забытый город, процветавший под дланью разбойничьих лиг. Но недолог век даже этого призрачного счастья. В причудливом дрожании миража появляются закованные в латы королевские гвардейцы, мерной поступью бегущие к запертым воротам. Им навстречу выносится пустынная конница, лучшие боевые подразделения лиги, и разбивается о стальной клин, словно вода о каменный берег. Вздымаются огромные мечи, разрубающие всадника вместе с лошадью и через несколько секунд лишь десяток чудом уцелевших воинов уносится обратно в сторону пустыни. Город обречен. Слепень смотрит на ночное представление и душа его словно покрывается тоскливым серым пеплом, как остывающий костёр перед его сапогами.
.....Выходит к границам города и премудрый Хильгор. Перед ним ночные миражи раскрывают новые видения. Огромные летающие машины бороздят своими стальными крыльями чистое голубое небо, в тёмные глубины океана погружаются пузатые подводные механизмы, огромные стальные корабли плавают по поверхности, хищно поводя огромными стволами бортовых пушек, способных повергнуть в прах паробота одним залпом. По призрачным рельсам, беззвучно гудя, летят мерцающие поезда, везущие за собой груды ресурсов в огромных прочных вагонах. Было это, есть, или будет? Сам Хильгор не знает ответа на этот вопрос, лишь надеется и верит в силу технологии…
.....Убелённый сединами Зальес тоже смотрит сейчас в лунное небо. Мерцающие миражи показывают ему совсем другую картину - мир, где торжествует магия. Глазам старца предстаёт залитый солнцем стадион, ревущие трибуны заполнены людьми так плотно, что яблоку некуда упасть, восторженные взгляды зрителей смотрят высоко вверх, где, на парящих без всякой поддержки мётлах, выписывают пируэты две противоборствующих команды. Стороннему наблюдателю их движения покажутся случайной и непонятной игрой мальков в глубине водного духа, однако старый маг уже знает, что обе команды пытаются поймать летающие мячи, что без всякой системы носятся в воздухе над стадионом. Внезапно сквозь строй игроков пролетает маленькая золотистая искра и тут же вслед за ней камнем падает паривший в невообразимой высоте мальчик, в строгих роговых очках и изломанным шрамом на лбу. Несколько секунд кажется, что смелый игрок неминуемо разобьется о мерцающие трибуны внизу, но вот он уже взлетает вверх, горделиво воздев над головой сверкающий золотом трофей. И освещается мечтательной улыбкой морщинистое лицо Зальеса.
.....Бредут по развалинам Соли-Дора два усталых гнома. Первый, источая пар из могучих сочленений доспеха охотников за головами, уверенно прокладывает путь среди занесённых песком улиц, а второй уныло загребает ногами следом, согнувшись под тяжестью огромного мешка, из которого торчат черенки лопат, острия заступов и даже настоящий паровой молот. Не смотрят гномы вверх, а меж тем призрачное небо раскрывает над ними образы древних артефактов, забытых гробниц, замурованных сокровищниц и пожелтевших страниц древних фолиантов. Пожелаем им удачи, ведь так нелёгок труд археолога в раздираемой войнами стране.
.....Идёт с патрулём по городу капитан Ярован. Оглядывается вверх через плечо и удовлетворённо хмыкает, видя ладные шеренги миражей, чеканящих шаг по ночному небу. По сияющим черным доспехам пробегают багровые сполохи, руки сжимают огромные секиры, глаза уверенно глядят вдаль, не страшась никакой опасности. Спокойно идёт по Соли-Дору Ярован, верит, что когда-нибудь сможет собрать даже такое войско.
.....Сидит на берегу оазиса дядька Боромир, курит свою трубку, да поглядывает то на старика Уух-Тума, то на луну у себя над головой. Там, мерцая и переливаясь, раскинулся призрачный светящийся океан. Его могучие и бескрайние просторы дышат непоколебимой уверенностью глубин. И долгожданный покой снисходит в душу старого разведчика.
.....А с другой стороны разрушенного города, вдоль старой дороги, среди безмолвно взирающих с вышины драков, поет и играет огнями пышная свадьба. Не лучший вечер выбрали молодые, чтобы соединить свои сердца. Влюблённые смотрят лишь друг на друга, не замечая, как коварные миражи раскрывают в небесах все их тайные желания. Восторженные гости радостно улюлюкают, взрывая разноцветные хлопушки, а красный, как огненный элементаль, жрец, стараясь не поднимать глаз вверх, упорно зачитывает положенный текст. Отведём же и мы стыдливый взгляд от столь интимной картины, ведь нас могут читать маленькие дети.
.....Перенесёмся лучше в пригороды Лонгхольма, где, выйдя из пузырящихся ядовитыми испарениями болот, стоит у ограды селения старый Виркли. С рассеянной улыбкой взирает он на услужливые миражи, до горизонта заполняющие небо множеством грибов, больших и маленьких, высоких и низких, разноцветных и ярких, всевозможных видов, сортов и форм. Страстно шепчет Виркли тайные их названия, и нет во всем Элиноре более счастливого человека.
.....Беспокойно спит в своей хижине маленький домовёнок, укрывшись по самые уши разноцветным лоскутным одеялом. А небо над его крышей уже расцвечивается огненным мерцанием, показывая мрачные катакомбы, где идёт счастливый Кузьма, заполучивший наконец улучшенные лапти и картуз. Каждый противник при встрече с ним теперь чувствует, как падает его боевое умение, а на кончиках веника домовёнка светятся неистовые зелёные искры Серьёзной Травмы. Никто не в силах противостоять этой мощи, падает к ногам малыша и огромный Курбан, и хитрый Вельзевул, и ловкий Патрик. Улыбается домовёнок во сне, и сладко переворачивается на другой бочок.
.....Парят, переливаются, мерцают над Соли-Дором цветные миражи. А около маленького окошка на вершине ратуши сидит, наслаждаясь прекрасной феерией сияющих красок, человек в простом потёртом сюртуке. Потом достаёт из нагрудного кармана тяжелое и неудобное золотое перо, чешет им в затылке и выводит на пергаментном листе корявые строки: "Миражи, миражи, миражи..."