39 ответов в теме

[BePeC]

28 этап Литературного конкурса - "Оружие Теней"


. . . . .Это было так давно, что об этом уже никто не помнит…
. . . . .Это будет так нескоро, что об этом ещё никто не догадывается…

. . . . .Мгла… Всполохи… Мгла…
. . . . .Вокруг тебя ничего нет… Нет ни света, ни тьмы. Нет времени, исчезли звуки и запахи… Поблекли цвета… Ты сам уже не мертвый и не живой. Вокруг – только клубящаяся серая мгла, по которой проскальзывают какие-то тени. От теней веет холодом, силой и магией. Они пахнут страхом и смертью.
. . . . .Тени меняются, перетекают из одной в другую, подбираются всё ближе и ближе…
. . . . .– ЧТО ТЫ ЗАБЫЛ ЗДЕСЬ, СМЕРТНЫЙ?
. . . . .Голоса звучат отовсюду и ниоткуда. В голосах – вселенская тоска и скука.
. . . . .– Я …
. . . . .– ЧТО. ТЫ. ЗАБЫЛ. ЗДЕСЬ. СМЕРТНЫЙ!!!?
. . . . .Страх… Страх серым осьминогом заползает в душу и поселяется где-то в области солнечного сплетения. Вся жизнь сосредотачивается там же. Неверный ответ – и ты мёртв.
. . . . .– Дайте мне оружие!
. . . . .Рокочущий хохот вздыбил волосы на голове и погнал толпу мурашек по коже. Душа сорвалась со своего привычного места и улетела в пятки.
. . . . .– ЗАЧЕМ ТЕБЕ ОРУЖИЕ, НИЧТОЖНЫЙ?
. . . . .– Чтобы убить Тёмного Властелина!
. . . . .Хохот прекратился также внезапно, как и начался. И от возникшей тишины стало еще ужаснее, чем от раскатов смеха.
. . . . .– ПОВТОРИ!
. . . . .– Я! Хочу! Убить! Тёмного! Властелина! – почти кричишь ты.
. . . . .Тени сгущаются, становятся осязаемыми. Из теней появляются четверо… Тогром, К’рр Туан, Зеен, Лагре…Четыре существа, похожие на уходящие головами ввысь каменные статуи, высеченные грубой рукой первобытного скульптора. . . . . .Гигантские… Ты – как песчинка у ног великанов. Они смотрят на тебя пустыми глазницами, но видят тебя насквозь.
. . . . .– ТЫ ИЩЕШЬ СМЕРТИ?
. . . . .– Нет.
. . . . .– ТЫ ИЩЕШЬ ВЛАСТИ?
. . . . .– Нет.
. . . . .– А ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ?
. . . . .ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ? Сколько раз ты задавал себе за последние годы этот вопрос? Во время тяжелейших походов и кровопролитных схваток, когда вокруг тебя гибли друзья и враги, когда все демоны ада вставали на твоём пути...
. . . . .ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ? Сколько раз ты задавал себе этот вопрос во время поисков в древних библиотеках, часами перечитывая манускрипт за манускриптом, свиток за свитком, вчитываясь в руны, пропитанные черной магией…
. . . . .ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ?
. . . . .– Покоя. Я тот, кто осознал ошибку…
. . . . .– Ш’АКТАЙН… – на выдохе произносят голоса проклятое в веках имя. – МЫ СЛЫШАЛИ О ТЕБЕ, ПРЕДАВШИЙ ХОЗЯИНА… МЫ ПОЯВИЛИСЬ ЗДЕСЬ ТОГДА, КОГДА МИР ЕЩЕ НЕ ЗНАЛ НИ ГНОМОВ, НИ ЛЮДЕЙ. МЫ – ДРЕВНИЕ БОГИ ЭТОГО МИРА. НАМ ТЫСЯЧИ ЛЕТ. ДАВНО УЖЕ НЕТ ТЕХ, КТО НАМ ПОКЛОНЯЛСЯ, НО МЫ ТАК И НЕ ПОЗНАЛИ ПОКОЯ. КАК ХОЧЕШЬ ОБРЕСТИ ЕГО ТЫ, ПРОКЛЯТЫЙ СМЕРТНЫЙ?
. . . . .– Я хочу убить Темного Властелина.
. . . . .– ЭТО МЫ УЖЕ СЛЫШАЛИ.
. . . . .– Я знаю, что с его смертью и вы обретете покой. Так написано в пророчествах. Помогите же мне!
Каплями воды в клепсидре отмеряются секунды… часы… года… столетия…
. . . . .– ОН ПРОКЛЯТ…
. . . . .– ОН БЕЗУМЕН…
. . . . .– ОН ПРЕДАЛ СВОЕГО ВЛАДЫКУ…
. . . . .– ОН ПОГИБНЕТ…
. . . . .Боги колеблются. Ты понимаешь, что пришел момент решающего слова.
. . . . .– Я знаю, у вас есть то, что мне надо! Неужели я так много у вас прошу за осуществление вашей мечты?
. . . . .– МЕЧТА? МЕЧТЫ – УДЕЛ СМЕРТНЫХ. МЫ РАЗУЧИЛИСЬ МЕЧТАТЬ.
. . . . .– Тогда что вы хотите за оружие? Золото? Кровь? Душу?
. . . . .– ГЛУПЕЦ! ЧТО ЕЩЁ НУЖНО ТЕМ, КТО ВЛАДЕЕТ ВСЕМ?
. . . . .– Тогда чего же?
. . . . .Молчание богов тянется веками… Ты ждёшь… У тебя есть время…
. . . . .– КОГДА ВЛАСТЕЛИН УМРЕТ, ОБРЕТЕМ ПОКОЙ И МЫ… ПООБЕЩАЙ НЕ ЗАТЯГИВАТЬ С ЕГО СМЕРТЬЮ…
. . . . .– Всего-то? Обещаю! А теперь дайте мне оружие!
. . . . .Над головой вспыхивает маленькая звезда. Она – твой единственный ориентир в этом пространстве.
. . . . .Звезда становится ярче и больше. От нее исходит нестерпимое золотое сияние. Тебе больно глядеть на нее, глаза слезятся и пересыхают одновременно, но ты смотришь… Потому, что не смотреть нельзя. Звезда меняет форму… Часть лучей вытягивается, часть --– укорачивается… Звезда превращается в меч… Гигантских размеров меч с витой рукоятью, навершие которой украшено черным камнем.
. . . . .– ВОЗЬМИ ЕГО. ЭТО – МЕЧ ТЕНЕЙ. ВЕЛИКИЙ ОРУЖЕЙНИК, БОГ ТЕНЕЙ И СУМЕРЕК К’РООН, СОЗДАЛ ЕГО ПО ПРОСЬБЕ БОГИНИ ЭКВИЛЬ ЗАДОЛГО ДО ТОГО, КАК В МИРЕ, КОТОРЫЙ ТЫ НАЗЫВАЕШЬ ЭЛИНОРОМ, ПОЯВИЛИСЬ ПЕРВЫЕ КАМНИ. ИСПЫТЫВАЯ ЭТОТ МЕЧ, ОН РАЗРУБИЛ СОБСТВЕННУЮ ТЕНЬ. ЭТО – ЕДИНСТВЕННОЕ ОРУЖИЕ ПРОТИВ ТВОЕГО ВРАГА. ТОЛЬКО ЭТОТ МЕЧ СМОЖЕТ ЗАБРАТЬ У ТЕМНОГО ВЛАСТЕЛИНА ТО, ЧТО ВЫ, СМЕРТНЫЕ, НАЗЫВАЕТЕ ЖИЗНЬЮ.
. . . . .Меч уменьшается в размерах и опускается перед тобой. Все его линии, все его грани – само совершенство. Он сам просится в твою руку. Когда ты сжимаешь его рукоять, по всему телу прокатывается волна ни с чем не сравнимого восторга. Ты понимаешь, что твоя цель невероятно близка.
. . . . .– ГОТОВ ЛИ ТЫ К ПОСЛЕДНЕМУ ШАГУ, БЕЗУМНЫЙ СМЕРТНЫЙ? ГОТОВ ЛИ ТЫ ВСТРЕТИТЬ СВОЮ СУДЬБУ?
. . . . .– Готов!

. . . . .… Яркая вспышка. Мгновение небытия… Ты летишь по какому-то бесконечному серому тоннелю, не понимая, где у него верх, где низ. Тебя выворачивает наизнанку от невыносимой боли, но ты не обращаешь на неё никакого внимания. Единственная твоя мысль – не выронить бы меч, добытый ценой огромных усилий и невосполнимых потерь…

. . . . .Ты в центре огромного многоугольного зала. Стены черного мрамора с алыми прожилками уходят куда-то далеко вверх, поэтому кажется, что у зала нет сводов. Под твоими ногами пол из отшлифованного оникса. По стенам пробегают какие-то бледно-фиолетовые сполохи. Из-за них даже без освещения в зале довольно светло. Присмотревшись, ты понимаешь, что прожилки алого на стене – это свежая кровь. Только течет она не вниз, а вверх.
. . . . .Краем глаза тебе кажется, что на одной из стен появляется изображение той, которую ты любил когда-то. Но когда ты поворачиваешь голову – ты понимаешь, что тебе это действительно лишь кажется.
. . . . .В центре зала небольшое возвышение. На нем установлено простое кресло из Лонгхольмского дуба. На кресле, опустив голову, укрытую до самого подбородка капюшоном черного кожаного плаща, восседает твоя Цель.
. . . . .Ты делаешь шаг – и его звук гулко отражается от стен, многократно усиливаясь.
. . . . .Фигура на кресле поднимает голову, но капюшон настолько глубок, что ты не можешь разглядеть его глаз.

. . . . .– Ш’актайн! Мой неверный слуга! – голос звучит вкрадчиво, почти ласково. Обычно таким голосом встречают друга после долгой разлуки. – Ты даже не поверишь, как я рад снова тебя увидеть!
. . . . .Ты крепче сжимаешь рукоять меча и делаешь еще один шаг. Он невероятно труден, этот последний шаг твоего длинного и нелегкого пути. Меч в руке вздрагивает, и на его клинке отражаются стенные сполохи.
. . . . .– Хм… – в голосе Темного Властелина угадываются нотки веселого удивления. – Ты поражаешь меня, Ш’актайн! Тебе удалось уговорить древних богов, этих четверых маразматиков, отдать тебе легендарный Меч Теней?! И что же ты собираешься делать с ним, мой сбежавший слуга? Преподнести его мне в знак раскаяния? Или ты решил покончить с собой, заколовшись этим мечом у меня на глазах?
. . . . .Ты облизываешь пересохшие губы и выталкиваешь наружу слова, режущие твое горло, как осколки стекла.
. . . . .– Я убью тебя…
. . . . .Фигура в плаще покачивает головой…
. . . . .– Мой милый смертный! Как же ты наивен! Неужели ты думаешь, что Я позволил бы ТЕБЕ добраться до Меча Теней, если бы он мог причинить мне вред? Да еще и появиться с ним здесь, в моем чертоге?
. . . . .Фигура поднимается с кресла и начинает приближаться к тебе. Кажется, она не идет, а плывет над антрацитово-черным полом. Ты еще крепче сжимаешь меч в руках и чуть приподнимаешь клинок так, чтобы его острие оказалось на уровне твоего подбородка.
. . . . .– Ш’актайн! За твою измену тебе положено наказание, а за твое упорство – награда. Я дам тебе и то, и другое… Наградой будет тебе то, что я позволю тебе ПОПЫТАТЬСЯ убить меня.
. . . . .Краем глаза ты замечаешь на стене справа от себя контуры Её лица. Ты непроизвольно вздрагиваешь и смотришь на стену, но она, увы, пуста…
. . . . .– Кого ты пытаешься увидеть там, Ш’актайн? Ту, которую ты бросил тонуть в топях Шионских болот? Ту, которая отдала свою жизнь в обмен на призрачное обещание освободить мир от моего владычества? Или кого-то еще?
. . . . .На стене слева появляется контур другого лица, которое тоже знакомо тебе до боли в сердце. Неужели?...
. . . . .– Ты прав, Ш’актайн! – в голосе фигуры, скрытой плащом, слышится удовлетворение учителя правильным ответом своего любимого ученика. – Это – стена душ. Здесь я коллекционирую души тех, кто пытался убить меня. Смотри!
. . . . .В тот же момент тысячи лиц припадают с той стороны стен к гладкой поверхности мрамора. Рты открываются в немом крике, они что-то безголосо кричат тебе, плачут, требуют отмщения. Среди сонма лиц на переднем плане лица тех, кого ты терял во время своих походов. Её лицо…
. . . . .Зарычав от бешенства, ты взмахиваешь мечом, целя в шею фигуры. Секунда – и голова должна покатиться к подножью этих ужасных стен, к ее ногам. Но… Инерция заставляет тебя провернуться вокруг себя волчком. Восстановив равновесие, ты с ужасом видишь, что Властелин тьмы стоит на том же самом месте, как ни в чем не бывало. Неужели ты промахнулся?
. . . . .– Великолепный удар, Ш’актайн! – голос Властелина издевается над тобой. – Он вполне мог бы отсечь мою голову. Пожалуй, я дам тебе еще одну попытку. А пока ты будешь соображать, что к чему, я расскажу тебе одну историю. А вернее, древнюю легенду.
. . . . .Ты растерянно смотришь на Меч, потом переводишь взгляд на Темного Властелина. Как же так?
. . . . .– Видишь ли, любезный Ш’актайн… Эти древние боги так высокомерны и самолюбивы, что помнят дословно лишь легенды, так или иначе связанные только с ними. До остальных им дела нет. Держу пари – они рассказали тебе про К’роона и Эвкиль?! Да вот только одна беда – легенда оказалась неполной! Часть этой легенды они в свое время не захотели узнать, получив в руки этот прекрасный клинок. Хочешь ли ты услышать её полный вариант?
. . . . .Собравшись с силами, ты делаешь молниеносный, убийственный выпад. В этот раз ты успеваешь заметить, как острие меча почти до середины погружается в грудь Темного Властелина. Но в тот момент, когда клинок касается его поверхности, тело становится полупрозрачным, и меч рассекает только воздух.
. . . . .– Тоже неплохо! – фигура с удовлетворением опустила голову, наблюдая, как стягиваются края тумана, заполнившего его тело. – Неожиданно, стремительно, смертельно для любого твоего врага! Кроме меня… Ну что же, давай! Попытайся в последний раз… А я пока расскажу тебе, как все было на самом деле.
. . . . .Сцепив руки за спиной, Темный Властелин поворачивается к тебе боком и начинает прохаживаться, словно профессор, читающий лекцию перед аудиторией в Академии Лангарда.
. . . . .– Да, поначалу все было примерно так, как тебе рассказали Древние Боги. К’роон, очарованный красотой и умом Эквиль, пообещал создать Меч Теней для тогда еще совсем юной богини. Но он предупредил девушку о том, что вложит в меч одно маленькое заклинание – клинок не может быть передан никому из числа смертных, кроме поклоняющихся Эквиль. Наша богиня, будучи в меру тщеславной и не в меру болтливой, в тот же вечер похвасталась своей будущей новой игрушкой в компании таких же юных богов, как и она. Всё её окружение искренне радовалось тому, что в руках Эквиль будет творение знаменитого оружейника. Но был в их компании один очень самолюбивый и гордый юный бог, который почувствовал жгучую зависть от того, что какой-то девчонке будет принадлежать уникальный предмет оружейного искусства. Догадываешься, как его звали?
. . . . .– Кхадгор… – прошептал ты, начиная понимать.
. . . . .– Верно, Ш’актайн! – Темный Властелин несколько раз картинно хлопнул в ладоши, издевательски аплодируя. – Кхадгор не мог смириться с тем, что у Эквиль будет что-то, чего не будет у него. На следующее утро он прямиком направился к К’роону. Всеми доступными способами, используя горы лести и озёра хитрости, он уговаривал великого оружейника сделать ему еще один подобный меч. Но К’роон никогда не делал копий. Вместо этого он создал для юного себялюба оружие, которое больше, чем меч, подобало бы суровому воину. Так появился родной брат этого замечательного меча – Молот Теней. И, как и собрат, Молот может находиться только в руках тех, кто поклоняется его владельцу. Неисповедимы пути провидения… Эквиль и Кхадгор давно уже вместе, да вот только поклоняются им разные расы… Эквиль – люди, а Кхадгору…
. . . . .– Кхадгору служат гномы… – ты сам не узнал звука собственного голоса.
. . . . .– Именно, Ш’актайн! Именно… А теперь послушай о самом главном… Знаешь ли ты, почему все хотели получить оружие, выкованное К’рооном? Потому, что в каждый предмет, сделанный им, старый мастер вкладывал удивительный, невероятно мощный боевой артефакт – Душу Воина. Именно Душа придавала любому предмету, созданному К’рооном, невероятную силу и мощь. Именно она делала оружие таким опасным для богов… и таким смертельным для меня…
. . . . .Темный Властелин остановился и достал из пустоты высокий прозрачный бокал, наполненный какой-то тягучей темной жидкостью. Сделав глоток, он посмаковал вкус и опять спрятал бокал в пустоту.
. . . . .– О чем это я? Ах, да!... – он якобы недоуменно потер чело, прикрытое капюшоном. – Итак, выковав Меч и собрав Молот, К’роон открыл свое Хранилище Душ, чтобы завершить начатое. Но – какая досада! – оказалось, что в Хранилище осталась всего-навсего одна душа. И тогда старый мастер решил немного схитрить… Он взял эту оставшуюся Душу и поделил ее пополам. Одну половину он вложил в Меч, а другую – в Молот. И меч, и молот совершенны – в этом ты мог убедиться сам. Но! Они обладают всего лишь половиной той силы, которой могли бы обладать, будучи наполненными цельной Душой. Да, для простых смертных что меч, что молот – каждый сам по себе – оружие невероятной силы. Оружие, несущее противнику мгновенную смерть, питающееся душами поверженных врагов. А для меня каждый из них по отдельности – не более чем красивая безделушка. И только тогда, когда они оба будут крушить врага, находясь в руках одного воителя, только тогда, когда разделенные половины Души Воина опять соединяться в теле владельца Меча и Молота – только тогда Оружие Теней напитается Силой, способной свергнуть меня в небытие. Теперь ты понял, Ш’актайн?
. . . . .С этими словами Темный Властелин резко поворачивается к тебе, и насаживается грудью на клинок, который ты так и не опустил. Ты машинально делаешь шаг назад. Рука, держащая бесполезное оружие, разжимается и меч с жалобным бряцаньем падает на пол… Ты каменеешь от осознания того, что всё, что ты делал, оказалось напрасным… Все, кого ты терял, погибли зря…
. . . . .– Ну что ж, Ш’актайн, враг мой! – голос Темного Властелина начинает наполняться силой и злобой. – Время наград прошло… Пришла пора наказаний…
. . . . .– Убей меня! – срывается с твоих губ просьба-мольба.
. . . . .– УБИТЬ?! Не-е-ет, Ш’актайн! Это было бы не наказание, а акт милосердия с моей стороны, – в голосе Властелина звучит так умело скрываемая им до этого времени ярость. – Убить, чтобы ты упокоился и воссоединился со своими соратниками и своей любовью? Нет! У меня для тебя приготовлено другое…
. . . . .Из-под плаща, скрывающего фигуру Темного Властелина, выползают черные, клубящиеся, как сгустки тумана, щупальца, похожие на щупальца осьминога. Кажется, что они созданы из самой тьмы, из первозданного хаоса, породившего богов и вселенную.
. . . . .Щупальца медленно подбираются к тебе. Ты безучастно смотришь на то, как они подползают все ближе и ближе… как касаются твоих ступней…
. . . . .– ВОЗЬМИ МЕЧ! – приказ Властелина звучит, как удар хлыста.
Какая-то сила подбрасывает меч в воздух и с силой бьет им в твою руку. Ты машинально сжимаешь пальцы, обхватывая рукоять. Камень в навершии мерцает тусклым сиянием.
. . . . .– За что, что ты предал меня, Ш’актайн, за то, что отказался от меня, за то, что пытался убить меня, ты понесешь самое страшное наказание. Волей моей ты будешь жить вечно и вечно владеть Мечом Теней. О том, что легендарный клинок находится у тебя, узнают все люди, поклоняющиеся Эквиль. Я извещу их… Все воины, желающие освободить этот мир от моей власти, придут к тебе. И всех ты будешь посылать на тяжелейшие испытания. Часть погибнет, так и не пройдя их до конца, а тем, кто пройдет, ты отдашь этот меч и укажешь, где меня искать. И когда меч снова возникнет в твоей руке, ты будешь знать, что моя Стена Душ пополнилась еще одной, новой душой.
. . . . .Щупальца обнимают твои колени и продолжают подниматься все выше и выше, оплетая твое тело непрозрачным коконом из клубящейся тьмы.
. . . . .– Не знающий покоя, постоянно вспоминающий тех, кого ты потерял, и тех, кого послал на верную смерть, ты вечно будешь ожидать человека, который придет к тебе, вооруженный Молотом Теней и никогда не дождешься его, ибо нет на земле Элинора людей, поклоняющихся Кхадгору.
. . . . .Кокон смыкается над твоей головой.

. . . . .Тени… Мгла… Во мгле перед тобой встают лица. Лица тех, кто верил тебе и тех, кто погиб за тебя… Её лицо… И снова лица… Лица… Лица… Лица…

***
. . . . .Кокон тьмы, опутавший Ш’актайна, начал уменьшаться и вскоре исчез совсем. Темный Властелин развернулся и направился к своему креслу, стоящему на возвышении в центре зала.
. . . . .– Надо же! Меч Теней!!! Кто бы мог подумать, что этот смертный способен его добыть! Ну, хоть какое то развлечение…
. . . . .Сполохи на стенах гаснут… Зал окутывает тьма…
. . . . .Неопределенно хмыкнув, Темный Властелин опускается в кресло и, склонив голову, погружается в свои планы, застывая неподвижным изваянием в ожидании нового визита очередного безумца.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:16

[BePeC]

34 этап Литературного Конкурса - "Говорят, на Новый год что ни пожелается..."


. . . . .Красавица-ель гордо повела украшенными роскошной снежной мантией плечами, приглашая соседок полюбоваться своим предновогодним нарядом. На что соседки – такие же елочки, как и она – с не менее важным видом продемонстрировали, что каждая из них на плечах носит наряд ну если не того же фасона, то уж явно вышедший из рук одного и того же кутюрье.
. . . . .– Ап-чхи!
. . . . .От громкого звука ком пушистого, свежего снега с ветки раскидистой ели с облегчением сорвался со своего насиженного места. С удовлетворенным «пф-ф-ф!» снег пролетел пару-тройку футов и расположился прямо между длинных и зеленых, похожих на стебли молодого лопуха, ушей гоблина маленького роста, стоявшего прямо под елью.
. . . . .Гоблина звали Лысое Колено (для своих можно просто – Колено). Он от всей души выругался, помянув и снег, и зиму вообще, и богов в частности.
. . . . .Колено стоял на этом месте уже несколько дней. Он жутко замерз, и все эти зимние забавы сидели у него уже даже не в печенках, а гораздо ниже.
. . . . .– Бр-р-р! – Колено поежился и с хрустом отломил зеленоватую сосульку, свисающую из его длинного носа.
. . . . .После прошлогоднего провала новогоднего корпоратива силами артели «Там и сям» Кхадгор и Эквиль в этом году решили прибегнуть к помощи гоблинов только для раздачи последними квестов для хумов и гномов в период новогодних каникул. Гоблины были расставлены в зимнем лесу и, по замыслу богов, обязаны были предлагать проходящим мимо двуногим обитателям различные конкурсы, участие в которых должно было (тут Колено ехидно ухмыльнулся) «позабавить добропорядочных обитателей мира Элинор» (цитата выверена по тексту предпраздничной речи, произнесенной Кхадгором перед общиной гоблинов в Гоблиноре).
. . . . .Колену, как всегда, досталось самое удаленное и тихое место в лесу. За все эти дни он не видел ни одного гнома или хума, поэтому его квест на Меч Холода до сих пор оставался не востребованным.
. . . . .Первые пару дней Колено добросовестно пытался исправно выполнять все требования, которые выдвигали Кхадгор и Эквиль к своим помощникам – то есть не сморкался в новогоднюю накидку, не орал громким голосом похабных частушек и не ковырял квестовым мечом у себя в зубах. Но потом нашему гоблину стало скучно…
. . . . .Последнее развлечение, которое он себе выдумал – это облизывание лезвия меча и отдирание прилипшего языка на время. Пока что рекорд был двадцать минут.
. . . . .Колено вздохнул, достал меч и с воодушевлением провел своим широким малиновым языком по голубому, блестящему лезвию. На втором дюйме лезвия язык прилип.
. . . . .Нет, ну бывает же так! Только язык прилип – как из-под заснеженных елок выпорхнули две молоденькие хумочки. Зеленые доспехи одной из них были украшены темно-серым паучьем мехом. На доспехах другой паучий мех был черным. Румяные щечки девушек (так, кажется, называли хумы своих молодых самочек) были розовыми от мороза, а глаза задорно блестели.
. . . . .– Ой, смотри, какой хорошенький! – защебетали они одновременно, глядя на гоблина. – Какой миленький!
. . . . .– М-м-м! – замычал Колено, изо всех сил пытаясь оторвать язык от проклятого меча – наконец-то ему представился шанс всучить свой квест хоть кому-нибудь. – Эм-м-м! М-м-мы!
. . . . .Но проклятый меч намертво прилип к языку и ни за что не желал отлипать.
. . . . .– Чего это он? – насторожилась одна из девушек, с опушкой из черного меха.
. . . . .– Не знаю! Больной, наверное! – ответила ей другая.
. . . . .Девушки жалостливо посмотрели на Колено и протянули:
. . . . .– Бе-е-едненький!
. . . . .Переглянувшись, хумочки прыснули в ладошки и шагнули к покрытым снегом елкам. Ели еще раз качнули своими ветвями, и девушки скрылись в неизвестном направлении.
. . . . .– ЧПОК!!! – язык отлип от лезвия, оставив на том довольно приличный кусок гоблинской плоти. Есть новый рекорд - две минуты, не больше!
. . . . .Колено даже застонал от досады – ну почему так? Вот уж действительно – кому не везет, того и на драконе варан укусит. Ну хоть бы какое-нибудь приключение или открытие! Ну, на худой конец – хотя бы закрытие!!! Хоть самое маленькое!
. . . . .Гоблин изо всех сил взмахнул ненавистной квестовой железякой и со всей дури рубанул ею по стоящей рядом елке. С елки сорвался еще один здоровенный ком снега, увеличивший и без того приличный сугроб у ее подножия. Вдруг сугроб зашевелился, и из него на белый свет стало выбираться что-то большое.
. . . . .Колено уже приготовился мужественно заорать и героически делать ноги куда подальше, но тут увидел, что из сугроба, покачиваясь, вылез, судя по росту, хум в синих доспехах странного покроя.
. . . . .На хуме вместо лат был какой-то махровый халат, ноги вместо сапог были обуты в обувь из валяной шерсти, украшенной голубыми снежинками, а голову хума венчала шапка типа «колпак». В одной руке хум тащил большой, расшитый мешок из синей ткани, а во второй был зажат явно магический посох, верх которого был украшен блестящим кристаллом в виде согнутой в бараний рог сосульки.
. . . . .Когда хум повернулся к гоблину лицом, Колено засомневался – а не гном ли это? Все лицо существа скрывала роскошная белая борода, из которой торчали только багрово-красные нос и щеки.
. . . . .Но тут существо открыло рот и оглушительным басом заорало на хуманском наречии, глядя на гоблина:
. . . . .– Мальчик! Мальчик!!!
. . . . .Колено с недоумением оглянулся, но никакого мальчика, и даже девочки, в округе не наблюдалось. Гоблин с недоумением уставился на странного хума.
. . . . .– Мальчик! – продолжал надрываться тот, уставясь на гоблина. – Да, да, вот ты! В костюме инопланетянина! Подойди-ка к дедушке!
. . . . .Семидесятипятилетний Колено хмыкнул, но все-таки подошел поближе.
. . . . .– Расскажешь дедушке стишок – и дедушка даст тебе подарочек!
. . . . .– Что я тебе, Бобусь – стишки рассказывать? – сварливо проворчал Колено, кстати вспомнив одного из многоуважаемых гоблинами великих поэтов современности.
. . . . .От неожиданного ответа «дедушка» гулко икнул, и по поляне расплылся восхитительный для гоблина запах сивушного перегара.
. . . . .«А это мысль!» - промелькнуло в голове гоблина.
. . . . .Колено распахнул свою накидку и достал из внутреннего карманчика небольшую – на полтора литра, не больше – флягу с серебряной крышечкой.
. . . . .Свинтив крышку, он принюхался своим длиннющим носом к восхитительному запаху бренди, доносившемуся изнутри и, причмокнув от удовольствия, сделал приличный глоток.
. . . . .«Дедушка» с наслаждением повел носом и вдруг слезливо попросил:
. . . . .– Браток! Дай глотнуть, а? Не пьянства ради, здоровья для! С утра на ногах, восемь адресов объехал. Сначала со Снегурочкой - внучечкой был, а потом ее какой-то Лель увел через костер прыгать – с тех пор один мучаюсь… Везде наливать наливают, а закусываю только конфетками. У меня уже скоро внутри шоколадный ликер вместо крови будет!
Колено еще раз хмыкнул, но все-таки протянул свою флягу бедолаге. Хум с наслаждением принюхался, выдохнул и сделал богатырский глоток.
. . . . .После глотка хум икнул еще раз, оторопело осмотрелся вокруг себя и с тихой паникой в голосе спросил:
. . . . .– Где я?
. . . . .– Здесь! – осторожно ответил Колено, все также ничего не понимая в происходящем.
. . . . .– А где это – здесь? Великий Устюг где?
. . . . .Колено понятия не имел, кто такой этот Устюг, и почему он великий, но на всякий случай неопределенно махнул рукой:
. . . . .– Там!
. . . . .«Дедушка» понятливо кивнул, еще раз икнул, глотнул бренди из фляги и добил «внучка» следующим вопросом:
. . . . .– Какой год?
. . . . .– Мне? – опешил Колено. – Семьдесят пятый миновал…
. . . . .– Да не тебе! Вокруг какой год?
. . . . .– А! Так это… Кто ж его знает… По нашему календарю – три тысячи сто двадцать восьмой, по гномьему – две тысячи восьмидесятый, по хумскому – тысяча семьсот пятьдесят третий.
. . . . .– Вот ё…! Ёлочки зеленые!!! – запаниковал хум. – Как я опаздываю! Ну, давай еще один разок… На посошок!
. . . . .Восприняв последнюю фразу бородатого старика как призыв к действию, Колено обеими руками схватился за посох странного хума, прислоненный к елке. Раз дают – надо брать! Сувенир! «Дедушка» в это же время, крякнув, сделал еще один богатырский глоток из заметно опустевшей фляги гоблина и сунул ее за пазуху.
. . . . .Не обращая внимания на то, что одна из деталей сета осталась в руках мелкого гоблина, хум звучно хлопнул в ладоши, еще раз гулко икнул и… исчез, рассыпавшись грудой снежинок и льдинок.
. . . . .– Эта-а-а!.. Деда!... Оп-па!!! – только и смог вымолвить Колено, продолжая сжимать в руках посох.
. . . . .Потрясенный Колено прислонил палку старика к елке и потом еще некоторое время ходил вокруг места исчезновения хума, собирал оставшиеся после того снежинки, нюхал их, смотрел на просвет и даже пробовал на вкус. Снежинки как снежинки. Правда, в одном месте они были чуть пористыми, желтоватого оттенка и странного вкуса, но Колено вспомнил, что незадолго до эпизода со стариком ему вдруг «приспичило», а бежать за елку было лень. Вспомнил – и успокоился.
. . . . .Вдруг ветки ели за спиной гоблина чуть шевельнулись…
. . . . .– Деда! – обрадовано заорал Колено, бросаясь в том направлении.
. . . . .К сожалению для Колена, это был не деда…
. . . . .Вот тебе и приключения, и открытия! Вы хотели – их есть у нас!!! Тройка сизо-голубых снежных волков, оголодавших на просторах зимнего леса, решила плюнуть на осторожность и напасть на столь маняще пахнущий кусочек зеленой плоти.
. . . . .– Ва-ва-ва… – пролепетал гоблин, отступая в сторону, противоположную той, откуда надвигались «санитары леса».
. . . . .Сам Колено себя больным не ощущал и в помощи лесного медперсонала абсолютно не нуждался.
. . . . .Он выставил перед собой квестовый меч, надеясь, что волки в курсе, каким страшным оружием им угрожают. Увы, волки были не в курсе. Вожак оскалил желтоватые клыки размером с немаленькие кинжалы, глухо рыкнул и махнул лапой.
. . . . .Меч испуганно задрожал и, вылетев из руки гоблина, рыбкой нырнул в находящийся рядом сугроб и затаился там, оставив после себя только продолговатое отверстие.
. . . . .Обезоруженный и смущенный коварством меча маленький гоблин продолжал пятиться от волков, которые уже в уме прикинули, из скольких блюд будет состоять их сегодняшний праздничный обед.
. . . . .Внезапно в спину Колена уперлось что-то высокое и тонкое. Это был посох, оставленный незадачливым хумом. Хладнокровно (во-первых, замерз, а во-вторых – кровь просто застыла в жилах гоблина) Колено схватил палку, рассудив, что лучше уж такое оружие, чем никакое.
. . . . .То ли от страха руки гоблина ослабели и плохо держали посох, то ли сам посох замерз и покрылся льдом, но он вдруг «клюнул» своей макушкой вперед и коснулся сосулькой, украшавшей навершие, волка, ближе всех подобравшегося к гоблину.
. . . . .Раздался негромкий звук, похожий на перезвон маленьких хрустальных колокольчиков. Вожак удивленно остановился, прислушиваясь к новым ощущениям у него внутри, и… превратился в небольшую, пушистую, сизо-голубую елочку, украшенную разноцветными шариками и гирляндами.
. . . . .Два оставшихся волка оторопело встали, силясь понять, как за такое короткое время здесь смогла вырасти новая елка и как их вожак смог так здорово за ней спрятаться. Один чуть даже лапой за ухом не почесал. Колено не растерялся и почесал ему за ухом дедовским посохом. Еще один перезвон – и еще одна новогодняя елка выросла недалеко от первой.
. . . . .Рассудив, что один в поле не воин, последний оставшийся волк поджал хвост к брюху, похоронил мечты об обеде, развернулся и задал стрекача. Но бежать, проваливаясь в сугробы свежего снега, было очень трудно, а кинуть посохом в убегающего труса было для Колена плевым делом. Третья украшенная елочка закачалась в небольшом отдалении от первых двух.
. . . . .Колено с трудом отдышался, вытер пот, проступивший на лбу несмотря на мороз и, загребая полные башмаки снега, побрел к последней елке за посохом. Такая вещь в хозяйстве однозначно пригодится! Подняв и любовно обтерев посох от налипшего снега, Колено решил, что после случившегося ему надо срочно пополнить запас жидкости в организме. Но обшаривание, простукивание и облапывание себя и своей одежды в совокупности в прочесыванием снега вокруг результата не дало – заветная фляга не находилась. Тут Колено вспомнил, что хум держал ее в руках, перед тем как хлопнуть в ладоши.
. . . . .– Вот хумы пошли! – возмутился гоблин. – Ничего доверить нельзя! Все к рукам липнет!
. . . . .Плюнув с досады, маленький зеленый гоблин откопал квестовый меч, взвалил волшебный посох себе на плечо и, наплевав на конкурсы, побрел в направлении Гоблинора.
. . . . .P.S. Так в Элиноре появились голубые ели.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:16

[BePeC]

35 этап Литературного конкурса - "Что скрывают подвалы Соли-Нара?"


. . . . .Ветер, до этого спокойно игравший солеными морскими волнами в заливе Соли-Нар, взвыл от ярости: как же так – ему, властелину всего неба, смеет противостоять какое-то нагромождение камней! Противник должен быть разрушен! («Хорошая фраза!» – подумал ветер. – «Надо потом шепнуть кому-нибудь из великих – вдруг пригодится») Он собрал последние силы в мощный кулак и пошел на очередной отчаянный приступ… И вдребезги разбился о каменную кладку маяка, появившегося здесь как по волшебству буквально за одну ночь.

…Прошло триста лет…

. . . . .Забывшись, Яромир попытался почесаться, но тут же выпучил глаза и вдохновенно ойкнул. Из глаз мальчонки невольно потекли слезы. Весь вчерашний вечер и часть сегодняшнего утра для Яромира прошли в размышлениях, связывающих несколько фактов воедино, и на основании этих фактов позволяющих сделать правильный, но, увы, не утешающий вывод.
. . . . .Факты были следующие: а) девчонки – очень болтливые создания. Хуже болтливых девчонок только болтливые мальчишки; б) если родителям разболтать, что их дети были там, где быть, в общем-то, запрещено, то родители могут разозлиться; в) у злого отца Яромира очень тяжелая рука; г) кожаный ремень с большой бляхой, зажатый в кулаке отца, еще больше утяжеляет руку.
. . . . .Какой отсюда следует вывод? Вывод: подушку под поротый зад можно будет перестать подкладывать как минимум через три дня.
. . . . .Малец тяжело вздохнул и вернулся к меланхоличному ковырянию ногтем угла на стыке двух стен дома, носом к которому он был поставлен в наказание за довольно невинную шалость.
. . . . .А как все хорошо начиналось!...

…Три дня назад, полдень, под ветками раскидистого лонгхольмского дуба…

. . . . .– СлабО! – насмешливо протянул Тоха, вольготно развалившийся на густой траве, росшей под любимым дубом компании таких же сорванцов, как он сам, подставив и без того щедро усыпанную веснушками физиономию яркому летнему солнцу.
. . . . .– А вот и не слабО! – запальчиво ответил Яромир, отбросив в сторону только что надкушенную травинку. – Не слабО!

. . . . .***

. . . . .В компании с Липовой улицы Тоха был самым старшим, и, как это обычно бывает, самым пронырливым. Он постоянно был в курсе всех событий, происходящих в окрестностях улицы и даже далеко за ее пределами, вплоть до ворот Лонгхольма.
. . . . .Вот и сегодня он рассказал, что на площади Восставших появился очередной воин, попытавшийся проникнуть в маяк Соли-Нар.
. . . . .Этот маяк уже давно окутывала дурная слава. Многие отважные воины, пытавшиеся проникнуть в это прОклятое место, погибали и приходили в себя только на площади Покоя. Правда, «площадью Покоя» ее уже никто в Лонгхольме не называл. С легкой руки какого-то записного остряка площадь стала «площадью Восставших Покойников». Потом мрачное окончание исчезло, и площадь стала называться просто «площадью Восставших».
. . . . .Кстати, гибель в маяке Соли-Нара была еще не самой большой бедой, которая могла приключиться с отправившимся туда смельчаком. Бывало и так, что воин бесследно исчезал в маяке, и никто больше о нем никогда не слышал. О последнем таком случае, произошедшем много лет назад, Яромиру рассказывал его отец.
. . . . .Вернувшиеся воины рассказывали о длинных, но очень узких лабиринтах, проложенных в подвалах зловещего маяка. О чувстве страха, охватывающем тебя сразу, как только за тобой закрывалась скрипучая тяжелая дверь, ведущая в подвал. И самые страшные рассказы были об огромных, с теленка, крысах с горящими, как угли камина, глазами и острыми, похожими на клинки кинжалов, зубами. О крысах, которых не брала никакая магия. О крысах, которые без видимого вреда переносили удары боевых топоров и двуручных мечей. О крысах, чье зловонное дыхание было последним, что чувствовали перед смертью те, кто посягал на тайну Соли-Нара. Некоторым воинам – видимо, особенно удачливым – удавалось издалека даже увидеть какое-то существо, прозванное впоследствии Повелителем Крыс.
. . . . .Вот и сегодня Тоха прибежал с известием, что на площади появился очередной бедолага. Слово за слово, сплетня за сплетней, небылица за небылицей – и фантазия сорванцов разыгралась не на шутку.
. . . . .Ксандр рассказал о том, что крысы во главе с их повелителем охраняют какую-то жутко волшебную лампу. Нюшка – единственная девчонка в компании сорви-голов – рассказала о зловещем проклятии, наложенном на маяк. Мол, тот, кто войдет туда, сам обратно не выберется.
. . . . .И тут Яромира как будто кто-то дернул за язык:
. . . . .– Да я запросто войду в этот подвал и выйду оттуда!
. . . . .После этих слов вся компания дружно захохотала.
. . . . .– СлабО! – насмешливо протянул Тоха, вольготно развалившийся на густой траве и подставив и без того щедро усыпанную веснушками физиономию яркому летнему солнцу.
. . . . .– А вот и не слабО! – запальчиво ответил Яромир, отбросив в сторону только что надкушенную травинку. – Не слабО!
. . . . .Он, конечно, уже и сам был не рад тому, что так крупно вляпался, но прямо напротив него сидела Нюшка, и ее огромные глаза сияли, как два ограненных сапфира. Разве мог Яромир теперь дать задний ход?
. . . . .После долгих споров и короткой потасовки уговорились о следующем: отправляются сегодня ночью, чтобы кто-нибудь не успел проболтался взрослым. Идут всей компанией: во-первых, в дороге не так боязно, а во-вторых, от мелкой твари даже дети толпой отбиться могут. Так как путь не близкий, родителям все говорят, что пойдут удить рыбу на Дальнее озеро с ночевкой. А выходят так рано (а вернее, поздно), чтобы успеть на утреннюю поклевку. Кто боится, тот может не идти, но потом пусть не обижается.
. . . . .Весь день прошел как во сне. Яромир что-то отвечал на вопросы матери, механически помогал ей по дому, а мысли все были уже там – за дверцей, ведущей в подвалы маяка.
. . . . .Ну, вот кто тянул его за язык?
. . . . .Если бы ночь наступила на два часа позже, Яромир бы точно передумал идти. И плевать на «труса».
. . . . .Осторожно, чтобы не скрипнуло рассохшееся дерево, приоткрыв дверь, Яромир бесшумно выскользнул в ночную прохладу улицы из духоты нагревшейся за день комнаты. Постоял минутку, чтобы глаза привыкли к темноте, и аккуратно вытянул за собой шмотник со всякой необходимой в походе поклажей (огниво, кремень, трут, заготовка для факела, баклажка воды, дедовский старый кинжал) и старую удочку.
. . . . .Подумав, достал кинжал и перевесил его на пояс. Стало значительно лучше. Даже как-то спокойнее на душе. Ободренный, парнишка спрятал бесполезную удочку в ближайшие кусты, закинул шмотник за плечи, и бодрым шагом пустился к месту сбора всей честнОй компании.

. . . . .***

. . . . .Дорога к маяку, казалось, сама ложилась под ноги. Ночное пение цикад задавало ритм ходьбе, заставляя поторапливаться отстающих, но, в то же время, не давая устать ногам наших путешественников.
. . . . .Сначала шли весело. Травили анекдоты, рассказывали байки, посмеивались и шутливо переругивались, обсуждая, сколько шагов не дойдет Яромир до заветной дверцы. Но когда в свете утренней зари на горизонте показалась серая гладь заводи Соли-Нара разговоры сами собой стихли. Дальше шли в абсолютной тишине, словно боясь разбудить зло, таящееся, по рассказам взрослых, в подвалах заброшенного маяка.
. . . . .Компания остановилась ярдах в двадцати от подножия маяка. Хмурый и сосредоточенный, как будто это ему надо было лезть в пасть подвала, Тоха еще раз напомнил всем условия спора:
. . . . .– Яромир должен зайти внутрь маяка и закрыть за собой дверь. Внутри он должен пробыть не менее десяти минут. Может выйти и раньше, но тогда он проиграл, и ему все-таки слабО. Всем понятно? Или все-таки откажешься?
. . . . .Последний вопрос, как несложно догадаться, был адресован Яромиру. Тот, несмотря на нежно-зеленый оттенок кожи, судорожно сглотнул и решительно замотал головой.
. . . . .– Ну, тогда вперед! – Тоха легонько подтолкнул дружка к маяку и одновременно попятился, встав так, чтобы между ним и неизвестным ужасом из подвала оказался как минимум еще один претендент на главное блюдо.
. . . . .Яромир еще раз сглотнул и побрел к таинственной дверце. Каждый шаг ему давался с огромным трудом. Колени подгибались, во рту пересохло, то и дело подхватывало живот. Весь путь до входа в маяк занял у мальчишки добрых четверть часа, хотя в иное время и в иной обстановке он добрался бы до него меньше, чем за минуту.

. . . . .…Внимание! Нарушение периметра охраняемого объекта! Генетический статус нарушителя – хуман, биологический возраст – 14 лет, магический потенциал – слабый...

. . . . .Забравшись на плиту у подножия маяка, Яромир обернулся. Потом все уверяли, что он мужественно помахал друзьям рукой, смело глядя в лицо опасности. На самом же деле (но Яромир никому – даже самому себе – в этом не признавался) наш герой просто вытирал пот, обильно стекающий с макушки и заливающий и без того мало что видящие глаза.
. . . . .…Субъект вторжения – человеческий ребенок. Задействовать схему защиты «Сверчок». Включить морок! Выключить биомагов!...

. . . . .Яромир глубоко вздохнул, успокаиваясь, разжег факел и рывком открыл дверь, ведущую во внутренние помещения маяка. Краем уха он услышал сдавленное оханье Нюшки, но теперь мальчишке было уже не до неё.
. . . . .Словно в омут, головой вперед, он нырнул в темноту входного провала. Дверца, удовлетворенно скрипнув несмазанными петлями, захлопнулась за ним, как пасть неведомого чудища, наконец-то получившего желанную добычу.
. . . . .Нюшка тихонько, по-бабьи, завыла от ужаса. Тоха услышал, как что-то равномерно постукивает где-то неподалеку. Оглянувшись, он понял, что стучат его собственные зубы.
. . . . .Потянулись мучительные минуты ожидания. Три… Пять… Семь… Десять…
. . . . .Дверь подвала с натугой распахнулась, и из неё показался целый и невредимый, но с ног до головы опутанный паутиной, Яромир.
. . . . .Все страхи сразу были позабыты. Компания сорванцов с воплями кинулась к своему герою, облепила его и начала тормошить, стараясь убедиться, что это именно Яромир, а не призрак или подвальное чудище. Нюшка, не иначе как от избытка чувств, влепила подвалопроходцу смачный поцелуй в щеку, после чего какое-то время Яромир мог только глупо улыбаться и кивать в ответ на все вопросы.
. . . . .Когда все чуток пришли в себя, Тоха, уважительно прокашлявшись, задал вопрос, мучавший всех:
. . . . .– Яр, так что все-таки там, в подвалах?
. . . . .Яромиру очень хотелось соврать, но почему-то он ответил правду:
. . . . .– Да нет там ничего! Одна паутина и какая-то старая мебель с трухлявыми сундуками. Перепачкался только весь с головы до пят. Никаких крыс, никакого их Повелителя…

. . . . .В это время из-за спины Яромира, из самого сердца подвала, раздался ужасающий, леденящий душу вой, походящий на крик разъяренной баньши …
. . . . .– Крысы! – завизжала Нюшка. – Бежим!!!
. . . . .А то без ее крика никто бы не догадался, что надо делать! Вся честная компания, во главе с героем дня, подхватилась и припустила изо всех сил по тропинке, ведущей в Лонгхольм, так, что только сверкали голые пятки.
. . . . .Через минуту о том, что здесь был кто-то живой, напоминал только сиротливо валяющийся в пыли оброненный шмотник Яромира.

. . . . .***

. . . . .…Внимание! Нарушение периметра охраняемого объекта! Генетический статус нарушителя – хуман, биологический возраст – 14 лет, магический потенциал – слабый...
. . . . .…Субъект вторжения – человеческий ребенок. Задействовать схему защиты «Сверчок». Включить морок! Выключить биомагов!...

. . . . .Прозрачный бестелесный призрак охраны, провыв предупреждение, растаял без следа, оставив после себя лишь легкий запах озона.
. . . . .Тогром, пожилой гном с окладистой белоснежной бородой, мельком взглянул на изображение в магическом шаре, схватил со стола свиток, пожелтевший от времени и быстро сломал скрепляющую его красную восковую печать. Беззвучно шевеля губами, Тогром произнес слова необходимого заклинания и лишь после этого повернулся к своему собеседнику, все это время ошеломленно сидевшему в кресле напротив.
. . . . .Собеседника звали Кромир. Он был одним из лучших выпускников магической академии Кхатога и пришел в Соли-Нар, влекомый чувством, которое в свое время лишило на базаре Варвару органа обоняния. Все время обучения в Академии его занимали рассказы сокурсников и старших товарищей об ужасе, что скрывается в подвале маяке на Западном берегу. Об ужасе, который поглотил уже не одного лучшего воина Горного народа. Кромир поклялся себе, что именно он будет тем, кто положит конец страшным легендам и рассказам о старом маяке.
. . . . .А теперь все оказывается совсем не так…
. . . . .– Так на чем мы остановились? – вежливо продолжил разговор Тогром.
. . . . .– Где я? Кто вы? И что здесь происходит? – наконец выдавил из себя молодой гном.
. . . . .– Хм… Вопросы уместные. Ну что ж, начнем все по порядку… Ты – в Совершенно Секретной Объединенной Магической Лаборатории. Здесь совместно работает магическая элита гномов и людей. Именно здесь рождаются и испытываются все новые заклинания, рецепты зелий и тексты свитков. Работать здесь – большая честь для любого мага. Подвал маяка – это своего рода полоса препятствий и одновременно очень суровый тест на профессиональную пригодность и мастерство. Лишь немногие маги способны одолеть наших домашних зверюшек – биомагов. Это – биологические объекты, выращенные с помощью магии…
. . . . .– Те крысы в подземелье…
. . . . .– Да-да-да, именно они. Взяв обычных серых крыс и вырастив их до размера теленка, мы усилили крысиную шкуру, сделав ее практически неуязвимой к боевой магии среднего уровня. Только выдающийся чародей, обладающий очень высоким потенциалом, может пробить защиту наших биомагов. И только волшебник, принадлежащий к элите, может разглядеть сквозь наведенный морок дверцу, ведущую на лестницу, по которой ты дошел до этого кабинета.
. . . . .– А как же те дети…
. . . . .– Первое время было очень много тех, кто случайно забредал в наш маяк – дети, путешественники и тому подобные посетители. Чтобы не пугать их до полусмерти, был разработан морок – заклинание, скрывающее от посторонних глаз содержимое наших подвалов. Наведенный морок обманывает чувства живого существа – зрение, обоняние, осязание и слух. Так что случайный прохожий видит в подвале только старую рухлядь. Если же в подвал спускается маг или воин – то после того, как очнется, он расскажет всем окружающим об ужасных крысах, наводнивших подвалы Соли-Нара.
. . . . .– Э-э-э… – промямлил Кромир. – Дело в том, что я убил…
. . . . .– Десяток крыс? – понимающе улыбнулся Тогром. – Ничего страшного. Десяток биомагов стоят того, чтобы выявить волшебника потрясающей силы.
. . . . .Вдруг Тогром совсем по-мальчишечьи подмигнул Кромиру:
. . . . .– К тому же, восстановление биомагов и улучшение их защиты будет твоей первой научной работой в нашей лаборатории.
. . . . .– А если я не захочу тут оставаться?
. . . . .– Тогда выпьешь на дорожку бокал вот этого славного старого вина и очнешься там же, где всегда находят воинов, чей поход к маяку закончился неудачей. И все твои воспоминания сведутся только к воспоминаниям об огромных красноглазых тварях.
. . . . .Тогром, остро прищурившись, взглянул на собеседника и тихо спросил:
. . . . .– А ты не хочешь тут остаться?
. . . . .Кромир колебался… Соблазн был очень велик. Получить доступ к знаниям, которые сотни лет накапливались в подвалах маяка – разве мог мечтать об этом гном из бедной семьи, поступивший в Академию только благодаря своим незаурядным магическим способностям? С другой стороны, остаться – это значит навсегда отказаться от мира, расположенного за дверцей, ведущей в подвал маяка.
. . . . .Наконец Кромир решительно вздернул свою коротко стриженую бороду:
. . . . .– Я с вами!
. . . . .Тогром ласково, почти по отечески, улыбнулся и еще раз взглянул в магический шар:
. . . . .– Ну вот, наш юный герой удовлетворил свое любопытство. Теперь можно убрать морок и разбудить наших зверушек. Но сначала подадим сигнал тревоги…
. . . . .Вой сирены больно ударил по барабанным перепонкам Кромира. «Привыкну» - решил он про себя.
. . . . .Полюбовавшись на пятки удирающих в сторону Лонгхольма ребятишек, Тогром прошептал несколько слов и, поднеся ко рту дымчато-желтый кристалл, четко в него произнес:
. . . . .– Внимание! Морок отключен! Активировать биомагов…

. . . . .Получив магический сигнал к пробуждению огромные, ростом с теленка, серые крысы, настороженно шевеля вибриссами, вылезали из многочисленных ниш каменных стен, заполняя собой все пространство длинного, пахнущего сыростью, подвала. Горящими углями вспыхивали огромные глаза монстров.
. . . . .Маяк Соли-Нар ждал следующего героя.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:17

[BePeC]

36 этап Литературного Конкурса - "О чем грустит стальная черепаха?"


. . . . .– Мама! А как же сказка на ночь?
. . . . .– Поздно уже, Чари, сынок! Пора спать. Завтра тебе предстоит трудный день…
. . . . .– Ну ма-а-а-ам… Ну, пожа-а-алуйста! Ну, одну маленькую-малюсенькую сказочку!!! Можно?
. . . . .– Ладно, уговорил, постреленок! Я расскажу тебе одну легенду. Но только легенда эта будет грустной. Слушай и не перебивай, хорошо?
. . . . .– Хорошо!
. . . . .– Ну, значит так… Посмотри на небо, во-о-он туда, чуть правее маяка в бухте Соли-Нар… Видишь созвездие в форме почти правильного шестиугольника с яркой голубой звездой посередине? Это созвездие называется созвездием Стальной Черепахи…
. . . . .– Ух ты!!! Прямо как…
. . . . .– Кто-то обещал мне слушать и не перебивать? Иначе этот «кто-то» отправится немедленно спать!
. . . . .– Да-да, мам! Извини!
. . . . .– Итак, это созвездие называется созвездием Стальной Черепахи…

. . . . .***

. . . . .…Когда-то, давным-давно, когда Уух-Туум был еще головастиком, а у изумрудного дракона только-только прорезался первый молочный зуб, миром Элинор правил великий и мудрый император – стальная черепаха по имени Шанг-Лун.
. . . . .Не было монарха, более заботливого, чем он! Во время его правления мир и покой царили в Элиноре. Все подданные любили и почитали своего повелителя, и три полных Луны продолжалось ликование жителей Элинора, когда жена Шанг-Лун’а отложила в кладку свое первое Яйцо.
. . . . .Шло время, менялся мир … Менялись те, кто его населял. Потомки древних рас покидали Элинор. Им на смену приходили новые расы…
. . . . .И все было в порядке во владениях Шанг-Лун’а, пока под голубыми небесами Элинора не появились две расы, которым было суждено изменить текущий порядок вещей и весь ход истории этого мира.
. . . . .В глубине гор Кхатога, там, где рождается первый луч Солнца, появилась раса гномов – раса механиков и инженеров. Искусные мастера в работе с холодным железом и горячим паром, они выбирали из недр земли то, что было им необходимо, ничего не давая природе взамен…
. . . . .На другом краю материка, там, где засыпающее Солнце целует горизонт на прощание перед отходом ко сну, на зеленых равнинах Соли-Дора появилась раса людей. Они не были такими искусными механиками, как гномы. Их сила была в другом – они были волшебниками и чародеями, научившимися использовать природную магию Элинора.
. . . . .Там, где расы людей и гномов касались лика земли, не оставалось места для исконных обитателей Элинора, славных подданных великого Шанг-Лун’а. Пятнами смертельного лишая распространялись гномы и люди по планете. И обратились древние расы с мольбой к своему повелителю, прося дать им защиту, а людям и гномам - разум.
. . . . .И услышал их Шанг-Лун.
. . . . .Сначала он пошел к гномам. Предложил он горному народу знания древние. Но поднял маленький народец на смех великого владыку, даже не захотев выслушать его. Мыслимо ли – разговаривать с черепахой? С помощью железных машин изгнали они стальную черепаху подальше от своего поселка, стальными клинками оцарапав его клюв.
. . . . .К людям обратился Шанг-Лун, взывая к их рассудку и пытаясь образумить род человеческий. Но испугались его вида люди, не захотели принять его правду. Магическими огненными шарами обстреляли повелителя Элинора, черными отметинами запятнав его панцирь.
. . . . .И поднял тогда Шанг-Лун своих подданных на битву великую. Ожили Древни в лесах, вышли Водные Духи из водоемов, смочили свои жала в яде песчаные Скорпионы. Сам Элинор стал сражаться за свою жизнь.
. . . . .Увидев это, испугались вожди людей и гномов и заключили между собой военный союз. Стали механизмы гномов, вооруженные магией людей, брать верх над войском Шанг-Лун’а. Стали враги охотиться за императором и его близкими. Тогда спрятал великий владыка свою семью в далекий оазис Омакшан, под присмотром слуг верных, а сам с остатками своей армии пошел в последнюю битву.
. . . . .Пять дней и пять ночей бились люди и гномы с армией стальной черепахи. Огромны были потери у объединенных войск людей и гномов, но еще быстрее таяла рать Элинора. На закате пятого дня битвы рядом с императором остались только его ближайшие соратники, но и те скоро пали под ударами механических палиц и волшебных молний.
. . . . .Окружили враги стальную черепаху.
. . . . .Понял Шанг-Лун, что смерть его неминуема, и обратился он к врагам со словами: «Пусть панцирем моим владеет лучшая раса». Рассмеялись люди и гномы и убили великого монарха. Сняли они с тела Шанг-Лун’а панцирь и тут вспомнили предсмертные слова императора.
. . . . .И начали гномы и люди спорить, какая из их рас лучшая? И из спора этого родилась война великая между бывшими союзниками, длящаяся и по сей день.
. . . . .А душа Шанг-Лун’а поселилась меж звезд. И когда начинается звездопад, это значит, что смотрит Шанг-Лун на лежащий под ним Элинор и плачет. Плачет и грустит о семье своей потерянной, о том, что не смог защитить верных подданных своих, о том, что поселил войну в Элиноре…

. . . . .***

. . . . .– Вот и все, Чари! А теперь давай ложись спать!
. . . . .– Ух ты, мам! ЗдОрово!
. . . . .Чари заворочался, устраиваясь поудобнее, и, уже позевывая, спросил:
. . . . .– Мам, а когда я вырасту, я буду таким, как великий Шанг-Лун?
. . . . .Его мать, стальная черепаха, погладила сына своей лапой по еще совсем тонкому панцирю и нежно произнесла:
. . . . .– Конечно будешь! Обязательно! А сейчас пора спать!
. . . . .Маленький черепашонок улыбнулся и смежил веки. А мать, убедившись, что ее ребенок заснул, шепотом произнесла:
. . . . .– Конечно будешь! Иначе зачем же прятал тебя от врагов твой отец?
. . . . .А с небес, освещая свою семью мягким светом звезд, на них смотрело грустное созвездие Стальной Черепахи.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:18

[BePeC]

40 этап конкурса - "В нашу гавань заходили корабли"



. . . . .Ветер зачерпнул полную горсть соленой океанской воды и с размаху швырнул ею в лицо стоящего у борта Ларса Олафсона. Расхохотавшись раскатом грома своей удачной проказе, ураган забренчал на натянутых струнах такелажа победный гимн. Трехмачтовая шхуна натужно заскрипела, жалобно протестуя против такого грубого с ней обращения. Накренившиеся мачты едва не черпнули воды полотнищами своих парусов, но в последний момент рулевой круто положил руль на борт. Корабль, недовольно бурча что-то про старые, измученные ревматизмом шпангоуты, нехотя выпрямился и встал носом к волне.
. . . . .Буря продолжалась уже не первый час и, как это ни странно, успела уже порядком поднадоесть.
. . . . .– Дзинь! Дзинь! Дзинь! – пробили склянки.
. . . . . «Скоро сдавать вахту» – машинально подумал Ларс. – «Когда же утихнет этот проклятый шторм?»
. . . . .Всем внешним видом матрос Олафсон олицетворял ходячую насмешку над своими шведскими корнями. Он был тощим, невысоким и смуглокожим. Вдобавок ко всему, его голову венчала копна вьющихся волос цвета воронова крыла.
. . . . .Хватаясь руками за оснастку шхуны, Ларс пробрался на мостик и встал рядом с рулевым – молчаливым Брайаном О'Лири.
. . . . .– Где мы сейчас? – прокричал Ларс в самое ухо ирландца, стараясь, чтобы собеседник услышал его за грохотом разбушевавшейся стихии.
. . . . .О'Лири, не выпуская изо рта свою обгрызенную вересковую трубку, флегматично кивнул на компас. Стрелка компаса, так же, как и два, и десять часов назад, вращалась вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов, как заведенная.
. . . . .В этот момент огромная волна окатила Ларса и рулевого с ног до головы, едва не смыв за борт. Швед, не успевший закрыть вовремя рот и наглотавшийся вволю морской волны, мрачно выругался: «Ненавижу этот корабль!», – О'Лири все так же флегматично кивнул.
. . . . .Наконец, буря не выдержала поединка с упрямым кораблем и стала сдавать свои позиции, превращаясь просто в свежий ветер. Небо очистилось от туч и начало сереть – приближался рассвет. Вдруг малыш Джованни, сидевший впередсмотрящим на фоке, издал пронзительный крик, указывая рукой на пятно света прямо по курсу шхуны:
. . . . .– Земля! Земля по носу!
. . . . .Ларс, кубарем скатившись с лесенки, ведущей на мостик, даже не постучав, вихрем влетел в каюту капитана:
. . . . .– Капитан! Джованни заметил землю! Земля по носу!
. . . . .Капитан оторвал взгляд от карты, над которой он сутками просиживал в своей каюте, и взглянул на потревожившего его моряка. Первое мгновение Ларсу показалось, что взгляд капитана какой-то затуманенный, можно было даже сказать – влажный, но потом капитан моргнул, и наваждение рассеялось.
. . . . .– Так какого дьявола ты тут торчишь, как ржавый кнехт на причале? Не знаешь, что нужно делать? Боцмана на палубу! Свистать всех наверх!
. . . . .Через минуту на палубе раздались свистки боцманской дудки старого Антуана, послышались команды и изощренная брань, забегали матросы и заскрипели снасти. Корабль начал сбрасывать ход.
. . . . .Капитан вздохнул и вновь склонился над картой, машинально продолжая очерчивать грифелем кружок вокруг одного и того же места.
. . . . .Спустя некоторое время в дверь каюты постучали. Створка приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулся красный от рома нос Антуана. Боцман привычно шмыгнул и доложил:
. . . . .– Капитан! Там прямо по курсу городская гавань с маяком, но … Вам, наверное, это надо видеть…
. . . . .Капитан непонимающе взглянул на боцмана, тяжело вздохнул и нехотя встал из-за стола. Накинул на плечи потрепанный плащ и, нахлобучив на голову старую треуголку, все так же молча, вышел из каюты на палубу шхуны.
. . . . .Оказавшись на палубе, капитан привычным взглядом окинул небо, украшенное бледнеющими булавками звезд и… И оторопело уставился на боцмана:
. . . . .– Где «Южный Крест»? Что это за звезды?
. . . . .– Вот именно, капитан! Нет ни «Южного креста», ни «Паруса», ни «Киля». Да и посмотрите на воду.
. . . . .Перегнувшись через борт, капитан увидел, что забортная вода была непривычного ярко-зеленого цвета.
. . . . .– Что за дьявольщина, капитан?! Куда нас на этот раз занесло?
. . . . .– Не знаю, боцман! Но скоро выясню. Готовить корабль к швартовке!

. . . . .***

. . . . .Хрипло прокукарекал петух – значит, ночь окончена, и Тони мог идти отсыпаться домой перед очередным дежурством на маяке Лонгхольма.
. . . . .Бодро вскочив с узкого дощатого топчана, он щедро плеснул в глаза пригоршню холодной воды из деревянной лохани в углу и быстро поднялся на смотровую площадку.
. . . . .Туман, окутавший с вечера бухту Лонгхольма, стал постепенно рассеиваться. Он, словно живой, клубился над поверхностью воды, брезгливо поджимая свои щупальца от соприкосновения с игривыми барашками волн и тая от этих прикосновений, как весенний снег тает под лучами яркого солнца.
. . . . .Проверив и, на всякий случай, долив до полного масла в фонарь, Тони вышел за дверь и скорым шагом зашагал через порт к дому.
. . . . .Этой весной Тони исполнилось восемнадцать лет, десять из которых он, после смерти своих родителей, прожил вместе с дедом. Его дед – старый Лука – был смотрителем маяка в бухте Лонгхольма. Старику было уже под восемьдесят, и прогулки на самый верх маяка стали для него утомительны. Вот уже в течение пяти лет роль смотрителя маяка исправно выполнял Тони. Он зажигал фонарь маяка вечером, проверял уровень масла, раз в неделю тщательно полировал зеркало отражателя и каждое утро по дороге домой любовался океаном – то умиротворенно-спокойным, то яростно бушующим. А еще, сидя по ночам на смотровой площадке маяка, Тони любил мечтать. Мечтать о дальних плаваниях, о соленом ветре в лицо, о штормах и штилях.
. . . . .Проходя через порт, юноша привычным взором окинул бухту и застыл на месте, увидев судно, медленно двигавшееся по направлению к причалу.
. . . . .Никогда раньше он не видел таких шхун. Обычные корабли, стоявшие у причала Лонгхольма, были одно-, ну, максимум, двухмачтовыми невысокими суденышками. В сравнении с ними эта трехмачтовая красавица казалась могучей покорительницей морских пучин. Задраенные пушечные порты показывали окружающим, что данная красотка не так уж и беззащитна, и в случае чего может прекрасно дать сдачи нахалу, покусившемуся на ее видимую доступность. Украшенный золоченой фигурой женщины форштевень уверенно рассекал волны, флаги и вымпелы неизвестных Тони расцветок трепетали на мачтах под порывами ветра. Одно только смутило юношу – ни на одном борту он не увидел названия корабля.
. . . . .Рядом с Тони кто-то присвистнул. Повернув голову, юноша увидел неподалеку от себя отряд черных рыцарей в полном вооружении, которыми командовал (невиданное дело!) сам капитан Ярован. Видимо, кто-то успел доложить в городской совет о прибытии странного судна.
. . . . .С палубы донеслись команды, бальзамом льющиеся в душу юноши:
. . . . .– Убрать топселя, грота-стаксель и грот-стень-стаксель! Убрать грот! Убрать брамсель и бом-брамсель! Фок на гитовы! Право на борт! Кливера долой! Фока-реи на фордевинд! Отдать правый якорь! Нижний марсель убрать! Убрать бизань!
. . . . .Подчиняясь воле умелого капитана, шхуна сбросила ход и, отдав якорь и совершив правый поворот, мягко закачалась всего в нескольких футах от причала.
. . . . .С бортов корабля на толпу, собравшуюся на берегу и глазевшую на неведомое судно, так же с неприкрытым интересом смотрели люди, одетые в невиданные доселе в Лонгхольме наряды.
. . . . .Даже Тони, не слишком-то следившему за последними тенденциями на рынке модной одежды и делавшему скидку на «иноземность» корабля, показалось странным то разнообразие, которое царило в одежде людей, сгрудившихся у борта шхуны.
. . . . .На одних были кожаные безрукавки на голое тело, на других – когда-то изящные, а ныне затасканные до дыр камзолы, на третьих – такие же поношенные рубахи свободного кроя с распахнутым воротником. Головы экипажа были покрыты старыми треуголками либо повязаны разноцветными выцветшими платками. На паре голов Тони заметил некогда роскошные широкополые шляпы с остатками перьев.
. . . . .Взгляд юноши скользнул на мостик, и Тони тут же забыл про странные наряды незнакомцев. На мостике стоял КАПИТАН. Да-да, именно КАПИТАН. Он не был вызывающе одет и не нес на себе никаких знаков отличия, на нем не было даже плохонького зеленого доспеха. Но весь его вид, поза, уважение, которое витало вокруг него и было практически видно невооруженным глазом, все указывало на то, кто распоряжается на этой шхуне.
. . . . .Капитан небрежно бросил что-то стоящему рядом крепкому, начинающему стареть мужчине – видимо, боцману – сошел с мостика и скрылся в каюте.
. . . . .Боцман поднес к губам небольшой блестящий предмет и резко в него дунул. Раздался громкий свист, и команда разбежалась по местам, готовя корабль к стоянке.

. . . . .***

. . . . .– Боцман!
. . . . .– Да, капитан!?
. . . . .– Сходи, представься местному начальству и постарайся выяснить, в какую забытую богом дыру нас занесло на этот раз.
. . . . .– Слушаюсь, капитан! Все будет исполнено!
. . . . .Антуан сошел на берег. Игнорируя любопытные взгляды портовых зевак, он твердым шагом направился к домику, перед которым на флагштоке развивался ярко-желтый вымпел с каким-то гербом. Надо сказать, что пробыл там боцман совсем недолго и, вернувшись на борт шхуны, сразу направился в каюту капитана.
. . . . .Через некоторое время (достаточного, чтобы выпить стакан) Ларс услышал из каюты изумленный голос капитана, произнесший «Этого не может быть!» Потом капитан и боцман перешли на драматический шепот и, как любопытный швед не напрягал слух, больше ничего разобрать было нельзя.
. . . . .Перед полуденными склянками капитан приказал всем собраться на пушечной палубе. Речь его не отличалась новизной. Эти слова экипаж корабля слышал каждый раз перед заходом в очередной порт.
. . . . .– Господа! Я хочу еще раз вам напомнить – вы не можете просто так покинуть корабль. Тот, кто хочет остаться на берегу, обязан привести себе на смену нового члена экипажа. Причем это член должен быть во вменяемом состоянии и ясно осознавать, что и зачем делает. Понятно, Барбадо? Так что не пытайтесь накачать их вином в портовом кабаке и полумертвыми притащить на борт. Я лично буду разговаривать с каждым из желающих вступить в мой экипаж.
. . . . .Капитан сделал паузу. На его лоб набежала едва заметная тень, но он быстро взял себя в руки и продолжил:
. . . . .– На всё про всё у вас двадцать четыре часа. Завтра с полуденными склянками мы уходим.
. . . . .И, совсем уже привычным для команды тоном, закончил:
. . . . .– Ну, чего вылупились, лягушачьи потроха? Пошли вон с корабля, кракен вас проглоти!!!
. . . . .Через несколько минут корабль опустел.
. . . . .Капитан тяжело вздохнул и направился в свою каюту. Закрыв за собой дверь, он почти упал в стоящее перед столом кресло и, уронив голову на скрещенные руки, глухо застонал. Если бы кто-нибудь набрался наглости, чтобы подслушивать под капитанской дверью, то ему бы показалось, что в каюте капитана тоскливо воет какое-то очень больное животное. Но за дверью, к счастью, никого не было…

. . . . .***

. . . . .Ларс спустился по трапу, с удовольствием ощутив под подошвами башмаков не надоевшую дощатую палубу, а мощеный булыжником портовый причал.
. . . . .Справа от него виднелось здание, призывно манящее огромной пенной кружкой над входом. Слева, чуть подальше, не менее призывно раскачивался над дверью изящного двухэтажного домика красный фонарь.
. . . . .А между ними стоял юноша, рассматривающий Олафсона горящими от восхищения глазами. Юнец глазел на него так, как будто перед ним был не оборванец-матрос, а, как минимум, губернатор Тортуги. От его неприкрыто восхищенного взгляда Ларсу стало даже как-то не по себе.
. . . . .– Эй, парень! Чего ты так вылупился? – довольно грубо окликнул он паренька. – Я тебе не девка, чтобы мной любоваться.
. . . . .– О, простите! – Тони покраснел и потупил взгляд. – Я первый раз общаюсь с настоящим чужеземным моряком! Как же мне хочется поменяться с вами местами! Ведь вы, наверное, так много повидали… Не могли бы вы уделить мне немного времени? Мне так хочется послушать про дальние края и страны…
. . . . .Хитрый швед живо прикинул, что к чему… День обещал сложиться удачно.
. . . . .– Можно и рассказать, да только вот в глотке у меня все пересохло от солонины. Не угостишь стаканчиком рома? А я бы тебе, так и быть, поведал пару-тройку занимательных историй.
. . . . .Тони быстро прикинул количество серебра в своих карманах:
. . . . .– Я не знаю, что такое «ром», но думаю, что в таверне у Барфоса найдется, чем промочить горло. Пойдемте со мной!
. . . . .И спутники отправились в таверну, крыша которой возвышалась над невысокими домишками Лонгхольма.

. . . . .***

. . . . .На следующий день, ближе к полудню, Тони стоял перед капитаном. Его уши были ярко пунцового цвета, руки нервно мяли старую отцовскую шляпу.
. . . . .Капитан смотрел на юношу тяжелым взглядом, в котором было что-то, похожее на сострадание.
. . . . .– Надеюсь, вы понимаете, молодой человек, к чему все это ведет?
. . . . .Тони нервно икнул и утвердительно кивнул головой.
. . . . .Капитан хмыкнул и продолжил:
. . . . .– Вы должны ясно осознавать, что, вступая в команду моего корабля, вы лишаетесь очень многого. Я бы сказал – всего. И вы согласны на это? Согласны отдать все только за возможность посмотреть мир? А как же ваш дед? Он же, насколько я знаю, уже стар и немощен?
. . . . .В этот момент Ларсу, все это время удачно притворяющемуся предметом интерьера капитанской каюты, стало жарко. Больше всего он боялся, что жалость к старику перевесит желание парнишки выйти в море. Но юнец не сплоховал.
. . . . .– Капитан! Сегодня я очень долго разговаривал с моим дедом. Он, может быть, стар, но не глуп. Он прекрасно понимает, что наш Лонгхольм для меня – это дыра, из которой нет выхода. И, если мне предоставляется такая возможность, я должен бежать отсюда как можно дальше.
. . . . .– Бежать из дыры в бездну? Хороший ли это план, юноша? – криво усмехнулся капитан, раскуривая трубку, набитую душистым табаком. – Я не отговариваю вас. Просто выясняю, насколько вы отдаете себе отчет в том, что сейчас происходит.
. . . . .– Капитан! – Тони упрямо вскинул голову. – Я все прекрасно понимаю. Понимаю, чего я лишаюсь, вступая в вашу команду. Но поверьте – я желаю этого больше всего на свете.
. . . . .Капитан тяжело вздохнул и встал, принимая решение.
. . . . .– Ну что же, Тони из Лонгхольма! Я беру тебя на борт. Отныне ты – полноправный член моего экипажа, со всеми вытекающими отсюда правами и, что самое главное, обязанностями и условиями. Ступай на палубу, найди там боцмана Антуана, такого краснорожего вечно недовольного коротышку. Он покажет тебе, где устроиться и пристроит к делу. Негоже прохлаждаться, когда корабль готовится к отходу.
. . . . .И, уже совсем другим тоном, проревел:
. . . . .– Марш наверх, живо, свежий акулий фарш!
. . . . .Тони вздрогнул, кивнул отдельно капитану, отдельно – прощаясь – Ларсу, и пулей вылетел из каюты.
. . . . .Капитан медленно повернулся к своему теперь уже бывшему матросу.
. . . . .– Подойди сюда!
. . . . .Олафсон сглотнул и сделал шаг вперед.
. . . . .Капитан хмуро взял его за воротник рубахи и, подтащив к своей груди, вперился в лицо мужчины немигающими черными колодцами глаз. Тихо, но от этого не менее жутко, капитан зашептал почти на ухо:
. . . . .– Я не знаю, чем ты задурил голову парнишке и что ты ему наобещал. Но знай только одно – все, что ты обещал, ты обязан выполнить. Иначе когда-нибудь – клянусь! – ты будешь держать ответ передо мной и перед Богом. Но если ты нарушишь свое обещание, держать ответ перед Создателем уже будет некому. Ты понял меня?
. . . . .Хитроумный швед вторично сглотнул и согласно закивал в ответ.
. . . . .Капитан выпустил воротник из своих рук и брезгливо сказал:
. . . . .– А теперь убирайся прочь с моего корабля! На нем нет места сухопутным крысам!

. . . . .Ларс не помнил, как он слетел со сходен. Очнулся он только тогда, когда шхуна, выбрав якорь и подняв паруса, развернулась к бухте Лонгхольма кормой. Окутавшись призрачным сиянием, корабль взял курс на еле видимое на горизонте облачко зарождающейся бури.
. . . . .Помимо своего желания швед вдруг обнаружил на своей небритой щеке капельки слез, запас которых, как он считал, был безвозвратно утерян еще по молодости. Смахнув не прошеных гостей тыльной стороной ладони, бывший моряк прошептал вслед уходящему кораблю:
. . . . .– Удачи тебе, капитан Питер ван дер Декен! Удачи тебе, «Летучий Голландец»! Надеюсь, ты все-таки сможешь обогнуть этот проклятый мыс Доброй Надежды! Мы все ждем этого!
. . . . .После этого Ларс повернулся и, не оглядываясь, пошел в сторону Лонгхольма. У «Летучего Голландца» появился новый член экипажа, а у маяка – новый смотритель. Обмен состоялся.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:18

[BePeC]

41 этап - "Соли-Дор должен быть разрушен!"



. . . . .Стоящее в зените раскаленное солнце второго летнего месяца выжгло все вокруг на сотни лиг. Даже камень – большой серый валун неправильной формы – и тот норовил обжечь присевшего на него старого мага-отшельника. Жар, источаемый обломком бывшей стены, ощущался даже сквозь бывшую когда-то жемчужно-голубой мантию выпускника Соли-Дорской Академии Магии.
. . . . .Старик поморщился, но после долгого перехода его искалеченной ноге нужен был отдых, а этот валун лежал прямо рядом с дорогой. Маг пристроил ногу поудобнее, положил рядом с собой видавший виды посох и достал из запазухи кожаный бурдюк с водой. Жадно сделав несколько глотков, путник оглянулся вокруг и тяжело вздохнул, продолжая начатый когда-то сам с собою разговор:
. . . . .– Смотри, Ульрих! Смотри и вспоминай! Когда-то давно на месте этих каменных развалин высился прекрасный город со стенами, выложенными из белого лагарского камня. Боги, как же давно это было! А кажется, как будто только вчера…

. . . . .– Артур! Арту-у-ур! Где же ты? Я жду тебя! Мне так тоскливо и холодно одной!
. . . . .Артур недоуменно оглянулся. Голос Гвендайлон доносился откуда-то издалека, но саму девушку не было видно. Её скрывала серая дымка тумана, такого плотного, что протяни Артур руку – и он не смог бы различить свои пальцы.
. . . . .– Гвен! Где ты? Я тебя не вижу!
. . . . .– Значит, ты меня не любишь! – голос девушки зазвучал обиженно и стал отдаляться.
. . . . .– Не говори ерунды! – воскликнул Артур. – Ты же знаешь, что я не люблю никого, кроме тебя!
. . . . .– Правда? – спросил голос любимой.
. . . . .– Ну, конечно, правда, глупенькая!
. . . . .Внезапно туман рассеялся, и перед Артуром появилась Гвендайлон. Она была одета в его любимое белое платье, а голову с копной золотистых волос украшал венок из календул. Она, не приближаясь к Артуру, поманила его за собой.

. . . . .Идти было невероятно легко и приятно. Казалось, еще пара шагов – и Артур ощутит гибкое тело подруги в своих руках. Но не тут-то было… Девушка сделала еще пару шагов – и воспарила, как птица.
. . . . .– Гвен! – возмутился Артур. – Так нечестно! А как же я?
. . . . .– Если любишь – сумеешь!
. . . . .Артур изо всех сил подпрыгнул, пытаясь ухватить парящую подругу хотя бы за полу платья, но вместо этого вдруг сам взмыл в облака.
. . . . .Неведомое ранее чувство бесконечной свободы обуяло его. Он смеялся и пел, летя вслед за Гвендайлон. Внизу проплывали перламутровые стены Соли-Дора – магического оплота человечества в Элиноре. Даже во сне Артур снова и снова восхищался великолепными постройками, украшающими город. Ажурные башни и шпили, словно выложенные из первого снега, возвышались над городом, пронзая своими вершинами глазурь облаков.
. . . . .Артур, наслаждаясь полетом, сделал два круга вокруг астрономической башни Академии магии и устремился за Гвен, которая призывно махала ему рукой, сидя на краю пролетающего мимо облака.
. . . . .Вдруг молодого мага охватило неясное чувство тревоги. Какая-то серая тень наползала на город со стороны оазиса Омакшан. Нечто омерзительно-бесформенное вытягивало свои мерзкие щупальца в сторону блестящих городских стен. Артур попытался рассмотреть что это, но почему-то не смог сдвинуться с места. Что-то не пускало его, удерживая на месте. Ощущение радости полета сменилось страхом высоты, страхом потерять Гвен.
. . . . .Он оглянулся на девушку – и замер, пораженный её метаморфозой.
. . . . .Вместо молодой прелестницы на облаке сидела чудовищная безглазая тварь с серой пузырчатой кожей, перепончатыми крыльями. В довершении всего лысый череп твари «украшал» уродливый птичий клюв. Мерзкими, скользкими от слизи лапами она удерживала Артура за полу плаща и тянула его к себе.
. . . . .– Где Гвен? – в ужасе закричал Артур. – Кто ты? Куда ты дела мою Гвен?
. . . . .В ответ тварь раскрыла клюв, и раздался жуткий вопль, от которого зазвенело в ушах. Артур с криком сжал виски ладонями, пытаясь унять дикую боль, разрывающую его голову на части.
. . . . .Чудовище распахнуло крылья и, прыгая Артуру на грудь, завизжало:
. . . . .– Соли-Дор должен быть разрушен!

. . . . .Артур вскрикнул и проснулся. Весь в холодном поту, он рывком сел на своей кровати и несколько минут судорожно дышал, приходя в себя и пытаясь унять сердце, выпрыгивающее из груди.
. . . . . «Чушь какая! Приснится же!» – подумал мужчина.
. . . . .Он встал, глотнул воды из кувшина, стоявшего на столе, и, улегшись обратно, попытался заснуть. Но не тут-то было…
. . . . .Гвен… Снова ему приснилась Гвен… Прошло уже двадцать пять лет с того печального дня, когда она погибла. Была ли в том его вина? Что было, если бы он в тот день оказался рядом? Были ли они с Гвен счастливы, или он бы погиб вместе с ней?

. . . . .Артур и Гвендайлон, лучшие выпускники Академии Магии Соли-Дора, завершали свой дипломный проект – возможность энергетической подпитки призраков для стабилизации их состояния и перевода бестелесных созданий из ментальной сферы в сферу материальных объектов для их последующего изучения. В тот злополучный день они должны были работать с самым мощным в городе магическим источником – главной башней Академии. Артур допоздна проверял расчеты и так устал, что заснул прямо на пергаменте с окончательными выкладками. Когда он, проснувшись, примчался к Академии, то узнал, что случилось непоправимое.
. . . . .Гвендайлон не пожелала пропускать рассвет – максимально благоприятное время для постановки опыта – и решила все сделать сама, не дожидаясь своего опаздывающего напарника. Юная девушка не смогла удержать под контролем бушующую магию Башни, и вышедшая из повиновения энергия не оставила от Гвендайлон даже следа. На месте эксперимента нашли только оплавленный магический амулет, подаренный ей Артуром на день рождения.
. . . . .С той поры Артур изменился до неузнаваемости... Из жизнерадостного веселого юноши он превратился в вечно озабоченного, озлобленного и нетерпимого зануду. Постепенно от него отвернулись друзья и знакомые.
. . . . .Из-за проведения странных, ничего не дающих опытов, ему сначала закрыли двери Главной Башни, а потом и всех лабораторий Академии. Тогда он начал экспериментировать на дому. Запершись в своей каморке, он сутки напролет сидел над своими расчетами и формулами. Даже выходя из дому, он что-то шептал себе под нос, чертя формулы на любой мало-мальски пригодной для этого поверхности. «Сумасшедший» – неслось ему вслед сначала тихим шепотом, а потом все более и более открыто. «Ненормальный Арти» – так прозвали его все жители Соли-Дора.
. . . . .Хотя, нет. Не все.
. . . . .Был один человек, который все-таки не отвернулся от одержимого мага. Двоюродный семилетний брат Гвендайлон, сирота Ульрих, выросший в ее семье, всегда смотрел на приятеля своей любимой сестры, показывающего замечательные магические фокусы, с обожанием и восторгом. И даже после трагедии с Гвен мальчишка не озлобился на Артура. Общая потеря еще больше сблизила их друг с другом. Выполняя мелкие просьбы и поручения Артура, помогая ему в проводимых экспериментах, шаг за шагом, месяц за месяцем – и Ульрих стал сначала учеником мага, а потом и сам смог сдать академический экзамен экстерном и получить мантию мага.

. . . . .Под утро Артур все-таки заснул…
. . . . .В этот же день, когда Ульрих пришел к своему учителю, Артур поделился с ним впечатлением от своего странного и страшного сна. Маги пришли к выводу, что все это – от переутомления. Сон был благополучно забыт, но где-то в глубине души Артур помнил то чувство страха, которое он испытал, когда увидел, в какую тварь перевоплотилась его Гвен. Помнил и боялся повторения этого кошмара.
. . . . .Вечером маги распрощались, и Ульрих, как обычно, отправился ночевать домой. На следующий день, придя к Артуру, он не узнал своего учителя. И без того всклокоченные волосы мага стояли дыбом, глаза слезились. Артур постоянно вздрагивал, озирался по сторонам и все порывался куда-то идти.
. . . . .Хриплым каркающим голосом он рассказал Ульриху, ЧТО он увидел в сегодняшнем сне:
. . . . .– Ульрих, это было страшно! Я видел армию на марше. Не дай Эквиль увидеть нам эту армию своими глазами наяву! Легионы скелетов, вставших из могил и марширующих под бой барабанов из собственных костей… Орды огромных, с рыцарскую лошадь, восьмиглазых пауков… Ужасные, закованные в хитиновую броню, скорпионы. Яд, стекающий с их жал, плавил землю, превращая ее в бесплодную пустыню… Плывущие над землей толпы завывающих призраков… Бездушные каменные големы… Они все направлялись к нашему городу, к стенам Соли-Дора. Они шли на штурм, Ульрих! И над всем этим ужасающий голос, повторяющий только одно – «Соли-Дор должен быть разрушен!» Надо срочно сообщить в городской совет, что на город готовится нападение! Идем быстрее!!!
. . . . .Невзирая на все уговоры Ульриха, Артур выскочил из своей комнатушки и направился к городской ратуше. Там их внимательно выслушали и осведомились, долго ли вчера Артур сидел в городской таверне и много ли было за это время выпито вина?
. . . . .Не найдя понимания у городского начальства, Артур с Ульрихом решили навестить начальство магическое и чуть ли не бегом направились к главному зданию Академии Магии.
. . . . .Там к их словам отнеслись с большим пониманием. И хотя во время рассказа Артура с лица директора Академии, архимага магистра Нэрлима, не сходила пренебрежительная ухмылка, он все-таки распорядился опросить магические дозоры на предмет «чего-либо необычного». Во время ожидания донесений Нэрлим мило беседовал с Ульрихом «за жизнь», старательно игнорируя Артура и даже стараясь не смотреть в его сторону.
. . . . .Через некоторое время дозорные доложили, что никакой подозрительной активности, кроме как мелкого шаманства со стороны гномов, не наблюдается. Как обычно…
. . . . .– Вот видите, уважаемый Ульрих! – сияя благожелательной улыбкой словно начищенный котелок пророкотал Нэрлим. Все это время он усиленно пренебрегал вторым находящимся перед ним посетителем. – Нет никакого повода для беспокойства! Это все больше смахивает на, простите, бредни сумасшедшего!
. . . . .С этими словами архимаг выразительно посмотрел на пытающегося что-то сказать Артура и поспешно добавил:
. . . . .– Но если случится что-то экстраординарное, мы обязательно вас известим! А сейчас прошу меня извинить – важные дела, понимаете ли! Вас проводят до ворот…
. . . . .Выйдя за ограду Академии, Артур схватил Ульриха за рукав и силком повернул к себе:
. . . . .– Ульрих, дружище! Ты мне как брат! Скажи откровенно – ты тоже думаешь, что я спятил?
. . . . .– Артур, успокойся! – немного устало, но все также ласково ответил молодой маг. – Я думаю, что это был просто дурной сон. Кошмар, приснившийся из-за усталости.
. . . . .– Второй раз за два дня?
. . . . .Артур яростно замотал головой:
. . . . .– Нет, Ульрих, уверяю тебя, это все очень плохо пахнет. Пожалуйста, если тебе дорога память о покойной сестре, если тебе дорога наша дружба – пообещай мне одну вещь.
. . . . .– Какую?
. . . . .– Пообещай мне, что ты сейчас же отправишься домой. Там ты соберешь всех своих родных и отвезешь их в Лонгхольм – деревушку, находящуюся неподалеку к югу. И вы все пробудете там до конца лета. Обещай мне!
. . . . .Глаза Артура горели таким неистовым пламенем, сам он был так встревожен, что Ульриху не оставалось ничего, кроме как дать обещание. Но про себя он решил, что при первой же возможности вернется в Соли-Дор, чтобы не оставлять надолго учителя без присмотра.
. . . . .Сборы в дорогу не заняли много времени – Ульрих был уверен, что беспокоиться не из-за чего, и поэтому решил, что не стоит тащить с собой много поклажи. К моменту, когда солнце стало опускаться за макушки стволов деревьев Западного Леса, Ульрих с домочадцами погрузились в телегу и выехали из Южных ворот Соли-Дора.
. . . . .Лишь после этого Артур смог вздохнуть спокойно. Стоя на городской стене, он еще долго смотрел вслед уходившему маленькому отряду, и только когда погас последний луч солнца, отправился в свое жилище.
. . . . .Сегодня он уснул на удивление быстро…

. . . . .Артур летел… Летел, подобно морскому ветру, обгоняющему облака… Летел по направлению к Омакшану, все дальше и дальше удаляясь от Соли-Дора.
. . . . .Еще издали он услышал дикий, свирепый вой, исторгаемый из тысяч глоток: «Соли-Дор должен быть разрушен!»
. . . . .И снова он ужаснулся количеству нечисти, идущей в свой жуткий поход. Но в этот раз он не повернул обратно, а продолжал лететь туда, откуда надвигалась вся эта армада. Туда, откуда тянулись щупальца агрессии, ненависти и жестокости.
. . . . .Наконец он почувствовал, что источник зла близок. Посреди высохшей пустыни возвышалась башня черного камня. Тот, кто насылал этих тварей, находился на ее вершине.
. . . . .Артур захотел подлететь поближе, чтобы увидеть, кто или что руководит этими созданиями, несущими с собой смерть и разрушение. Но этому не суждено было сбыться…
. . . . .Перед ним, заслоняя горизонт, возникли огромные, затянутые кровавой пеленой, глаза… Громовой голос ударил по барабанным перепонкам. Даже во сне Артур ощутил, как ему больно. Из ушей полилась кровь…
. . . . .– Ты зашел слишком далеко, человеческий маг! Во сне ты обладаешь большей силой, твои чувства обострены, а магические способности возрастают в сотни раз. Но тебе не суждено рассказать о том, что ты увидел, кому бы то ни было. Никто из смертных не может проникнуть так глубоко в планы Темного Властелина и остаться безнаказанным! Прощай, Артур! Отправляйся туда, откуда нет возврата!
. . . . .На миг глаза полыхнули нестерпимым пламенем, и вдруг боль ушла.
. . . . .Артур почувствовал, как его душа, освободившись от бренного тела, взмывает куда-то высоко-высоко. Туда, где спокойно и тихо. Туда, где его ждут. Туда, где Гвендайлон.

. . . . .Вернувшийся под утро Ульрих нашел Артура лежащим мертвым на кровати. На лице старого мага застыла умиротворенная улыбка, как будто он нашел что-то, к чему так настоятельно стремился все эти годы. Ульрих, потрясенный, замер над ложем покойного.
. . . . .Вдруг предрассветную тишину разорвал ужасный грохот, как будто лопнул гигантский воздушный шар, подобный тем, которыми забавляются детишки на праздниках, но увеличенный в тысячи раз. Вслед за этим из-за городских стен донесся кошмарный то ли вой, то ли визг. Ульрих мог поклясться, что ни одно живое существо в Элиноре не способно издать такой звук.
. . . . .Секундой позже над городом заметался зов тревожного рога, который использовался только в случаях крайней опасности.
. . . . .Через несколько минут Ульрих был уже на городской стене. То, что он увидел в долине перед Соли-Дором, запомнилось ему на всю оставшуюся жизнь.
. . . . .Повсюду, насколько хватало взгляда, находились легионы нечисти. Первый луч солнца отразился от закованных в черный панцирь громадных, величиной с дом, скорпионов. Мерцали тысячами гнилушек духи и призраки. Хищно шевелили хелицерами огромные, с лошадь, пауки. Вооруженные мечами и алебардами скелеты с невообразимо противным скрежетом оголенных костей выстраивались в боевой порядок.
. . . . .Люди на стенах города с ужасом взирали на эти приготовления. Рассудок отказывался верить в то, что все это происходит на самом деле. Даже Ульриху хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы поскорей проснуться и избавиться от этого кошмара. Взгляд молодого человека наткнулся на стоящего в рядах защитников города магистра Нэрлима. Тот был ужасающе бледен. Его губы шевелились, но Ульрих был слишком далеко, чтобы расслышать, что пытается сказать верховный маг Соли-Дора.
. . . . .Вдруг во всем мире воцарилась оглушающая, неестественная тишина. Даже птицы замолкли, напуганные тем, что сейчас должно было произойти.
. . . . .Армия нечисти пришла в движение и ее смертоносные волны покатились к перламутровым стенам Соли-Дора, готовые, словно цунами, стереть его с лица земли. Над городом взметнулся вой, от которого застыла в жилах кровь его защитников:
. . . . .– Соли-Дор должен быть разрушен!!!

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:19

[BePeC]

42 этап Литературного конкурса, "Бестиарий. Вырванные страницы учебника."


. . . . .Погоня.
. . . . .– Быстрее! Он побежал куда-то сюда, к этим развалинам!
. . . . .Услышав эти слова, прерываемые тяжелым дыханием, Гнорин еще сильнее вжался в стену когда-то, наверное, красивого дома.
. . . . .«О Кхадгор!» – мысленно взмолился он, как в детстве закрыв глаза, надеясь на то, что так его не заметят. – «Я был плохим гномом! Спаси и дай мне шанс исправиться! Я, честное слово, больше никогда…»
. . . . .Мимо, увлеченные погоней и пыхтящие, как табун пароботов, пробежали трое человеческих гвардейцев и один черный рыцарь.
. . . . . «А, нет, Кхадгор! Спасибо, уже не надо!»
. . . . .Кажется, пронесло. Улыбнувшись про себя, Гнорин сделал шаг в сторону. Но Кхадгор, видимо, решил, что хорошенького помаленьку. Камень под каблуком сапога гнома вывернулся и Гнорин, поскользнувшись, завалился на спину. С грохотом проломив вконец обветшавшую стену, он рухнул в какой-то подвал с высоты восьми или девяти локтей, чувствительно приложившись спиной к куче сваленных внизу кирпичей.
. . . . .– Ф-фух! – с болью выдохнул он, прогоняя звездочки, кружащиеся перед глазами.
. . . . .– Слышали? – раздался сверху человеческий голос. – Он где-то поблизости! Найти его!
. . . . .Времени на то, чтобы пожалеть себя, не было. Собрав последние силы, Гнорин отполз с освещенного места в более укромное (а главное – менее светлое) и затаился.
. . . . .– Может, он в эту дыру прыгнул?
. . . . .Прямо возле пролома загремели доспехи, и Гнорин со своего места увидел руку с факелом, которая пыталась получше осветить полумрак провала.
. . . . .– Антуан, спустись вниз и посмотри, есть ли там кто живой!
. . . . .– А почему я? Чуть что – так сразу Антуан!
. . . . .– Что-о-о!? Ну-ка, не рассуждать! А мы пока поищем в других местах.
. . . . .Через недовольное бурчание одного из людей было слышно, как, удаляясь, зацокали подковы на трех парах человеческих сапог.
. . . . .В провал просунулась всклокоченная голова одного из гвардейцев, с тоской взирающего на высоту, отделяющую его от выполнения приказа.
. . . . .– Да нет здесь никого! – убеждая саму себя произнесла голова. – Веревки не видно, а прыгать с такой высоты – убьешься!
. . . . .И, довольная столь сложным логическим умозаключением, говорящая голова исчезла. Посвистывая, прочь зацокала еще одна пара подкованных сапог.
. . . . .«Ты, может, и убьешься, кабан откормленный…» – подумал про себя Гнорин, – «А я вот только ногу, кажется, вывихнул».
. . . . .Сморщившись от боли, он покрутил вышеозначенную конечность в разные стороны и с удовлетворением услышал, как лодыжка, хрустнув, встала на свое место. Боль отступила, людей не было слышно, и Гнорин приступил к исследованию своего неожиданного убежища.
. . . . .Засветив магический ручной пульсар, Гнорин не спеша обошел по периметру весь подвал и замер, не веря своему счастью.
. . . . .То, обо что он так сильно ударился спиной, оказалось не грудой кирпичей, а старыми, запыленными донельзя книгами.
. . . . .– О Кхадгор! Ты все-таки существуешь! – благодарно прошептал гном.

. . . . .Клад.
. . . . .Младший сын знаменитого кхадлорда, Гнорин с детства ненавидел все эти боевые молоты и топоры, которые его окружали. Куда больший его интерес и нескрываемую досаду его отца вызывали книги, оберегаемые хранилищами Кхатога. Достигнув юношеской зрелости и отметив семидесятилетний юбилей, Гнорин с удивлением узнал, что в Кхатоге, оказывается, существуют гномы, готовые платить неплохие деньги за старые и раритетные книги.
. . . . .С той поры молодой неуклюжий воин умер, и на свет родился талантливый книжный рэйдер. Гнорин в одиночку облазил все подвалы и катакомбы Кхатога в поисках ценных старых изданий. Он стал специалистом своего дела, начал работать на заказ и получать очень приличную монету.
. . . . .Наконец он решил, что созрел для самого главного дела своей жизни – исследования развалин древнего Соли-Дора. Ведь если где и должны были храниться ценные книги – так именно там!
. . . . .По крупицам собирая данные, он составил подробный план города. Вернее, того, что от города осталось. Наметив самые подозрительные, с его точки зрения, места, Гнорин пошел в первый, пробный поход.
. . . . .И надо же было так случиться – сразу же нарвался на людской патруль! Чего им понадобилось в этом городе призраков? Невинная пешая прогулка превратилась в итоге в изматывающий забег с призом в жизнь одного незадачливого гномьего букиниста.
. . . . .Но все хорошо, что хорошо кончается… А кончится все обещало не просто «хорошо», а просто «замечательно»! Столько книг! Да тут можно год кормиться, если не глупить и не вываливать все эти сокровища оптом на рынок!
. . . . .Не помня себя от радости, Гнорин подлетел к куче книг. Осторожно, как самую великую в мире драгоценность, поднял одну (а то по молодости и глупости схватил как-то грубой пятерней особо ценный экземпляр и потом с тоской смотрел на труху у своих ног) и благоговейно сдул с нее пыль.
. . . . .– Твою так… типографию! Ну почему мне так не везет, почему?!– простонал гном, в отчаянии опускаясь на колени. – Такое могло случиться только со мной! Поздравьте меня, уважаемые ценители книг Кхатога! Я нашел школьную библиотеку!
. . . . .Видимо, Кхадгору и впрямь наскучили богохульства юного библиофила. Под слоем пыли на обложке книги древним академическим шрифтом было отпечатано: «Математика. 8 класс».

. . . . .Удивительная находка.
. . . . .Вот уже битый час незадачливый книгоискатель перетряхивал то, что осталось от довольно-таки обширного книгохранилища. От какого-то знакомого Гнорин слышал, что иногда самые ценные и важные бумажки вкладывали для хранения между страницами книг.
. . . . .– Пусть мне повезет! – молил он, вспоминая всеми добрыми (в начале поисков) и не очень (ближе к их окончанию) словами длиннобородую статую Кхадгора в главном кхатогском храме. – Ну, пожалуйста! Пусть повезет!
. . . . .Но нет… Из книг сыпалась только пыль и иногда – так сказать, в качестве приза за настойчивость – сухой мышиный помет.
. . . . .В тихом отчаянии Гнорин медленно начал пролистывать последнюю книжку из тех, что лежали справа от него. Страница, вторая, двадцатая, двадцать вторая… Стоп! А почему это после сорок восьмой сразу идет пятьдесят первая? Вроде в предыдущих книгах такой «вакханалии» не встречалось… Все страницы были на местах, а тут… Что же за предмет так невзлюбили призрачные школьники Соли-Дора?
. . . . .Гнорин взглянул на обложку учебника «Неестествоведение. Нежить живая и вымершая и ее классификация. 14 класс». Странно. В таком возрасте даже он страницы не выдирал… А что, интересно, будущим выпускникам разрушенной школы в этом учебнике так не понравилось?
. . . . .Заглянув в оглавление, Гнорин пробежал взглядом по списку нежити и замер… Из всего, что преподавалось в школе, этот предмет был у будущего грабителя заброшенных библиотечных залов самым любимым. Гнорин знал «Неестествоведение», как говорится, «на зубок», получая на всех экзаменах высшую оценку – «семерку». А вот такого представителя нежити он, как ни пытался, вспомнить не мог. В оглавлении было четко напечатано: «ГНОМОМОРФ. Страницы 49-50».

. . . . .Учитель и ученик.
. . . . .– Гнорин, мальчик мой! Сколько лет! Ты не забыл своего старого учителя?!
. . . . .Магистр Кромон, преподаватель «Неестествоведения» Гнорина, почти не изменился. Он так и остался худеньким, даже для собственной расы невысокого роста, гномом с почти лысой головой в виде кабачка и жиденькой козлиной бородкой. Как и в те далекие годы, во время разговоров с учениками он постоянно ерзал, почесывался почти во всех местах и не мог ни минуты усидеть на одном месте. Неизменным остался и его голос – удивительно низкий, завораживающий, играющий всеми оттенками обертонов.
. . . . .– Здравствуйте, магистр! Рад вас видеть в добром здравии!
. . . . .– Да что мне сделается, мальчик мой! Кхе-кхе… Вот только если аллергию на книжную пыль подхвачу… В придачу к аллергии на бывших учеников…
. . . . .Секунду Гнорин оторопело смотрел на магистра, пока у того в глазах не зажглись озорные чертики. В следующее мгновение бывшие учитель и ученик заржали, как рыцарские кони. Тонкий ледок между ними был окончательно растоплен, и дальнейшая беседа потекла как по маслу.
. . . . .Были помянуты все одноклассники Гнорина, все ученические проделки и шалости, и, если были найдены виновные в них, то и наказания.
. . . . .На столе появилась бутылочка изысканного тридцатилетнего самогона. Задымился в вересковых трубках душистый табак, который Гнорин за бешеные деньги покупал из-под полы у контрабандистов в темных закоулках рядом с Аукционом. Минуты складывались в часы. За окошком, затянутым ажурным витражом, постепенно темнело.
. . . . .– Ну что ж, мальчик мой…– убаюкивающее пророкотал Кромон. – Может, теперь ты расскажешь мне, ради чего ты пришел в жилище никому не нужного одинокого старика?
. . . . .Гнорин от неожиданности даже поперхнулся дымом:
. . . . .– С чего вы взяли, магистр?
. . . . .Кромон ласково улыбнулся, почесываясь под лопаткой чубуком трубки:
. . . . .– Милый мой! Вспомни – разве кому-нибудь удавалось списать у меня на экзамене или воспользоваться иными магическими шпаргалками? Неужели ты думаешь, я поверю, что тебя привела сюда простая ностальгия по школьным годам? Ну, давай, выкладывай – что там у тебя?
. . . . .Гнорин улыбнулся, выбил трубку и достал из шмотника учебник, найденный в развалинах.
. . . . .– Вот, магистр. Посмотрите…
. . . . .– А чего мне на него смотреть? – хмыкнул Кромон. – Учебник неестествоведения для 14-го класса… Под моей, между прочим, редакцией… Думаешь, я его не видел?
. . . . .– Нет, магистр Кромон. Это не ваш учебник, – с этими словами Гнорин достал из своей сумки вторую книгу. – Вот учебник под вашей редакцией. По нему я обучался.
. . . . .С этими словами Гнорин приподнял вверх учебник, который он держал в правой руке. Оба учебника были похожи друг на друга обложками, как два близнеца.
. . . . .– А этот экземпляр, – молодой гном любовно посмотрел на учебник, который был зажат в его левой руке. – Этот экземпляр я нашел в развалинах школьной библиотеки Соли-Дора. Она была выпущена задолго до того, как я пошел в школу.
. . . . .Кромон был похож на вытащенную из воды рыбу – такие же выпученные глаза, так же смешно открывающийся и закрывающийся рот. Чтобы прийти в себя, он сделал богатырский глоток, разом допив добрые полпинты самогона из своего кубка, и сделал несколько глубоких затяжек из своей разукрашенной затейливой резьбой трубки.
. . . . .– Как эта книга к тебе попала, Гнорин?
. . . . .– Скажем так: поиск редких книг – это моя специальность. Но речь не об этом… Расскажите мне, учитель, почему в старом учебнике вырваны страницы, а в новом нет упоминания об одном из видов нежити?
. . . . .Кромон взял старый учебник в трясущиеся руки и долго, не открывая, смотрел на его обложку.
. . . . .– Я думал, – пробормотал магистр спустя довольно долгое время. – Думал, что этих учебников уже давно не осталось на свете. Что они либо сожжены при разграблении Соли-Дора, либо просто стали прахом. Но, видимо, знания не горят…
. . . . .– К делу, магистр! – нетерпеливо перебил его Гнорин, чувствуя, что еще немного – и в его руках будет великая (если не величайшая!) тайна прошлого. – Что это за нежить такая – «гномоморф»? И с чем его едят? Или кого ест он? И почему сведений о нем нет в современных учебниках?
. . . . .– Строго говоря, – откашлявшись, начал свой рассказ, магистр Кромон. – Строго говоря, гномоморф не является нежитью.

. . . . .Классификация бестиария.
. . . . .– Гномоморфы – это еще одна разумная раса, жившая по соседству с гномами в Элиноре. Ее ошибочно отнесли к классу нежити, а когда разобрались, что к чему – переписывать учебники уже не стали. По обрывкам косвенных сведений, самые свежие из которых относятся к 1770 году – году штурма Соли-Дора – последний гномоморф был уничтожен за пять лет до этого.
. . . . .– Еще одна разумная раса? – оторопел Гнорин. – Как же так? Почему так произошло? Кто они были и почему мы их уничтожили?
. . . . .– Достаточно ли хорошо ты помнишь деление нежити на классы в зависимости от степени опасности, которую они представляют? Можешь сейчас мне их перечислить?
. . . . .Гнорин на секунду задумался:
. . . . .– Конечно! Всего пять классов. Первый класс – класс сверхопасных. К ним относятся гадзог, скрабб, королева гуудов, хозяин подземелий. Так же – но с некоторой натяжкой – к этому классу можно отнести уух-туума, стальную черепаху, бирюзового и черного драконов.
. . . . .– Хорошо, продолжай…
. . . . .– Ко второму классу – классу опасных – относятся одичавшие от безделья шахтеры, древние тролли, подземные и огненные демоны и почти вымершее реликтовое чудовище – легендарный ужас темных углов – знаменитый вуглускр.
. . . . .– Так, молодец! – Кромон наслаждался, слушая ответы своего любимого ученика. – Дальше?
. . . . .– Дальше шел третий класс – класс малоопасных. К ним относились тролли, дриады, пещерные люди. Некоторые к ним относили еще знаменитого западного коменданта людей, но относительно него ходили споры – можно ли считать его нежитью? Хотя в том, что он – порядочная сволочь, сходились во мнении все ученые.
. . . . .– Ну, тут действительно можно поспорить. Так, что у нас осталось?
. . . . .– Осталась мелочь – четвертый и пятые классы. Четвертый класс – класс псевдоопасных. К этому классу относятся водные и лесные духи, всякого рода мертвяки, недоросшие драки и взрослые йети. Пятый класс – класс неопасных. Это мелочь типа призраков, големов и всевозможных скелетов.
. . . . .– Отлично, Гнорин! Я рад, что за прошедшие со времен учебы годы ты не забыл это…
. . . . .– Так, а при чем тут гномоморфы? Вы же сами сказали, что они - не нежить?
. . . . .– Нет, не нежить. Но об этом слишком поздно стало известно. Гномоморфы были отнесены к нулевому, самому опасному разряду классификатора. Знаешь, что такое гномоморф?
. . . . .– Откуда я могу это знать?

. . . . .Переписанный учебник.
. . . . .– Логично… Так вот, гномоморфы – это животные, обладающие развитым, почти не уступающим гномьему, интеллектом. Честно говоря – иногда они превосходили в интеллекте некоторых из наших с тобой соплеменников. Основная особенность гномоморфов – способность принимать облик гнома и находиться в нем очень продолжительное время.
. . . . .– А как выглядели гномоморфы до того, как принимали облик гнома?
. . . . .– Изображений гномоморфов, как ты понимаешь, не сохранилось. Из старинных описаний знаем только, что это была небольшая гномообразная обезьяна с редким шерстяным покровом и рудиментарным хвостом. Когда она принимала облик гнома – то хвост оставался при ней, а в тех местах, что у гномов покрыты густой растительностью, гномоморфа отличало практическое облысение.
. . . . .– Но безбородых гномов не бывает!
. . . . .– Вот так их и вычисляли в толпе. А еще у гномоморфов была жуткая аллергия на гномов.
. . . . .– И чем же они были так опасны?
. . . . .– Ты рассуждаешь, как тридцатилетний несмышленыш, Гнорин. А если бы кому-нибудь из них удалось бы пробиться в верхушку нашей незыблемой вертикали власти? Что бы он тогда начал делать? Подумай!
. . . . .– Начал бы протаскивать туда своих.
. . . . .– Правильно! И вскоре бы гномоморфы заняли бы все ключевые посты. Ну, кому бы это понравилось? И что могло бы произойти впоследствии? Возьмем, например, тебя. Ты бы обрадовался, узнав о том, что директор школы, в которой ты обучался, не гном, а разумная обезьяна?
. . . . .– Вряд ли…
. . . . .– Вот то-то и оно. Тогда на гномоморфов была объявлена охота. Несмотря на то, что они практически не представляли угрозы, а старались просто выжить, они были отнесены к наиопаснейшим созданиям и подлежали тотальному уничтожению. Геноциду. Последний гномоморф был обнаружен и уничтожен в окрестностях Омакшана. После этого на высшем совете гномов было принято решение о том, что об этой расе не должно остаться даже упоминаний. Даже в учебниках. Мне поручили внести в них необходимые правки, что и было исполнено.
. . . . .Гнорин потрясенно молчал. Он сидел, продолжая машинально перекатывать кубок с самогоном между ладоней. Его невидящий взгляд смотрел на огонь, весело полыхающий в топке камина.
. . . . .– Так это значит…– наконец вымолвил молодой гном.
. . . . .Кромон удивленно посмотрел на своего бывшего ученика.
. . . . .– Значит, – продолжил тот. – Если я найду учебник с невырванной страницей, то этой книге не то, что цены не будет – она будет просто бесценной! Коллекционеры всего Элинора передерутся между собой на великом аукционе, что я устрою в ее честь.
. . . . .Гнорин стряхнул с себя оцепенение, поставил кубок на стол и поднялся, прощаясь:
. . . . .– Прощайте, магистр Кромон! Я должен попытаться найти целый учебник в развалинах Соли-Дора. Это мой шанс! Я не должен упустить его!
. . . . .С этими словами Гнорин выскочил за дверь комнаты учителя.
. . . . .– И спасибо, магистр! – послышался со двора его возбужденный голос. – Вы будете почетным гостем на празднике, что я устрою, когда продам эту книгу!!!
. . . . .Шаги Гнорина растаяли в ночной тишине.
. . . . .Кромон задумчиво смотрел на огонь в камине, продолжая посасывать давно уже погасшую трубку. Впервые после ухода Гнорина он не чесался.
. . . . .– Главное, что он во все это поверил… А я-то, глупый павиан, повырывал страницы из учебников, а про оглавление и не подумал!
. . . . .С этими словами старый учитель почесал кончик хвоста, выглянувший из-под поношенной преподавательской мантии и нестерпимо зудевший с того момента, как в комнате появился его бывший ученик.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:19

[BePeC]

45 этап Литературного конкурса, Отпуск в Элиноре.

(по мотивам MMORPG Техномагия)

Отпуск – это не когда ты отдыхаешь, а когда за тебя
кто-то работает.
Безымянный напарник того, кто ушел в отпуск.

. . . . .– …helliayne Eoquil! – последние слова древнего призыва гулко прозвучали под сводами старой церкви.
. . . . .В тот же миг здание задрожало от наполнившей его энергии. Воздух над расположенным в центре храма алтарем задрожал, как будто в жаркий полдень, сгустился и пошел искорками. Миллионы мельчайших полупрозрачных звездочек, бешено вращаясь, сплелись воедино, образовав бесцветный женский силуэт с воздетыми вверх руками. Ослепительная вспышка света – и на постаменте, задорно улыбаясь, оказалась молодая девушка с волосами цвета воронова крыла.
. . . . .Тот, кто произнес заклинание призыва, остался равнодушен к произошедшему здесь таинству. Нет, конечно, когда-то его это изумляло, впечатляло и повергало в трепет… Говорят, что когда он в первый раз использовал Призыв, и перед ним появилась сама богиня Эквиль, так вообще упал в обморок… Врут, наверное! Со временем он начал относится к периодическим визитам богини, как к прополке огорода – тяжело, но надо!
. . . . .– Здравствуй, староста прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? – глубоким мелодичным контральто нараспев произнесла Эквиль, явно цитируя какую-то музу из числа своих подружек. – Опечалился чему?
. . . . .– Да нет, ваша божественность! Все у меня нормально, – нахмурившись, ответил Златован, всем своим видом давая понять недалекой богине, что «сама, курица, не видишь, что не все в порядке?»
. . . . .Вслух, разумеется, у старосты хватило ума этого не произносить, но на всякий случай он решил быстренько сменить тему: – А вы, я смотрю, из блондинки в темненькую перекрасились?
. . . . .– Да вот, – небрежно махнула рукой богиня. – Решила имидж поменять…
. . . . .– На что? – не понял староста.
. . . . .– Что – «на что»? – в свою очередь не поняла Эквиль.
. . . . .– Ну, на что вы решили поменять этот… Как его?... Химиж?
. . . . .– Имидж! Не «на что», а… – Эквиль на секунду задумалась, потом решила использовать слова попроще. – Короче, захотелось мне так!
. . . . .– А-а-а! Ну, это понятно!
. . . . .– Ты, староста, от разговора-то не уходи! – погрозила пальчиком богиня старому хитрецу дипломату. – Давай, выкладывай, чего там у тебя стряслось? Опять гномы всю редьку повытоптали своими набегами? Или вараны пастбище на поле с брюквой устроили? Выкладывай! Чего мрачный такой?
. . . . .Златован помрачнел еще больше.
. . . . .– В отпуск я хочу, ваша святость!
. . . . .Теперь пришел момент изумляться уже богине:
. . . . .– КУДА???
. . . . .– Да куда-нибудь! Вон, Зальес сказал, что он какой-то свиток намалевал – в момент перенесет меня подальше от Лонгхольма… Местечко, говорит, потрясающее… Воздух чистый, не жарко, никакого шума нет… И название такое красивое… Зим… Нет… Зем?... Нет, Гем… Нет, не оно… Гим... Точно, Гималаи! Отпустите меня, а?! Ваша милость…
. . . . .– Отпустите меня в Гималаи… – задумчиво произнесла богиня, грациозно спрыгнув с алтаря и пристально разглядывая старосту, впервые озвучившего такую неожиданную, если мягко сказать, просьбу. – Признавайся, Златован – кто надоумил? Сам бы ты ни в жизнь!...
. . . . .– Никто не надоумил! Вот именно, что ни в жизнь! – возмутился староста. – Целую жизнь в управленцах просидел, без продыху! То гномы, то вараны, то, клянусь чулками Эквиль, драконы!
. . . . .При этих словах он испуганно взглянул на богиню и прикусил язык, но Эквиль, поглощенная своими мыслями, не заметила мимолетного святотатства.
. . . . .Воодушевленный молчанием богини староста продолжил:
. . . . .– А я человек старый, больной, измученный… – тут староста хотел сказать «бальзамом», но решил дважды не рисковать. – Весь измученный, короче! Дайте отдохнуть, а?!
. . . . .Выглядел староста и впрямь неважнецки – встопорщенная белоснежная борода свалялась в колтуны, слезящиеся красные глаза, хлюпающий нос… Эквиль приняла решение…
. . . . .– Ну, хорошо! – произнесла богиня. – А кто останется вместо тебя? Сам же понимаешь – оставить Лонгхольм без присмотра я не могу.
. . . . .Не успел староста раскрыть рот, как Эквиль решительным жестом предупредила его слова:
. . . . .– Про Валиана и слышать не хочу! У него как новый рецепт появляется – так он минимум на неделю «в творческой командировке», пьяница! Не выйдет! Может, Донован?
. . . . .– Да причем тут Валиан? Я про него даже не думал! – возмутился Златован. – А про Донована – так он мне своими конями все розы потопчет перед ратушей! Нет уж, богиня, увольте! Лучше не надо!
. . . . .– Уволить? Хм, а это мысль! – съехидничала Эквиль. – Ладно, вижу же – кого-то ты уже присмотрел себе в заместители… Ну, кого?
. . . . .– Да есть тут один… – потупясь, ответил Златован.
. . . . .И, повернувшись к входу в храм, заорал во всю мощь старостиных легких:
. . . . .– Эй, давай! Ходи сюда!...
. . . . .В дверном просвете, залитом лучами восходящего солнца, появился силуэт, чересчур низкий для человека, да и для гнома, впрочем, тоже…
. . . . .Существо подошло поближе, и солнечный луч осветил огромные, похожие на молодые листья лопуха, зеленые уши планируемого заместителя. Очень, кстати, хорошо знакомые Эквиль уши…
. . . . .Эти уши были последним, что она запомнила перед взрывом вместо фейерверка в позапрошлом году, когда они с Кхадгором легкомысленно доверили элинорским гоблинам подготовку к встрече Нового Года. А владелец сих роскошных «лопухов», гоблин Лысое Колено (для своих – просто Колено), как раз и отвечал за огненную забаву.
. . . . .Эквиль охнула и прислонилась к собственному алтарю, удерживая руку на заколовшем вдруг сердце:
. . . . .– Не может быть!
. . . . .– Вот, ваша святость! – гордо возвестил староста, когда гоблин подошел поближе. – Мой заместитель, Колено!
. . . . .Глаза Эквиль метнули молнии… Богиня рывком подскочила к старику:
. . . . .– А ну-ка, староста! На пару минут!...
. . . . .И, ухватив Златована под локоть, потащила его в темный уголок храма, где стояли метлы, веники и ведра с грязными тряпками. Со стороны могло показаться, что разгневанная мамаша тянет за собой сына-сорванца, и ребенку грозит очень серьезная взбучка. Вот только смущала борода, развивающаяся за «сорванцом».
. . . . .Рывком развернув старосту к себе лицом, Эквиль прижала его к темной стенке:
. . . . .– Ты что, старик? Белены объелся? Или, может, вчера у Барфоса эля перебрал? Ты кого мне подсовываешь? Это же гоблин! ГОБЛИН!!!
. . . . .– Ну и что, что гоблин! – Златован резким движением вырвался из рук разгневанной богини и оправил растрепавшуюся бороду. – Да, гоблин! Зато трудолюбивый и грамотный. И, между прочим, в дипломатии и экономике подкованный! Так что вполне может за меня дней на пятнадцать остаться… И ничего с Лонгхольмом не будет! Может, даже хорошо получится…
. . . . .Эквиль обессилено опустилась на стоявшее вверх дном ведро:
. . . . .– Златован, голубчик! Ну, может, еще рассмотрим кандидатуры?
. . . . .Через несколько минут богиня и староста вернулись к терпеливо ковыряющему в носу гоблину. Вид у обоих был встрепанный, как после небольшой потасовки, но борода старосты победно развивалась за своим хозяином, а платье Эквиль пораженно путалось у нее в ногах.
. . . . .– Ладно, – процедила богиня, подозрительно разглядывая представителя Гоблинора. – Уступаю… Пятнадцать дней ты будешь править в Лонгхольме. Но учти, ушастый! Лично буду тебя контролировать!
. . . . .Гоблин уважительно вынул палец из носа, шмыгнул и затараторил:
. . . . .– Не извольте волноваться, ваша вашесть! Все будет пучком! То есть ништяк… То есть нормально, вот!

. . . . .Проводы Златована в отпуск состоялись на следующее утро. На столь знаменательное событие были приглашены лучшие люди Лонгхольма. Остальные явились без приглашения.
. . . . .Златован сиял, как начищенный золотой и постоянно проверял, не забыл ли он летние короткие порты и зонтик от солнца. Колено сиял, как два золотых и о чем-то оживленно переговаривался с Виркли. Причем Виркли показывал Колену один палец, а Колено отрицательно мотал головой и в ответ показывал грибнику два. Донован был мрачнее тучи и все время нервно теребил рыцарскую перевязь.
. . . . .Эквиль, ради такого случая сошедшая с небес, отозвала в сторонку тайнописца Зальеса. Что-то тревожило богиню, но она так и не могла понять – что?
. . . . .– Зальес, милый, послушайте, а не будет никаких неожиданностей?
. . . . .– Ну что вы, ваше божествие! Ну, какие могут тут быть неожиданности? Свиток односторонний, работает как часы: сегодня – туда, через пятнадцать дней – оттуда. Все как в лаборатории.
. . . . .– Зальес, мне как-то тревожно…
. . . . .– Не волнуйтесь, ваше небесие! Фирма гарантирует…
. . . . .Как и в позапрошлый год, Эквиль бросило в дрожь от этой фразы.
. . . . .– До отбытия минута! – сверившись с песочными часами, громко провозгласил Зальес. – Провожающие – провожайте!
. . . . .Златован, немного нервничая, взял в руки шмотник с вещами и корзинку с едой. Он чувствовал, что в такой момент надо сказать что-то великое, возможно даже эпохальное, но никак не мог сообразить, что именно.
. . . . .Наконец, сообразил:
. . . . .– Пока меня не будет – картошку не копайте!
. . . . .За спиной Златована заискрилось бледно-фиолетовое облако, и фигура старосты расплылась в воздухе. Мелькнуло что-то белое, из облака на провожающих дыхнуло морозцем, и староста исчез. Валиан, мирно спавший все это время над кружкой с образцом нового зелья, вдруг хрюкнул, поежился и проснулся.
. . . . .– Э-э-э… Зальес, – обеспокоенно спросил алхимик, с трудом ворочая языком. – А ты точно уверен в том, что Златовану там понадобятся короткие порты?
. . . . .Зальес утвердительно покивал головой и, развернувшись, пошел к своему дому. Все разошлись, и только Донован продолжал внимательно рассматривать свою ладонь, на которой осталась капелька воды от скоропостижно растаявшей снежинки.

. . . . .Прошло три дня. Все это время Эквиль находилась в состоянии смятения. Что-то тревожило богиню, но вот только что… За что бы она ни бралась – все валилось из рук. Вместо небольшого дождя, которого так просили земледельцы с Запада, она послала туда песчаную бурю. Хорошо, Кхадгор вовремя заметил, что одна тучка сбилась с курса, и устранил безобразие. Что же было не так?
. . . . .Утром четвертого дня Эквиль через свиток общения связалась с ВРИО старосты:
. . . . .– Колено? Как там у вас дела?
. . . . .– Да все нормально, ваша вашесть! Процветаем! – бодро отрапортовал Колено.
. . . . .Эквиль взяла со стола перечень молитв и просьб от жителей Лонгхольма
. . . . .– Да? А у меня тут полно жалоб… Вот, например…
. . . . .– Врут, ваша святость! – горячо выпалил Колено. – Завистничают, наговаривают! Подрывают этот… как его?… Авторитет. Кого угодно спросите! Вот, например, Виркли…
. . . . .– Да, – удивленно отметила Эквиль. – От Виркли только пожелания долгих лет жизни и процветания.
. . . . .В этот момент на заднем плане у Колена вдруг раздался треск слетаемой с петель двери и вслед за ним рев разъяренного льва, в котором богиня с трудом признала обычно сдержанного Донована:
. . . . .– Стоять на месте, ушастый!!! Ты чего это удумал? С каких это пор черные рыцари посылаются в караул по охране грибных полян от болотных жуков? Ты за кого нас держишь???
. . . . .– Ваша вашесть! – затараторил Колено. – А вы бы не могли позвонить позднее? У меня тут делегация от благодарных селян…
. . . . .– Ничего, ничего! – ответила Эквиль, с интересом вслушиваясь в происходящее. Наконец-то все начинало становиться на свои места. – Я тут посижу пока, послушаю.
. . . . .– Вряд ли вам будет интересно…
. . . . .– Я ПОСЛУШАЮ! – с нажимом повторила богиня.
. . . . .– Ты что там бормочешь, зеленый?! Ты со мной поговори! Куда??? Стоять! Держи его, ребята!!!
. . . . .Послышалась какая-то возня, что-то упало, разбилось и выругалось. Дальше богиня услышала сосредоточенное сопение длинного зеленого носа.
. . . . .– Колено, что это там у вас происходит? – невинно поинтересовалась Эквиль.
. . . . .– Да вот… – пыхтя отвечал гоблин через неравные промежутки времени. – Решил тут… соревнования… с рыцарями провести…. по бегу… В целях повышения... боевой подготовки…
. . . . .– И как?
. . . . .– Мое слово – гранит!… Сказал – проведу… и провожу…
. . . . .– А что будет в качестве приза?
. . . . .– А это… смотря кто выиграет… Если я – то спокойная старость… А если…. Донован… то уши одного вашего знакомого гоблина…
. . . . .– Обходите его! – опять послышалось на заднем плане. – Не давайте ему в горы уйти!
. . . . .– Горы?! – переспросила богиня. – Духи мои, ну конечно – ГОРЫ!
. . . . .Наконец-то Эквиль поняла, что так тревожило ее все это время… В момент, когда сворачивался портал, за спиной старосты Эквиль мельком увидела заснеженные остроконечные вершины и ледники.
. . . . .Разъяренная фурия, ворвавшаяся в дом тайнописца, меньше всего напоминала добрую и милостивую богиню.
. . . . .– Зальес! – прорычала Эквиль, влетая в комнату и по дороге снося все на своем пути. – Где находятся эти твои Гималаи?
. . . . .– Не знаю, ваша божественность…– бледностью Зальес мог бы посоперничать с цветом снега на вершинах, увиденных Эквилью за спиной старосты. – Мне про них Колено рассказывал…
. . . . .Богиня застонала и без сил опустилась на лавку:
. . . . .– Ты Златована вернуть можешь? Немедленно! Не дожидаясь срабатывания механизма свитка?
. . . . .– Попробую, ваша святость!
. . . . .– Нет, Зальес, пробовать не надо! Давай, возвращай старосту назад.
. . . . .– Так сразу не смогу… Завтра на рассвете, в вашем храме.
. . . . .– Договорились! Работай, а у меня есть еще несколько дел…

. . . . .На следующее утро в храме богини собрался практически тот же состав, что присутствовал при проводах Златована. Эквиль не стала тратить время на спецэффекты, а попросту вышла из стены, расположенной за алтарем.
. . . . .– Получилось? – спросила она Зальеса. Тайнописец утвердительно кивнул. – Тогда начинай…
. . . . .Зальес достал свеженаписанный свиток из кармана плаща и, что-то бормоча себе под нос, резко сломал печать, запирающую его. В воздухе запахло морозом и ландышами.
. . . . .– Златован! Ты меня слышишь? – с тревогой спросил пустоту Зальес.
. . . . .– Кхе-кхе! Кто это? Зальес? – раздался ниоткуда осипший голос Златована.
. . . . .– Да, да, Златован! Это я! – обрадовано зачастил тайнописец. – Златован, ты где?
. . . . .– Да кто тебя знает, где я! – возмущенно ответил староста. – В горах каких-то… Можешь меня вытащить? Холод собачий…
. . . . .– Минуточку, Златован! Секундочку…
. . . . .Тайнописец произнес еще несколько слов, откуда-то налетел порыв ледяного ветра, и посередине храма очутился староста собственной персоной.
. . . . .Отряхнувшись от лежащего на плечах снега, Златован, не обращая внимания на поздравления окружающих, глазами быстро отыскал среди них тайнописца.
. . . . .– Зальес! Друг милый! – преувеличенно ласково обратился к нему староста. – Как же я по тебе соскучился!
. . . . .С этими словами Златован сделал невиданный по скорости прыжок в сторону незадачливого магистра. И только молниеносная реакция черных рыцарей, приведенных Донованом после его долгого разговора с Эквиль, не дали свершиться страшному.
. . . . .– Я тебе покажу, мракописец фигов, как людей посылать в никуда! Ты у меня теперь будешь только свитки от комаров рисовать!!! – выкрикивал староста, пытаясь лягнуть ловко уворачивающегося тайнописца. Наконец Зальес сообразил, что чем дальше от старосты – тем спокойнее, подобрал полы своей мантии и пустился наутек.
. . . . .– Пустите меня! – продолжал бушевать Златован, вырываясь из рук удерживающих старосту трех черных рыцарей. – Я его безо всякого свитка пошлю в такие Гималаи, что он оттуда долго будет дорогу искать!!!
. . . . .Златован бы еще долго бесновался и брызгал слюной, но стоявший сзади Валиан, все это время задумчиво глядевший на новый образец своего зелья, подошел к старосте и вылил содержимое кувшина, который держал в руках, ему на голову. Златован смешно хрюкнул и утих.
. . . . .– О! – обрадовался алхимик. – Так и напишем в аннотации: «Успокоительное».
. . . . .– Кстати, староста! – задал давно мучающий его вопрос Донован. – А как ты там не замерз за столько-то дней в коротких портах с зонтиком?
. . . . .– Как, как! – сварливо отозвался Златован, откашливаясь и утирая рукавом мокрое лицо. – Встретил там родственников наших йети…
. . . . .– Убил? – ахнула Эквиль.
. . . . .– Договорился…

. . . . .Эквиль сидела у подножия маяка Сола-Нара, подставляя лицо ласковым лучам предзакатного солнца и вдыхая аромат моря. Вся эта суматоха с убытием в отпуск и возвращением старосты порядочно попортила ей нервы и выбила из колеи.
. . . . .А все из-за чего? Из-за сорока бочек маринованных мухоморов, которые проиграл Колено в карты своим соплеменникам.
. . . . . «Духи, как я устала!» – подумала богиня.
. . . . .Устала? Устала!!! А что, это мысль! Эквиль сосредоточилась, формируя ментальный призыв. Отзыв от Кхадгора пришел мгновенно.
. . . . .– Дорогой! – промурлыкала Эквиль. – У меня для тебя новость! Я ухожу в отпуск!!!

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:19

[BePeC]

48 этап Литературного конкурса, Волшебный мир детских игрушек


. . . . .Лекарь еще раз потрогал охваченный горячечным жаром лоб и жалостливо погладил Марийку по щеке. «Бедняжка!»
. . . . .Тяжело вздохнув, доктор встал и молча вышел за дверь комнаты, к ожидающим его приговора родителям. Это был последний из лекарей, практикующих в Лонгхольме.
. . . . .За три месяца Марийкиной болезни ее родители – городской стражник Радомир и прачка Агнежа – обратились ко всем, кто имел хоть какое-то отношение к медицине. В бедно обставленной комнате Марийки побывали и маститые лекари и маги, и откровенные шарлатаны. Но никто не мог ей помочь… Лихорадка пожирала девушку, как пожар пожирает лес в засушливое лето. Некогда цветущая шестнадцатилетняя красавица сейчас напоминала обтянутый кожей скелет, лежащий на штопаных простынях.
. . . . .Сквозь неплотно прикрытую дверь до слуха Марийки донеслось «…все напрасно… не помогает… три дня…»
. . . . .Дверь распахнулась, и в комнату вошла заплаканная мать. Она села у кровати дочери и ласково начала гладить ее по волосам, еле сдерживая слезы. Было слышно, как судорожно вздыхает за стеной отец. Три дня…

. . . . .Шерлас, старый кукольных дел мастер, посмотрел в окно на окрашенный закатом в оттенки кармина небосвод. «На сегодня достаточно», – подумал старик и повернулся к полкам, заставленным разнообразными куклами. – «Можно закрываться».
. . . . .В этот момент над входной дверью громко тренькнул колокольчик, и тишину лавки нарушили легкие шаги припозднившегося посетителя.
. . . . . «Вернее, посетительницы» - подумал «про себя» Шерлас, за долгие годы научившийся без труда определять пол своего очередного покупателя по звуку его шагов.
. . . . .– Чем могу служить прекрасной даме?
. . . . .С этими словами убеленный сединами кукольник повернулся к входной двери и с удовольствием отметил, что и в этот раз он не ошибся.
. . . . .На пороге лавки стояла молодая женщина, одетая в роскошное белоснежное платье с длинным атласным шлейфом. Почти все лицо покупательницы скрывала белая газовая вуаль, оставляя открытыми только блестящие черные глаза своей хозяйки.
. . . . .– Сударыня ищет что-то особенное?
. . . . .– Пожалуй, – глубоким контральто нараспев произнесла незнакомка. – Пожалуй, особенное…
. . . . .– Сударыня ищет подарок? Мальчику? Девочке?
. . . . .– Да, наверное, подарок… Себе…
. . . . .Шерлас прекрасно знал этот тип клиенток. Куклам, которые покупались этими дамами, никогда не суждено было коснуться детских рук и доставить ребенку радость. Они покупались «для коллекции».
. . . . .Поморщившись в глубине души, Шерлас склонился в полупоклоне:
. . . . .– У меня самый большой выбор того, что вам нужно!
. . . . .С этими словами старый мастер выложил на прилавок одну из своих самых дорогих кукол – фарфоровую красавицу с алебастровым лицом, шелковистыми натуральными волосами, одетую в платье, которое украшали настоящие полудрагоценные камни.
. . . . .По лавке серебряными колокольчиками рассыпался смех посетительницы:
. . . . .– Нет, мастер! ЭТО мне не нужно… Покажите ваших НАСТОЯЩИХ кукол!
. . . . .Немного удивленный, Шерлас с поклоном убрал куклу под прилавок и вернулся к полкам, стараясь предугадать желание покупательницы.
. . . . .– Мне доводилось слышать, что в ваших куклах живут души детей…– продолжила загадочная дама. – Я заберу ту, которую зовут Марийка!!!
. . . . .Старик вздрогнул и резко повернулся лицом к посетительнице.
. . . . .На миг ему показалось, что вместо блестящих глаз на него из пустых глазниц полусгнившего черепа взглянули черные провалы. Белокурые волосы покупательницы взметнулись вокруг ее головы страшными седыми прядями, и в лавке ощутимо повеяло склепом.
. . . . .– Я вижу, ты узнал меня, мастер! – прохрипел голос Белой Феи – феи болезни и смерти. – Отдай мне Марийку – и мы разойдемся миром.
. . . . .– Нет! – голос Шерласа задрожал. – В моей лавке ты не получишь ни одной куклы!!!
. . . . .– Ну, что же! – казалось, зловещая посетительница ничуть не расстроена. – Тогда я зайду в лавку напротив. Уж там-то я найду что ищу …
. . . . .В лавке напротив торговал еще один кукольник – Гвидо. Если кукол Шерласа называли «чудесами», то для товара Гвидо больше подходило слово «кустарщина». Стараясь заработать как можно больше денег, Гвидо нанял целую компанию таких же, как он, «мастеров» и поставил дело «на поток»: один из его рабочих делал головы, второй – руки и ноги, пятый собирал кукол воедино. А Гвидо продавал. Его куклы были очень дешевы, но их было очень много, и только это спасало торговца от бедности. Гвидо всегда готов был продать кому угодно что угодно из своей лавки.
. . . . .Фея развернулась и направилась к выходу, но на самом пороге остановилась и обернулась к мастеру.
. . . . .– Знаешь, – в некотором раздумье произнесла она. – Я могу взять взамен этой куклы любую другую, на твой выбор. Согласен?
. . . . .У старого мастера потемнело в глазах. Спасти одну жизнь ценой другой?
. . . . .– Согласен!
. . . . .На негнущихся ногах Шерлас подошел к дальнему шкафу, заваленному игрушками. Он что-то долго искал, перекладывая кукол с места на место. Зловещая посетительница терпеливо ждала. Иногда до Шерласа доносилось нечто, напоминающее довольное посвистывание.
. . . . .– Вот! – на прилавок перед феей легла тряпочная кукла, изображающая забавного человечка, одетого в пестрый наряд с шутовским колпаком на голове. – Вот тебе замена.
. . . . .Фея придирчиво, как настоящая ценительница, осмотрела предложенную кукольником игрушку.
. . . . .– Неплохо, совсем неплохо… – пробормотала она. – И как же его зовут?
. . . . .– Шерлас!
. . . . .Фея удивленно и в то же время уважительно посмотрела на мастера.
. . . . .– Ты смел и благороден, старик! Ну что же, будем считать, что обмен состоялся. А в награду за смелость…
. . . . .Фея наклонилась к побледневшему Шерласу и что-то прошептала ему на ухо. Мастер покачнулся, но тут же гордо выпрямился и утвердительно кивнул головой, словно соглашаясь.

. . . . .Утром следующего дня в дверь дома Радомира осторожно постучали. Агнежа, собирающая мужу завтрак перед его уходом на службу, открыла дверь и недоуменно отступила внутрь комнаты.
. . . . .На пороге стоял высокий старик, закутанный в длинный плащ, с небольшим свертком в руках.
. . . . .– Простите, – осторожно начал старик. – Мне стало известно, что здесь живет девушка по имени Марийка. И что она тяжело больна. Так ли это?
. . . . .– Вы очередной лекарь? – грубо спросил Радомир.
. . . . .– О, нет, что вы! Нет! Я не лекарь, я кукольник Шерлас. Может быть, вы слышали обо мне?
. . . . .Еще бы не слышали! Слава о мастере кукольных дел Шерласе гремела далеко за пределами Лонгхольма! Его кукол дарили коронованным особам, на них записывались в очередь, ими гордились и выставляли напоказ, как фамильные драгоценности. Впрочем, они и были фамильными драгоценностями – многие куклы обошлись их владельцам в целые состояния. Даже самая простенькая куколка, внутри которой была зашита костяная дощечка с гербом мастера Шерласа, и присниться не могла дочери городского стражника!
. . . . .Родители Марийки удивленно переглянулись.
. . . . .– Что вам угодно? – спросила Агнежа.
. . . . .– У меня есть кукла для вашей дочери…
. . . . .Радомир тяжело поднялся из-за стола и встал рядом с женой:
. . . . .– Простите нас, уважаемый, но, во-первых, нашей девочке сейчас не до кукол, а во-вторых, боюсь, что ваша кукла нам не по карману.
. . . . .– Во-первых, уважаемый Радомир, нужна ли девочке кукла – об этом лучше спросить у самой девочки, а во-вторых, эту куклу я отдам ей совершенно бесплатно.
. . . . .Вдруг из-за стены послышался слабый голос Марийки:
. . . . .– Мама, кто там? Это ко мне?
. . . . .– Да, дорогая, это мастер Шерлас. Он принес тебе куклу в подарок!
. . . . .– Куклу? Скорее идите сюда! Я так мечтала о кукле мастера Шерласа!
. . . . .Взрослые вошли в комнату подростка. Удивлению Радомира и Агнежи не было предела, увидев, что их дочь впервые после месяцев болезни сидит на кровати и жадно рассматривает старого мастера.
. . . . .Шерлас улыбнулся ребенку и протянул ей тряпочную куклу, изображающую забавного человечка, одетого в пестрый наряд с шутовским колпаком на голове.
. . . . .– Какая она красивая! – благоговейно прошептала девушка, прижимая драгоценный подарок к груди. – Спасибо вам, мастер Шерлас!
. . . . .– На здоровье, дорогая! На здоровье!
. . . . .С этими словами кукольник развернулся и вышел из комнаты Марийки, оставив ее любоваться новой игрушкой наедине с донельзя удивленными родителями.
. . . . .Никто не провожал старого мастера, и поэтому никто не видел, что из дверей дома Радомира вышел не высокий сухопарый старик, а одетая в роскошное белое платье с атласным шлейфом молодая женщина с лицом, прикрытым газовой вуалью.

. . . . .Прошел месяц. Удивительно, но с того момента, как в доме Радомира появилась кукла от мастера Шерласа, Марийка пошла на поправку. Уже на следующий день лихорадка отступила, а через десять дней от болезни практически не осталось и следа. Все приглашенные лекари только разводили руками, удивляясь этому феномену.
. . . . .Родители девушки светились от счастья, но сама Марийка становилась все печальней и печальнее – ведь ее кукла, ее маленький смешной шут, старел не по дням, а по часам… И чем лучше становилось хозяйке, тем более дряхлой выглядела игрушка.
. . . . .Сначала у него стерлись озорные нарисованные глаза. Потом растрепалась ткань, из которой он был сшит. Оторвалась и потерялась левая рука. Из ног куклы высыпались опилки, которыми те были набиты. Но на все уговоры родителей «выбросить старую рухлядь» Марийка отвечала решительным отказом.
. . . . .Увы, несмотря на все попытки починить куклу, ничего не помогало. Шут старел. И в один ужасный день кукла рассыпалась в труху прямо в руках девушки.
. . . . .Вбежавший на крик дочери Радомир застал Марийку сидящей на полу среди кукольного мусора. Девушка безутешно рыдала и повторяла только одно: «Он умер! Умер!!!»
. . . . .Убитая горем, Марийка уговорила родителей помочь ей «похоронить» останки куклы на городском кладбище.
. . . . .Выкопав ямку недалеко от кладбищенского забора, Марийка опустила туда то, что осталось от ее игрушки и, поддерживаемая с обеих сторон родителями, заливаясь слезами, пошла к выходу с кладбища.
. . . . .По пути им попалась огромная похоронная процессия. Люди шли нескончаемым потоком, и Марийка с родителями вынуждены были остановиться и пропустить шествие.
. . . . .– Простите! – шепотом обратилась Агнежа к стоящей радом с ними молодой даме в роскошном белом платье с атласным шлейфом и с лицом, скрытым за газовой вуалью. – Вы не знаете, кого это так пышно хоронят?
. . . . .Дама, не отрывая задумчивого взгляда от процессии, ответила:
. . . . .– Конечно, знаю! Кукольного мастера Шерласа. Старик тяжело болел последние недели. Ослеп на оба глаза, покрылся лишаями, перестал ходить и почти не мог шевелить левой рукой.
. . . . .Агнежа охнула, прижав ко рту ладошку. Радомир тяжело засопел, а Марийка заплакала еще горше.

. . . . .В полном молчании семья Радомира вернулась к себе домой. Марийка, не говоря родителям ни слова, заперлась у себя в комнате. Она не вышла ни к обеду, ни к ужину. Мать, тайком подошедшая к двери, пыталась расслышать, чем занимается ее дочка, но в комнате было тихо.
. . . . .И только когда с городской ратуши раздался полночный звон колокола, Радомир тихонько приоткрыл дверь и увидел Марийку, спящую над своим маленьким столиком. Вокруг нее в полном беспорядке валялись обрывки ткани, катушки ниток, разноцветные ленточки и пуговицы. Осторожно ступая, Радомир подошел к дочери и погасил лампу, горевшую рядом с ней.
. . . . .Выйдя из комнаты, он подошел к матери и протянул ей маленькую, но очень искусно сделанную тряпичную куколку, одетую в пестрое платье и с клетчатым бантом на голове.
. . . . .– Смотри, жена! Вот чем она занималась целый день!
. . . . .Агнежа посмотрела на куколку и потрясенно вздохнула.
. . . . .Игрушка, созданная ее дочерью, была сделана с такой любовью и мастерством, что казалось, будто внутри этой куклы живет душа ребенка.

Изменено: BePeC, 10 Август 2011 - 12:20

[WerWolf_Wlad]

Класс! Стукни в личку - поговорим. Есть идейки

[Domovenok Kuzma]

48 - это нечто. Это литература уже.
Понравилось больше драконов.
Спасибо.
После этого не хочу больше ничего читать, так как уверен почти на 100, что у других подобного нет. Уж извините, другие авторы.

Изменено: Domovenok Kuzma, 08 Август 2011 - 18:31

[Dark Inquisitor]

48 - это нечто. Это литература уже.
Понравилось больше драконов.
Спасибо.
После этого не хочу больше ничего читать, так как уверен почти на 100, что у других подобного нет. Уж извините, другие авторы.

Это да, уж не сомневайся. С большим отрывом победил - все судьи однозначно первое место ему присудили.
Сразу видно - душу вложил в этот рассказ, даже, видишь, в отпуск после этого поедет теперь... восстанавливать силы.

Ещё раз огромное спасибо Вересу за великолепную работу!

После этого не хочу больше ничего читать, так как уверен почти на 100, что у других подобного нет. Уж извините, другие авторы.

Или ты теперь вообще больше ничего читать у нас не будешь? Ну... воля твоя, конечно, хотя может быть и зря...

Изменено: Dark Inquisitor, 08 Август 2011 - 21:31

[BePeC]

48 - это нечто. Это литература уже.
Понравилось больше драконов.
Спасибо.
После этого не хочу больше ничего читать, так как уверен почти на 100, что у других подобного нет. Уж извините, другие авторы.

Спасибо, Макс!

[БоТва]

Большое спасибо! С нетерпением буду ждать следующих работ. Еще раз, СПАСИБО

[BePeC]

Вам спасибо за оценку моих работ )

[йодоформ]

Верес, спасибо за ТВОРЧЕСТВО!!!
Оказывается, я в суматохе дел в реале кое-что пропустил, сейчас с удовольствием прочел про отпуск в Элиноре
Отличный слог, невероятный талант в придумывании сюжетов, мне очень нравится!!!
Твой искренний поклонник - Йодик!

[Dark Inquisitor]

Твой искренний поклонник - Йодик!

А сам-то, кстати? У тебя ж сколько литературных произведений тут уже накопилось - поди, на отдельную тему тоже хватит! Глядишь, тоже фанаты подтянутся...

[йодоформ]

А сам-то, кстати? У тебя ж сколько литературных произведений тут уже накопилось - поди, на отдельную тему тоже хватит! Глядишь, тоже фанаты подтянутся...

Это ж надо заняться, а некогда, умотан в реале до чертиков и в игре без продыха))
А фанаты - дело такое, один раз отметили у себя в подкорке что-то, а потом им только скажи - это написал "имярек", у них сразу мозг выносит, а наш конкурс чем хорош - реально читаешь некоторые вещи - и нравятся, независимо от авторства!
А про свои скажу - некоторые мне самому не нравятся, но как деток родных их жалею и лелею

[Мелли ТЕРН]

Это ж надо заняться, а некогда, умотан в реале до чертиков и в игре без продыха))

Надо,Йодик,надо собраться!)))

[Dark Inquisitor]

Надо,Йодик,надо собраться!)))

А вы, барышня, не хотите ли последовать собственному совету? А то, грешным делом, не знал за вами такого таланта к прозе, пока не полез аж в 26 этап... Как было бы приятно всё это читать в одной теме!