Опубликовано 12 Июнь 2008 - 20:42
Тарвальд Берсерк. Наверное, так мне следует теперь называться, невесело пошутил про себя гном в один из моментов просветления сознания. Он злился; злился до кровавой пелены в глазах. На Лейне, за то, что в такой момент она заговорила о других людях, когда это предназначалось только ей. Ведь единственным живым существом, которое видело до сих пор удивительный закат над Северными горами, была Маара, его гномиха. Он злился на себя за то, что обидел Лейне незаслуженно, ведь она не сказала, что приведет людей на это место, это он так подумал. К тому же Тарвальд не так часто испытывал чувство вины, и не совсем хорошо понимал, почему ему настолько плохо, что вело к очередному всплеску бессильной злобы. Он носился по Соли-Дору и окрестностям как смертоносный ураган, сметая на своем пути как монстров, так и людей самых разных уровней. Он нападал на все, что двигалось, но ощущение того, что грудь стиснуло огромным обручем, который сжимается сильнее со временем, уходить не торопилось.
В конце концов, все люди, даже хаи, отступили за свою непробиваемую стражу, так что Тарвальду стало не с кем драться. Он пошел наугад, не очень соображая, куда именно направляется. Ноги вынесли его к входу в шахты. Он тяжело вздохнул, но прошел весь путь до горы, вспоминая как вел туда Лейне. Взобрался на площадку и не поверил своим глазам. Там сидела Лейне, прислонившись к стене. Она спала. На измученном лице лежал тонкий слой пыли, в котором очевидно угадывались дорожки слез. Тарвальд сглотнул, представив себе как она шла по шахтам в одиночестве. Шла, наверняка умирая от страха, по тем коридорам и залам, куда не всякий гном спускался без большой на то необходимости. Шла сюда. Чтобы увидеться с ним. Солнце зря старалось, рассыпая яркие краски, перед своим очередным закатом – в этот момент гному было наплевать на все красоты родной земли.
Он присел на корточки и тихонько тронул девушку за плечо. Она приоткрыла глаза и попыталась улыбнуться пересохшими губами:
- У тебя нет воды?
Тарвальд мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Утром он еще раздумывал, брать ли с собой на охоту пиво или воду. Учитывая то, что он не собирался возвращаться этой ночью домой, он взял баклажку с водой – она была вместительнее.
Лейне сделала несколько глотков:
- Тар, я…
- Прости меня, - перебил ее гном. Он так много хотел сказать, но все слова почему-то разбежались как маленькие гномы перед человеком-хаем, - я тебя обидел, сильно… я не хотел, правда…
- А я-то шла, чтобы сказать тебе какая ты свинья, - неуверенно сказала девушка.
- Можешь назвать меня как угодно, - Тарвальд чисто физически почувствовал, как обруч, сжимавший грудь, взорвался, разлетевшись на сотни кристаллических осколков - обещаю, я даже не стану возр…
Стена, на которую опиралась девушка, неожиданно и бесшумно расступилась, и Лейне кувыркнулась в тьму открывшейся расщелины. Гном не сумел удержать равновесие, потому что сидел на корточках и потому что первым его движением была попытка предотвратить падение девушки. В итоге, он рухнул туда же с довольно большой, как оказалось, высоты, даже не успев как следует сгруппироваться. К счастью, рефлексы тренированного тела сработали безукоризненно: поднялся он молниеносно, еще оглушенный падением, пошатывающийся, но уже готовый отразить потенциальное нападение. Он помотал головой, услышал справа ойканье Лейне. Он обрадовался тому, что упал не на нее: боевой гном+его амуниция равнялись такому весу, который переломал бы девушке все кости. Над их головой сомкнулась скала, стало абсолютно темно.
- Цела?
- Нога, в щиколотке, больно очень.
Тарвальд провел рукой в направлении звука, нащупал складки шелковой юбки, понял, что ухватился за коленку девушки и спустил руку ниже. Человеческие женские сапоги делались из тонкой кожи, а потому Тарвальд без труда определил, что кости целы.
- Сейчас будет еще больнее, - гном определенным образом потянул за ступню Лейне, вправляя вывих.
- Ай-ай-ай-ай, - зачастила Лейне, - где мы Тар?
- Не знаю. - Гному не нравилась пещера, он чувствовал себя в ней неуютно; такого раньше никогда не было, чтобы в горах ему было не по себе, и ему это категорически не нравилось. - В наших книгах нет никаких упоминаний о чем-то эдаком.
На стенах зажглись факелы, осветив зал, выложенный черным камнем. В глубине зала, там, где было абсолютно темно, зашевелилось нечто. Тарвальд выставил вперед топор, Лейне поднялась, опершись на его плечо, перепуганная, но готовая ударить молнией.
Фигура вышла на свет… Лейне вскрикнула, тут же зажав себе рот рукой.
- Гадзог? – неуверенно сказал Тарвальд. – Но тебя же разбили… в битве при Солидоре.
Очертания фигуры поплыли, размываясь в аморфное месиво, из которого сформировалась фигура черного рыцаря в полном вооружении с горящими кровавым огнем глазами. На этом метаморфозы не закончились - существо продолжало превращаться: в гнома, ящера, скелета, паука, скорпиона, мини-дракона. Наконец оно прекратило превращения, остановившись на жуткой гротескной смеси гнома, человека и паробота. Оно повелительно вскинуло правую конечность и в воздухе возникли две доски. Время начало обратный отсчет. Лейне и Тарвальд вынуждены были встать спиной к спине.
- Оно хочет играть с нами обоими, одновременно, - Лейне ужаснулась. И было отчего: непонятно что это за монстр, сколько у него жизни не видно, неизвестны его особые умения.
- Цыц, - шикнул гном, - не трепись, а думай головой.
Тарвальд успокоился. Коли оно хочет играть по правилам, значит его можно и победить. Ну а если их убьют, тоже не смертельно, хе-хе-хе. Ну возродятся и смогут выбраться отсюда. Словом, гном причин для паники, которая вполне ощутимыми волнами исходила от Лейне, не видел.
Первые три стола сложились в пользу пары. Они подсняли жизни с монстра, особенно гном, удачно взорвавший камни на своей доске. А дальше началось побоище, в котором доставалось как Лейне, которая спасалась пока только возможностью пролечиться, так и гному, которого худо-бедно спасала броня. Существо копило кристаллы, не делая, впрочем, попыток как-то их потратить. Время на обдумывание хода все уменьшалось и уменьшалось. Вдруг Лейне взвизгнула и шарахнулась от доски, что-то стряхивая с себя:
- Муравьи, они меня кусают, уберите их с меня, уберите…
Насколько гном мог видеть, никаких муравьев на девушке не было. Но она их видела и ощущала, следовательно, это была иллюзия, наведенная их уродливым противником. Тару пришлось ходить за себя и за Лейне, убеждая ее, что никаких муравьев нет, пока она не справилась со своим страхом и не вернулась к игре.
- Тари… - гном вздрогнул, услышав уменьшительную форму своего имени, так его называла лишь Маара, но быть ее здесь не могло, она была мертва, - Тари, ты пришел ко мне… Почему ты с человеком, любимый, убей ее, и мы больше никогда не разлучимся…
Вкрадчивый шепот был оборван звоном шлема, по которому Лейне двинула со всей силы рукоятью кинжала, когда увидела, что гном впал в ступор. Тарвальд вернулся к игре, не тратя времени на извинения.
Количество кристаллов у существа тем временем дошло до ста. Оно снова вскинуло правую конечность и доска Тарвальда взорвалась. Гном почувствовал страшной силы удар под дых, который снес разом оставшиеся 180 единиц жизни. Он понял, что умер. Но он был все еще жив, и он не воскрес дома, а это значило, что таким путем им не выбраться отсюда. Он был мертв, и он был жив. Все окружающее воспринималось как-то очень странно. Тарвальду понадобилось много времени, чтобы развернуться к еще сражающейся Лейне.
- Не делай… - но девушка уже допустила ошибку, которой без промедления воспользовался противник, добивший ее этим полем. Жизнь вытекла из нее, как вода из треснувшего кувшина, но и Лейне была жива. Она только прижала руку к сердцу, стараясь справиться с болью, подобной которой не испытывала раньше.
Тварь удовлетворенно зашипела, придвигаясь поближе к проигравшим, протянуло вторую когтистую лапищу к девушке.
- Не-е-е-ее тро-о-огай е-ё-ёё, - рык Тарвальда, рванувшегося на уродца, отразился многочисленным эхом от стен и потолка. Откуда взялись у него силы на нападение, гному было глубоко не интересно. Но если бы он мог видеть себя глазами Лейне, он бы увидел, что доспех его совершенно изменился, да и в руках он держал не топор, а молот. Гном использовал все искусные трюки, которым обучали его лучшие воины гномьего племени. Он кружил вокруг существа, нанося и парируя удары.
- Назад! - раздался повелительный голос Лейне.
Тарвальд перекатился несколько раз назад через голову, не раздумывая, а стоит ли выполнять приказ: столько спокойной убежденности было в этом слове. Лейне стояла бледная, но такая… Гном с удивлением осознал, что она изменилась: осанка, манера держать голову, поднятая рука – в этом всем было нечто царственное, если даже не сказать божественное. Поднятая рука девушки была объята ослепительно белым пламенем, которое, отделившись от Лейне, ударило в монстра, отшвырнув его в ту темную часть зала, откуда он вышел. Рев смертельно раненого зверя чуть не оглушил гнома и магичку.
Трещина располосовала скалу, явив взгляду Тарвальда небо, на стене проступили ступеньки. Гном ухватил замершую девушку за руку и выволок ее за собой. Скала сомкнулась за их спинами с чмокающим звуком как только они покинули пещеру.
Они обессилено прислонились к прохладному камню. Лейне опустилась на четвереньки, мало заботясь насколько пристойно или непристойно это выглядит, подползла к краешку площадки и ее вырвало от пережитого потрясения. Тарвальда тоже мутило, но он укротил бунтующий желудок усилием воли. В правом ухе, куда пришелся особенно сильный удар монстра, звенело. Гном с усилием стащил с головы погнутый в двух местах шлем, на помятые доспехи закапала кровь. Лейне достала из кармашка на поясе платочек и судорожно вытирала рот. Относительно приведя себя в порядок, они в тупом оцепенении смотрели на занимающуюся зарю. Лейне обхватила себя руками и начала раскачиваться из стороны в сторону, тихонько подвывая. Гном сначала растерялся, но сообразил, что у девушки просто отходняк: она таким образом справлялась с наступившим шоком от осознания того, насколько близко они были к гибели. Тарвальд обнял Лейне и начал успокаивающе поглаживать ее по спине и волосам, приговаривая, что все хорошо, они живы. Она же вцепилась в его локоть как в свою отлетающую душу и через всхлипы пыталась объяснить ему насколько темной и страшной была Энергия, исходившая от существа. Он порадовался тому, что она сможет через слезы быстро избавиться от боли и стресса. Ему-то самому предстояли две-три недели повторяющихся дурных снов, в которых он снова будет биться с существом и не всегда все будет заканчиваться хорошо. Он это знал так же точно, как и то, что его зовут Тарвальд Секироносец.
Через некоторое время девушка успокоилась и вытерла слезы, отстранившись от него.
- Как ты думаешь, кто или что это было? – спросила она.
- Не знаю, но могу предположить, - задумчиво произнес гном. Он на секунду заколебался, имеет ли он право открывать суть гномьих обрядов человеку, но все же договорил, - Каждый гном, достигающий возраста в 20 подземных циклов, должен пройти испытание перед Обрядом Очищения, после которого гном становится полноценным взрослым воином или ученым. Испытание состоит в следующем: мы идем вниз в кристаллические шахты и вступаем в поединок с Тенью. Тень представляет собой тёмную составляющую души испытуемого, отделенную с помощью магии рун. Мы столкнулись с чем-то подобным, только оно было во многие разы сильнее обычной Тени. Мне кажется, это существо – квинтэссенция войны, которая ведется между гномами и людьми. Оно состоит из нашей общей злобы, ненависти, смертей павших на поле брани, жажды разрушения, страха и тех подлостей, на которые смутное время толкает обе расы.
Они помолчали еще немного.
- Ты не слышишь колокольчики? - вдруг встрепенулась девушка.
- Нет, - повертел головой Тарвальд, - я на одно ухо оглох, временно, я надеюсь. В горах нет ни колоколов, ни колокольчиков.
- Плохо, что мы не можем рассказать об этом ужасе нашим соплеменникам, – резко сменила тему девушка. - Иначе придется объяснять как и с кем, каждый из нас оказался на этой горе. В лучшем случае, станем изгоями. Но, скорее всего, нас казнят как предателей. Придется молчать и надеяться, что когда в следующий раз Великая Тень захочет вырваться и пожрать наш мир, кто-то окажется рядом и настучит ей по отвратной башке, как это сегодня сделали мы.
Звуком серебряных колокольчиков рассыпался в горах смех великой Эквиль. Она смотрела вслед уходящей паре и смеялась. Гном частично был прав относительно сущности ужаса, который они победили, во всяком случае, это проявление Хаоса действительно питалось мерзостями идущей войны. Была права и девушка, предположившая, что Хаос хочет уничтожить Элинор. Но пока раз в несколько поколений находятся гном и человек, способные преодолеть взаимную вражду и стать плечом к плечу, защищая свой мир от вездесущей энтропии, будет всходить солнце, будут плодоносить деревья и стоять высокие Северные горы. Эквиль была горда своей прекрасной дочерью и могучим сыном Кхадгора: они помогли друг другу преодолеть собственные страхи; они смогли найти в себе частичку силы богов, их создавших. Ту самую частичку силы, которая живет в каждом человеке и каждом гноме. В мгновения сражения за свой мир они были равны своим божественным родителям. На этой мысли Эквиль взгрустнула, как это всегда происходило, когда она вспоминала ушедшего Странника. Но пока существует Элинор, Кхадгору всегда есть куда вернуться, а она подождет, в ее распоряжении целая вечность. Богиня рассмеялась еще раз и отправилась заниматься неотложными делами.
НЕСГОРАЕМЫЙ
Тема закрыта
